[icon]http://sh.uploads.ru/5V4PI.gif[/icon]Если бы когда-то давно Кассиан от юности и большого сердца не решил бы спасти тех пятерых повстанцев - о судьбе четверых из них он ничего не знал, перестал даже пытаться знать, когда пятый спустя полгода после того случая по-глупому погиб, и Кассиан окончательно согласился с тем, что слишком большую цену заплатил за слишком маленькую отсрочку - то именно теперь был бы тот день, когда все, чем пришлось бы жертвовать ради создания личности Джореса Суорда, окупилось бы.
Но Джореса Суорда не было, и времени, чтобы пытаться придумать что-то еще тоже не было. Потому теперь Кассиан был Тованом Йором, його легенда была неплохой, но не идеальной, и шансы тоже были неплохими, но не идеальными, и поддержку снаружи ему могли бы оказать неплохую. Но все равно не идеальную.
Кассиан не переживает из-за этого, не волнуется. Он автоматически, не прилагая к этому никаких усилий, по-имперски чеканит шаг, по-офицерски смотрит на окружающих. Есть сотня вещей, которые могут пойти не так, но что толку волноваться о них уже теперь? Если не подавать виду, что ты не на своем месте, то никто этого и не заметит. Мон Мотму должны перевозить, он здесь именно для этого, и больше ничего его не волнует и не тревожит, как и любого человека, привыкшего справляться со своими проблемами и старательно обходить проблемы посторонних.
Он идет за своими провожатыми и думает, что где-то теперь, если все получилось, должны взрываться верфи, и где-то далеко на одной из орбит замечают какой-то сигнал, который скоро окажется флагманом, и - этой части операций Кассиан рад особо сильно - начинается дроидская операция. и все они скоро создадут слишком много проблем, и всем станет не до него, и все получится.
Пока же в сторону отъезжает дверь, и Мон Мотма - живая и на первый взгляд невредимая - как-то резко, нервно сдвигается.
- Сенатор, - Тован Йор не скрывает насмешки, но звучит все равно уважительно; субординацию в академиях вбивают намертво, и сенатор - все равно сенатор, пусть это теперь скорее просто церемониальный титул для скучающей старой аристократии. - Я буду сопровождать вас к новому, более безопасному месту.

