— Пока что можешь идти.

Плутоватый парнишка ловко поймал подброшенный причитавшийся ему кредит, расплылся в довольной улыбке и быстро растворился в толпе. Мужчина проводил его взглядом до тех пор и отправился в указанном направлении, пока взятый след веры в победу над здравым смыслом еще оставался горяч.

Он не сомневался в том, что беспризорник уже ждет его возвращения за следующей попыткой — ну еще бы, обогатиться за одно утро всего лишь за поручение чудака караулить прибывающие корабли в этом порту. Всех, кто мог брать пассажиров в довесок к грузу и персоналу, в поисках конкретного пожилого человека по весьма размытым описаниям. Такая удача по части непыльной работенки улыбалась не всем, особенно когда даже за не тех людей всё равно платили.

К середине дня подмывало связаться с кем-нибудь из просвещенных для выяснения более конкретных деталей по волнующему вопросу, чтобы не опираться на вскользь услышанное направление товарища, приправленное домыслами с методом исключения. Но Хан не жалел о потраченных деньгах — даже если у пацана имелась постоянная крыша, в случае наличия думающей головы на плечах дополнительные кредитки лишними не станут. Как минимум награду за внимательность и честность он заработал, поскольку, за прошедшие полдня и полтора десятка проверенных человек, обмануть «нанимателя» не пытались, в отличие от других ребят, которым давали ту же работу, не предупреждая, что верить сразу на слово им не собираются. Не дай понять детям, что связались они вовсе не с дураком — и наружу вылезет натура, а не правила этой вечной игры безвольных на Кореллии.

Сам Соло в это время всё равно не скучал. Да и со случайными встречными путешественниками знакомства заводить не лишнее — даже пару потенциальных клиентов себе на будущее таким образом нашел.

В указанном направлении контрабандист в самом деле приметил мужчину, похожего на услышанное описание. Неволей закралась мысль о том, сколько еще кредитов из личного бюджета за сегодня уйдет на этот экспромтный тычок в космос. Решив не думать об этом до вечера, чтобы заранее не расстраиваться, Хан оценил интересующую человека секцию товара и для себя решил, что если и в этот раз мимо, то этому, возможно, хотя бы получится загнать что-нибудь из скопившегося на временном фрахтовике барахла. Тоже в качестве моральной компенсации-междудельчика.

— Ищите что-то конкретное? — подойдя со стороны, поинтересовался Хан тоном, словно он сам на прилавке все эти детали разложил — под явно недовольный взгляд реального владельца товара. — А то бывает, что некоторые штуки с ходу не найти.

Пожалуй, единственное в этом человеке, что визуально осталось от прежнего Хана Соло — привычка носить кобуру с бластером на бедре, а не на поясе. Глупо отказываться от того, что неоднократно спасало жизнь.

— А, эта конкретная фиговина, — мужчина скептически окинул взглядом мотиватор, уже скорее для вида; по глазам понял, что старый друг его узнал. — Может, требуется что-нибудь еще?.. Впрочем, выпить так выпить, это на соседние улицы надо.

Торговец болтуна уже демонстративно игнорировал, а Хан из вредности оценил ассортимент, вспоминая, что из представленных здесь мелких запчастей пылилось в грузовом отсеке корабля и что ему самому точно не понадобится, и про себя решил, что если он тут еще на какое-то время вынужденно задержится, может, действительно получится еще и от хлама избавится. Проследовав за Люком, он украдкой жестом донес до помогавшей уличной мелюзги, что всё, теперь точно свободны и кыш своими делами заниматься. Скайуокеру же указал уже в сторону кантины поприличнее.

— Никто не думал, а лучше пусть и дальше не думают меня тут встретить. Но не подловить тебя не мог. Кто её знает, эту галактику, и встретимся ли потом еще раз.

Обменявшись с другом привычными приветствиями, словно и не проходило стольких лет, Соло проследил за ним, оглянулся на других здесь присутствующих, оценивая степень их любопытства к только пришедшим, и негромко усмехнулся в усы.

