Они теперь обе были занятыми дамами, так что Эмилин Холдо временами ловила себя на том, что отправляла бы Лею в отставку почаще, только чтобы сидеть вот так, за кортигским, как прежде. Теперь им обеим нужен веский повод - и отставка сходила за него - чтобы вот так тратить вечер на себя и друг друга - на приятное, а не полезное. Ну, Лее нужен - Эмилин все еще делала то, что хочет, и весьма гордилась этим.
- Конечно, - она поправила подол пепельного платья, мягко переливавшегося на свету и красиво сочетавшегося с розовыми волосами. - Но теперь хорошие деньги не выиграешь. Они, конечно, заметили, что я оказываюсь права, дублируют ставку - и выигрыш слишком дробится. В следующий раз тебя уже не будет смысла отправлять в отставку - никакой выгоды это все равно не принесет.
На Корусанте теперь было довольно скучно. Гражданская война продолжалась, и ее все еще было сложно перенести с поля боя в кабинет для переговоров, а потому политики скучали и от скуки разрушали Новую республику, меняли президентов и вообще вели себя так, будто Империи никогда не было, а с ней не было и такого периода, когда все, кто не предлагал запугивать людей и не строил Звезды Смерти, жили тихо и осторожно. Хотя, может, именно за то время они теперь и пытались отыграться.
- Они руководствуются я не знаю чем, но совпадают с голосом разума. Я тоже голосовала против, - поделилась Эмилин и подлила им обеим еще виски. - Нам не нужен сильный лидер - у нас уже был один такой, никому не понравилось. Ну, кроме той половины галактики, которая пытается воссоздать то, что он создал, конечно. Нам нужна сильная система, которую невозможно будет сломать. Которая устоит перед бездарным президентом, перед президентом с замашками императора. Перед тобой тоже. Пока не получается, но однажды, однажды.

Отредактировано Amilyn Holdo (21-01-2018 01:38:31)

- Звучишь, как покойный император. Он тоже наверняка как-то так и начинал, - поддразнила подругу Эмилин.
Она не особо волновалась об этом, хотя и Лея звучала как человек, стоящий на пороге открытия, что диктатура - недооцененная форма власти, которой хорошо бы дать еще один шанс. Во-первых, в ней наверняка говорило расстройство: Сенат и правда зря снял ее, и впереди их всех ждали распри и попытки урвать себе чуть больше власти, чем можно, лишь иногда перемежающиеся ну, работой - тем, чем они и должны были бы заниматься. Во-вторых, Эмилин еще во времена юности решила, что, если что, из нее получится отличная заговорщица. Даже реши Лея попробовать себя на месте Палпатина - у Эмилин просто появился бы шанс испробовать себя в деле.
Но пока они только пили и обсуждали ставки, волноваться и вовсе было не о чем.
- Пока мир населяют не роботы, волноваться о человеческом факторе нечего - все идет, как и должно идти. Просто должно редко когда сходит с нашим пониманием о том, что надо. Нечего об этом волноваться. Лучше пей.
Эмилин первой подала пример и отпила еще, перебирая в голове то, чем можно было бы развлечь Лею. Черное солнце совсем обмельчало, интересных заговоров не наблюдалось, на нижние уровни им теперь было спускаться куда сложнее, чем прежде.
- А кстати про покойного императора, - вдруг вспомнила она. - Тут есть небольшой симпатичный кружок тихих заговорщиков, лояльных старым временам. Я им иногда составляю гороскопы. Тихие, милые люди из старых политиков. Встречаются раз в месяц, проводят попеременно то оргии, то спиритические сеансы. Сегодня, кажется, очередь спиритического сеанса. Может, сходим? Спросишь у старика политический совет, вдруг он с его богатым опытом, что и подскажет, м?

- Звезды говорят, что будущее туманно. И я стараюсь не отвечать вопросы, если знаю, что ответы заставят тебя опять критично оглянуться на твое решение о скоропостижном замужестве.
Эмилин улыбалась той улыбкой, по которой никогда нельзя было сказать, говорит она искренне или просто шутит. Они были еще очень молоды, когда оказалось, что Лея ограничивает свои чувства исключительно людьми мужского пола. Вскоре после этого она сыграла свадьбу, и можно было предположить, что с тех пор она в эксперименты и расширение тесных рамок конвенциональных чувств не ударялась. И Эмилин не напоминала об этом лишний раз, хотя и считала, что без открытости к другим видам во всех сферах жизни общую республику им не создать.
- Обязательно спрошу у него, следит ли он за развитием оперы и как ему последние два сезона, - заметила Эмилин, поднимая вверх спидер. - Очень новаторские, по мне, но многим из прошлых времен не нравится - под них теперь не так удобно спать, как прежде.
Она вела их неровно - неровностью выделялись многие улицы этой части нулевого уровня: отчаявшись переубедить гостей, что лететь домой, выпив - плохая идея, владельцы местных баров просто высчитали среднестатистические помарки в курсе, проложенном при средней степени опьянения - и под них все и перестроили. Под нужды людей, иллюстрируя торжество демократии и то, куда оно всех их может завести. Аварии, тем не менее, прекратились.
Они летели в один из старых верхних районов, где доживали свое отставные политики. Он походил на заповедник прошлых времен: других видов тут будто и не существовало, мода в одежде и архитектуре остановилась в днях их с Леей юности, и все все еще носили эти вычурные прически, теперь уступавшие место практичности.
- Только не бросайся разить всех с порога, - попросила она Лею и тряхнула розовыми прядями. - Звезды говорят, что лучше бы нам - тебе - вообще появиться там инкогнито.