[icon]http://sh.uploads.ru/5V4PI.gif[/icon]Тован Йор делает вид, будто не замечает ни насмешки, ни многозначительности почти так же хорошо, как сам Кассиан делает вид, будто не видит ни тени недовольства. Им вообще многие недовольны в последние дни, он успевает свыкнуться с ощущением.
- Император всегда заботится о своих гостях. Можете не волноваться: никакая повстанческая шушваль сюда не доберется. И не выйдет отсюда.
Он коротко, неприятно улыбается, переглядывается со сопровождающим его охранником - тот выглядит странно спокойным, и Кассиан догадывается, что это внутри того клубится радость от того, что скоро сенатор будет не его проблемой и не его ответственностью.
Кассиан осторожно считает про себя. Ему нельзя суетиться, но и медлить тоже нельзя. Если с отвлекающими маневрами получится, и... Нет, не так, просто - с отвлекающими маневрами получится, и он увезет их отсюда.
- Собирайтесь, сенатор Мотма, - торопливо говорит Кассиан, заметив краем глаза движение в конце коридора.
Он отходит так, чтобы все еще видеть комнату и Мон Мотму - теперь она никуда не денется от него - и точно знает, что скажет, когда услышит про одновременные нападения. Удивится, спросит, точно ли это, выпустит немного тревоги на лицо, и...
Вместо этого он смотрит на начальника дворцовой охраны и через секунду переключается на другой план. Ну как план - был бы рядом Кей-Ту, он назвал бы эту идею, как и всю эту затею, совершенно иначе.
- Я опасался, но ждал этого, - Кассиан звучит очень спокойно, говорит так, будто такой же предусмотрительности ждал вообще от всех вокруг. - Я - и те, кто послал меня.
Забавно, думает он, он ведь даже не врет сейчас, ни единым словом, а еще разведчик - и немедленно исправляет это.
- Это не единственные их атаки. С этими нам повезло - но это не значит, что они остановятся. Они знают и, хотя и проиграют, но могут наделать много шума. А шум не нужен - ситуация слишком деликатная.
Он понижает голос, подается вперед и довольно видит, что начальник охраны делает точно так же.
- У нас есть план?
- Конечно, Рош. Я могу звать вас Рош? Так вот, конечно, Рош. Нужно действовать неожиданно и быстро, на опережение. Улетать прямо сейчас, чтобы даже тут об этом знали не все - откуда-то у постанцев были сведения про день, возможно, среди ваших людей есть крот.
Это может принести какие-то проблемы их человеку, но так Рош будет больше думать об утечке и меньше - о чем-то другом.
- Они могут знать время, могут знать корабль, могут знать состав команды сопровождающих. Знают время - полетим прямо теперь. Знают людей - не станем их брать. Знают корабль - возьмем другой. Мой, например. Мы окажемся на месте еще до того, как повстанцы поймут, что случилось.
Рош кивает, когда он говорит, потому когда он вдруг отрывисто говорит: "Нет", - Кассиан останавливается, смотрит. Переспрашивает даже:
- Нет?
Рош смотрит на него почти снисходительно. Кассиан на всякий случай обдумывает, что будет делать, если вдруг окажется, что тот видит его насквозь и знает, что он ненастоящий имперец. Но тот говорит:
- Мой лучше. То, что вы предлагаете - хорошая идея, но, Тован - я буду звать вас Тован - вы слишком молоды, чтобы в одиночку это сделать. Мы возьмем мой корабль, и я отправлюсь с вами, потому что если среди моих людей есть крот, я не могу доверять никому из них настолько, чтобы дать их в провожатые. Согласны?
Это все усложняет, но это неплохо. Кассиан кивает:
- Согласен.
Очень быстро они заботятся о том, чтобы Мотма не могла ничего сделать руками, чтобы идти по не самым людным коридорам, чтобы не слушать, если сенатор вдруг хочет что-то сказать, не разговаривать друг с другом, не показывать, что что-то идет не по плану, иначе.
У Роша лучше - потому что он настоящий, подкрепленный репутацией и знанием людей вокруг - доступ. Ему просто верят - не нужно даже ничего объяснять. Насчет корабля Кассиан сомневается - от корабля начальника охраны можно всего ждать, и потом, ему не нравится, что он опять улетел с базы с транспортом, а вернется без него. Но в остальном все складывается так удачно, что в это сложно поверить - Кей-Ту рыдал бы, навсегда отрекшись и потеряв веру в статистику. Кассиан все ждет, что что-то пойдет не так, но вот они садятся в крошечный совсем корабль, заперев Мон Мотму в каюту, вот взлетают, вот планета остается внизу, вот на поверхности, услышав голос Роша, спокойно отключается, оставляя их в покое, вот Рош уточняет у Кассиана курс.
Вот Роша больше нет.
Кассиан оттягивает тело - тяжелое, как все тела, теплое - в другую каюту, запирает ее. Вернувшись, он сначала вбивает случайные координаты: по пути корабль еще нужно будет проверить, на нем может стоять что-то, чтобы его можно было легко найти, и потому отправляться сразу на базу опрометчиво. Потом он быстро, зная, где искать, осматривает помещение - их могут слушать? на них могут смотреть? - и только потом отправляется за Мотмой еще раз.
- Вы в порядке, мэм?
Теперь он улыбается по-настоящему, хотя улыбаться пока что нечему. Она могла рассказать что-то важное, ее могли успеть как-то использовать, он еще не вернул ее домой, ничего еще не сделано из того, что должно быть сделано. Но хоть что-то уже получается, и он радуется, хотя это не совсем профессионально.
- Я очень рад, что вы живы.

Кассиан даже не знает, чего ждать еще. Ругающаяся Мотма - это почти так же невозможно, как Император, спасающий потерявшегося лот-котенка. Но вот это происходит - и что дальше? Она решит, что пришло время радикальных средств? Признает, что была неправа, и теперь всей душой предана Империи? Станет осторожной и прислушается к здравому смыслу?
Ну нет, нет, конечно же, нет. Мир все еще стоит на месте, и Кассиан не вздыхает тяжело и обреченно только потому, что все еще слишком занят тем, чтобы не демонстрировать, как на отдельных капитанов разведки действует ругать из уст отдельных сенаторов и лидеров восстаний.
- Бейл Органа жив и на свободе. Его попытались взять на Корусанте, но он смог ускользнуть.
В подробности Кассиан не вдается. Не то время, не то место. Тем более, что у него есть более важное дело.
- Я везу вас на базу. Это не мой корабль, я не стану связываться с него с кем бы то ни было. Да, мы где-то сменим транспорт, но, сенатор, при всем уважении, Татуин - худшее место для чего угодно. Особенно если те, у кого вы были, тоже захотят что-то проверить.
Он проверяет показатели на приборной панели - на первый взгляд все хорошо. Намечает точку, на которой нужно будет сменить маршрут - оттуда проще всего осуществить гиперпрыжок в ту часть галактики, куда им вовсе не надо, но по пути есть несколько других, менее очевидных точек, о которых, возможно, никто не подумает сразу.
- Кроме кодов, что еще теперь им известно?

