Цилиндр отзывается глухим стуком. Иви смотрит на него, потом на Кея. Когда отец так отводит глаза, хочется обнять его, но пока это хорошо помогает только ей.
- Мне нужно три месяца, чтобы создать его, - Иви гладит отца по предплечью и поднимается на ноги. Это отличный момент, чтобы рассказать, как все будет, и заодно немного перевести дух. Дать себе время подумать.
Надо как-то рассказать Кассиану и Дюку, но если с первым все просто, то реакцию второго Иви не берется даже предсказать.
Может, он вообще захочет побеседовать сперва с Кассианом. И если им очень повезет, потом не придется вставлять окна или ремонтировать мебель.
- Значит, у тебя останется еще три... Наверное, три, чтобы научиться брать в руки что-то хрупкое.
Она осторожно улыбается, потому что любые обсуждения будущего репликанта остаются очень деликатной темой. И еще потому, что не знает точно, когда именно забеременела. Надо будет узнать. Идти с этим в медблок рискованно, потому что тогда первым узнает не Кассиан, а генерал Дравен. У него какие-то свои таинственные пути получения информации обо всем на базе. Но узнать надо.
- Сидеть в этой банке тебе вовсе не нужно. Эта штука будет постепенно собирать твое тело. 
Иви машинально трет плечо.
- Синтетика у нас тут синтетическая... условно. Она делается на основе биоволокон. В их основе будет лежать твоя ДНК. В обычных репликантов ставят вербомозг. Это техника. Никаких проблем совместимости. Но с тобой так не получится. Нам нужно вернуть очень много. Все должно быть... максимально твое.  Сначала ассемблер соберет в этом цилиндре скелет. Если хочешь, можешь даже им поруководить, я дам тебе программы. Потом все остальное. В какой-то момент я попрошу тебя не приходить сюда. Это будет момент, когда он уже будет очень похож на человека. На тебя. А потом позову, когда все будет совершенно готово. Ты придешь сюда, сядешь на стол, как тогда в морге на Ондероне, и побудешь без сознания несколько минут. Потом ты будешь спать. Я думаю, от трех до пяти дней. Очнешься тут, - она кивает на цилиндр. - Как в бакте. Я достану тебя, как раненых достают из бакта-танка. И никаких месяцев сидения в банке. Я тебя успокоила или растревожила?

Трудно представить себе, что должно твориться внутри у человека, которому пришлось пройти через такое. Иви и рада бы не представлять, но вот со знанием ты уже ничего не сделаешь.
Трудно представить, сколько силы нужно на то, чтобы все это пережить и остаться в своем уме. До сих пор уметь обнимать, успокаивать, поддерживать. И не просто уметь, а хотеть это делать.
Может, не стоило рассказывать. Но лучше знать, чем выдумывать себе новые ужасы. Все это и так страшно для него и тяжело.
Ви отступает назад - не потому, что боится, но потому, что папе будет спокойнее, если он будет знать, что она осторожна, когда его накрывает. А на случай, если ему снова захочется в лес, у них есть тихий уговор на троих, между ней, Кассианом и Квинтой. Поэтому Ви трогает комлинк.
Надо было попросить папу сохранить все в тайне. Ну, пока. Хотя бы на ближайшие несколько дней. Ей нужно будет поговорить с Кассианом, понять, чего хотел бы он, а потом только что-то решать. Что бы они ни натворили, они натворили это вместе.

Дверь с шипением впускает разумного, и в этот раз это Дюк. Иви знает - он не уверен, что Кею стоит так много бывать в лаборатории. Может, это и полезно, собирать себе медблок, но раздражителей может оказаться слишком много.
Когда Дюк смотрит на Кея снизу вверх, явно оценивая размер, а потом подбивает поближе пустой пластиковый ящик из-под фильтров, Иви делает вопросительное лицо. Квинта ее игнорирует, он запрыгивает на ящик и делает что-то странное.
Трогает Кея.
Иви еще не видела, чтобы он трогал так людей или дроидов.
- Сходи поешь, - предлагает ей Квинта. Нет, не предлагает. - Я побуду здесь.