— Да уж, старое позывное имечко теперь звучать будет уже странно, а стариком обзываться как-то совсем скучно. Как сам-то? И когда нашелся? — чего и говорить, контрабандисту в самом деле было интересно. Даже если это будет совсем не та история, которую потом можно будет вспоминать в попутной компании и под кортигское. Но взгляд быстро угас, стоило Хану подумать о том, о чем он сам хотел поговорить с Люком. Следующее было сказано уже совсем негромко. — Я хотел бы с тобой поговорить по поводу Бена. Наверняка ведь слышал, где меня прописали официально. Ты знал раньше, что это был он?

Под чем подразумевалось многозначительное «был» Соло уже не стал уточнять. Учитывая помянутый публичный статус, тут уже несложно сложить одно с другим.

— Кажется, девочка везде поспела, — хмыкнул мужчина. — Рад, что она тебя нашла. В общем-то меня спасли как раз она и мой мохнатый друг, но взрыва той махины я уже не увидел. А жаль. Зрелищная, наверное, была картина.

Что-то ему подсказывало, что вряд ли зрелищнее гибели Хосниан-Прайм. Но Старкиллер всё-таки уничтожили, и это было хоть какое-то счастье в тот день свершившейся катастрофы.

А Люк не знал. Соло не удивился этому на фоне желания Леи держать в тайне факт его выживания, а сам он и потом не особо тому возражал, пусть и имел некоторое своё мнение насчет того, кому и что следовало знать.

— Так или иначе, но там у меня нашлась возможность с ним поговорить. Или попробовать поговорить, я не знаю. Поначалу мне показалось, что его можно вернуть. Таким, каким он был до всего этого. Но вот с открытым доверием подходить вплотную, конечно, была опрометчивая идея с моей стороны... — Хан невесело усмехнулся уже на тяжелом выдохе и потянулся за своей порцией кортигского. — И стало во мне одной сквозной дыркой больше и одним органом меньше. Понятия не имею, как меня вытащили. Но его никто не сбил, не спугнул, никто нас не перебивал на полуслове — он просто захотел меня убить и даже сделал это. Почти. Мне просто повезло не умереть.

Нахлынувший поток болезненных воспоминаний поспешили заглушить спиртным. Оно не помогало унять ту боль от острого ощущения предательства, но хотя бы отвлекало от неё. Правда, с таким же успехом Хан мог выхлебать что угодно и даже не задуматься над тем, можно ли это людям.

— Только себя не жуй, — опомнился Соло, переводя взгляд на друга. — Не думай даже. Когда-то я был зол, но... столкнувшись с этим вплотную понимаешь, что дело всё-таки большей частью в самих людях, а не в их учителях. Что я и хотел узнать... есть ли вообще возможность вернуть человека, ставшего ситхом?

Может, глупо было говорить вот так открыто, не пытаясь как-то коверкать или скрывать прямые названия до неузнаваемости. Соло и так старался говорить несколько размытыми формулировками — уже по привычке в таких местах. Но не в этом вопросе, который вертелся в уме всё это время.

— Где-то там? — Соло задумчиво указал на потолок, имея в виду не потолок и не небо, и ухмыльнулся. — Присматривает за птичкой.

Прошедшие месяцы в очередной раз убедили в том, что другие корабли всё равно оценивались исключительно по Соколу, да и компании Чуи, на самом-то деле, очень не хватало. Никакие попутчики не могли заменить этот ворчащий и терпеливый меховой веник. Еще меньше личностей могли вытерпеть его в скверном расположении духа.

Для Хана это были одни из тех причин, почему ему и не нравилась эта затея разделиться, пусть они и согласились на неё. Ради общего дела.

— Хотя мне всё еще интересно, кому из нас это первым надоест — он не любит одиночество, тем более что обычно его не понимают.

И еще одна причина, почему самому Хану не доставляло никакого восторга оставлять вуки одного так надолго.

Что-то какие-то совсем невеселые подобрались темы для разговора. Что еще печальнее, отчего-то Хан подозревал, что Люку от своего тоже можно отвлечься только на дела и на окружающих. Но минимум одну унылую тему хотелось для себя уже закрыть окончательно.

