Сначала Кассиану снится один из этих ужасных снов, которые он не любит. В нем он упорно и безуспешно пытается уснуть,  но не может, потому что не так уж он устал, не те позы, у него слишком много рук и ног, а если уснуть, то что-то может сниться. Может и не сниться, но ему это все равно не нравится. Кассиан проводит в попытках уснуть долгое время и действительно устает. Настолько, что следующий день получается скомканным, часть его проносится так, что Кассиан этого и не замечает.
Он приходит в себя только когда получает новое задание - он должен вербовать дроидов-убийц для восстания - и на столе между ним и генералом Дравеном вдруг вырастают нужные ему материалы, зачем-то напечатанные и даже переплетенные в кожу. Кассиан снимает их.со стола и складывает у ног, но добраться до генерала за ними никак не может. Когда он открывает один из томов, выхватывает взглядом фразу, но тут же теряет ее, и снова, и снова, а потом буквы и вовсе разлетаются, потому что это были не буквы, а жуки, и их много, они закрывают все. Кассиан становится на снятые со стола книги, и качается на них, как на волнах, среди жуков.
Он поднимает руку, чтобы разогнать их; пальцы натыкаются на потолок, тут душно и влажно, и Кассиан знает, где он, и что дроидов тут нет, но есть вагонетки и уугтины, и непонятные твари, и страх.
- Какая вероятность успеха? - спрашивает Кассиан у Кей-Ту.
Вместо ответа IG-86 подает ему электромагнитную бомбу, и Качсиан кивает, и они идут.
В катакомбах скоро становится шумно, и в тенях прячутся уугтины и, иногда, штурмовики. Кассиану кажется, что он видит свет, и он идет бысьрее и правда выходит - но это не джунгли, не город, это кладбище. На нагробиях - вперемешку имена и номера, на единственном памятнике - смешной круглый астромех экспериментальной модели, и почему-то с крыльями. Кассиан не знал, что он уже сломался. Бомба в его руке подрагивает и оказывается колыбельной.
- Беги, - говорит ему IG голосом Кей-Ту.
Кассиан оглядывается, но рядом с ним никого нет.
Колыбельная раскалывается на ладони и высыпается вниз песком.
Постамент, на котором стоял астромет, теперь пустой.
Кассиану вдруг становится очень страшно.
И он бежит.

Отредактировано Cassian Andor (22-09-2018 09:20:16)

Кей-Ту появляется вдруг.
Кей-Ту извивается.
Кей-Ту кричит его голосом.
И он не друг. Кто угодно, но не друг.
Кассиан хочет сбежать, но не может пошевелиться. Будто кто-то перехватил управление над ним, будто это его теперь перепрограммировали, и он может только смотреть, слышать, не может даже возразить, что это не так. Что шансы есть всегда.
Ему кажется, что он уже видит, как Кей-Ту убивает его. Видит - но это только кажется, на самом деле этого не происходит.
Только это ничего не решает: его тело все равно не слушается, в ушах все равно звучит собственный крик, и ничего не видно, кроме красных фоторецепторов Кей-Ту, которые напоминают не то татуинский кровавый закат, не то дула винтовок, из которых вылетают смертельные выстрелы.
Кассиан не отвечает, не может. Он и дышит с трудом, но все таки дышит. Никто не поможет ему сейчас, он всегда знал, что так будет. Хорошо, что все далеко от базы, так беспокоиться нужно только о себе. Он, может, умрет - но вреда от этого не будет.
Но только как же сильно не хочется умирать.
Это нежелание и толкает его в грудь, выводя из транса. Кассиан знает, что прятаться ему негде, знает, что они тут одни, и что дроиды намного быстрее людей, а охранные дроиды тем более, но он все равно бежит прочь, потому что хотя бы попытаться он может.
Он пытается, хотя ноги грузнут в земле, проваливаются по колено, хотя он все равно знает, что если обернется, Кей-Ту опять будет рядом, потому что он всегда рядом. Кассиан сам так хотел.