Совсем правильно у него не выходит, и Кею еще нужно осознать, что тут кто-то есть, но тихо мурлыкать про Силу у него получается. Эту часть Дюк помнит лучше всего.
Со стороны они, наверное, выглядят безумно смешно, но Квинте плевать на это в высшей степени. А вот на что ему не плевать, так это на Кея - и стойка, в которой он стоит, это не стойка под названием "я хочу побыть один".
В этих случаях Кей обходится средствами попроще.

Какой-нибудь работой...
Дюк, пользуясь удачной позицией на ящике, придирчиво рассматривает Кея - словно перед ним полностью органический оперативник, пригодность которого к службе нужно оценить по внешнему виду.
Какой-нибудь работы на базе всегда полно, и Кей это отлично знает. Он ведь жил тут несколько лет. Можно красить крестокрылы в ангаре, помогать дежурным по кухне, ремонтировать базу, перекапывать тренировочный полигон, чтобы новичкам жизнь медом не казалась.
Все не то.
Все это занимает руки, но не отвлекает от мыслей. Наоборот - все это настолько скучно, что только думать и остается, оставив нудные действия механическому телу.
Пусть лучше думает о чем-нибудь полезном.
- А к чему душа лежит? - Дюк паузит. Он еще не уверен в том, что это хорошая идея. Для Кея. Но если плохая, тот сам скажет. Не бывало еще случая, чтобы смолчал. - Работы полно. Например, я случайно знаю, где именно нас ловит Ник.
Случайно, конечно.
Доставка цилиндра Спаарти с Риннала оказалась тем еще приключением, но местная ячейка сработала хорошо и теперь наблюдала, попивая каф на своих утепленных балконах, как суетится самую малость опоздавшая имперская разведка. Как ищет концы и хвосты. Как пытается узнать, кто, куда и зачем заказал именно это.

Дюк смотрит еще - все тем же оценивающим взглядом. Потом молча спрыгивает с ящика.
- Кей, - говорит он вместо ответа. - Ты просишь меня найти тебе занятие как полковника разведки Восстания или как меня самого?
Носком ботинка он толкает ящик к стене, где ему самое место. Если зрить в корень, личные задачи Дюка, на которые он мог так сильно отвлекаться от работы, закончились. Иви жива и воссоединена с отцом, Кей жив, медотсек для него готов. Основная часть работы сделана, дальше все зависит от Кея и талантов юного дарования.
Кею нужны задачи, потому что просто ждать - невыносимо. Но любая задача, которую можно поставить, затягивает его в дела Восстания. Уже не как КХ с ограничителем, а как живого человека в здравом (ладно, относительно) уме и полном сознании.
Он думал об этом? Считать эту просьбу согласием с вышесказанным? Сразу после эмоциональной вспышки?

Обычно это Иви напоминает ему Кея, но сегодня все наоборот. Квинта вдруг понимает, от кого у нее манера отвечать вопросом на вопрос.
А вопрос, кстати, характерен до крайности. Можно считать, что микротест удался.
До сих пор тихое отсутствие Кея можно было списывать на желание получше разобраться в себе и побольше быть рядом с дочерью, но...
И что ему отвечать?..
- Узнай.
Квинта щурится. Это подначка - рискнешь?
- Как полковник разведки Восстания я бы сказал, что тебе лучше не покидать базу. Это... рекомендация. Тебя ищут и довольно плотно.
Он изображает раздумья - по большей части, чтобы не показывать, что вопрос его неожиданно зацепил и озадачил.
- А в остальном... Ник на Риннале, а мой шаттл на третьей стартовой площадке. Я вылетаю через час.
Непонятно, когда в следующий раз у них будет такое преимущество - точно знать место, время и даже промежуточную задачу противника. Кей прав, надо кого-то брать. Ника - если очень повезет.
Имперцы, зачищавшие разумных Дюка на том же Орд-Пардроне и в других малозначительных, но чем-то засветившихся местах, использовали тяжелых боевых дроидов. Это значит, что Ник может быть чем-то связан с Проектом.
Ничего удивительного в этом нет - возможно, связь того же уровня, что и знакомство Квинты и Хессби.
"Знакомы".

