На секунду Роман встречается глазами с Янеком и качает головой: ничего, мол, ничего.

Теперь, когда он на свободе, все, что с ним делали, кажется несущественным. Болезненным, но не существенным.

Куда хуже то, что делал он сам, и это теперь навсегда с ним. Чем он лучше гестаповца, если сделал такое?

— Ничего... до свадьбы заживет... — вздыхает Роман, потом думает, что в Польше, наверное, нет такой присказки, и исправляется, — то есть, это у нас так говорится. В нашем случае до конца войны. Но я что-нибудь попрошу у отца Ежи.

По телу вдруг пробегают мурашки, хотя ему не щекотно.

Но здесь прохладно, а мазь еще сильнее холодит кожу.

— Ну, теперь я, кажется, измазан весь. Про себя не забудь, тебе, вон, тоже досталось от моих... [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Ого. Где это тебя угораздило?

Роман удивляется и в который раз уже думает о том, что не знает о жизни Янека почти ничего. Как и он о жизни Романа, впрочем. Еще два года назад нечаянной встречи было бы мало для того, чтобы накрепко сдружиться с человеком, чтобы поверить ему и доверить свою спину. Война все меняет.

Хотя и на войне ему еще не довелось встретить такого человека, как Янек. Видно, судьба сжалилась над ним и помогла встретить надежного друга, с которым они вместе и довою...

Стоп. Москва, тюрьма, помнишь, капитан? Москва и тюрьма.

— Как же, только на башке, — хмыкает Роман и качает головой. — Все бока в синяках, так что потомтвоя очередь. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Роман внимательно слушает.

Поначалу считает: если три года, значит, Янеку было восемнадцать, когда оккупировали Польшу И когда он поступил в услужение к полковнику. Наверное, женился он незадолго до? На оккупированной территории местному населению не так-то просто заключить брак, фашисты наживаются даже на этом…

Потом уже не считает – просто слушает. И чем дальше слушает, тем удивденнее становится его лицо.

Да, конечно, здесь немцам живется вольготнее, чем в Минске или Киеве. Или в любом другом оккупированном советском городе.

Но чтобы настолько…

Ему трудно представить Янека, делающего… то, что он делал. Ему невозможно представить Янека даже просто в услужении у немцев, а уж чтобы… Роман качает головой, отказываясь воспринимать то, что он слышит. Проблема даже не в Янеке, а в том, что один человек может делать такое с другим человеком. В молодости он поддержал советскую власть, обещавшую равные права – и теперь он снова воюет за эти права.

А польскому народу, видно, нравится склонять голову перед господином.

Нет, нет, нельзя так. Могла ли Польша, маленькая страна, хоть что-то противопоставить фашистам?

Польша могла хотя бы не помогать им…

Не твоего ума дело, капитан.

Но Янек…

— Почему ты все это терпел? – когда к Роману наконец возвращается дар речи, он задает вопрос, который хочет задать здесь очень многим. – Ради чего? Вы не могли с женой уйти к партизанам? Она не соглашалась?

Только в семье он видит оправдание, да и то… Дали, бывало, долго приходилось ждать его из Тбилиси или из любого другого места, куда забрасывала его работа, учеба, долг. Хорошо ли это, плохо ли, должен ли был он оставаться с ней и жить как живется, не стремясь дальше и выше?..

Кажется, в этой жизни вообще нет правильных ответов… [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Эй, ты что?.. – Роман придвигается ближе и берет Янека за руку, крепко сжимает ладонь в ладони. – Не слушай меня. Никак не отделаюсь от мнения о том, что каждый должен бороться с этой чумой. То есть, каждый действительно должен, но не всегда это возможно.

Он смолкает, продолжая сжимать ладонь Янека.

Нет, он считает и будет считать, что это возможно всегда.

Но сейчас нужно что-то другое.

Что-то, что успокоит Янека и убедит его самого – хотя бы отчасти.

— У нас с тобой просто вышли разные истории. Моя родная страна разом поднялась против врага, но она – большая. И даже такую большую страну почти смогли захватить, почти дошли до Москвы. И до сих пор мы сражаемся, хотя уже полтора года прошло. А правительство твоей страны решило, что сможет договориться с фашистами… Ну и вот. Что делать народу, который бросило правительство? Наверное, поэтому все так вышло с Польшей. Я думаю, поэтому. Это сейчас, поняв, что житья им не будет, люди начали бороться вопреки всему. А тогда еще все надеялись. Разве виноват человек, что надеется?

В этой речи Роман очень торопится и горячится. Потом резко останавливается, вздыхает и ослабляет зватку.