Чуи сам по себе достаточно осторожен, а маскарад не вечен. Но вот с сыном еще одна встреча только предстояла, и неясно, чем она закончится на сей раз.

И чего вообще следовало от неё ожидать. Второй раз руки Соло опускать не хотел, но и ловил себя на том, что вряд ли снова сможет вот так просто поверить в то, что всё светлое в Бене еще не умерло.

Слова Люка прочно врезались в слух.

— Пока у него еще есть шанс — не отвернется, — после явно затянувшегося молчания выдохнул Соло, вглядываясь куда-то в оттенки брэнди на изгибах стекла под светом. — Но если выбор он сделает неверный и окончательный — что тогда? И что тогда делать с этим нам?

Почему-то Хан был уверен, что ответ знал еще тогда, когда ребёнок только-только свернул на тёмную дорожку. Но вопрос решил всё-таки озвучить — в реальности услышать всегда можно было не то, чего ждал или просто опасался.

Кажется, невесёлые размышления на эту тему шли в верном направлении — и примерно на этой точке они замерли в этом разговоре.

— Щадишь старика, да? — после некоторой заминки грустно усмехнулся Хан и едва заметно улыбнулся краешком рта. По другу всегда было заметно, когда приходилось крепко задумываться над чем-то. Где-то в глубине души Соло даже тихо надеялся на ответ, которого искренне боялся все эти годы — но не из желания выплеснуть глубокую обиду и разочарование, он просто не хотел, чтобы все запомнили его сына тем чудовищем, которым он уже стал и еще мог стать. — Спасибо. Теперь немного легче верить, что у парня еще есть шанс.

Надо в самом деле постараться в это поверить. Сложно выкинуть из головы глаза убийцы, сделавшего ровно то, что уже для себя решил. Много таких взглядов с разных сторон встречалось на войне, да и в спокойное время — среди пиратов и контрабандистов, друзей и врагов. Многие уже пытались убить его раньше. Но настолько зацепился за память в подобном образе в основном Бен.

Соло поднял взгляд на Люка, когда тот обратил на себя внимание самой таинственной и многообещающей из возможных формулировок. Контрабандист и ожидал услышать что угодно, но в итоге услышанное смог не то что переварить далеко не сразу, но и просто осмыслить.

— Это как? Точнее, каким образом так могло выйти? — из просто хмурого Хан стал выглядеть откровенно сбитым с толку. — Кажется, мой друг успел его подстрелить перед тем, как я совсем отключился, но девочка на тот момент точно бодро рядом скакала. Даже мне видно, конечно, что она тот еще самородок, не пойми откуда взявшийся, но теперь это всё выглядит еще более сюрреалистично, чем было.

Хан хмыкнул и кивнул, задумавшись о своем. Вся эта ситуация его порядком сбила с толку, а еще вынудила в очередной раз напрячься. Соло никогда не считал себя глупым человеком и, более того, глупцом не являлся, но вопросы, в которые вмешивалась эта джедайская Сила, зачастую становились невозможны не то что просто для понимания, но для осмысления.

Печальнее, пожалуй, было только то, что после произошедшего на мосту от одной только мысли о ней иногда начинала плыть голова.

А потом Люк сказал такое, что Соло вообще забыл про недопитое кортигское, и уставился на друга со смесью ошарашенного изумления и неверия, а еще захотелось схватить его за грудки для полноты реакции и потрясти с вопросами, розыгрыш это или нет.

Пожалуй, реакцию сгладила исключительно совесть перед другом и теми, кому их негаданное разоблачение, да еще и при таких обстоятельствах, выйдет исключительно боком.

Скайуокер такими вещами никогда не шутил, это уже даже не по глазам стало ясно. По одной только теме разговора, которая некогда тоже очень по нему ударила.

— А теперь скажи мне, — Соло всё-таки не удержался и закрыл лицо руками, то ли от накатившей безысходности при развороте сей картины, то ли от острого желания иронизировать над тем, над чем смеяться, мягко говоря, сложно. Но иначе уже не получается. — Каким образом она нашлась на свалке???

