⠀⠀Кто-то другой сказал бы, что По желает себе скорой смерти. Потому что По Дэмерон летает куда лучше этого. Все они в Рапире знают, как он умеет летать, видели его в вонгскую, в симуляторах, везде, и то, как он летает последнее время — это или травма мозга, результировавшая в амнезию и проблемы с координацией, или фатальная неисправность систем управления крестокрылом, или помутнение рассудка, или По подсел на спайс, или что-то еще, о чем даже думать не хочется. Как-то так ему это описывает Муран, когда останавливает его после очередного вылета и говорит, что это не дело. По только беспечно улыбается:
⠀⠀— Я живой, всё в порядке.
⠀⠀Судя по взгляду Мурана, не всё. Но По просто игнорирует его.
⠀⠀Вот и сейчас он просто игнорирует Мурана, выключая его частоту где-то на третьей минуте тирады о том, что Муран в жизни не поверит, что По не мог уклониться от того выстрела. Это правда, По, скорее всего, мог. Точно мог. Но теперь с него взятки гладки: система вопит про один из двигателей, кусок крыла скользит прочь от него, и лазпушка и остатки крыла крепятся теперь к фюзеляжу за счет тонкого мостика из дюрастали. Того, который решил не отламываться. Хорошо, что в вакууме нет причин заморачиваться насчет аэродинамики. А если пушка все же отвалится, то что поделать. Такова жизнь.
⠀⠀По кидается в бой вновь. Это большая группа пиратов, больше, чем обычно, и он выжимает из нее все, что может. Пять истребителей, два из которых — древние хэдхантеры, впрочем, нестандартной комплектации, что только добавляет ему азарта. Еще шаттл, и если они продолжат так биться, то шаттл уйдет в гипер, но По слишком увлекается. Один из пиратов — хороший летчик, и как же он соскучился по хорошей схватке.
⠀⠀Кровь стучит в ушах.
⠀⠀По переключает пару тумблеров на панели, облизывает губы, отсчитывая про себя: три, два, один — резко разворачивает крестокрыл почти на месте и подныривает под противника, только чтобы развернуться так же резко опять. Даже несмотря на стабилизаторы, которыми напичканы холёные военные крестокрылы сытых времен, у По слегка кружится голова. Или это адреналин?
⠀⠀Он стреляет.
⠀⠀Промахивается.
⠀⠀Он, человек, способный снять с неба десять-двенадцать вражеских машин за один заход, если сконцентрируется. Фантастической меткости стрелок. Промахивается. Это дает пирату фору, пока все четыре лазпушки По перезаряжаются. И По ждет, что же тот сделает.

⠀⠀Каре что-то говорит в эфир, но По слушает краем уха. Его взгляд сосредоточен на пирате, по коже бегут долгожданные мурашки от хорошей схватки. Все происходит быстро, так, что мозг едва успевает обрабатывать информацию: в одну секунду умещается очень много событий, как оказывается. Пират стреляет, и система оповещает о потере одной лазпушки, но По только улыбается хищно, зло. За одну лазпушку майор Десо ему голову не снесет — тут много пиратов, все звено подтвердит, что они тут неплохие летуны, да и оснащены не так чтоб бедно. Это, правда, значит, что в следующем вылете так подставляться будет нельзя. По четко рассчитывает, когда и как играть в поддавки, чтобы командование не заподозрило чего лишнего.
⠀⠀Биби-8 использует очень много звуков для того, чтобы донести до По простое «хватит, пожалуйста». По не слушает.
⠀⠀Он выворачивает крестокрыл вбок, чтобы избежать нового обстрела, и пират садится ему на хвост. А потом что-то происходит — и веселой погони, как в старые добрые времена, не случается. Крестокрыл без одного полукрыла слушается не так хорошо, но в вакууме, к счастью, никаких проблем с аэродинамикой быть не может. По только надо привыкнуть, что один борт теперь тяжелее, чем другой, и учитывать это при лавировании. Он разворачивает крестокрыл почти на месте, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. Его немного сносит в сторону с непривычки, но зато становится ясно, что там.
⠀⠀Там — Каре.
⠀⠀Каре он по стилю полета бы и так узнал, но она еще и зудит ему в эфир. Надо было догадаться выключить и ее тоже, но уже поздно — завелась.
⠀⠀— Ну мам, — так же, на личной частоте, тянет По, подныривает под нее, проносясь мимо за пиратом, смекнувшим, что вот теперь надо улепетывать вслед за шаттлом. — Ну еще пять минуточек.
⠀⠀Пять минуточек По не требуются: теперь, когда он стреляет, он стреляет метко, как обычно — так, как должен бы всегда. Ионные заряды добивают то, что не успела добить Каре, и пират беспомощно повисает в отключенном истребителе. По проносится мимо, даже не утруждаясь зачитать тому права — выжимает все, что может, из крестокрыла, чтобы поспеть за шаттлом, но тот уходит. И уходит.
⠀⠀И ушел.