— Я сам в этой жизни и на этой войне сделал достаточно такого, за что не презирают, а убивают, мне ли кого-то презирать? [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Иной путь был.

Передать в Центр, что у него недостаточно ресурсов для разведки Треблинки, и не терять десять человек за неделю.

Не отправлять девушек в деревню и обойтись данными разведки.

Не уходить от разговора с Семеном и найти компромисс.

Не говорить в гестапо ни про какого Рутковского и обойтись ложными сведениями.

И тогда, в Белоруссии, тоже было много других путей.

— Только мы никогда не узнаем, что там, на ином пути. Может, спасение, а может, еще большая беда.

Пользуясь тем, что Янек завис с мазью в руке, Роман тянется и выхватывает у него банку.

— Но ты мне зубы не заговаривай, я все еще помню про твои синие бока. Поворачивайся. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Роман аккуратно мажет синяки Янека и в очередной раз думает, что зря он это всё. Зря расстраивает Янека, зря расспрашивает его о чем-то. Все это было бы важно, если бы через пару-тройку дней он не отправился бы под арест, а потом в Москву. А так... Польша будет воевать без него. И обязательно победит — но тоже без него.

Так он думает, пока мажет левый бок, а о том, чтобы щекотать, и думать не думает, но Янеку щекотна.

А тот боится щекотки не меньше него самого.

И это смешно и как-то очень по-мальчишески.

И Роман хочет сказать, что ничего он такого не собирался и хватит уже маяться дурью.

Но говорит другое.

— Конечно! А то ты сидишь такой себе серьезный, как на совещании генерального штаба! — аккуратно отложив банку с мазью в сторону, он теперь впивается пальцами в оба бока Янека и принимается щекотать. — Только на совещание генерального штаба не пускают голышом! Защекочу-у!

И продолжает щекотать, и хотя ему все еще не слишком смешно, что-то темное и липкое немного отступает в сторону. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Щекотание Янека продвигалась отлично: Роману очень нравилось наблюдать за тем, как он захлебывается смехом и больше не изображает на лице всю скорбь польского народа.

Он уже подумывает о том, чтобы прекратить это безобразие и, вероятно, именно в этот момент что-то идет не так: Янек вдруг оказывается над ним и еще немного хохочет от щекотки, а потом вдруг переходит в решительное и дерзкое наступление.

Слишком решительное и дерзкое! Роман в первые секунды еще держится и пытается стряхнуть Янека с себя, но нет, куда там! Тот взялся за него крепко, и вот уже несчастная жертва щекотательных пыток (сам напросился, что уж там) хохочет и брыкается.

— Нет! Ах-хха... нет! Русские.... аа, не надо... не сдаются!

Русские не сдаются еще какое-то время, на глазах уже блестят слезы от смеха и от боли, он раньше и не задумывался, как это может быть — одновременно очень больно и очень смешно.

— А-а... нет! Не надо! Все, сгинь, чудовище! Сдаюсь! Сдаюсь! Пощады! Мой живо-от!

Роман вытирает рукой глаза, и только потом соображает, что это было зря, теперь впору вопить «мои глаза!». [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Нам все равно уже пора выбираться из этого подземелья, иначе отец Ежи нас потеряет... — Роман последний раз промакивает глаз. — Все в порядке, не вытек же. А русские не сдаются, потому что... действительно не сдаются никогда.

Роман смолкает, припоминая историю, которую ему еще в революционные годы рассказывали старшие товарищи. И крепость эта, про которую они говорили — так ведь она же где-то здесь, рядом!

— Когда шла Первая мировая, немцы хотели занять крепость Осовец — она, кстати, польская, где-то недалеко отсюда. Они считали, что гарнизон не продержится двух суток, а они держались двести дней. Им много раз предлагали сдаться, но они всегда отвечали одно: русские не сдаются. Тогда в конце концов немцы пустили на крепость газ. Уж теперь там никого не должно было быть. Но по ним вдарила артиллерия. Из крепости. И вышли бойцы в штыковую. Там уже не было ничего, листья завяли, погибло все живое от хлора, а полсотни бойцов вышло... Израненные, пожженные, изуродованные отравой, лица тряпками закрыты. И немцы побежали... Потом эту крепость сдали, она просто стала не нужна. Там не осталось ни патрона, ни гвоздя. Вот так. И до сих пор не сдаются. Ленинград выстоял.... Блокаду прорвали. Ты слышал, наверное, о блокаде Ленинграда?.. Не знаю, говорили ли здесь про нее, а вот про прорыв не говорили точно. А Ленинград выстоял...

