Все здесь тесное — оно и понятно, чего силы тратить на арестантский угол. Даже при его невысоком росте ему приходится наклоняться, а шинель задевает за все углы. Роман прикрывает за собой дверь, зажигает свечу, осторожно ставит ее на пол, рядом ставит кружку чая, поверх нее кладет куски хлеба, заканчивает композицию половиной морковины, тогда только садится рядом и расстегивает ворот шинели — сегодня потеплей, и вот он уже упарился.

— Рая не существует, — наконец доходит дело до разговоров, Орловский хмыкает. При том, что жена у него искренне верующая, сам он атеист и коммунист. — Но это детали. Ешь, чай еще теплый, скоро остынет.

И что дальше ему сказать? Да правду, чего ходить кругами. Для этого ведь и пришел.

— В патронах песок. Тол — дерьмо, чуть подрывника не угробил. Винтовки ломаные. Считай, чей-то мусор вывезли.

Говорит он спокойно, хотя чувствуется, что злость его берет такая, что ее едва спрячешь. Злость, досада — да много всего, только толку-то злиться?.. Ладно еще не вляпались ради этого дерьма в большую заваруху. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Роман наблюдает за Янеком, за тем, как тот ест, обливается, ругается, и думает, что нет, парень помладше, чем ему сперва казалось. Сперва подумалось, что лет тридцать, может даже и тридцать с копейками, но нет — скорее уж двадцать с копейками. Просто война его состарила, но молодость еще проглядывает какими-то мелочами, проблесками, проглядывает вот сейчас, когда не нужно бежать, прятаться, сражаться, убивать.

В«Это первые немцы, Ромек, которых я не убилВ».

А теперь, наверное, думает, что зря.

Эх, Янек-Янек...

— Я подумал об этом, — Орловский кивает. — Большую часть утопили, нечего в лесу такое бросать, свои же и нарвутся. Несколько ящиков мы забрали в лагерь. Немцам-то не загонишь, у них своего добра хватает, но тут и без немцев всякой шушеры полно. Им как раз можно попробовать. Пускай лежит, хлеба не просит.

Интересно, что вот уже второй раз думают они одинаково. Что по дороге от склада, что теперь... Не то чтоб Орловский считал, что у него ума палата, а все ж таки пока живой, стало быть, котелок ничего, варит. У Янека вот тоже, очень бы он им тут не помешал, да как людей убедишь? Ладно людей... как его самого тут удержишь с таким к нему отношением?

— Ты-то что надумал, останешься? На Ерохина не серчай, я с ним воспитательную беседу уже провел. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Пристрелить? — Орловский удивленно вскидывает брови, и это самое сильное проявление эмоций за последние пару дней. — Вот ты чудной! — а потом он и вовсе смеется. Смеется Роман заразительно, легко и от всей души, смеется, как уже сто лет не смеялся, а когда смеялся в последний раз — это уж и не вспомнить, честно говоря.

Но смех недолгий, он обрывается так же неожиданно, как и зазвучал.

— Брось, зачем мне тебя стрелять? Чтобы злость сорвать за неудачу? Так это мне лучше бы тогда полицаем наняться, возможностей больше.

Он вздыхает, молчит, и делается теперь уже совсем серьезным. Как можно вот так спокойно лежать и ждать смерти? Если он всерьез думал, что уже не жилец, почему не попытался бежать? Он и тогда, у дерева, ничего сделать не попытался, а ведь мог бы — хоть что-то...

В«Это первые немцы, Ромек, которых я не убилВ»...

Нельзя ему одному — сгинет.

— Склад этот нам впаривали, видно, давно и аккуратно. Даже не то что нам — любому отряду, какой позарится. Вот мы и позарились, а то, что ты с нами оказался — так то случайность. Я об этом достаточно думал и не смог выстроить цепочку так, чтобы ты с этим складом как-то был связан. А раз я не смог, значит, ее там и нет.