Хан довольно долго смотрел на друга и молчал, пытаясь как-то подоткнуть в уме расползающиеся во все стороны детали и как-то уложить их в голове. В последнее время его обуревала какая-то мрачная уверенность и разочарование в некоторых вещах, которые он даже при подобных сложных обстоятельствах считал незыблемыми, нерушимыми. Теперь к этому добавилось полное смятение, растерянность. Ему сложно было, до сих пор, верить в связанные с Силой чудеса, в то, насколько джедаи и им подобные верят в то, что даже не увидеть обычным глазом, в то, что было и оставалось чем-то нематериальным, непредсказуемым даже для них. То, что Сила всех и всё ведет в этой галактике — эту аксиому он за свою жизнь слышал от самых разных людей в самых разных обстоятельствах, и во множестве самых разных формулировок. И Соло пришлось где-то тут признать, что на фоне всех этих присказок, при всем своем скептицизме относительно столь возвышенной веры в эту Силу, поверить в случайность подобных совпадений оказалось тоже уже сложно.

А еще опять Бен и его подвиги. Становилось всё сложнее при следующей встрече не найти возможности с ходу расквасить ему нос — самое малое, что вообще можно было сотворить на эмоциях в данной ситуации, когда слова не работают, а подвиги сына приобретают всё более своеобразный и, что печально, сугубо личный характер...

Поняв, что он как-то уже слишком долго только глупо хлопает глазами, Хан ожил и прочистил горло.

— Мягко скажем, она не первый... «беспризорный» ребёнок, который увязался за нашей с Чуи компанией. У меня не было стремления брать на борт еще одного человека, в добавок незнакомого, но и на корабле от неё была польза, и чего-то я так подумал, что чего бы и нет... м-да, дела-а... — Хан подпер голову рукой, взглянув на разворот картины еще с нескольких сторон, весьма, надо сказать, ироничных. Племянница за ним бодро бегала как за наставником и напарником века, и со срывом покровов это со стороны не должно было уже выглядеть неявным моментом, а вот Люк про контрабанду и слова не сказал. Сказал другое.

И печальное, если вспомнить про всю связанную с сыном ситуацию.

— Я постараюсь. Сделать всё, что тут могу в таких условиях. И вообще я её вызывал сюда чуть ли не только что, и потому у меня есть еще один вопрос — а она сама-то понимает, что я ей очень даже реальный дядя, а не воображаемый? И когда это выяснилось?

— Понимаю... наверное, — в своих измышлениях Хан всё же споткнулся, но быстро собрался обратно. — Но в таком случае тоже уточню из своих наблюдений — у неё в принципе сбито восприятие некоторых вещей, что, при её-то жизни, неудивительно, но может быть опасно для неё самой. Мне это с самого начала не нравилось, но такие глупости с наивностью из головы только временем выбиваются. Так-то мы поначалу тоже были готовы высадить её на первой же встречной обитаемой станции и настроены были отнюдь не по-дружески. И не говори, что... это самое позволяет с первого взгляда понять, что совершенно незнакомому человеку, еще и официально-как-бы-преступнику, можно доверять. Далеко не все обо мне лестно отзываются.

Соло со всем вниманием уставился на товарища и выразительно подпер кулаком скулу, намекая на то, что переспорить вот его здесь уже не удастся, и хоть звезда не гори. Уверенность, что даже ученые джедаи не могут предугадать со стопроцентной точностью поступки доверенных людей, за прожитую жизнь вбилась в голову слишком прочно — иначе никакой логикой не могло случиться многого из того, о чем истории о чувствительных к Силе рассказывали.

Чем больше Хан обдумывал услышанное, тем сильнее это всё его озадачивало.

— Мне давно разонравилось манипулировать людьми, которые ввязались в это всё не по своей воле, — заметил Соло, нахмурившись. — И я далеко не всегда иду безопасными путями, сам знаешь. Но постараюсь что-нибудь придумать, да. С учетом обоих.