Риннал – это холодно. Даром, что Рир, столица, находится в южной части экваториальной населенной полосы, все равно холодно. С Фестом не сравнить, но для чандрильца, выросшего в исключительно мягком климате, погода здесь колеблется от «с-с-свежо» до «в гробу я видел такое свежо».
Квинта сажает шаттл на одной из центральных посадочных площадок, прямо возле медицинской академии. Когда-то, до внезапного наступления Империи, с другой стороны находилась штаб-квартира джедайского ордена – ни больше, ни меньше.
Дюк поднимает воротник повыше и долго смотрит с края площадки на красивое здание с белыми башенками корпусов, бирюзовыми колоннами, полукруглыми галереями и крытыми переходами.
Это давно уже часть медицинской Академии, но Дюк бывал здесь и до, и после. Сначала как офицер республиканской разведки, потом – просто как раненый имперец. И этот второй визит для Республики оказался куда полезнее. И для Кея тоже.
- Послушаем новости от моих ребят или сначала заглянем к этой подруге Иви?
Второе совершенно необязательно и в изначальный план не входило, но раз уж они здесь – почему не посмотреть? Никакие особые новости Ви не нужны, девочки и так переписываются, но… Что-то мешает Дюку во всей этой истории.
Иви думает, что лететь сюда совершенно необходимо. Это для чего? Версия про моральную поддержку ему не нравится. Может, и да. Может, и нет.

- Меня беспокоит, что я не замечу, в какой момент Иви начнет соглашаться для отвода глаз.
Дети растут. С нее сталось бы рассудительно кивнуть, а потом взять челнок и «выбраться с базы на день-два». Самый увлекательный период взросления – когда мозги у ребенка уже выросли, а осторожность под большим вопросом.
От миссии это Дюка не отвлекает, и он с укоризной косится на Кея – серьезно?
- Новости ближе.
В Академию они не идут. После короткого разговора по комму Квинта получает адрес, и через несколько минут неторопливой прогулки в чудесном риннальском климате, от которого Дюк начинает греть дыханием ладони, они оказываются в респектабельном районе города – кругом особняки и купол губернаторской резиденции в конце улицы.
Имперские патрули не обращают на них особого внимания. То ли Кей служит своеобразным плащом-невидимкой, то ли у Квинты слишком скучное лицо.
Возле нужного дома стоит недешевый спидер, раскрашенный во все оттенки сиреневого. Дюк мимоходом хлопает его по боку, нащупывает затертые следы от выстрелов. Почти и не видно, хорошо покрасили – стало приметно, но теперь это слишком-модная-машина-чтобы-участвовать-в-чем-то-серьезном.
Дверь открывает хозяин, и Дюк едва заметно ему улыбается.
Невысокий парень выглядит как человек, но его температура тела колеблется от 35 до 36, уши явно подверглись косметической пластике, удалившей острые кончики, а кожа слишком бледна даже для Риннала, или кажется такой из-за многочисленных татуировок, покрывающих лицо, шею и уходящих под одежду.
На Кея он бросает только быстрый взгляд.
- Ты один?
Дюк отрицательно качает головой. Парень смотрит на Кея еще раз, быстро сглатывает слюну и делает шаг назад.
- Вот не стоило, - говорит он. – Честно, не стоило. Заходите. В городе опасно. Они… Нет, заходите. Я Льюис, - представляется он огромному КХ, когда за ними закрывается дверь.  – Льюис Галло.
Микроклимат начинается сразу в просторном холле, и Квинта неторопливо расстегивает куртку.
- Конечно, опасно, - говорит он. – Если устроить налет на склады производителя вместо того, чтобы заключить честную сделку, местность обычно становится опасной.
- Идите в гостиную, - просит Льюис. – Только не кури.
Это Квинте.
- А вы… Устраивайтесь, как удобно, - это Кею. Хозяин дома смотрит на него во все глаза, временами облизывая губы, пересыхающие то ли от волнения, то ли по каким-то генетическим причинам. – Я не знаю, как вам лучше и что предложить, так что просто устраивайтесь, и… Это… Чувствуйте себя как дома, что ли.