Он рассказывает это спокойно, но лицо его будто светлеет. Казалось бы, что такое для грузина — Ленинград?.. А все-таки для советского человека Ленинград — это очень много. И страдание и подвиг ленинградцев — это очень много. И давний подвиг защитников Осовца — много.

Пусть сам ты много не смог. Но есть люди, которые смогли. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Роман растерянно кивает: да, одеваемся.

Он все еще там, в мыслях о доме. Даже не о том, в Мцхете, а о том, который вся их большая страна, весь Союз. Он скоро туда вернется. Это, конечно, плохо, потому что он уже не попадет на войну... потому что неизвестно, не навредит ли вся эта история его девочкам... А все-таки он будет дома. Почти. Какое-то время. Какое-то, наверное, недолгое время.

После Янека и Роман достает из вороха одежды свое белье, потом натягивает штаны, сапоги, и пследним — монашеское платье. Расправляет его на себе он с серьезным видом.

— Хорошо, что это была не слишком низкая монашка... — платье почти скрывает сапоги. — Слушай, можно ходить так по Варшаве... пока не нарвешься на поклонника монашек, правда. Есть у монашек какой-нибудь боевой орден, позволяющий прописать хаму по яйцам? Я бы мог в нем состоять...

Последним он надевает платок на голову. Получается немного небритая монахиня, но в целом ничего, особенно если ходить с опущенной головой. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Пойдем сестра Яна, — соглашается Роман, последний раз обводит взглядом их временное пристанище и забрасывает в корзину ко всему остальному пустую флягу, из которой им пришлось вычерпать всю воду, чтобы промыть глаз. — Из тебя получается убедительная сестра Яна, пока ты не улыбаешься. А как улыбнешься — так сразу брат Янек, хулиган из хулиганов.

Впрочем, из него сестра Рома не получается совсем, потому что вряд ли у сестры Ромы растет черная щетина. Поэтому сестра Рома тренируется ходить, скромно опустив глаза в пол и склонив повинную голову.

— Знаешь, я, пожалуй, не стану ни о чем разговаривать с отцом Ежи, так что можешь смело распоряжаться всем временем, которое он сможет для нас найти.

Сейчас, когда он не видит лица Янека, это сказать легко. Поэтому Роман и пользуется малодушно подходящим моментом. Когда Янек воодушевленно рассказывал об исповеди, ему подумалось, что, может быть... Но теперь снова нет никакого «может быть», теперь с особенной ясностью понятно, что никакая исповедь ему не поможет. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Спасибо, сестра Марта... — успевает сказать Роман вслед уходящей женщине, но уже только ее спине. Он немного теряется перед ней в этом своем новом одеянии, да еще и подъем по лестнице дался ощутимо непросто. — Мы... а, ладно.

Продолжить фразу уже не удается, и он поскорее заходит в уборную, чтобы им не встретилась тут еще какая-нибудь сестра.

— Отвык уже от цивилизации за полтора года... Зеркало, ты смотри. А мое опять кто-то умыкнул и не вернул, что за народ в этом лесу? Ну ладно, мне теперь уже не понадобится, не жалко.

Роман что-то тихо ворчит себе под нос, возясь со слоями одежды сперва в сторону их поднятия, потом в обратную сторону. Потом наполняет бак, подходит к раковине, берется за бритву, предварительно протерев ладонью зеркало, которое вообще-то и без того было чистое, но об этом он подумал уже потом, когда оставил на стекле мокрые разводы. Его-то походное вечно заляпанное, потому что ну что за люди в этом лесу, то не вернут, а то вернут — так что они с ним делали!.. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Сперва Роман думает отказаться, потом думает пошутить что-нибудь про то, что Янек боится растерять навыки, но в итоге решает согласиться без лишних разговоров. Со стороны и правда виднее и быстрее, только ему думалось, что Янеку не захочется лишний раз вспоминать свое прежнее ремесло, особенно после их разговора. Но раз уж сам второй раз предлагает...

— Ладно, уговорил, тащи табурет.

Прислонившись к стене, он ждет, пока Янек вернется со стулом, потом садится, протягивает ему раскладное лезвие. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

Роман сидит неподвижно и вспоминает, как дома его брила и стригла Дали, а потом в Белоруссии он отрастил густую черную бороду, чтобы больше походить на местного крестьянина, но походил все равно не слишком, потому что уж больно густая и черная она была, и вот теперь в Польше он бреется сам, потому что здесь ему выгоднее походить на горожанина: неожиданно много дел они ведут с Варшавой, особенно последнее время.

В следующий раз ему придется бриться уже где-то... Где? Он не очень-то представляет, что и как происходит с такими, как он, после возвращения... Может ему уже и не придется бриться?

