То, что одним прекрасным утром его разбудило сообщение на датападе, что-де светлейший новоизбранный президент Новой Республики желает его видеть лично, практически не удивило. Скорее, он задал вопрос в никуда - чего же так поздно, почему не на следующий день после того, как всё рухнуло - и его жизнь тоже? Гэвину бы это помогло больше, чем всё это огромное количество выпитого. Хотя и не бывает худа без добра, иначе он не нашёл бы снова Асир... События были так причудливо скручены, что искать конец этого клубка - бесполезно, да и уже совсем не хотелось.
Как можно раньше пробравшись в ангар, он уже кружил вокруг крестокрыла, намереваясь перед столь дальним перелётом проверить всё, до чего только мог дотянуться, не разбирая истребитель на гайки - ему ещё предстоит встретиться со Зрайи, а он плохо отнесётся к подобной инициативе. Он засматривался на чуть сглаженные, мягкие изгибы фюзеляжа, не такие острые и грубые, как на первых знакомых ему Т-65 - машина была достаточно новой и скорее радовала блестящими внутренностями, чем заставляла сомневаться в надёжности.
И Дарклайтер не сомневался, даже наоборот, забрался на плоскости и смотрел на ангар сверху вниз (как могло показаться со стороны), но больше пристально изучал ровный цвет обшивки. Не изучал - любовался.
Это был какой-то знак, печать мирного времени, когда боевые самолёты выглядели всё равно что игрушечные, глазурованные пряничные фигурки. В войне обычно нет никакого дела, где и сколько какой краски обгорело, слезло - главное, перехватить немного сна и снова всего лишь взлететь. Небо, открытый космос отчего-то всегда неосознанно виделись ему спасением.

Если бы он в самом деле со спины крестокрыла оглядывал ангар, то ни за что не пропустил бы ослепительно-светлую голову Тайко, эдакий маяк в дежурном освещении. А так как и не оглядывал, то уставившись на алдераанца пару раз недоуменно моргнул - по мнению очень увлечённого своим занятием Гэвина, материализовываться прямо под носом было немного нечестным.
- Приходится торопиться, - он пожал плечами, не извиняясь, предполагая, как бы спуститься со своей высоты на бренную землю. Пируэты Веджа с изящным соскальзыванием с плоскости он оставлял Веджу, а сам осторожно спустился на плоскость. Лазерные пушки, да, не то четыре хищных когтя, не то ощерившиеся клыки.
- До Орд-Мантелла полгалактики, а мне ещё нужно забрать китель. Президент захотел со мной встретиться завтра. Полечу, как только буду готов.
Он говорит о форме с лёгкой ухмылкой, пусть говорят, что она была ему к лицу, и он тоже к ней привык, но при любой возможности снять - не задумываясь снимал, выбирая что-нибудь универсальное.
С именем нового главы Новой Республики тоже всё было не слишком гладко, но это как раз было наиболее поправимым - у него ещё столько времени в гиперпространстве, что он сумеет не просто ознакомиться с самой подробной биографией политика, но и выучить дату рождения его мамы и его любимый цвет ободка чашки.
Это же не это расплывчатое «готов». Дарклайтер вообще не предполагал, как он должен себя чувствовать, когда он готов.
- Могу я тебя о чём-то попросить?