Гостиная выглядит так же дорого, как дом и спидер. Здесь полно места, каменный полированный пол с подогревом, удобные кресла, бар и голоэкран во всю стену, на котором беззвучно крутится трансляция каких-то научных дебатов.
Квинта бросает куртку на ручку кресла, бесцеремонно наливает себе минералки из бара и кивает Кею в ответ, все так же едва заметно улыбаясь.
Галло ни на кого не производит серьезного впечатления, кроме своих коллег из научного мира, и это хорошо.
- Это свои. Я завербовал его еще будучи в Империи. Он стажировался в местной клинике и мыл мою палату, когда у главврача было дурное настроение. С тех пор работает со мной. Он знает.
На Риннале Дюка оставили после миссии на Бродо Асоги, когда группа поняла, что до Корусанта его просто не довезут. Некоторые разведчики умудряются ходить в плен редко, но исключительно неудачно – сразу его не вытащили, а через сутки он уже мало походил на себя самого.
Несколько дней Дюк провалялся на Риннале, палату мыли дроиды, а Льюис практиковался на нем в косметических швах.
- Вот за это тебя однажды и пристрелят, - шутит Галло, заходя в гостиную. Судя по звукам и щелчкам, он очень тщательно закрывал дверь.
На вид ему около тридцати, но морщит нос он как подросток, ершисто и насмешливо.
- Груз пришел?
- Да, - Квинта не без удовольствия занимает кресло, вытягивает ноги и пристраивает их на низкий столик. – Все на месте. Введи нас в курс дела.
С бокалом минералки в руке сам Дюк сейчас похож на богатого бездельника. Он греется в тепле комнаты и щурится на Кея. Обстановка ему идет, и он это знает. Он тоже идет обстановке. Дворец Бейла на Альдераане и Сенатский уровень на Корусанте всегда подходили ему не хуже, чем болота окраинных планет – как, может, и не дом, но еще одна хищная среда, где ему комфортно.
Льюис нерешительно смотрит на Кея. Предлагать тому присесть бессмысленно, выпить – тем более.
- Я… В общем, они не хотели продавать оборудование, этот твой цилиндр, даже за большие деньги. На него очередь, и этот груз предназначался для «Черного Солнца». Пришлось нанять бандитов и просто отбить его. Но тот человек, о котором ты говорил, появился тут раньше.
Льюис дотрагивается до браслета-комлинка, переключая голоэкран в режим трансляции, и на стене появляется фото Ника.
- Он здесь больше месяца. То появляется, то исчезает, и странно, что с его появлением... началось что-то странное. Те люди, что следили за нами, теперь ведут себя так, словно у них появились еще дела, совсем другие, и на нас не остается времени. И они… как будто, не очень ладят. Вот те, кто приехал с ним, - Льюис кивает на экран. – И те, кто прибыл раньше. Они не ладят, нет.
Ему трудно не пялиться на Кея, и он очень старательно и вежливо не пялится, но обращается к обоим гостям.

