Бен подозревал, что со снами всё не так, если ты форс-юзер. Даже если бывший.
Вот когда он был совсем маленький, то часто видел во сне то, что потом оказывалось правдой - только на другом конце галактики, например. Тогда слишком многие сны не были просто снами.
Потом, когда он устал слышать и переживать боль и уход знакомых и незнакомых и закрылся, ему снились "сны - просто сны". Дурацкие, иногда страшные, иногда весёлые, обязательно - сны про полёты, на кораблях или без них, сны про друзей. Он привык и ему нравилось.
И вот теперь, после возвращения отца, впервые за несколько лет Бен снова начал падать в свои сны как в далеком детстве - будто сначала опускаешься всё глубже и глубже мимо древней скалы или стены, можешь потрогать шершавую тёплую поверхность, переходящую в грубую рукотворную кладку, а потом снова в слой каменной породы, порадоваться изменению цвета камня - от серого до красно-оранжевого и обратно через коричневый и почти чёрный... а потом плавный полёт вниз становится стремительным падением в бездну, полную звёзд, и... начинается собственно сон.
И ты веришь сну.
Даже когда он приводит тебя в Академию на Явине - какой она была, какой ты её помнишь; ваши старые комнаты, по которым ты когда-то бегал от Р2Д2 и от смеющегося отца, и твои игрушки и родительские вещи лежат на привычных местах. И ты ходишь, трогаешь их, садишься на край родительской постели, и думаешь - может быть, приснилось всё остальное, и вонги, и Первый Орден, а на самом деле вы никогда не улетали с Явина?

Только зеркало... Бена оно немного настораживает, он не помнит, было ли у них тогда такое - ростовое, широкое, овальное, отражающее смотрящегося от макушки до пяток... зеркало показывает его нынешним, каким он привык видеть себя в лужах посёлка - двенадцатилетним, длинноволосым, растрёпанным, с царапиной на носу и коростами на пальцах, одетого в потерявшую цвет рубашку без рукавов и подвёрнутые штаны, с грязными как копыта ногами. В браслетах и ожерелье из просверленных деревянных бусин и обвязанных камушков.
Бен хмурит рыжие брови. Ведь они улетали из посёлка. Да и посёлок, кажется, только снился... Он такой на Явине? Нет, ведь здесь носили совсем другую одежду, и он должен бы...
Пока он вглядывается в тёмную гладкость зеркала, одежда действительно становится другой. Но и глаза его отражения меняют цвет. Плывут черты лица. Темнеют волосы.
Теперь оттуда на него смотрит кто-то другой.
Девушка.

Услышав голос, Бен шарахается от зеркала. Но тут же сжимает кулаки и снова подходит. Вглядывается.
Там действительно девушка. Девочка? Кажется, его лет, или чуть постарше. Сложно понять. Поверхность зеркала рябит, как вода под бризом.
- Ты кто? Почему надо бежать?
Он чувствует в воздухе грозу и дым. Тревогу. И он чувствует страх. Не свой. И видит её ладонь.
- Эй? - он же джедай. И... надо верить. что всё получится. - Дай мне руку и иди сюда!
Он шагает вперёд, щурясь и протягивая руку. И поверхность зеркала не сопротивляется. Пропускает его.
Бену кажется, что ему удалось коснуться чужой руки.

Бен выскакивает куда-то...куда? Что, в ту же самую комнату? Времени это понять нет - здесь очень явно всё не так.
Всё плохо. Дым. Крики. Чувство опасности.
Девочка кричит "Беги!", он даже не видит её, но от неожиданности приседает. Над головой шипит меч. Красный. Бен не успевает подумать и бросается чёрной фигуре под ноги, вес маленький, но дури много.
Он выскакивает на девочку. Совсем маленькая. Бен хватает её за руку.
- Бежим!
За спиной кто-то всё-таки упавший пытается вскочить.

- Если бы он тут был, они бы вообще сюда не пришли!- сквозь зубы ругается Бен, пытаясь отдышаться. Бегает он хорошо, просто дым... оглядывается на малявку. - Ты откуда знаешь это место? Это я тут прячусь. Ты кто? Что происходит?
Он чувствует её страх. И страх остальных. Его самого начинает вести.

- Так не должно быть. - Бен хватается за голову. Он откуда-то знает, что именно сейчас горит, это больно, будто он сам - Праксеум, и постепенно выгорает, и знает, в какой комнате кого убивают. Он вздрагивает от каждой смерти. - Хватит!
Превращение девочки в девушку среди всего этого уже не удивляет. Рыжий морщится от боли в виске.
- Меня - Бен.

- В смысле - не похож на Бена? Я и есть взрослый...
От происходящего дальше Бен цепенеет. Боль отходит на второй план. Он боится - но за странную Киру, а не того, кто её держит.
- Эй ты! Козлина чёрная! - он вскакивает и сжимает кулаки. - А ну отпусти её! У неё даже меча нет!
"И у меня нет," - острое сожаление. И острое же понимание - это не по-настоящему.
Бен подскакивает к Кире и хватает её за талию, почти обнимает (и знает откуда-то, что в него уже нацелен шипящий красный клинок).
- Он ненастоящий. Не верь в него.