Он не успел отвыкнуть от дальних перелётов так сильно, чтобы забывать. Хотя, наверное, если выйдет в отставку или нацепит на себя генеральские лычки и засядет в штабе, печально провожая каждый отрывающийся от земли корабль, тоже забудет - каково это, и наверное уже понимал всё более ясно, почему прежние Проныры-лидеры так отчаянно бежали от повышения. Каждый шаг по этой воображаемой лестнице вёл к тому, что они становились ближе к ненавистному штабу и мягкому креслу - целое затяжное пике.
Внутри крестокрыла по-прежнему немного места, кстати. Какой-то свой, особенный уют.
- Даже если он просто окажется умнее своих предшественников, галактике, думаю, этого уже будет достаточно, - Гэвин пожал плечами, снова и снова, не отрываясь, изучал каждую линию крайне предвзято. Он не то что бы не любил политику - просто максимально возможно ей не интересовался. И о президенте он, ожидаемо, ничего внятного сказать не мог - ну, кроме того, что он был новым, но в Новой Республике после уничтожения Хосниан куда не плюнь, всё новое.
Даже у него что-то вроде новой жизни. Старая новая жизнь.
- Присмотри за Дэмероном. Во всяком случае, постарайся сделать так, чтобы он прожил чуть дольше, ладно? - вообще-то, он даже после ясного, чистого и прозрачного «нет» от того самого коммандера не переставал надеяться - однажды сможет быть уверенным в том, что такие люди служат в самых подходящих для них подразделениях и занимаются соответствующими им делами, а не лепят куличики, когда способны возводить небоскрёбы.

Он улыбается, не слишком широко, но и не так уж незаметно. У кого-кого, но у Тайко как раз был недюжий опыт присмотра, что за детьми, что да тридцатилетними, что за тридцатилетними детьми. Поэтому в какой-то степени за ураганами, и за вулканами здесь было кому следить.
Он улыбается, в конце концов, благодарно. Гэвин знал, догадывался, что вряд ли Селчу ему откажет, тем более, он не просил о чём-то диковинном и неизвестным. Это как попросить соседа поливать кактус в твоё отсутствие, без зазрения совести отдав ему ключи от своей квартиры.
Дарклайтер будто бы спотыкается о простой вопрос об Асир, и так любовно осматривать каждый изгиб крестокрыла ему становится как-то... кощунственно. Он медлит, и аккуратно спускается с плоскости на пыльный настил ангара. Не прыгает, прыгают куда более молодые и горячие, а подпружинивает на полусогнутых ногах, с тем достоинством и ощущением собственного мастерства, какими обладают обычно опытные люди.
- Нет, я не стал её будить, - да, скорее всего она не спит, и вообще он предпочёл бы спать рядом с ней... Но такое оправдание вполне подходило для него самого. Гэвин достает из внутреннего кармана куртки сложенный надвое листок плотной сероватой бумаги и протягивает алдераанцу с толикой неуверенности в этом жесте. - Передай ей, пожалуйста.
Листок без конверта, ничем не закрыт, не заклеен, но ему почему-то кажется, что Селчу не станет читать ни единого мелкого слова, какие он там наспех написал так быстро и так много, как вообще мог.
Мог бы написать куда неспешнее и вдумчивее, перебирая букву за буквой под аккомпанемент размазанных звёзд гиперпространства, но вот так казалось ему куда правдивее и искреннее.