- И поэтому вам нужно на Татуин? Потому что Бейл Органа в опасности - но замешан в этом не Альдераан? А Татуин? Тот самый Татуин?
Кассиан на том этапе своей жизни, когда ему проще сказать, о чем он никогда не жалел. Это просто - в этом списке только один пункт: он никогда не жалел, что стал частью Восстания. На заданиях он видит людей недовольных, людей выживающих, людей восстающих, но часто и людей, всем довольных, которым как-то удается не замечать все, что происходит, которым хорошо, и жизни у них хорошие, спокойные. Штурмовики в этих жизнях появляются только чтобы защищать планеты, не дать бунтовщикам уничтожить процветание и мир, и Кассиан каждый раз видит это и думает: как хорошо, что он когда-то не выбрал начать вот такую же жизнь, как хорошо, что решил не закрывать глаза на то, что видит.
Не жалость об этом обычно перевешивает жалость о чем угодно другом. Но Мон Мотма, усталая, вечно усталая, как ему помнится, но вечно находящая где-то еще немного сил женщина, спрашивает не об этом. Она спрашивает о том, не против ли Кассиан, чтобы жалеть ему пришлось о том, что он сделал, а не о том, что он не сделал. И понятно, какого ответа она ждет.
Он почти неслышно вздыхает.
- Мы сменили коды, потому что вы оставили мне ту коробку, и мы были готовы к такому повороту. Некоторым секретам надежнее, чтобы о них знали несколько человек. Расскажете, зачем нужно на Татуин?

После ее "возможно" есть какая-то пауза. Конечно, не так просто выдавать секреты, особенно если они чужие. Кассиан эту паузу тратит на то, чтобы ускориться. Топлива у корабля на это хватит, они достаточно далеко, чтобы, если бы кому-то в голову и пришло бы следить, интерес уже потеряли и перестали следить. А теперь, когда он возвращает не только Мон Мотму, но и новую, возможно важную, информацию, возвращение становится еще более важным.
В истории Мотмы все слишком быстро умирают. Кассиан сначала решает, что дело в родах - это тайна про чьих-то детей. Потом оказывается, что умерли все же не все. Это часто бывает некстати: мертвым лучше бы оставаться мертвыми. Возвращения в мир живых часто связаны со слишком большим количеством трудностей, которые сваливаются на тех, кто остался жить и успел привыкнуть к тому, что на месте кого-то, кто раньше жил, теперь поселилась пустота.
Он хочет спросить, был ли это Бейл Органа, но не спрашивает, понимает: не был. Его бы не стала звать мальчиком даже Мон Мотма, его бы она узнала намного раньше.
Кассиан ждет продолжения, едва заметно меняет курс, отклоняясь с маршрута на часть градуса.
- Чем и кому грозит его воскрешение?

Джедаев нет так давно, что легче думать, будто их и не было никогда. Потому Кассиану "джедай" слышится почти как "сказка". Он бы и про Силу так думал - но только Сила, наверное, правда существует, иначе не было бы у Империи своего человека, умеющего ей убивать и вытаскивать все, что угодно.
Хорошо бы, чтобы его не было.
Мотма говорит, но не называет имен. Не то боится, что на чужом корабле говорить вслух небезопасно - хотя это вряд ли, будь тут какие-то жучки, за ними бы уже давно отправили погоню, - но то все не может выдать чужую тайну, даже теперь, даже своему человеку.
Свой человек складывает все, что слышал, сам. Бейл Органа, бывший джедай, которого Мотма встретила в плену, его дочь, у которой ненастоящее имя, Татуин, лишние вопросы.
Кассиан отлокняет корабль еще немного, потом резко заворачивает и входит в гиперпространство. Теперь их не отследят: отслеживание в гиперпространстве невозможно, как Империя ни пытается найти способ ловить упрыгивающие от нее по случайным системам кораблики восстания.
- Вас допрашивал Вейдер.
Это кажется ему самым важным. Даже важнее того, что у главного страха всех, кто попал в плен, не смог умереть и слишком много знает, есть дочь, и она спрятана, и можно ли попытаться использовать ее против него. Потому что если Мотму допрашивал Вейдер, это значит, что он может знать все, что знает она. Никакие тренировки, никакая подготовка не спасет, когда сознание разрывает Сила. Если он применял Силу. Если считал, что ответы нужны ему немедленно.
Кассиан не решается спросить, только внимательнее смотрит на Мон Мотму. Выглядит она как человек, переживший допрос Силой? Пожалуй, что нет.
- Сенатор Органа помог спрятать ребенка, это было семнадцать лет назад.
Важно, спрятал он их на виду или нет. Обе дочери сенатора родились в правильный год. Кто-то из них? Но Татуин.
- При чем здесь Татуин? - спрашивает Кассиан, потому что не бывает слишком мало вопросов, и потому что знать ему всегда нравится больше, чем не знать.