О девчонке По узнал от техников, а чуть позже, когда вышел из медотсека — еще и о том, что она глаз положила на его крестокрыл. И что вице-адмирал, очевидно, в приступе фирменного безумия, разрешила ей ходить по кораблю, где вздумается, и ни в чем себе не отказывать. То, что она попытается сбежать, казалось По настолько очевидным, что он даже не стал беспокоить с этим вице-адмирала. Потому что точно знал, на чем. Сидеть в засаде — дело гиблое, поэтому По просто попросил Биби-8 ошиваться вокруг ангара — но не в нем — и периодически докладывать обстановку. Когда на комм падает сообщение о том, что Сиал Антиллес перестала дышать на его крестокрыл и перешла к более активным действиям, По срывается с места и бежит.
Бежит.
Быстро бежит.
Но у ангара замедляется до шага, сует руку в карман и проверяет, что все на месте. Всё, конечно, на месте. Он почти сутки протаскался так. Биби-8, подкатившись к нему, приглушенно докладывает: опасная похитительница крестокрылов уже залезла внутрь и даже примерила шлем! Всё, как они и думали. По тихо благодарит его и идёт внутрь ангара. Биби-8 же только высовывает в проем голову, готовый, в случае чего, позвать на помощь. А то вдруг что-то случится! С По же вечно что-то случается.
За пару десятков шагов до крестокрыла с По ничего не случается. Он останавливается неподалеку, так, чтобы его было хорошо видно. Расслабленно улыбается. Теперь, когда понятно, что девчонка — не из Первого Ордена, относиться к ней дружелюбно достаточно просто.
— Долго лететь будешь, — громко говорит он и достает руку из кармана.
В руке — запчасть от мотиватора гипердвижка. Впрочем, если Сиал озаботилась тем, чтобы проверить топливо, то и его хватит разве что на то, чтобы подняться в воздух и отлететь метров на сто. По специально попросил техников не заправлять Чёрного. Не по правилам, но с ним разве поспоришь?
Убедившись, что у Сиал было достаточно времени, чтобы увидеть и опознать деталь, По вновь прячет руки в карманы.
— Но если хочешь посидеть, мне не жалко. Зря я, что ли, шлем оставлял? — расслабленная улыбка По быстро превращается в заговорщицкую.

Сиал стягивает шлем с таким выражением лица, что ему становится почти смешно. Он прекрасно помнит себя в ее возрасте. Он летал в контрабандистские рейсы и думал, что вся галактика у его ног, главное лишь вовремя выжать гашетку. Хорошее было время. Дурное. Но хорошее.
— Зови меня По.
По разбегается и подпрыгивает, чтобы зацепиться руками о край кабины, подтянуться и, ловко извернувшись, устроиться на этом самом краю полубоком к Сиал. Не слишком удобно, но пока что сойдет.
Вблизи Сиал кажется еще более юной.
— Не было у меня плана, — он смеется, умащиваясь удобнее. Приходится держаться за края, чтобы не свалиться. — Просто устал и не хотел вылетать потом ловить тебя. А вдруг кто Чёрного заденет еще, пытаясь тебя поймать? Я с этим крестокрылом уже много лет, он мне как родственник, — теплота в голосе По действительно такая, будто речь о его брате. — От вонгов унес, от Старкиллера унес, наверняка и еще много от чего унесет. Я и так сидел без него пару месяцев.
Последнее он договаривает вполголоса, словно это адресовано не совсем Сиал. Или даже совсем не Сиал.
— Летала на таких или только на угнанных тайках? — беззлобно интересуется По и тут же поясняет свой интерес: — Хорошо маневрируешь, но в виражи слишком резко заходишь, как будто привыкла к другим габаритам и другой чувствительности машины. Как будто она, — он кивает в сторону, где стоит TIE, — слишком лёгенькая. Нужно приноровиться, особенно если бой. Я знаю, я однажды угонял тайку. Занимает немного времени.

— А, на Этах, — понимающе кивает По. — Я учился на Ашке. Ну, как учился. У мамы была такая, досталась в награду за службу в Альянсе, видимо. Пока она была жива, то учила меня всякому. 