— Спасибо, вышло отлично, — он ощупывает рукой гладкую бороду. — Что? А, нет, лучше не надо. В гестапо был отличный массажист, теперь все болит так, что на следующую процедуру я решусь не скоро. Сколько сейчас времени, как ты думаешь? Если отца Ежи не будет до четырех, может быть, мы могли бы поспать еще.

И лучше бы в незапертом гробу... хоть щелочку оставить. Но можно и в запертом, только бы скорее пережить этот день, и следующий, и чтобы потом все закончилось. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Спасибо, сестра Марта, вы очень нас выручаете! — на этот раз Роман все же полон решимости поблагодарить монахиню и делает это до того, как она уходит. — Нам нечем отблагодарить вас за доброту, но примите нашу искреннюю благодарность.

А теперь им надо спешить.

Что за люди, зачем они, не обидят ли они сестру Марту, не спустятся ли они к гробу? Не до массажа теперь и даже не до еды, наверное, снова придется прятаться в гробу.

— Пошли скорей, не будем подводить людей... и себя заодно.

По лестнице на этот раз Роман спускается сам, причем делает это на удивление быстро, чуть ли не через две ступеньки скачет. К концу спуска спина отказывается с ним сотрудничать напрочь, потому что нельзя так обращаться с ней после всего того, что было.

И все-таки до гроба он доходит тоже сам.

Хлеб из корзины пахнет головокружительно. И вообще все, что там есть, в этой корзине — это роскошное пиршество, которое хочется начать прямо сейчас. Кем бы ни был этот Кшиштов Михалик — он лучший человек во всем Белостоке. После отца Ежи и сестры Марты разве что.

— Как думаешь, кто там? И не надо ли нам залезть обратно? — Роман тяжело опирается о гроб. — Надо хотя бы достать пистолеты, не слишком ли мы расслабились. А ты про какие-то кисточки. Зачем тебе кисточки, ты и без них мастер щекотки. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]

— Поедим, — соглашается Роман, не уточняя насчет согласия на массаж.

Спина болит, и тревожить ее сильнее кажется плохой идеей.

Массаж кажется лишним и неуместным, хотя если Янек умеет — вдруг правда станет лучше?

Но пока что хорошими идеями кажутся только те, которые про есть и спать.

А ведь нужно думать о том, как выбираться отсюда. Об этом не думается совсем. Роман утешает себя тем, что без отца Ежи нет смысла это обсуждать, хотя и сам понимает, что это просто сомнительная отговорка.

— Нет запаха лучше, чем запах свежего хлеба...

Он помогает Янеку снова расстелить на полу рядом с гробом одеяло, достать из корзины кувшин молока, большую миску каши, две ложки и хлеб. Наверное, сестра Марта не принесла бы им все это, если бы нужно было прятаться?.. Это тоже похоже на отговорку для успокоения души, но и пусть. Уж очень хочется есть.

— И молоко, Янек! Сто лет не пил молока. Деревенских оббирать совестно, а когда отказываются брать назад, всегда есть кто-то, кому надо. Видал Кима? Радист наш, золото, а не радист. Кожа да кости, его сколько ни корми — все равно дрожит как лист осиновый на ветру.

Не хочется говорить про себя, никогда не хочется. Всегда только про своих людей. Особенно теперь. Как тут Ким будет без него? Да уж как-нибудь будет, Семен не обидит, тоже ведь понимает.

— А девочки? Красавицы и умницы. Если что хорошее достать получается — это, конечно, им. Не отряд, а как будто семья. Многим и правда семья, кто совсем один остался. А я в этой семье вроде как отец-добытчик...

Роман усмехается, глотает горькое слово «был» и заедает его краюхой хлеба. Изумительный хлеб, свежий. Не как дома, а все-таки вкусный.

— И ты теперь моя семья, как брат. Вроде младший, а смотри-ка, из неприятностей вытаскиваешь будто старший. У меня братья рано погибли, остался только старший и младшая сестра. Даже не знаю, где они теперь. Но вот к нам пришел ты, и я стал не один.

Все это удивительно легко говорится над свежим душистым хлебом. И в то же время бесконечно тяжело, потому что скоро ему снова оставаться одному. [nick]Roman Orlovski[/nick][status]и ты встаешь, и на плечах твоих рассветы весны[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/217/469991.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">AUSWEIS</a><div class="lz-hr"></div><b>Роман Орловский</b>, он же — Рамин Зурабович Хварбети, советский разведчик, лидер партизанского отряда, действующего близ Варшавы[/LZ]