Звучит самонадеянно, а все же сейчас Орловский в себе уверен. Он так эту ситуацию перекрутил, как ни один гестаповец не перекрутит — и ничего, и никак.

— Ерохин злой, как черт: мы в начале, осенью еще, пригрели так одного мимохожего, а через три дня мы едва все не пропали — продал он нас с потрохами. Так не первый и не последний раз нас продали. И еще продадут. Только кому-то верить все-таки надо. Всю обратную дорогу я пытался понять, кто ты и какая тебе выгода во всем этом деле. Понял, что ты тот, кто ты есть, и не зря я тебе поверил в первый раз. Теперь, если я ошибся, в какой-то момент все мы пропадем, весь мой отряд. Но я не ошибся. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Я верю не всем, — Роман качает головой. — Но иногда верю. А про В«долженВ» — брось. Здесь каждый каждому по сто раз за что-нибудь должен, если счет долгам вести, то воевать некогда станет.

Орловский задумывается. По-настоящему, всерьез, так, чтобы накрепко запомнить, в эту войну он пока должен только Речке.

Смешно — даже в мыслях уже его Речкой зовет, дожился.

С остальными как-то попроще, жизнь бок о бок позволяет быстро вернуть хоть щепоть табаку, хоть спасенную жизнь.

— Пока тол не раздобудем, больших дел не будет. Ешь, спи, в дозоры тебя я покамест назначить не могу. А там, думаю, будешь работать в городе по нашим делам, такой немецкий в лесу держать — себя не уважать. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Янек молчит — и Роман молчит тоже.

Что тут скажешь?

Почти в каждом здесь что-то сломано. Ему порой — страшное дело — даже стыдно среди таких людей, стыдно, что у него семья жива. Потом опомнишься, тряхнешь головой: ты что, дурень, говоришь такое, каждый день благодари бога, в которого не веришь, что тебе так повезло.

Ты можешь собрать всех этих сломанных людей и помочь им, дать цель, дать надежду.

Можешь ли?..

Должен.

Роман кладет руку Янеку на плечо, сжимает крепко.

— Ничего. Ничего, Янек, ничего, справимся помаленьку. Мы им, пожалуй, так оплатим, что не унесут. Мы им будем платить, пока последний нашей пулей не подавится. Ну? Уговор? Ты держись только.

Орловский не спрашивает, но глаза у Янека такие, что и спрашивать не надо. Темно при одной свечке, но такие глаза раз увидишь — не забудешь и ни с чем не спутаешь. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Хочется возразить: нет уж, черта с два ты мертвый, ты должен быть живой, эй! Но смысл — возражать? Роман молчит и пожимает руку Янека. Он ничего не может ему дать, кроме возможности мстить и дальше. За что? Неважно. Видно, есть, за что.

— Пока ничего.

Нет, это не тот ответ, который нужен Янеку. Да и все равно Орловский, когда перестал перемалывать на части историю со складом, начал перемалывать на части поход в Треблинку. Это вам не эшелоны подрывать, пожалуй.

— Но теперь у нас будет задача поважнее минирования дорог, пожалуй. Мы должны собрать сведения о лагере Треблинка, и я собираюсь привлечь тебя к этому делу. Задачу я получил вот-вот и еще не успел ее ни с кем обсудить, в общем-то, ты второй, кто про это слышит. В ближайшие дни разработаем толковый план и начнем действовать. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Командир! Там Натка моя вернулась и... остальные.

Вечер уже. Роман сидит при тусклом зареве свечки, вычерчивая карту, и тут приходит — да нет, вбегает — в землянку Кузьмич и замирает на пороге.

— Командир, так где они были все-таки, а? Натка молчит... Командир, я догадываюсь, конечно, но...

— Прости, Кузьмич, некоторые сведения даже внутри отряда я должен сохранять в секрете, ты должен понимать, — Роман встает, хлопает Кузьмича по плечу, отводит глаза. — Пойду поговорю с ними, а потом уж пускай отдыхает твоя Ната.