Под взглядом КХ, дроида, про которого знаешь, что он совсем не дроид, стоять неуютно, и Льюис на миг закрывает глаза и как может незаметно вытирает ладони о штаны. От того, как все это звучит и от того, как гость смотрит, по спине продергивает морозцем даже в теплой гостиной.
А может, не только от этого.
- Выдохни, - вдруг просит его Квинта.
- Мастер Туэссо, простите, я… - Льюис идет к бару и тоже наливает себе, но не минералку. Виски, грамм пятьдесят, и не больше, потому что больше рискованно. Наливает он долго, осторожно, край бутылки звякает о край бокала.
- Я гадал, знают ли они уже столько, сколько им нужно, чтобы убрать нас. Думаю, нет, совсем нет, но ведь никогда не знаешь наверняка.
Квинта качает бокалом в руке, смотрит на уровень минералки и слушает обоих. Кей, конечно, прав. А это означает, что они влезли в центр осиного гнезда.
- Значит, если Ник сейчас исчезнет, в этом, возможно, обвинят не нас, - негромко говорит он.

Льюис ежится.
Долго. Он знает, что долго. И знает, что случилось с некоторыми ячейками, за которыми, наверное, тоже долго следили.
Чем дольше следят – тем ближе конец, так это должно работать. И ты никогда не знаешь, допустил ты ту самую ошибку, или нет, и все это продлится еще.
- Мы знаем, где он бывает, - Льюис подносит бокал к губам, пробует виски, явно пытаясь оставаться в рамках, но во второй заход пьет залпом. – Не все, конечно. Его часто видят в одном баре, и… у него здесь друзья. Возможно, информаторы. Есть пара адресов, там он тоже бывает. И в Академии, но туда лучше не соваться. С жильем сложнее. Формально где-то в офицерском общежитии, на том берегу, но он там почти не появляется. Я думал, если нас вычислили и хотят убрать, здесь должны появиться дроиды. Чтобы все было так, как у других. Не знаю, почему они убирают нас именно так. Это точно послание. Тебе, наверное, - он смотрит на Квинту. – Чтобы ты не занимался этой темой.
Дюк отчетливо думает. Не смотрит ни ни Кея, ни на татуированного хозяина дома. Видит, конечно, обоих.
- Передай мастеру Туэссо все, что у вас есть по Нику, - просит он после долгой паузы, и не похоже, чтобы он пришел к какому-то выводу. – И скажи мне вот что… Ты не замечал, что кто-то из твоих людей ведет себя как-то не так?
- Я…
Льюис ищет взглядом деку, и когда находит, первым делом пытается бросить коннект к КХ, но спохватывается и торопливо протягивает датапад мастеру Туэссо. Когда он так стоит, становится необъяснимо легче, словно разрыв между видимым и действительным сокращается.
- Как – «не так»? – тихо спрашивает он сразу у обоих. – Это как? Я знаю каждого. Не верю, чтобы кто-то мог продаться. Ты их сам знаешь, Квинта, они не станут.

Льюис пользуется моментом, пока Кей смотрит в датапад, и наконец-то вовсю его рассматривает. Кивает словам, хотя морщится на упоминании покупки.
- Я не выбирал Императора, - тихо говорит он. – И я не человек. Меня «купить» было легко. Если бы мне чуть меньше повезло с внешностью, я работал бы в местных шахтах, а не в Академии.
Он машинально трет ухо, деформированное операцией и пирсингом. Слова человека-дроида почему-то цепляют, хотя не должны.
Мастер Туэссо прав. Кроме денег, есть еще мелочи. Что-то такое… Тонкое. Вроде жизни в постоянном страхе быть раскрытым. Особенно сейчас, когда они знают, что некоторых ячеек больше нет, и знают, как именно это произошло.
- Я подумаю, - говорит он неохотно. – Как было с вами, мастер Туэссо?
Квинта от греха подальше ставит минералку прямо на пол. Льюис выбрал отличную мишень для вопроса – все логично, вот имперский разведчик, и не самого низкого ранга, и вот он рядом с повстанческим офицером. И этот офицер ради него из шкуры вон лезет, редкие штуки добывает. Мастер Туэссо, вообще-то, должен быть исключительно ценнным кадром, и не только потому, что с ним сделали.
Дюк смотрит на Кея и жалеет о том, что не научился еще передавать мысли по сетевому протоколу. Если Кей сейчас искренне сообщит, что было никак, что никто его не вербовал и что в гробу он видел все это повстанческое движение…

- Каждый выбирает по себе, Дюк, - говорит Руна и смешно морщит нос над букетом цветов. – Это не я невыносимая. Это ты.
Она оглядывается на Кея и смеется.
Она всегда смеется так, что хочется вторить, и Дюк тоже смеется и тоже оглядывается.
Точно, по себе, и невыносимых здесь хватает.

