⠀⠀Гилад не спал — он притворялся ветошью, хотя иногда засыпал и взаправду, а затем просыпался вновь, чтобы опять притворяться ветошью. Больше планет он не любил только замкнутые наземные пространства и быть прикованным в одном из таких пространств к постели. Движение есть жизнь, правы были древние, а покой есть смерть. Почему-то все вокруг настаивали на покое, а у Гилада нынче не обнаруживалось много сил спорить. По крайней мере, он отстоял себе покой дома, а не покой в больнице. Здесь, впрочем, покой был относителен: когда Гилад порывался работать, мало кто мог ему противостоять. Даже если в его руке не было бластера, только чайная ложечка.
⠀⠀В этот раз Гилад спал. Холодные пальцы у виска напоминали дуло бластера, голос — звуки орбитальных ударов; даже орбитальные удары можно было наносить с нежностью. Так умела только одна женщина в галактике. Гилад открыл глаза и посмотрел на нее, словно до этого только притворялся, что спит. С ним никогда нельзя было угадать: он был во флоте так долго, служил так много, что мгновенно просыпаться по малейшему звонку стало для него чем-то обыденным, не требующих усилий даже сейчас.
⠀⠀Адмирал выглядела встрепанной. Гилад про себя знал, что выглядел изможденно. Мог бы и догадаться, что она придет, и выглядеть как-то более презентабельно, на крайний случай — хотя бы причесать усы. Но он не выглядел презентабельно, прямо сейчас он выглядел обычно. Так обычные люди выглядят в своих обычных постелях после обычных сотрясений. Разве что к обычным людям не заглядывают Натаси Даалы. Гилад помедлил, прежде чем оторвать голову от подушки, поднять ее повыше, подтянуться, полусесть. Это максимум презентабельности, на который Гилад был способен. Ему было нехорошо, но сползать обратно вниз он не планировал, не перед ней.
⠀⠀— Ну здравствуй, — сказал Гилад таким тоном, словно эта встреча была запланирована за много недель. Голос у него был негромкий, непривычно мягкий. У сотрясения были странные эффекты. — Его пока не поймали, но это вопрос времени. Особенно теперь, — улыбка на его лице сейчас выглядела призраком, миражом.
⠀⠀Даже теперь Гилад словно немножко отчитывался перед Натаси, как будто все еще служил ей. А может, и впрямь служил.

⠀⠀Гилад, дав ей пару мгновений насладиться, перехватил ее руку и опустил вниз, сжал между ладоней. Руки у него были сухие и теплые, шершавые. Такими руками вертели голограммы карт и кораблей противника. Такие руки держали сложенными за спиной, стоя на мостике разрушителя. Таких талантливых рук во всей галактике было раз-два и обчелся. Жаль, что дошло до этого. Жаль, что даже сжимать руку Натаси Гилад мог лишь едва-едва, а на большее ему пока не хватало сил. Но ложиться он не стал: проигнорировал ее. Это была непозволительная роскошь — безнаказанно игнорировать ее, и Гилад пользовался моментом.
⠀⠀— Жаль, на самом деле. Он мне нравился, толковый мальчик, — он пожал плечами, покачал головой. Был. Был толковый мальчик. Но вряд ли надолго. — Немного подучить его, прочистить голову от всей этой первоорденской чуши — может, из него вышло бы что-то хорошее. Теперь-то вряд ли. Голова отдельно от тела вряд ли сгодится в военачальники.
⠀⠀Гилад поморщился. Методы Натаси не были его методами. Но здесь он не хотел и не планировал ее останавливать, удерживать, уговаривать быть мягче. Первый Орден был врагом, рыжий мальчишка — тоже. Как бы он ни нравился Гиладу, это было неважно. Свои симпатии к чужим генералам Гилад находил чаще мимолетными, чем серьезными. Это с собственными адмиралами его связывали куда более длительные чувства.
⠀⠀Он прикрыл глаза, чтобы голова кружилась не так явно, и продолжил:
⠀⠀— Обидно, что они забрали к себе людей, которые куда больше принесли бы пользы галактике, будь они на правильной стороне. Обидно, что некоторые из этих людей оказались нашими моффами. Ты узнала что-нибудь интересное?
⠀⠀Гилад стоически продолжал делать вид, что это строго деловая встреча, запланированная заранее, со строго оговоренной темой и временем. Это было не так — не совсем так, и он все еще держал ее руку. Все еще. Пару мгновений. И со вздохом выпустил. Руки у нее были такие, какими разрывали вражеских генералов на куски.