Нату, а еще Софью и Аню чуть больше недели назад он отправил в деревню близ Треблинки, этой самой, проклятой второй, ради которой сгинуло уже десять человек из его отряда.

Он отправил их...

В«Если надо для победы, чтоб я была блядь, я буду блядьюВ», — Ната сказала это так решительно, что Софья с Аней посмотрели на нее испуганно, а Роман посмотреть не смог. Он вообще не мог смотреть им в глаза на протяжении того разговора, он после него — никому не мог, и ничего не мог, и весь день провел как в бреду, но потом — ничего, обязанности командира не дают долго заниматься самобичеванием.

Ната — младшая дочка Кузьмича — самая старшая из них, ей скоро тридцать, но этого не скажешь. Высокая, статная, белокурая, ее как будто жизнь в лесу и не трогала, она могла из болота выйти, в котором шла по грудь, и все равно была красивая. Софье чуть-чуть за двадцать, у нее русые кудряшки и грустные глаз, у нее остались в Варшаве родители, остались служить немцам, а она сбежала... Аня маленькая, щупленькая, рыжая с веснушками, Ане едва восемнадцать, у нее голос еще детский и фигурка детская, а в глазах несмотря ни на что живой задорный огонек. Орловский до последнего отказывался от мыслей ее отправлять, но больше некого...

И вот они вернулись. И вот он ведет их к себе, и вот разговаривает с ними и заставляет себя смотреть им в глаза.

— Да мы ничего, Роман Алксеевич, — говорит Ната и гладит Анечку по голове. — Мы ничего, эти скоты напьются и им уже ничего не надо, ну правда, Роман Алексеевич, это было совсем несложное дело.

Нату бил до кровоподтеков по всему телу какой-то русский, он назвался Серёжей и был очень говорлив, когда бил ее и когда все остальное. Ната от него много узнала, а про другое командиру лучше не знать.

— Зато мы узнали, что нужно, и вот еще, — Софья вынимает из кармана золотую цепочку и кладет на стол перед собой. — Вы возьмите это, я... я этого касаться больше не хочу, мне противно.

А Аня молчит, и молчание это испуганное, потрясенное. Аню никто не трогал, ей только несколько раз целоваться с ними пришлось, а потом они засыпали... Один, Гриша, был на брата ее похож. Это больше всего ее потрясло, что такая скотина может быть похожа на ее любимого брата, которого уже нет на свете.

Девушкам удалось собрать сведения, дополнившие общую картину. Так, из пьяных и полупьяных разговоров они узнали, что охраны в лагере около полутора сотен человек, что эсэсовцев — ну, от силы сорок, а остальные разношерстные. Они узнали, как им, бедолагам украинцам и остальным, тяжко сожительствовать с немцами, как они их ни в грош не ставят, как отбирают все ценности, остающиеся от евреев. Узнали, как каждый день приходят туда поезда, и в них столько евреев, столько евреев... Столько в один лагерь-то не поместится! А хотя и не надо, их же.. ха-ха!.. их же не надо долго там держать.

Роман спросил в конце, глотая ком в горле: девчата, что я могу для вас сделать?

Девчата ответили, что им ничего не нужно, отдохнуть бы денек и дальше в бой. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Шагая в темноте, Роман с горечью думает, что эта группа уже никому здесь не нужна, что в лагерь не попасть, что они положили на это десять человек, что девочки...

У них десять свободных одеял теперь, он два отдал Киму, а тот опять чихает.

Во рту то ли от чая, то ли от плохого табака, то ли от этой жизни мерзко-горький привкус.

В такие ночи лучше никого уже не видеть и ничего уже не решать, это такие ночи, когда очень просто натворить глупостей. Или сдаться. Ни того, ни другого он себе позволить не может, поэтому Орловский с кружкой чая направляется в свою землянку. Не зажигает света, просто ложится, укрывшись шинелью с головой, но и тут ему нет покоя: кто-то стучит.

