Сначала Лита и Лингве. Теперь Арманд…

Кайло поднимается на лифте в тронный зал, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но внутри него клокочет ярость.

Еще Арамил… Но этот хотя бы точно жив.

Аколитов теперь осталось совсем немного. И как воины они пока бесполезны — к посвящению в рыцари не готовы даже самые старшие. Создается ощущение, что кто-то подрывает силы Ордена Рен изнутри. Словно это отжившая часть организма, опухоль, которую лучше вырезать, пока она не дала метастазы.

Кто будет следующим? Нестор? Анук? Амадеус? Като? Даже Като лучше бы оставаться живым.

Кайло сам удивляется тому, насколько легко оказалось решиться нанести визит Верховному Лидеру, когда гнев возобладал над другими эмоциями. Страх отступил, как и желание выслужиться и завоевать доверие.

Рен задается вопросом, не сам ли Сноук стоит за медленным развалом и уничтожением Ордена Рен? Не почувствовал ли он угрозу у себя под боком? Если это так, то скоро придется действовать.

Как – магистр пока не представляет, но открытый союз с матерью уже не кажется ему такой уж абсурдной идеей.

Кайло входит в зал и привычно преклоняет колена. Дежурный жест дается легко, но сейчас эта пустая формальность все же заставляет магистра испытать легкое раздражение. Рен смотрит на Верховного Лидера прямо, уверенно, так, как если бы никогда не подводил учителя и отношения между ними никогда не давали трещину. Кайло устал бояться. И устал быть разменной монетой в чужой игре.

— Прощу прощения, что побеспокоил вас, Верховный Лидер, — каждое слово магистр произносит негромко, но отчетливо, не скрывая прорывавшего наружу гнева. – Но меня очень тревожит ситуация, которая сложилась вокруг моего ордена. И я бы хотел ее с вами обсудить.

Какой же он древний и дряхлый, этот уродливый старец в нелепом золотом одеянии на троне. Кайло невольно задается вопросом, сколько лет Сноуку. Несколько сотен? Рен попытался представить Верховного Лидера молодым и не смог. В искаженном изувеченном лице уже невозможно было разглядеть прежний облик.

Сноук говорит Кайло подняться с колен и тот поднимается, не сводя глаз с лица Верховного Лидера. В другое время странное, почти доброжелательное спокойствие Сноука обеспокоило бы Рена, вызвало тревогу, но ярость убила в магистре всякий страх.

Пренебрежительно брошенный стариком вопрос – как хлесткая пощечина. Вот ты и получил ответ, глупая пешка. Кайло нервно сжимает руку в кулак, затем разжимает. Он старается сохранить остатки самообладания, но получается плохо и в голос все равно проскальзывает раздражение.

— Мы потеряли Арманда и большинство аколитов, Верховный Лидер. На фоне этого вы разрешили Бретфору проводить опыты над одним из оставшихся аколитов, пока Анук, которая его обучала, чуть не отправилась в Силу.  Орден Рен теряет влияние и опору, его словно пытаются уничтожить изнутри самого Первого Ордена.

Кайло вспоминает гнев Анук и спокойное уверенное поведение главный Научного Корпуса. Какие договоренности были у Сноука и Бретфора? Сегодня Арамил, а завтра – кто-нибудь из рыцарей?

— Меня беспокоит, что одни мои люди умирают или исчезают при странных обстоятельствах, а другие становятся подопытными для Научного Корпуса.

Непроизвольно Рен вновь сжимает руку в кулак и делает один шаг вперед, но затем останавливается и, выдохнув, расслабляет напряженные мышцы.

Кайло безразлично, что его слова звучат дерзко. Ему безразлично и то, что сегодняшний вечер, возможно, придется коротать в бакта-камере.  Все лучше, чем постоянное подвешенное состояние, чем мучительное ожидание расплаты за каждый твой неверный шаг. Он больше не будет бояться Верховного Лидера и заговоров за спиной.

Хочешь чего-то добиться – действуй.

Сноук то ли действительно пребывает в хорошем расположении духа, то ли решает продемонстрировать ученику сомнительное подобие участия. Он терпеливо слушает, не предпринимая попыток поставить магистра на место. Никаких молний, никаких пыток. Но в ответных словах Верховного Лидера звучат неприкрытые насмешка и снисходительность.