⠀⠀Натаси была резкой, как порывы шквального ветра, и с такой же неукротимой силой сметала с ног, вырывала с корнем всё, что было на ее пути. Его, впрочем, она придерживала аккуратно ладонью на груди, и эта аккуратность смотрелась на ней, как ошейник на ворнскре — неуместно и странно. Гилад будто не заметил этот ее жест, только продолжал держаться так же ровно, прямо, расправив плечи. Адреса он не узнавал, и хотя Натаси шутила, ему эти ее шутки были прекрасно известны. После них моффы лишались дворцов на орбитах и звонили ему, чтобы наводнить его кабинет взволнованными голограммами, жалобами и почти физически ощутимым страхом перед адмиралом Даалой.
⠀⠀Гилад улыбнулся в усы. Натаси звучала так, словно говорила о слизне, а не о вполне себе человеке. Ерик Ош был интересным собеседником, достаточно хорошим губернатором, и то, что Билбринджи пережил визит Натаси и остался в относительной целости, Гилада скорее радовало. Несмотря на то, что все, что Натаси сделала, она сделала с его ведома и своеобразного разрешения, это не значило, что собственные стонущие моффы сильно ему нравились. Управление, если оно было хорошим и плодотворным, строилось на доверии. Разрушенные дворцы и целые планеты доверия внушали мало. Гилад ни о чем не жалел, скорее анализировал, как делал всегда. Жалеть о делах Натаси было бессмысленно, их стоило воспринимать как явления природы.
⠀⠀— И что ты планируешь делать по этому поводу? Мне подыскивать новую кандидатуру для моффа Билбринджи? — Гилад посмотрел на Натаси серьезно, выдержал паузу. Потом продолжил: — То, что ты сделала, нам определенно помогло, однако у этого, как и любого нашего с тобой, или просто моего, или просто твоего действия, есть последствия. И будут еще. Ты слышала про «Имперский Щит» и барона Фела, — он не спрашивал. — Единственный человек, которого точно стоило бы назначить моффом чего-нибудь, хотя бы символически, вынужден сидеть в застенках у ИСБ. Уверен, он страшно недоволен, но пока что это единственный способ, которым я могу сохранить ему жизнь. Давай пока что обратим твою разрушительную мощь на Первый Орден, чтобы барон Фел и его сторонники не предпринимали новых попыток спасти Осколок с помощью терроризма, — по голосу Гилада было понятно, как сильно его возмущал такой подход. Как будто у них тут Республика, ей-звезды! — А Ерика и прочих оставим в покое. Я улажу этот вопрос, если он тебя беспокоит. Ерик больше тебя не потревожит.
⠀⠀Для человека, который выглядел скверно и говорил тихо, потому что громче было сложно: слабость в теле диктовала свои правила, Гилад звучал крайне убедительно. Несмотря на все события минувших дней, смотрел он тоже убедительно и твердо. Небольшой саботаж в виде Натаси выполнил свою задачу на отлично, но теперь настало время других орудий. Бой еще не был окончен, он только начинался.

⠀⠀— Вот и хорошо.
⠀⠀К чему именно относилось его «хорошо»: к тому, что Натаси решила ничего пока не делать, или к тому, что обещала заняться Первым Орденом, Гилад пояснять не стал. Это было лишним. Тон его, однако, не звучал примирительно, скорее задумчиво. Сидеть ровно становилось тяжелее с каждой секундой, но он не выдавал этого ни лицом, ни голосом. Когда Натаси чуть погладила его по груди, Гилад дёрнул уголком губы так быстро и едва заметно, что можно было подумать, что показалось.
⠀⠀Тема, о которой он хотел поговорить, ей бы не понравилась. Она и не понравится, когда Гилад соберется с мыслями и озвучит их вслух. Тогда почти ласково гладящая его рука точно толкнет его назад, на кровать, чтобы лежал и поправлялся, и Гилад не был уверен, что станет сопротивляться. В этой эпопее он каким-то образом обнаружил свою смертность, и это открытие ему совершенно не нравилось. Жить Гилад планировал долго и плодотворно, чтобы пережить и нынешнего президента Новой Республики, и десяток следующих. Тем не менее, любая хорошая стратегия требовала наличия плана Б.
⠀⠀— Если со мной что-то случится, — осторожно начал Гилад, внимательно глядя на Натаси, — нам стоит подумать, что будет тогда. Кому-то придется занять мое место. И как мы помним, это не можешь быть ты, — он мягко улыбнулся в усы, хотя воспоминание приводило его скорее в ужас, чем в приятное расположение духа. Когда в руках Натаси оказывалось слишком много власти, ей срывало всякие тормоза. Они оба это знали: именно так лидером Осколка оказался Гилад. — Я пока не думал ни о ком конкретном, но если у тебя кто-то есть на примете, сейчас самое время рассказать мне об этом. Пока мне все равно нечем заняться.
⠀⠀Это была неправда, учитывая, как упорно Гилад продолжал работать даже из постели, и заняться ему всегда было чем: в Осколке происходило то одно, то другое, то третье. К сожалению, мало чего из этого было хорошим. Впору затеять маленькую победоносную войну просто чтобы напомнить нации, что есть Империя, даже если она Осколок.