Что-то срочное, видно.

— Да заходи уже, кто ты там есть... [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Орловский уже успел стереть с лица привычную маску спокойствия, и вернуть обратно ее непросто, да и не получается до конца: лицо как-то посерело и резко очертились темные круги под глазами, но с этим он все равно не может ничего сделать ни сейчас, ни утром. Да и ладно, мало ли что может беспокоить командира. Каждый день какая-нибудь новая напасть.

Роман садится, недолго возится со спичками, зажигает свечу, аккуратно ставит рядом, берет из рук Янека бумаги.

А хороша добыча, и правда. Но даже и эта радость не пробивается сквозь заполнившую мысли и сердце горечь, тоску и вину.

— Хорошая добыча, Янек, спасибо.

Бумаги он сразу прячет в планшет, который бережно хранит в самом сухом углу землянки.

— Что-нибудь еще интересного расскажешь?

И хотя он обычно рад компании поляка, сейчас хочется поскорее выпроводить его вон и забыться хоть на полчаса, как-то перележать это состояние и найти новые силы на новый день. Распоряжения прекращать разведку Треблинки от Центра не поступило... [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Хорошо, очень хорошо, — кивает Роман. И мысленно радуется тому, что теперь для работы с городом у них есть Янек. Вот он сам застрял тут с этой Треблянкой... истреблянкой... и кого бы вместо себя послать? Так, чтобы знали немецкий и польский, у него тут никакого нет. Так что хорошо, да, хорошо, что есть Янек. Но эта мысль тоже вспыхивает и гаснет, как отсыревшая спичка.

Да, вот оно, он чувствует себя как отсыревшая спичка.

— Продолжай пасти. Сегодня мы получили еще сведений, но этого по-прежнему недостаточно. Но это не сегодня уже, сегодня иди отдыхай. Ты взял себе одеяло? Пойди возьми одеяло, там остались.

Остались... десять одеял... уже меньше.

Десять одеял и три сломанные девочки, вот что такое для его отряда эта Треблянка-истреблянка.

И это еще не конец.

А когда пробуешь думать, что происходит там внутри, горький привкус во рту становится стальным, как от крови. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Ну какой шухер... — Роман качает головой. — Я людям не даю херню творить, а сам, по-твоему, могу?

Он невесело усмехается, качает головой, плечо под рукой Янека дергается и сникает.

Он бы не в город, он бы в деревню эту пошел требляд... треблянскую, если б знать, что найдет там хоть одного урода-охранника. Тогда бы он там такой шухер навел, что его бы долго не забыли. И черт бы с ней, с конспирацией, с этой московской группой, все равно ничего эта группа не сможет. Лагерь так охраняется, что птица не пролетит.

— У меня сегодня острый приступ человеконенавистничества, видишь ли, — усмешка становится кривее. — Боюсь, если увижу их много сразу — захочется проредить. Так что топай-ка за одеялом. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

— Тогда творить херню мы будем не в Варшаве, — подумав, решает Роман. Все-таки тянет его в эту деревню, со страшной силой тянет, хоть одного ублюдка прикончить, а если не прикончить, так морду так разукрасить, чтоб родная мать не узнала.

Ерохин точно решит, что чердак у командира протекает.

Впрочем, если у Ерохина есть дочь, он поймет. У Романа... Рамина вот есть, почти возраста этих девочек. И если представить, что ей бы пришлось вот так...

Что какой-то вот такой же мудак при командирских полномочиях, как он сам, ей приказал — и она пошла...

Себе он покамест не имеет права голову о стену размозжить. Так ведь для начала можно и не себе.

