Тайко сказал Винтер, что его не будет буквально пару часов, потому что он должен помочь Гэвину в одном Очень Важном Деле. В каком - не сказал. И еще не сказал, что тиснул из их запаса последнюю бутылку альдераанского вина. За последнее ему было особенно стыдно, но старые друзья - такое дело...
То есть, поправка: ему было стыдно несколько часов назад. А теперь ему было просто хор-ро-шо-о. Мир перед глазами плыл, принимал причудливые формы и был неизъяснимо прекрасен. Земля немного уходила из-под ног, но Селчу был предусмотрителен, он опирался ладонью о стену и не терял ориентацию в пространстве. Летчик он или где! Альдераанец он или кто!
Вообще-то этот альдераанец всегда умел пить. Он мог твердо стоять на ногах и трезво мыслить, когда большая часть компании пребывала в состоянии нестояния. Но сегодня что-то пошло не так. Вероятно, не стоило мешать альдераанское с вирренским. Он, хоть стреляйте, не помнил, когда это произошло и кто ему налил, но результат был налицо. На лице.
В их с Винтер комнату он попытался проникнуть максимально тихо, чтобы не разбудить жену (что-то на краю сознания подсказывало, что она будет не рада). Однако в процессе тайной операции произошло следующее: сперва он почему-то больно треснулся лбом о дверь, которую хотел открыть; потом, все-таки открыв, на некоторое время завис на пороге, потому что комната показалась ему незнакомой; потом опознал жилище, закрыл дверь, не включая света, и в темноте задел что-то локтем. Что-то упало, создав грохот, который услышали, по его мнению, на другом конце базы.
- Полный провал операции!.. - пробормотал Тайко, озираясь и пытаясь сфокусировать взгляд. Впрочем, судя по улыбке на лице, этот факт нисколько его не огорчал.

- О, - даже неяркий свет своей неожиданностью бьет по глазам. - О, В-винтер. Привет. Ты чего не спишь? - автопилот дает организму рекомендации: стереть с лица дурацкую улыбку, нарисовать на нем виноватое выражение. В итоге получается что-то среднее, и хорошо, что перед ним нет зеркала, чтобы это лицезреть. Зато жене эту уморительную рожу теперь наблюдать во всей красе. - Я п-пытался потише. Н-не надо б-было мешать!
Определенно не надо было, но что уж теперь. Тайко пытается обернуться, чтобы понять, какой предмет интерьера его подвел, но теперь его подводит уже собственный вестибулярный аппарат, он взмахивает руками, покачнувшись, но все-таки ухитряется устоять на месте. Комната плывет. Винтер красиво расплывается светлым облачком. Даже так она красивая. И ему бы стало совсем неловко, но вопрос возвращает его к недавним посиделкам, и на лице снова изображается просто весь восторг Галактики.
- Да! Да! Удачнее некуда, ты не поверишь! Ты бы видела, как По ему отказал! Ты бы видела лицо Гэвина! - ему так хорошо, что впору пускаться в пляс, но он только смеется, все так же стоя у кровати. - П-потрясающе. Я им горжусь. Что ты думаешь! Он хотел забрать его в Проныры. Я-то думал, он мне друг. Почти брат! Кого мы с Веджем воспитали! - радость стремительно сменяется горестным сожалением, так быстро эмоции могут меняться только у порядочно перебравшего человека. Или непорядочно, это как посмотреть.
Селчу вздыхает, закатывает глаза, вздыхает еще, всем своим видом показывая, что такой подлянки от Дарклайтера не ждал, когда тот звал его поговорить с Дэмероном. Но продолжается это недолго, потому что старым друзьям прощается еще и не такое. Вот уже Тайко вполне спокоен и снова пытается изобразить искреннее раскаяние.