Да, он играет с Кайло как хищник с добычей. Играет давно, с самого детства Бена, словно получает от этого какое-то особенное удовольствие.

Но способен ли старик что-то чувствовать вообще? Возможно, на самом деле внутри него нет ничего, кроме страшной и безграничной пустоты?

Некоторое время Рен молчит, понимая, что Сноук прав. На войне все средства хороши, и ни для одного из рыцарей не должно быть новостью, что они – лишь расходный материал. Но почему-то мысль об этом все равно каждый раз задевает магистра. И он помнит, все еще помнит, как осознание того, что ты всего лишь пешка в руках бездушной организации, задело и Анук. Совсем недавно она могла погибнуть. И Арамил может погибнуть в ходе экспериментов.

Ради чего? Ради кого?

— Вы правы, мы все выполняем свою работу. И Анук выполняла свою работу. И чуть было не умерла на войне. Мне кажется, что она заслуживает награды за верность и чтоб ей вернули ее ученика, — иногда Кайло думает, что многое бы отдал за возможность хотя бы раз влезть в голову к своему учителю, понять его мотивы. Но определенно легче было обратить на Темную Сторону все семейство Скайуокеров-Соло и воскресить деда в придачу, чем провести даже десятисекундный сеанс копания в голове у Сноука. —   Я могу добыть замену миралуке для Бретфора, Верховный Лидер. Найти других форсюзеров.

Пусть будет сделка. Лучше, чем очередная просьба, вымаливание крох и постоянное унижение.

— Орден Рен находится в ослабленном состоянии, и я хочу вернуть ему силу.  И я всегда думал, что сохранение его силы необходимо не только в моих личных интересах, но и в интересах Первого Ордена.

«В ваших интересах», — говорит взгляд Кайло, но вслух он этого не произносит.

На языке вертится фраза-обвинение, опасная фраза. Рену хочется предположить, не стоит ли Сноук сам за медленным разобщением и уничтожением Ордена Рен.  Не испугался ли он предательства? Того, что рыцари во главе с магистром могут свергнуть его?

Хочется бросить Верховному Лидеру в лицо все подозрения, весь гнев. А потом проткнуть его грудь мечом.

Кайло не смотрит на преторианских стражей, но чувствует телом их пристальные взгляды. Внешне они похожи на статуи. Всегда спокойны, всегда безупречны. И по одной команде мгновенно превратятся в машины для убийства.

В одиночку с ними не справиться. И Рен заставляет себя сдерживать бушующие внутри эмоции, хотя упоминание матери почти выводит его из себя.

Пренебрежительный тон Сноука все больше выводит Кайло из равновесия, но мысли о Джейне удерживают магистра от необдуманных поступков. Если Верховный Лидер убьет своего ученика здесь и сейчас, сестре тот уже точно ничем не поможет.

Кайло застывает, как каменное изваяние, думает, что отыграться на Хаксе, хотя бы для видимости, не такая уж плохая идея. Мысленно отрубает генералу вторую ногу, а потом руку, представляет гримасу боли на его лице, которое постепенно превращается в лицо Сноука. И успокаивается окончательно. Хакс жалок и не он – враг Кайло.

— Благодарю вас, Верховный Лидер, — в тоне Рена ни капли благодарности. – Анук будет рада.

Неужели он ожидал чего-то другого? Что Сноук скажет «да, конечно, можешь погулять месяц и поискать форсюзеров на другом конце Галактики»?

Верховный Лидер испытывает верность Кайло,  указывает ему его место и наказывает за то, что Рен так легко позволил взять себя в плен. Справедливо.

— Моя сестра хорошо обучена, но она сломается.

Кайло действительно уверен в этом, но не уверен в другом – что не сломается и он сам.  Плен Джейны подрывает дух Рена, и Верховный Лидер прекрасно об этом осведомлен.

А если убьют еще кого-то из рыцарей или если в среде рыцарей произойдет раскол, едва ли магистр сумеет добраться до Сноука.

Кажется, Кайло дал своей матери невыполнимое обещание.

Внимательные взгляды преторианцев нервируют Рена, и он больше не пытается подойти к учителю ближе.

Он подавляет инстинктивный порыв схватиться за меч  — вместо этого вежливо отвешивает прощальный поклон.