⠀⠀По влетает в звёздную пыль, оставшуюся на месте шаттла, и ругается сквозь зубы. Остальная эскадрилья молчит, только Каре наседает ему на мозг. Он и сам знает протокол — зачем она напоминает? По выключает ее на словах «ни шутками», заранее зная, что там будет дальше: угрозы серьезных разборок, обещания достать его из-под земли, а потом закопать в землю, если он не пойдет на диалог. По включает нужный канал связи и отдает все необходимые приказы, буднично проводит перекличку среди эскадрильи, чтобы выяснить, кому точно требуется помощь и какого рода, затем приказывает всем, кого эта небольшая стычка не особо потрепала, зайти с ним на еще один круг по вверенной им территории.
⠀⠀Все время, пока они заканчивают патруль, в эфире царит глухая тишина. Пиратов больше не видать, вокруг тишь да гладь. Крестокрыл По то и дело кашляет, видать, пираты повредили что-то еще в его системах, но он все равно летит, как ни в чем не бывало. До возвращения на базу он успевает разве что перекинуться парой слов с Биби-8. Военная космическая станция на орбите Миррин-Прайма встречает их привычными шумами ангара. Техники тут же принимаются за работу — По едва успевает отдать свои перчатки, жилет и шлем одному из них, прежде чем его засыпают вопросами о состоянии крестокрыла. Он описывает ситуацию вкратце, если и кривит душой, то только в том, насколько хорош был противник.
⠀⠀Пират был хорош — но не лучше него.
⠀⠀Внутри По бурлит непотраченный адреналин, и от этого хорошо, приятно. Привычно.
⠀⠀— Прости, что постоянно доставляю тебе проблемы, — По хлопает техника по плечу и оглядывается на свой крестокрыл. Техник лишь пожимает плечами:
⠀⠀— Такова моя доля, По.
⠀⠀Они негромко смеются, и По, на ходу расстегивая горло летного комбинезона, двигается прочь из ангара, лениво думая о том, что дебрифинг с майором Десо будет, как обычно, чудовищным. И немного о том, чтобы скрыться с места преступления до того, как Каре, словно хищная птица, выцепит его и унесет делать — что она там грозилась делать, он не слушал. Ругать его, как обычно, наверное.

⠀⠀Каре материализуется рядом, и По не сдерживает вздоха. А все шло так хорошо — и вот, теперь он надежно захвачен в цепкие лапы правосудия. Правосудие говорит с ним таким голосом, словно планирует ставить в угол. По скашивает на Каре глаза, несколько секунд думает, чем ее спугнуть. Приказать идти восвояси? Так ведь найдет его потом. Больше особых вариантов нет, разве что попросить по-дружески, да только он по тону слышит, что это не поможет. Когда Каре Кун говорит таким тоном, нужно искать ближайший бункер и окапываться там до следующего года, а лучше сразу лет на пять. Летали, знает.
⠀⠀Поэтому По не отвечает вообще ничего, молчит весь путь до своей каюты. На секунду думает о том, чтобы просто по-ребячески оттолкнуть Каре в сторону и запереться внутри, но вот он уже шагает через порог, вот они уже оба в каюте, а он все не выталкивает ее. Только расстегивает комбинезон до пояса, чтобы скинуть рукава, завязать их вокруг талии. Жарко, спина мокрая. Совсем как в старые добрые времена. По не обращает на Каре никакого внимания, игнорирует, будто ее и вовсе нет. Не спрашивает, чего она хочет, не заводит разговор первым. Найдя термос с водой, он долго и жадно пьет, утирает рот тыльной стороной ладони, ерошит волосы. У него, в отличие от остальных, есть маленькие удобства: собственная ванная два на полтора метра, например. Особо не развернешься, но все равно — мелочь, а приятно. Там он умывается, хватает полотенце и, прислонившись плечом к дверному косяку, неторопливо вытирает лицо.
⠀⠀Жаль, Биби-8 остался с техниками, чтобы они могли снять с него данные о состоянии крестокрыла и не тратить время на лишнюю диагностику. Следующие патрули никто не отменял, вылетать им после-послезавтра. Расписание — один через два, у майора Десо всё четко. Пару часов до дебрифинга По с удовольствием потратил бы на что-то более полезное и продуктивное, чем нотации, но отняв полотенце от лица и закинув его на плечо, он все же находит взглядом Каре. Складывает руки на груди. И так и остается стоять. Молча.