- Сейчас скажу. Где-то должен быть опознавательный знак... Только не спрашивай, откуда я знаю, - Эмилин быстро оглянулась на подругу.
Впрочем, то, что у нее есть знакомые и друзья, которых можно обобщить словом "связи", везде, никогда не было секретом. Причем это не было секретом совершенно ни для кого, и потому она в своем пестром круге общения чувствовала себя довольно свободно и могла оставаться собой.
Опознавательный знак - несколько лент нужного цвета у ворот - нашелся почти в самом центре района. Эмилин проехала на квартал дальше, завернула за угол и первый выбралась из спидера. Обернувшись к Лее, она с сомнением посмотрела на ту.
- На подходе к нужному дому обычно раскладывают маски, потому что все боятся, и так загадочнее, но люди часто все равно дают понять, кто они. А некоторые, даже захоти они спрятаться, не смогли бы. Например, ты и твоя чудесная прическа. Ну, или я и моя чудесная прическа - тут нам обеим не повезло, но ты свои волосы можешь хотя бы распустить. И сделать это советую, - она посмотрела на часы, - поскорее. Мы опаздываем, там вот-вот станет весело.
Она улыбнулась. Весело на этих встречах никогда не было, но это не значило, что изменить это невозможно. Чуть позже Эмилин сняла висевшие на дереве маски, белые, с хищными острыми носами - так люди прошлого любили теперь себя представлять. Хищными и непобедимыми. А что проиграли - так ведь это просто случайность.
У самого дома она на всякий случай оглянулась на Лею еще раз и снова улыбнулась, хотя теперь ее улыбку было не рассмотреть.
А потом постучала в дверь. Стук вышел гулким и зловещим, как будто вместо двери тут была крышку гроба.

- Мы пришли увидеть истинного повелителя, - сказала Эмилин таким голосом, как будто сомневалась в том, что в попала в правильный дом, и истинный повелитель почтил бы своим присутствием место, где воздух пропах его любимым ароматом недостаточно для того, что посетители падали, пораженные ладаном и благоговением.
Человек в капюшоне оскорбленно выпрямился, демонстрируя, что место самое что ни на есть правильное, и быстро поплыл вперед, показывая дорогу. В коридоре было темно и узко - уже, чем должно было быть. Эмилин толкнула Лею под бок и мимоходом тихо дважды стукнула по стене. Пустая стена глухо отозвалась, но где вход и как попасть в удивительное застенье, которого прежде тут не было, Эмилин не могла сказать сходу. Останавливаться же и просить капюшон подождать, пока она не простучит тут все и не потрогает все картины и канделябры, возможно, было бы слишком подозрительным.
Она любила такие встречи. Сначала Эмилин на них приглашали, потом перестали, потом стали пытаться скрывать, где они будут проходить, но она все равно находила их. Они проходили одинаково, только иногда что-то менялось. Маски, например, появились недавно, и Эмилин им радовалась - так сенаторы, мистики и опальная знать не сразу начинали нервничать, потому что не сразу понимали, что Эмилин уже среди них, а вот дух императора - не так, чтобы.
В зале было людно, в основном за счет того, что большую часть комнаты занимал неизвестно как занесенный внутрь огромный круглый стол, застеленный тяжелой красной скатертью, явно перешитой из любимых кулис Палпатина. Такую любовь к деталям Эмилин ценила и, подцепив с подноса у паренька, явно не понимавшего, какое неправильное решение его сюда привело и не закончится ли вечер тем, что его принесут в жертву, два бокала с вином, второй вручила Лее.
- Угадаешь с трех нот, какую их любимых опер императора включат, чтобы создать правильную атмосферу? Кстати, обрати внимание - в южном углу всегда плетут интриги. Иногда интересные. В западном делятся конспирологическими теориями. Если поддержишь ту, по которой император не умер, а переселился в твое тело, получишь еще голосов в Сенате. Правда, у этой теории всегда есть слабое место - это зачем император в твоем теле женился на Хане и сделал с ним еще детей. Но вдруг ты справишься и сделаешь ее лучше?