Кассиан живет еще недолго - на одолженное под неизвестно какой залог время. Пока Кей-Ту позволяет.
И вдруг в груди становится так холодно, как будто там ничего нет и не было никогда. Пустота, прикрытая костями, мускулами, кожей. Имитация сердца, но не сердце.
Кей-Ту сжимает пальцы, и в них что-то бьется, так сильно, так больно, и Кассиан от этого почти счастлив, но только недолго, потому что снова становится пусто и больно, и из дыры в нем вытекает не кровь, а тьма. И Кей-Ту, Кей-Ту сделал это.
Кассиан растворяется в темноте, хотя боль не отпускает его, как и страх, хотя глаза Кей-Ту все еще светятся, и в них трепещет смех, и Кассиан в жизни не слышал ничего страшнее смеха робота. Он проползает под кожей, цепляется за глаза, трет по больным местам, хотя весь Кассиан сейчас - сплошное больное место. Он смеется так, будто точно знает, что еще можно разрушить - и знает он потому, что слишком долго был рядом.
Кассиан задыхается, падает, плачем, просит о чем-то, не обращая внимания на то, что он мертв, что вон его сердце - лежит на полу, похожее на освежеванную крысу.
От прикосновения он резко встает, наконец-то просыпаясь и глотает воздух. Ему жарко, ему холодно, он дышит, не способный сдержать всхлипы, волосы от пота прилипли к голове, а на губах - последняя просьба.
Ему нужно еще нечсколько секунд, потом Кассиан вспоминает, где он, вспоминает, что он еще жив.
Вокруг тихо, ночь спокойная и темная.
Кассиан сидит, закрыв лицо ладонями, зарывшись пальцами в волосы.
База спит.

Глаза у Кей-Ту светятся белым. Это важно, это Кассиан проверяет быстро, на секунду выглянув в темноту. Конечно, это просто плохой сон, конечно, это не на самом деле. Кей-Ту не убил бы его без отката, а откат уже был, и все закончилось хорошо. И глаза у него оставались белыми.
Нет никаких объективных причин бояться. Но Кассиан и не боится Кей-Ту - он боится снов. Боится того, что из одного сна попал в другой, и сейчас все опять повторится. Потому что они всегда разные, и он никогда не умеет их узнавать заранее, чтобы заставить себя остановиться или проснуться. Общее в них только то, что Кей-Ту убивает его.
Всегда.
Тело напрягается само собой, когда на плечо ложится рука из дюрастали. Кассиан заставляет себя выдохнуть, мышцы расслабиться. Он опускает руки вниз, смотрит, как в темноте горят глаза Кей-Ту. Кассиан заставляет себя не думать про них. Про руку он тоже не думает. Старательно, как умеет. Он выворачивается из-под нее только чтобы включить свет.
Свет резкий, тяжелый, Кассиан быстро промаргивает резь в глазах от него.
- Просто плохой сон. Ерунда.
Голос слишком хриплый, будто он сорвал его криком, хотя вряд ли он кричал на самом деле. Тогда Кей-Ту не стал бы ждать, а разбудил бы его сразу. Глаза у него горят белым. Напоминать себе глупо - они и были белыми, но Кассиан, все еще где-то между снов и явью, все равно напоминает, чтобы быстрее уцепиться за настоящее.
- Вернись в спящий режим. Будем досыпать, - просит Кассиан и трет лицо, и смотрит на часы, чтобы знать, когда наступит утро, сколько еще ему ждать.

Кей-Ту смотрит на него. Следит за ним.
Кассиан чувствует на себе его взгляд так остро, как если бы взглядом можно было потрогать, ударить, убить.
Когда это случилось, Кей-Ту предупредил. Он и теперь предупредит - наверное - хорошо бы - но только если Кассиан будет спать, как ему услышать?
Он становится на место, но не выключается. Глаза горят. Белым, но они и тогда горели белым. Он стоит неподвижно, но он быстрый, какой же он быстрый. Перед глазами - будто голофильм вдруг проигрывается сам по себе - как дюрасталевая рука врезается в землю, туда, где секунду назад были ноги Кассиана. И еще - как Кей-Ту приближается, меняя траекторию, двигаясь, и попасть в него невозможно.
Остановить его невозможно.
Кей-Ту ему верный друг уже пять лет. Но остановить его все равно невозможно.
Когда он жил, притворяясь имперцем, ему было не так жутко. Когда чувствовал на себе мутный взгляд адмирала Грендрифа, оставался спокоен. Это было легко - в том, чем есть адмирал, он никогда не сомневался, ему он никогда не доверял.
Глаза Кей-Ту светятся. Он не уходит в спящий режим. Ждет, чтобы заснул Кассиан, хочет, чтобы он выключил свет. Зачем?
Кассиан трясет головой, снова трет глаза, давит в себе желание огрызнуться в ответ на перечень возможных последствий. Во-первых, это слишком похоже на те самые перепады настроения, во-вторых, на дроидов бессмысленно злиться. Они просто следуют своей программе.
Просто в Кей-Ту две программы. Просто теперь Кассиан не может об этом не думать.
Он старается не смотреть на Кей-Ту, никак не может взять себя в руки и от этого нервничает еще больше. Он умеет действовать вопреки страху, умеет доверять, он заметит, если что-то будет не так. Он должен быть хорош в этом. Это просто сон, и он умеет отделять ненужные реакции от нужных, думать головой, а не идти за эмоциями. Кроме тех случаев, когда не умеет. И это какой-то такой случай.
Кассиан вдруг чувствует себя ужасно одиноким. Он сворачивается, но заставляет себя снова лечь ровно. Нет никакой угрозы, нет совершенно никакой угрозы, и днем он всегда помнит об этом, а ночью просто старается спать без снов. Потому теперь так сложно.
Нет никакой угрозы.
Глаза Кей-Ту светятся белым светом.
- Ты не вернулся в спящий режим.
Кей-Ту уже много лет подчиняется только тем его приказам, которые ему нравятся. Только теперь это по-настоящему его тревожит.