⠀⠀Стоит Каре открыть рот и начать говорить, как По тут же закатывает глаза и шумно выдыхая. Ну, началось. Он знает ее десять лет — а каждый раз все равно как в первый. Иногда По задумывается о том, что нужно было взять в лучшие друзья кого-то другого. Кто там учился с ними в Академии еще и не погиб в вонгскую? Мало их таких, если честно. По ненароком думает, что и сам должен был бы погибнуть. Видят звезды, шансов было много. Больше, чем ему бы хотелось. Но он не погиб — он вот, стоит здесь, слушает нотацию, словно он какой-то нашкодивший школьник, пацан, которого сейчас поставят в угол. У Каре еще такие интонации учительские, или это он додумывает уже. Неважно.
⠀⠀— В бою я занимаюсь боем, — выдержав паузу, огрызается По. — И прекрасно себя контролирую. Не моя вина, если нам попадаются такие пираты. Ты выйдешь, или мне выйти?
⠀⠀Он не двигается с места, но выглядит так, словно вполне готов подхватить датапад и уйти вместе с ним куда-то — да хоть в злосчастный чулан для дроидов-уборщиков и окопаться там. Каре намекает ему, что с ним что-то не то, раз говорит про контроль, а с ним всё то и так, как надо. С ним все прекрасно. Замечательно. Есть пираты, есть работа, есть патрули. Один через два. Миррин-Прайм внизу. Там никогда ничего не происходит, но можно сходить на голокино, если есть увал. Местные тоже ничего так, у По есть пара номеров.
⠀⠀Скука смертная.
⠀⠀Но эй, именно за это они и боролись, так? По не жалуется. Просто находит безобидные способы немножечко развеяться. Что казенному крестокрылу одна снесенная пушка теперь. Они не на войне. Майор Десо, кажется, вообще этого не замечает, или ему плевать, или он просто не хочет ввязываться в словесные перепалки с По — а Каре вот хочет, и он смотрит на нее исподлобья. Кажется, она с Академии его читать умеет почти как раскрытую книгу, за исключением пары страниц. Про контрабанду вот не в курсе — он был очень аккуратен. Но контрабанда — это серьезно, это нарушение закона. А перестрелка с пиратами — это рядовой патруль. В чем он виноват?

⠀⠀По слушает — из чистого уважения к Каре. Потому что она всегда была рядом. Но глаза щурит недобро и губы кривит в усмешке тоже нехорошей.
⠀⠀— А ты что, мамкой подвязалась быть для каждого новичка? Ничего с ними не будет, это обыкновенные пираты, они летают как обезьяны. Все живы и здоровы, даже машины особо не потрепало. Воспитывать меня тут будешь? Учить, как мне собственной эскадрильей командовать? — По вдруг шагает внутрь комнаты, смотрит зло, словно выискивая в лице Каре какую-то цель. А найдя, бьет тут же, не раздумывая: — Что, я — не Дарклайтер, Рапира — не Разбойная, вот тебя и бесит, что застряла здесь? Пиратов гоняешь с простыми смертными вместо того, чтобы перед звездами галактики выслуживаться.
⠀⠀По знает, как Каре сохла по треклятому Дарклайтеру, там семи пядей во лбу не нужно было быть, чтобы увидеть. Не ему. И знает, как все в Академии, и она в том числе, хотели в Разбойную. Конечно, это же Разбойная! Та самая! А теперь приходится летать с какой-то Рапирой, с каким-то ним в качестве ведущего, командира, капитана эскадрильи — которого по какой-то причине командование решило выделить вперед нее.

⠀⠀Каре подрывается с постели внезапно, словно ее катапультирует, но По не отшатывается, даже не вздрагивает, как будто только того и ждал. Наоборот, он встает тверже, расправляет плечи, смотрит на нее сверху вниз, усмехается. Каре зовет его эгоистичным придурком, но это его не задевает. По про себя знает, что жизнь отдаст за каждого из них в Рапире, новичков и старичков, — ему чужая оценка не нужна, он в вонгскую уже все оценки мира получил. Когда Каре переходит на крик, на скулах По начинают играть желваки.
⠀⠀Он открывает рот, чтобы высказать ей, но она вдруг продолжает.
⠀⠀И от этих ее слов По подбирается, леденеет.
⠀⠀— Со мной всё в полном порядке, — холодно отвечает он. — Хрень происходит с тобой, если ты считаешь нормальным врываться в каюту комэска и кричать на него. Сходи в медотсек и попроси успокоительного, или я приму соответствующие меры. Если во время вылета я что-то сделал не так — мы обсудим это с майором Десо, тебя это не касается, — он вновь складывает руки на груди, а когда смотрит на Каре, то смотрит строго, не по-дружески. По-командирски. — Всё понятно, лейтенант Кун?
⠀⠀Это низко, обычно По старается не злоупотреблять властью — вот так. Если злоупотреблять властью — вот так — то можно в конце концов лишиться дружбы, а Каре всегда была ему дороже лычек. Сейчас ничего не поменялось, только вот кричать на него — очень плохая тактика, По никогда не реагировал на крик, даже когда не мог заткнуть кого-то званием, а теперь тем более перестал. Ей он еще иногда позволяет что-то такое, но не сейчас. Не сегодня. Не на эту тему. Им всем надо подышать, ему — еще дойти до майора. Хорошо бы, чтобы Каре выкинула это всё из головы и перестала видеть в нем призраков войны, отчитывать его за рядовой патруль и немного праздного веселья, но на это По не надеется. А значит, это еще не конец.