По запоздало думает, что зря сказал про маму — для Сиал все это должно быть слишком свежо, и его нечаянные слова могут оказаться для нее слишком острыми, ранящими. Однако быстро решает, что в такой ситуации лучше просто невозмутимо продолжать. В конце концов, со смертью своей мамы он давно смирился, и этот старый шрам уже затянулся. Он только поминает ее в каждый свой день рождения. Даже кольцо теперь перекочевало к Мэй. Много лет назад ему казалось, что болеть будет всегда, но оказалось, что это не обязательно. Поэтому он и говорит об этом, даже не задумываясь: для него это просто часть жизни, факт.
— А потом я заставлял папу седеть, когда садился в нее без присмотра и застревал в каком-нибудь дереве. Папа у меня не летчик совсем, максимум, что мог — говорить со мной через комм. Святой человек, конечно, я бы уже давно себя убил за всякие выкрутасы, — По смеется. — С другой стороны, тогда я бы не смог похвастаться подрывом «Старкиллера», — плавно возвращается он к более безопасной теме и карикатурно приосанивается, чуть не теряя равновесие: — Ты говоришь с человеком, чья эскадрилья ответственна за его уничтожение. Хотя не могу забрать все лавры, конечно, нам помогли на земле.
По выглядит одновременно и как человек, гордый своим достижением, и как кто-то, для кого это просто норма жизни. Примерно как за хлебушком сходить. Или отыскать треклятого Люка Скайуокера и не умереть в процессе. У По странные нормы жизни. Или это у Сопротивления?
— Я бы рад поболтать тут с тобой еще, но мой дроид, — По восстанавливает хрупкое равновесие и кивает в сторону входа в ангар, — считает, что ты «опасная похитительница крестокрылов» и очень переживает. Ты не против, если мы спустимся и присядем где-нибудь, где поудобнее? Я заодно успокою Биби-8, что ты не планируешь угонять крестокрыл и меня вместе с ним.
Биби-8 и правда обеспокоенно выглядывает в дверной проем, честно пытаясь оставаться незаметным. Когда По кивает в его сторону, он поспешно прячется обратно.

Сиал соглашается, и По не медлит не секунды, спрыгивая из кабины обратно на пол. Это из-за того, как непросто было балансировать на ее краю все это время, но еще это — про доверие. Если Сиал говорит, что не будет угонять — стоит поверить ей хотя бы ради того, чтобы показать, что здесь нет врагов. Может, не все из них здесь обязательно ей друзья, но По вот может быть. С ним вообще это легко. Есть в нём что-то такое, из-за чего он способен найти друзей даже посреди джаккуанской пустыни.
— Гигантская и страшная, если вкратце. Представь себе целую планету, по экватору которой вырыли траншею, а в эту траншею воткнули огромный лазер. С одной стороны, хорошо, что она была такая большая. Палить таким лазером по кому-то из нас в наших мелких крестокрылах, — он любовно гладит Черного по фюзеляжу, — никто бы не стал — больно много мороки да мало толку. С другой стороны, это была не просто какая-то база. Первый Орден жил там. Базировал там кучу своей техники. Вся она поднялась в воздух, стоило нам показаться на горизонте, так что было жарко. Но, к счастью, недолго. Хотя план, — он вдруг смеется, — план был воистину безумный. До сих пор немного не верю, что всё получилось. Ты бы видела, как красиво эта махина взрывалась за нашими спинами.
По улыбается, но помощь со спуском из кабины Сиал не предлагает: ему кажется, она из тех, кто любит справляться со всем самостоятельно. Это поможет ей в жизни — и пережить утрату, и вообще. Вместо этого он оборачивается ко входу в ангар и зычно зовет:
— Биби-8, вылезай, давай познакомлю тебя с дочкой одного из самых известных летчиков галактики. Давай-давай, она не кусается!
Он машет дроиду рукой, и тот, после краткой заминки, катится к ним, что-то торопливо рассказывая на двоичном. По не вслушивается, но привычное чириканье астромеха заставляет его лицо потеплеть. Тот останавливается рядом с ним и задирает куполообразную голову на Сиал. А спустя мгновение показывает ей импровизированный «большой палец» своим оборудованием для сварки.