Уже примерно на второй секунде молчания Натаси Даалы Гилад понял, что попал. Адмирал Даала всегда думала и решала всё быстро, во всяком случае, ему всегда так казалось — еще с тех пор, как он служил под ней, шёл за ней. Но тут вдруг повисла тишина, и не было похоже, что Натаси перебирала в уме имена потенциальных кандидатов. Скорее тишина походила на ту, которая повисла в конференц-зале после того, как подействовал газ. Этот особый сорт тишины Гилад запомнил раз и навсегда. Его сложно было спутать с чем-либо еще, даже если очень хотелось.
Следующие слова Натаси укладывались в то, что Гилад уже успел себе вообразить: она предсказуемо запрещала ему умирать, совершенно не заботясь, каким образом он выполнит этот приказ; просьбы плохо сочетались с Натаси. Гилад всегда думал, что именно поэтому она на них и не разменивалась. Он не стал отвечать, просто кивнул, одновременно и соглашаясь, и принимая поражение в этом разговоре. Вокруг него было достаточно людей и дроидов, которые были жестко настроены на то, чтобы ни в коем случае не дать ему умереть. Он и сам не планировал. Просто мыслил стратегически — но этого не объяснить Натаси.
Гилад аккуратно накрыл ее руку своей, отцепил ее пальцы от своей рубашки и, задержав ладонь еще на мгновение, выпустил, вернувшись обратно в полулежачее положение.
— У нас есть Сунтир в застенках ИСБ — он руководит этой повстанческой ячейкой, Имперским Щитом. Если мы договоримся с ним о сотрудничестве, у нас будет способ чистенько достать их, не особо тратя ценных агентов службы безопасности, — по тону Гилада можно было услышать все, что он думал о столь мягком методе расправы. — Но я бы не рассчитывал на это как на основной инструмент. Только как на способ отвлечь внимание. У любого, даже самого неуловимого врага всегда есть какая-то база. Место, куда он возвращается раз за разом, чтобы пополнить запасы, починить свои корабли, пересчитать награбленное. Если мы поймаем этого рыжего мальчишку, мы сможем узнать, где находится их база. Они считают, что могут приходить и устраивать беспорядок в нашем доме. Я знаю, что ты можешь устроить беспорядок ничем не хуже дома у них — будь это в Республике, у хаттов или у сарлакка на куличиках, нет никакой разницы. Республике они не друзья тоже, а хатты и остальные никогда не рискнут огрызаться на нас.
Натаси хватит и мощи, и решительности, и военного гения, чтобы нанести сокрушительный удар по любому месту, которое Первый Орден зовет своим домом, если дать ей такую возможность. Генерал Хакс, пусть и скрылся с места их последних переговоров, не умел телепортироваться, а потому должен был находиться где-то на Бастионе, ныне закрытом для влета и вылета. Натаси была зла, и всей ее разрушительной энергии требовался выход. Лучше, если этот выход будет высокофункциональным и дальновидным. Она назначила его правителем Осколка, и Гилад занимался именно этим: правил. Ею в том числе.

Улыбка у Даалы была — загляденье. Посмотришь на такую и ослепнешь. Гилад был к ней привычен, насмотрелся еще во времена службы во флоте, да и теперь адмирал нет-нет да радовала его не слишком хорошо замаскированными проявлениями таящейся в ней разрушительной силы. Силу эту Гилад долго учился не бояться, а использовать во благо своего государства. Пускай это бывало сложно, а то и вовсе практически невозможно, до сих пор ему удавалось уберечь галактику от неминуемой погибели в случае, если Натаси Даале перестало бы нравиться, что в ней происходит. Последние несколько лет после вонгской были тому подтверждением. Не хотелось бы, чтобы что-то изменилось, поэтому Гилад внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Пришли мне ее личное дело, чтобы я хотя бы сделал вид, что выбрал ее сам. Если ты говоришь, что она сможет, значит ли это, что я могу ей доверять, как тебе?
Доверять так, как Натаси, Гилад никому не планировал, но узнать ее мнение стоило. Менять директора ИСБ столь быстро, как того, быть может, хотелось бы Натаси, Гилад не планировал тоже. Ей могло казаться, что на земле все было так же, как во флоте: можно быо решать вопросы быстро и резко, без предупреждения сменяя одних рулевых на других, но так было нельзя. Так и во флоте было нельзя, но во флоте у Натаси были самые мощные и хорошо оснащенные корабли, а на земле был он. Ему было виднее.
Он не сомневался, что она злилась на директора ИСБ в том числе и потому, что застала его, Гилада, в таком положении.
Нет, передачу власти в важнейшем ведомстве Осколка стоило произвести максимально аккуратно. Найти бывшему директору новое, хорошее место, куда он согласится перейти без громких скандалов. Излишнюю дипломатичность Гилад проявлять не хотел, но бесчувственно отмахиваться от человека, который прослужил им верой и правдой несколько лет, тоже не стоило. Наживать Натаси лишних врагов Гилад не хотел, впрочем, как и себе. Хватало и тех, что уже проявили себя, да так эффектно, что он теперь лежал в кровати, словно какой-то старик, и смотрел, как на лице адмирала Даалы бушевала улыбка.