Кей-Ту не угрожает. Ни в интонации, ни в сути. Он даже не использует поаелительное наклонение, хотя мог бы. А потом выключается, как Кассиан ему и говорил.
И все равно в комнате повисает ощущение угрозы, от которого хочется схватиться за бластер. Кассиан снова встает, но теперь не включает свет, берет бластер - но чтобы переложить его подальше, так, чтобы брать его было труднее.
Кей-Ту прав, с ним что-то не в порядке. И от этого никто не должен пострадать.
Кассиан снова ложится, ждет, раскладывая все, что чувствует, на составляющие. Это как разбирать оружие, чтобы почистить его. Проблема только в том, что это невозможно. Кассиан может вычленить и назвать все из сложного - но только на первый взгляд - клубка эмоций, которые он испытывает. Но только испытывать их от этого не перестанет.
Есть страх, и еще смущение на грани со стыдом от того, что он боится Кей-Ту. Есть опасение, что об этом узнает Кей-Ту. Беспокойство, что об этом узнают медики и его перестанут отпускать на задания. Паника, что не узнают и станут, и он провалит миссию, навредив восстанию. И ужас - это точно он - что из-за него после этой мелкой ерунды Кей-Ту выключат и уничтожат.
При этом нет уверенности. Нет чувства безопасности. Нет доверия.
Это ужаснее всего.
Утро должно исправить и это, потому Кассиан просто ждет.
На рассвете, когда становится серо вокруг, он встает, довольный, полный нездоровой энергии и радости от того, что он справился, дотянул, выжил.
Так он чувствует себя после миссий.
Но только это не миссия, это дом.
Это был дом.

Скоро просыпается и Кей-Ту. Кассиан смотрит на него, улыбаясь, довольный тем, что утром все снова хорошо. Он - это он, Кей-Ту - это Кей-Ту, плохой сон - просто плохой сон. Да, пятый. Но пройдет еще немного времени, и они исчезнут сами собой. А он потом будет вспоминать их, как какую-то забавную историю, которой на всякий случай лучше ни с кем не делиться.
Кей-Ту снова говорит про медблок, и Кассиан качает головой. Он не станет бежать, он просто не пойдет. Откажется, потому что может, потому что с ним все в порядке, и он не собирается тратить и свое время, и время медиков. Тем более, что удовольствия от всего этого не получит даже Кей-Ту.
Кассиан смотрит на него с улыбкой, пытаясь понять, как лучше все объяснить. Можно через техников, на диагностику к которым приходится ходить Кей-Ту, но это плохая аналогия - потому что на диагностику тому ходить все равно приходится, независимо от желаний и несмотря на все, часто довольно логичные, возражения.
Но Кей-Ту связан указаниями командования, а он нет. Потому он как человек может просто отказаться, и именно это он собирается сделать - отказаться и заверить, что даже если Кей-Ту доставит его в медблок, там Кассиан будет врать, а врет он хорошо, и они просто потеряют часть дня, вот и все.
Он собирается, но не успевает.
Потому что Кей-Ту говорит точно то же, точно так же. И все мышцы в теле вдруг напрягаются, вспомнив, как во сне они не работали вовсе, и вокруг одни стены, бежать некуда, негде скрыться. Есть бластер, но бластер бесполезен. Такой сон ему тоже однажды снился, он помнит. Бежать бесполезно - он пробовал только этой ночью.
Утро, на котором он так ловко балансировал, вдруг лопается. Кассиан окунается в страх, отчаяние, панику - во все то, что обычно успешно игнорирует, но теперь не может. Он пятится, прижимая руку к груди; сердце ему еще нужно, пусть как-то иначе.
Он тянется за бластером, но тот действительно хорошо лежит, так, что сразу не достанешь, а рука у Кассиана страшно дрожит - насколько же он не в порядке, насколько сломался? - и бластер падает на пол. Кассиан не пытается поднять его, потому что он тогда наклонился, нырнул Кей-Ту под ноги и успел каким-то чудом. Каким-то чудом он не умер.
Пятится Кассиан, пока не упирается спиной в стену. Дальше просто некуда.
- Шансов нет, - бормочет он то, что помнит. - Сопротивление бесполезно, шансов нет.