— Сиал, это Биби-8, мой верный астромех еще со времен вонгской. Биби-8, это Сиал, она обещала не красть наш крестокрыл, — о том, что это решение продиктовано недостатком топлива и отсутствующей деталью гипердвижка, По благородно умалчивает. Доверие!

Сиал не верит, а По вдруг понимает, что верит охотно. Не потому, что это нечто само собой разумеющееся, но потому, что он варится в этом столь давно, что уже в некотором смысле не может представить мир без Первого Ордена и опасности, которую он несет. Нет, было бы здорово. Даже очень. Но они уничтожили целый Старкиллер — а Первый Орден все еще здесь. Хорошо хоть Новая Республика хоть немного очнулась от пацифистского пост-воргского морока. Однако кто знает, будет ли этого достаточно.
По оглядывается по сторонам, прикидывая, куда лучше отвести Сиал. Можно в кантину, но там целая куча народа, не факт, что ей будет уютно. Можно было бы и тут на ящиках посидеть, но вместо этого По вдруг заговорщицки улыбается. Ее передвижение по «Нинке» вроде бы никто не ограничивал, насколько он знает. Это очень хорошо.
— В Академии я долгое время был «сыном той самой Бэй», так что понимаю. Звездные родители — то еще наказание. Но это было не сравнение, мне не с чем сравнивать: я никогда не сцеплялся в бою с твоим папой. Не уверен, что был бы здесь в ином случае, — задумчиво добавляет По больше самому себе под нос, чем для Сиал. Асов вроде Веджа Антиллеса они разбирали на занятиях в Академии, но и только. А в вонгскую По служил не там. — Идем, просто Сиал. Покажу тебе лучшую палубу этого корабля. Биби-8, прикрути пока это на место.
По бросает астромеху недостающую деталь крестокрыла и, поманив Сиал рукой, идет прочь из ангара. Биби-8 чирикает им вслед и деловито подкатывается к истребителю, а дальше По уже не смотрит. Он ведет Сиал сначала вглубь «Нинки», по пути привычным жестом помечая притаившегося на перекрытиях коридора бум-жука ярким маркером, а затем, поднявшись на палубу выше — куда-то в сторону хвоста. С парой встречных разумных он перебрасывается парой слов, удостоверяясь, что ни для чего не потребуется в ближайшее время. Наконец, они оказываются у дверей в какую-то каюту, судя по всему, не очень большую и обделенную окнами. По разворачивается к Сиал:
— Итак, представляю твоему вниманию даже не то что лучшую палубу, но лучшую каюту этого корабля! Добро пожаловать в Кладовку.
Нажав кнопку, открывающую двери, По делает приглашающий жест рукой внутрь.
Кладовка, судя по габаритам, когда-то и впрямь могла быть мелким техническим помещением. Однако с тех пор ее внешний вид и назначение сильно преобразились. Очевидно, что все началось с небольшого, практически на коленке собранного симулятора, больше напоминавшего бы обычную игровую приставку, если бы не кресло а-ля из крестокрыла и вполне аутентичный штурвал. Вместо целой кабины, которая сюда просто не влезла бы, на кресле лежит шлем, подсоединенный куда-то наверх толстыми проводами. Там же, под потолком, есть круговой проектор, а стены очищены от всего лишнего, очевидно, чтобы ничто не мешало проекции. Только по полу раскиданы спальники, подушки, стоят маленькие столики на манер таких, в каких можно приносить еду в постель, а в одном из углов есть малюсенький холодильник, в котором явно хранят скорее питье, чем еду. Есть даже гирлянда с мелкими лампочками, которые светятся приятным теплым светом. Именно ее По и включает в качестве освещения.
Посреди военного корабля Кладовка кажется островком из другого мира, даже несмотря на симулятор, на котором местные летчики явно не в миролюбивые игры про взращивание чая играют. Хотя По не удивился бы, если бы кто-то из местных гаталентцев, а то и сама вице-адмирал, загрузили бы в симулятор нечто такое.
— Можешь ходить сюда, когда хочешь, пока ты здесь. Не думаю, что кто-то будет возникать, но если вдруг станут спрашивать — скажешь, что это я разрешил. Будешь что-нибудь? Где-то тут должен быть сливовый сидр, — По присаживается на корточки рядом с холодильником, открывая дверцу.