— В другом месте. В той деревне у лагеря. Дай мне десять минут на сборы. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Сперва Роман не чувствует ровным счетом ничего по поводу этой затеи, вернее, чувствует, что она дурная и вполне подходящая Янеку, но никак не ему самому, он отвечает не только за свою жизнь, а еще за почти сотню чужих. Но вот он надевает немецкую форму, вот причесывается, и постепенно из горького безразличия в нем рождается мрачная упрямая злость. Без добычи он из этой деревни не уйдет, вот уж нет.

Самым трудным оказывается разбудить Ерохина и объяснить тому, за какой такой надобностью командира ночью куда-то несет.

Надо — вот и несет.

Расскажет подробности, когда вернется — к этому моменту какие-нибудь придумает.

Дожился — оправдываться перед собственным замом.

Но пока это все ерунда, пока Роман нагоняет Янека по дороге к месту, где тот оставил машину, занимает место водителя, снова проигнорировав процедуру с открыванием дверей для подполковника, и трогается с места. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Роман кивает Янеку: вижу. На всякий случай запоминает внешний вид и номер.

Вдруг им повезет, и это один из охранников Треблинки?

При словах В«охранник ТреблинкиВ» теперь чешутся кулаки, но вот удивительно: он больше ненавидит не фашистов, а этих, русских, украинцев, поляков и прочих, которые ради сохранения своей жизни согласились служить фашистам. Да еще — где служить!.. Как!..

Ему немцы не настолько поперек горла, как эти мрази. То есть тоже, конечно, поперек, но вот от этих В«соотечественниковВ» какое-то особенно мерзкое чувство.

В кабаке Роман не увязывается за Янеком — не по чину ему — а садится поодаль, на свободный конец лавки. Слышит рядом знакомую речь, и еще, и еще — эге, да тут целая компания, пьяно переругивающаяся на жуткой смеси польского, украинского и русского. На него бросают быстрые взгляды, но куда больше взглядов достается Янеку.

Заинтересованных, удивленных, злых и завистливых взглядов.

Впрочем, в кабаке не только эта компания. Вон сидит, уныло повесив голову над кружкой, какой-то немолодой мужчина в форме. Не его ли машина?.. Ладно, Янек его узнает, если и правда тот. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]

Прислушавшись — приглядываться было бы неправильно, пусть он только солдат, а все-таки немецкий солдат — Роман понял, что у четверых сгрудившихся вокруг стола мужчин идет карточная игра.

Еще он понял, что компания состоит из одного поляка, одного русского и двоих украинцев.

Еще он понял, что хочет свернуть им шеи, всем четверым, сейчас, поэтому сходил за кружкой пива, которую намеревался цедить весь вечер — зазря тратить деньги не хотелось. А пить хотелось скорее водку, много водки, но это теперь только после войны.

Разговор за игрой шел про то, что В«уловВ» стал невелик, что всю В«рыбуВ» отбирает немецкая охрана, про то, что новой увольнительной не видать теперь недели две, про то, что даже то, что удалось получить у пленных, рен сменяешь в этой дыре на нормальные деньги.

Говорят по русски, не боясь, что кто-то их поймет.

Но Роман понимает.

Потом компания вдруг обращает на него внимание, и у них разгорается спор о том, есть ли у немца деньги. Решают, что у немца всегда есть деньги, это же немец, и русский отправляется на переговоры.

— Разрешите обратиться, унтершарфюрер, — его немецкий очень плох. — Не хотите купить украшение? Хорошее! Дешево!Моей покойной матери наследство!

Знаем мы твою покойную мать...

Роман уже хочет отказаться, но тут он понимает, что знает этого человека. Это же было так недавно! Лето... белорусские леса... Да они в одном болоте барахтались, из одного котелка ели! Это же он... этот голос — он лучше всего помнит голоса, он не ошибается... Но как?!..

— Нет.

Орловскому даже не приходится изображать холодное презрение. [nick]Roman Orlovski[/nick][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/366386.jpg[/icon][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status]