Кей говорит правду, ловко ее обходя, и Квинта снова едва заметно улыбается. Не показывать же, что он тут только что перевел дух.
Каждый раз, когда Кей выступает с речью для молодежи, будь то Кассиан с Иви, или вот как теперь, молодой повстанец, он подбрасывает Дюку больше информации о самом себе. Можно говорить один на один, и это хорошо – охренительно, если честно, после десятка лет пустоты и нескольких недель унылой безнадеги – но слушать, что и как Кей говорит другим, бывает полезнее.
Льюис ловит деку.
- Что теперь? – спрашивает он, переводя взгляд с одного разведчика на другого. В обоих случаях выходит снизу вверх.
- Кто из вас связывался с бандитами?
- Эдж.
- Спрячь его как можно дальше. Пусть летит… - Квинта чуть колеблется и называет адрес своей старой мастерской, где когда-то Кассиан и Кей нашли себе новых/старых друзей и массу приключений. – Сначала они возьмут бандитов, потом выйдут на него. И сами будьте готовы уходить. Сейчас здесь будет столько проверок, что всплывут все наши делишки. Таркин, да еще и Кренник…
Он чуть медлит и добавляет на чандрильском присказку о противоестественных, но горячих отношениях между сарлакком и вампой.
- Оставь спящих агентов, пусть пока не дергаются. Остальных бери в охапку и уносите ноги. Мы здесь пока закончили.
Льюис не вытирает лоб ладонью только потому, что все еще смотрит на Кея.
- Хорошо, - говорит он быстро и не скрывает радости. – Хорошо.

Ник – последний, про кого Дюк подумал бы, что он догадается. Не потому, что парень был неумен, у них вообще не было глупцов, просто когда рядом есть еще более умный и еще более опасный разумный, в первую очередь будешь думать о нем.
Но отход был подготовлен чисто. Подкопаться к смерти полковника Ваала можно было только по далеким косвенным признакам, настолько зыбким, что никто не признал бы их свидетельством.
А вот поди ж ты…
- Да.
Насилие он, конечно, выдержит.
- Но мы же с тобой два самых мирных разумных в Галактике, - Дюк усмехается углом рта. – Помнишь, он прислал тебе сообщение? Хотел поговорить с тобой как в старые добрые. Понятия не имею, что это значит, и какой именно год он считает добрым. Есть версии?

Дюк приподнимает бровь.
- Мы знаем бар, где он бывает. Я могу оставить для него записку у бармена с номером комлинка. Тогда он позвонит сам.
Если обозначить время, когда именно указанный комм будет на связи, можно избежать опергруппы на свою голову. Ник будет пытаться вычислить их местонахождение, но спецназ не телепортируется мгновенно. Они успеют и поговорить, и смыться.
- Таркин, говоришь… Да еще и Кренник. И ты нужен обоим, - Квинта трет лоб. – И я, кажется, знаю, почему. Это же датастик, да? Берав не копировал данные, он просто унес их из архива. Я почти уверен, что у Империи нет копий. Зачем лезть на Скариф, если можно найти копию? Любое место, где она могла бы храниться, лучше Скарифа. Легче для проникновения. Значит, датастик был один. И благодаря нам Империя потеряла его. А это сотни файлов.
Можно не сомневаться, что имперцы восстановят их, но это долго и дорого. Им проще договориться… или вернуть датастик другим путем. И кто первым получит его, тот и на коне.
Пауки в банке.