Эмилин мысленно пожурила себя. От того, что случилось с сыном Леи, никак не деться. Это не то, о чем можно вечно молчать, притворяться, что этого ребенка у нее никогда не было. И все же, все же.
Как говорила когда-то одна ее давняя знакомая, с селитрой все получилось, это было громко. Что сейчас с ней, где теперь? В их общении было слишком много дыр, и иногда Эмилин кажется, что их было бы интересно заполнять. Интересно, но невозможно.
Под потолком загрохотали вступительные раскаты Третьей Безлунной. Музыка, под которую приятно строить планы по завоеванию мира и убираться в доме. Эмилин уважительно кивнула, признавая правоту Леи - с организаторами вечера у них вкусы одинаковые - и оставила ее разбираться со сплетнями и теориями.
Сама же она обошла зал, осторожно угадывая людей за масками, запомнила, кто здесь есть и кого здесь нет. С особенным вниманием вспомнила, кто из тех, кого нет, был в прошлый раз. Они изменили взгляды? Вдруг повзрослели и поумнели? Что-то еще? С этим стоило разобраться, но потом, потом.
Эмилин коротко поучаствовала в нескольких разговорах и сама. Все то же самое, ничего нового. Политическая жизнь Корусанта катилась к какому-то приятному застою, в котором имитировалась жизнь с помощью замены Леи. Самое время для нужной, но долгой работы. И все равно кому-то скучно. все равно кто-то ищет развлечений.
Четверть часа спустя, найдя развлечение и себе тоже, Эмилин осторожно кивнула Лее
- У нас здесь тайный ход, - поделилась она, оставляя пустой бокал на каменном, очень хорошим для годного эхо полу. - Хочешь проверить?

Эмилин улыбнулась, но не ответила ничего. Спокойно было понятием относительным. Возможно, спокойнее и не будет, может, они оглянутся когда-то и поймут, что вот теперь, вот это было их спокойным временем.
Тайный ход был там, где она его и приметила, он открылся, стоило найти любимый цветок императора и попытаться вытащить его из вазы с сухоцветами - с тихим щелчком стала видна щель. Эмилин надавила и потянула в сторону, открывая узкий проход, пропустила Лею, скользнула внутрь сама и осторожно закрыла все как было.
Музыка и голоса звучали теперь приглушенно. Узкий коридор тянулся вдоль всей стены, в конце его была дверь и за ней - лестница. Интересно, построили это все уже потом или планировали еще до того, как появился дом?
Ногами она чувствовала едва заметное движение воздуха - почему-то узкие решетки вентиляции были внизу.
Говорить внизу было сложно, Эмилин полагала, что голоса из стены привлекут внимание, потому, глазами указав Лее наверх, она пошла по лестнице.
Комнатка наверху была совсем маленькой, и пока еще была пуста. Эмилин закрыла дверь, почти поняв - маленький монитор показывал комнату внизу, из динамиков слышались все те бесконечные сплетни.
- Смотри - сюда говорят, вот тут управляют потоками воздуха и температурой... Мы, кажется, нашли короткий путь к духу императора. Вот теперь - теперь можешь сказать им все, что хочешь.

Вряд ли все планировалось именно так. Хозяин дома — маска прятала его лицо, но не его суетливые хорошо узнаваемые движения, не его манеру оглядываться, втянув голову в шею, чтобы вдруг ее не потерять — поискал кого-то глазами в зале и, найдя, не веря, покачал головой.
Наверное, где-то у них был готов отличный стол для вызова духов, со скатертью в цветах империи, с крошечными звездами смерти по кайме. Забывал высший свет и господа политики старой школы, что Император даже после смерти делал бы, что хотел, а не смирно дожидался бы, пока его не позовут.
Это им еще повезло, что с ними не заговорила Айсард, при которой Корусант оцепенел в липком парализующем страхе. Или... хотя это как раз было легко исправить.
Эмилин, подмигнув Лее, наклонилась ближе к микрофону, и сказала, попадая в пугающе.четкую артикуляцию Таркина.
— Вы думаете, что остаетесь верны Империи, потому что тратите время на приемы.
Таркин ей, вообще-то, скорее нравился. Если его не бояться — но только боялись его почему-то почти все — то выяснялось, что он рнтересный, умный и всегда и все считает. Прислушаешься хорошо к голосу — а там счетная машинка выстукивает шансы, риски и выгоды. Хороший был человек, хотя Эмилин и старалась восхищаться им со стороны.
— Я думаю, что если все сторонники Империи такие, как вы, ее лучше задушить. Возможно, Император прямо теперь поможет с этим.