Гэвин отрицательно мотает головой. Всё, что хранила на себе бумага, было написано на одном дыхании, в одном порыве и едином движении руки. Ручка, которой он давно не пользовался и почти забыл о ней в кармане, успела подсохнуть и поначалу писала крайне бледно и несмело, но с силой вжимая её тонкий носик в шершавую, с натяжкой пригодную для писем бумагу он сумел заставить её писать чётко и ярко. Примерно так же текли его мысли, слагавшиеся в предложения — поначалу робко, мягко касаясь листка, а потом, окрепнув, уверенно в каждой черте букв. Карандаш был бы малодушием. Не исключено, что перечитав весь текст сейчас, он порвал бы к криффовой бабушке записку, потому что захотел бы вычеркнуть оттуда абсолютно всё.
Пусть лучше будет так, правдиво.
— Спасибо.
Дарклайтер дотянулся до шлема — тот проехался по идеальной обшивке с коротким скрипом. Если... это «если» никто из них не любил, они знали без лишних уточнений, что за ним скрывалось.
— Обязательно, Тик, — огмный, огромнейший, огроменный опыт Селчу был бы весомым аргументом в любом небесном споре. Даже этот его выводок утят, у которых не перья ещё, а сущий пух, были бы перевесом на нужную сторону. Иногда одного качества, чтобы победить, может не хватать, и тогда делу помогало количество. И ему бы хотелось, чтобы это количество не принимало форму пушечного мяса. — Может быть, у меня получится убедить нового президента, что Сопротивление — не враг и бороться надо немного в другую сторону. Мне бы этого хотелось.
Это, посмотрим честно, один из немногих способов вести войну плечом к плечу, а не лицом к лицу. Но он не знал, что за человек теперь стоял во главе большого, но изрядно потрёпанного государства, от которого теперь пытались отрывать лакомые куски, как дикие гиены от мясной туши, пираты.
Возможно, он трус, но принимать власть в такое время было уже само по себе смело. Возможно, принимая подобный факт во внимание — безумец. Полковник даже не знал, по какой причине его вызвал не министр, не какой-то там бессчётный адмирал, а сам политик — на его памяти, те не имели привычек марать руки о дела военных и уж тем более о запутанные дела флота, татуинец сам иногда в них много чего не понимал.

Что там, история повторяется? Дезертирство из Империи на сторону мятежников уже было - только теперь не было Империи, и Республика ещё не Империя (и хорошо бы), и Сопротивление, при всей своей похожести, не Восстание. Поприличнее, что ли, без такого впечатляющего количества совершенно антисоциальных для нормальной жизни элементов, хотя клеймо террористов для нового поколения повстанцев уже стало классикой жанра. Журналисты, они вообще лихо раскручивали все громкие слова, поэтому по доброй воле Гэвин не читал новостные ленты, только если они сами не бросались в глаза и заставляли его или плакать, или смеяться, однако вполне представлял всю риторику прессы. Хорошо бы, если и эта история повторялась до самого конца - до победного.
- Главное, чтобы эта встреча не была потому, что президент собирается отправить нас на край галактики пасти нерфов, тогда разговор точно не заладится с самого начала, - он, конечно, улыбается, но как-то напряжённо. Потому что всё может быть. Даже у легенд бывает срок годности. Как знать, не вышел ли их?
- Мы-то продержимся, - они, как бы трагедия на Хосниане не потрясла флот, оставались частью единого целого, огромного - они уже были не одни. Он не будет один, когда прилетит на Корусант, на Орд-Мантелл, его будут окружать люди, которые служат тому же делу, и таких миллионы, миллиарды. А Сопротивление останется здесь, на полумёртвой планете, не зная, хватит ли им топлива, оружия и техники, будет ли чем накормить бойцов. Конечно, Лея была едва ли не лучшей, кто мог сохранить и поддерживать достойных уровень жизни повстанцев, но даже солнце иногда прячется за облака. - Вы продержитесь, - хотя тут уже был Тайко, а значит они будут держаться хоть на минуту, но больше противников.
Даже если Дарклайтера и мучили сомнения в каком-то из членов эскадрильи, то никому, кроме него самого, не нужно было об этом знать. Они - команда, слаженный организм, и они должны прежде всего сами в это верить, а любые сомнения, особенно от лидера, только отравят всё с трудом построенное переплетение отношений внутри и не сделают никому лучше.
- Пока ещё мы хотим в галактике одного и того же, не думаю, что придётся прибегать к таким радикальным мерам. Если всё зайдёт слишком далеко... что же, тогда скорее встретимся уже на другом свете, - конечно, хочется прожить долгую и счастливую жизнь. Вообще много чего хочется, и встретиться по одну сторону тоже. Хорошо, если по одну сторону на войне, пусть в войне нет ничего хорошего, но по одну сторону жизни, даже если она обратная и после смерти - тоже неплохо. Куда печальнее уходить навсегда, без надежды на новую встречу, пусть чудеса иногда и случаются - Асир, например, он не надеялся увидеть живой.