Кей-Ту двигается - и это неожиданно, резко, и очень быстро. Как ночью, как всегда. Кассиан чувствует, как в кровь выплескивается адреналин, но не успевает ничего с ним сделать  - Кей-Ту держит его, и это не та хватка, от которой можно освободиться, хотя Кассиан и пытается.
Он только чувствует, как бьется сердце, и дышать становится тяжело, и все становится вдруг каким-то размытым. Кей-Ту говорит спокойно и говорит про вред, но все это неважно - потому что потом он снова говорит то, что ночью.
Кассиан ждет, что ему сейчас вырвут сердце, но ведь обе руки у Кей-Ту заняты им. Тогда как? Сломает шею? Оторвет руки? Швырнет его в стену или в пол, разбивая голову? Сдавит, ломая кости?
Он снова тянет - всегда тянет, это чтобы было страшнее. Кассиан понимает это, но ему все равно страшно. Все, чему его учили в разведке, вдруг не работает. Потому что это сон, думает Кассиан и пытается заставить себя поверить.
Это еще один сон. Неважно, что глаза у Кей-Ту белые. Это потому что он много думал об этом ночью.
Кассиан все равно пытается освободиться, пусть даже знает, что это невозможно. На невозможность части вещей всегда можно закрыть глаза. Вдруг если сделать это, все получится? Хоть однажды? Хоть раз?
- Я сейчас проснусь, - говорит Кассиан, когда понимает, что не получится, не теперь, не ему.
Он закрывает глаза, но быстро открывает их, потому что не видеть - страшнее.
- Ты сейчас убьешь меня, и я проснусь. Давай, давай. Я хочу проснуться.

Такого сна у него еще не было. Обычно он в них где-то на миссии, но теперь вокруг база. И - слишком правильная, слишком совпадающая с правдой до последних деталей. И дюрасталь слишком холодная, и время идет так, как идет. И нет ничего странного. И когда Кей-Ту его удерживает - это больно.
Шум из ушей понемногу уходит. Кассиану все еще страшно, но теперь он хотя бы осознает что-то еще, кроме своего страха и того, что он сейчас умрет. Если они на базе, его смерть не так уж важна. Важно, чтобы Кей-Ту не успел навредить кому-то еще. Чтобы не выдал базу. Чтобы все, о чем его предупреждали, когда он еще практически ребенком выпрашивал себе право оставить Кей-Ту, не случилось.
Он думает слишком четко, и спустя какое-то время Кассиан решает, что все-таки не спит. Это даже хуже. Он снова пытается, хотя уже точно знает, что не сможет высвободиться. Кей-Ту говорит - теперь уже не словами из сна - и на это раз Кассиан действительно понимает, что тот говорит.
Понимает, что как-то странно висит, что вокруг люди. Что Кей-Ту не спешит ни убивать его, ни уничтожать базу.
Ну конечно же. Это же Кей-Ту. Ему можно доверять.
Он ему и доверяет - всегда. Кроме тех моментов, когда спит.
Кроме тех, когда думает, что спит.
Последнее пугает и волнует Кассиана куда сильнее, чем то, как на него смотрят встречающиеся повстанцы. Разведчику нужна самая капелька удачи, быстрый ум, хорошая паять, отличная выдержка, внимательность, умение переносить боль, умение ее причинять и еще много всего разного, но это на самом деле ерунда, которую можно натренировать. Разведчику нужна устойчивая психика. Устойчивая хотя бы настолько, чтобы не путать сон с реальностью.
- Кей, - тихо зовет Кассиан, когда на них внимательно смотрит очередной повстанец.
Он задирает голову, проверяет просто на всякий случай. Глаза Кей-Ту светятся белым.
- Я не буду вырываться. И убегать. Ты не причинишь мне вред. И не убьешь. И не... отпусти меня.

Перед ним - и еще над ним, и по сторонам, и вообще везде - Кей-Ту. Его нет только за спиной Кассиана, потому что за спиной у него двери медблока. И Кей-Ту совершенно прав: медблоки он не любит. Кассиан не может сказать точно, откуда взялась эта нелюбовь. Но в медблоках скучно, часто больно, а когда нет, то есть риск наболтать лишнего. А если не то, и не другое, то больно кому-то еще, и сделать с этим ничего нельзя, просто ждать. И там умирают, и он всегда чувствует там себя таким беспомощным. Из-за медблока и решения медиков Кассиан однажды перестанет быть разведчиком. Это не будет виной медиков, но он все равно обходит их, когда есть возможность.
Он смотрит на Кей-Ту и признается - сейчас возможности нет.
Кей-Ту теперь - снова Кей-Ту. Он и раньше им был, но только теперь Кассиан видит это четко и успокаивается, незаметно потирая под одеждой руки, где, кажется, уже проступают следы от дюрасталевых пальцев.
- Я могу пойти сам, - он звучит недовольно, но это скорее по привычке. - Я как-то дожил до шестнадцати, пока не встретил тебя, знаешь.
Кассиан говорит в основном чтобы потянуть время. Психиатров восстания он не любит особенно - все они почему-то хотят говорить с ним о детстве. Но делать нечего. Кассиан поправляет одежду, выдыхает и,  развернувшись, толкает дверь.
Идет к стойке, чуть нервно улыбаясь.
Что, если это конец для него как разведчика?
Что, если это конец для Кей-Ту как Кей-Ту?
- Я ненадолго. Настоящий визит не нужен.
Медик поднииает на него глаза, и Кассиан улыбается чуть уверенней.
- Просто увидеться с кем-то по нервам, чтобы мне выписали хорошее снотворное. Ну или какое есть на акладе.
Он спиной чувствует присутствие Кей-Ту, но не оглядывается.
Это сработает. Что-то, чтобы не видеть сны - и он будет в норме.

Такой звук, будто лопнула, упав об пол, дыня. Громкий, звонкий.
Кассиан чувствует на лице брызги крови, но думать об этом и, тем более, исправлять это просто некогда.
Руки Кей-Ту тянутся по обе стороны, но они еще заняты остатками  человека, потому маленький запас времени у Кассиана есть.
Через секунду его руки на кобуре. На пустой кобуре. Бластер - не то, что можно добыть в медотсеке. Ограничителей тут тоже нет. Может, они потому пришли в медотсек? Нет места удобнее для охранного дроида, чтобы откатиться к старым настройкам.
Кассиан пока еще не разворачивается. У него будет очень мало времени, и как его хочется потратить на то, чтобы убежать, о, как ему хочется спастись. Но бежать можно только во сне, в реальности нужно делать свою работу, а спастись всем невозможно, и Кассиан напряженно  следит за тем, как проходит секунда, еще одна, еще.
Потом он разворачиваввется, резко и вдруг приходит в движение. Он уже делал это раньше, но тогда Кассиан отталкивался от коленного шарнира. Теперь он цепляется за руку и подтягивается, тянется к выключателю в Кей-Ту и, на случай, если он не успеет, и Кей-Ту сломает и его, кричит - кто-то же должен его услышать - кричит во все легкие:
- Тревога! Имперский дроид на базе! Имперский дроид!

Это не страх. Пальцы у него дрожат просто потому, что телу не нравится, когда его парализует. Не страх, но все равно они послушно успокаиваются по его взглядом. Это главная причина, по которой Кассиан смотрит на свои связанные руки.
Не главная причина стоит у стены, и Кассиан не хочет слышать, что может сказать генерал, не хочет видеть, что там, на его лице. Скорее всего, ничего - он наверняка как всегда спокоен.
Кассиану хочется обнять себя. Вместо этого он снова проводит руками по лицу. Там были брызги крови, он почти чувствует, как они, высохнув, стягивают кожу. Да, он видел живого медика. Но до того он видел, как он умер. И оба они - мертвых и живой - выглядели одинаково настоящими.
Другая не главная причина включается - периферическое зрение улавливает движение и снова горящие фоторецепторы.
На Кей-Ту Кассиан смотрит только мельком - свет все еще белый. Сон? Не сон? - а потом наконец-то переводит взгляд на генерала Дравена. Если не сон, то нужно знать, какое между ними расстояние. Генерал выше по званию, его Кей-Ту решит убить первым. Если это вдруг случится опять.
Но только не случится. Кей-Ту здесь, и медик жив, и бояться нечего. Нечего - но только Кей-Ту прав, и Кассиан сломался. потому что он не может, он просто не может.
Он смотрит на генерала, пальцы снова начинают дрожать, и Кассиан сцепляет руки, сжимает их между ногами, чтобы это не так бросалось в глаза. Он должен справляться лучше.