Тайко тянется за Винтер легко, будто неустойчивая тряпичная кукла – удивительно, как он на ногах-то стоял все это время. Сидя на кровати, он медленно раскачивается из стороны в сторону, замирает только тогда, когда Винтер перебирает его волосы, но потом начинает раскачиваться снова. Ми вокруг играет бликами и полутонами. Кружится голова.
- Ни за что я… не ратовал, - голос его вдруг звучит необыкновенно трезво, можно подумать, что до этого Селчу ловко притворялся. Но нет, обольщаться не стоит. Просто некоторые вещи он способен помнить, понимать и отслеживать из любого состояния. – Я ок-казывал… моральную поддержку. Не знаю, кому. Гэвину, н-наверное. Особенно потом, когда По отказался. А еще я пил, - последнее, как можно заметить, удалось ему особенно успешно.
Тайко продолжает раскачиваться. В какой-то момент тяжелая голова вдруг перевешивает и клонится вперед, а потом все тело кренится набок. Все какое-то слишком тяжелое и непослушное, автопилот, почуяв безопасность и расслабившись, отказывает, и вот уже его голова падает на колени жене. Не худшая площадка для приземления. Вообще отличная. Если однажды и разбиться, то только вот так.
- Раньше… мы отбирали их себе. А теперь… он – себе, я – себе… - продолжает задумчиво вещать он, теперь не видя лица Винтер. Правда, на нем и до того сложно было сфокусироваться, но теперь можно с чистой совестью закрыть глаза. Так проще. Ничего никуда не плывет. – Мне как-то снилось… что Джей нужно выйти против Разбойной. И мы выходим…
В трезвом уме он такого никому не рассказывал. И точно ни за что не рассказал бы, даже жене. Особенно жене. Потому что его кошмары – это его кошмары, он почти никогда не разговаривает и тем более не кричит во сне, только просыпается в холодном поту и с больными глазами. Но известно же: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Помолчав немного, он предпринимает попытку подняться, терпит поражение и решает, что эти колени слишком хороши, чтобы с ними расставаться.
- Я должен тебе признаться… кое в чем, - судя по серьезности голоса – как минимум в измене. Не то государственной, не то супружеской.

Тайко лежит на коленях у жены и слушает, как она говорит какие-то правильные вещи. Немного сложные для восприятия в данный момент, но правильные, в этом он уверен на все сто. На трезвую голову он с ней согласен. На трезвую голову он адекватный человек, признающий право каждого на выбор, но вот сейчас ему просто как-то по-детски обидно, что они не все вместе. Что ни Веджа, ни Гэвина нет рядом, что они не летают в одной эскадрилье. Хотя, может быть, это просто тоска по молодости.
Он чувствует, что вот-вот уснет под рассудительные речи. Они так убаюкивают, а еще больше убаюкивают руки Винтер. И можно просто спать, спать, голова такая тяжелая... Стоп. Он хотел что-то сказать. Что-то важное, точно! Кое-как Селчу пытается подняться, предпринимает попытку за попыткой, но голова так и клонится к коленям. В конце концов он поднимается решительным рывком, слегка заваливается на противоположную сторону, но все-таки выпрямляется. Поворачивает голову к жене и смотрит на нее очень-очень внимательно. Светлое облачко не хочет приобретать знакомые черты. Резкость не наводится ва-а-ащ-ще.
- Так вот. Да, - он собирается с силами и с мыслями еще немного. Он не уверен, что минуту назад хотел сказать именно то, что сейчас вертится в голове, но что уж теперь поделать. - Мы сегодня. Это. Распили последнюю бутылку нашего альдераанского вина. Н-ну... так получилось, - делает Тайко очень уклончивый вывод, но потом решает, что для такого проступка пояснений недостаточно. - Ну, то есть. Мы сто лет не сидели вот так. Я подумал, это хороший повод. А потом я подумал еще... но было поздно. Но! Гэвин мне обещал... экскурсию по Невисеку, как будем на Корусанте. Раздобуду целый ящик!
То, что началось как покаянная речь, закончилось пламенным заверением едва ли не звезду с неба достать. Взбодрившись, он готов был лететь на Корусант прямо сейчас, но Дарклайтер вряд ли согласится - только это и останавливало.

- Дык... за вином! - Тайко смотрит на Винтер так, словно не он упился вусмерть, а она, и теперь не понимает элементарных вещей. Потому что две их с Дарклайтером светлых, но пьяных головы постановили, что альдераанское проще отжать у контрабандистов, чем добыть законным путем. Вернее, изначально эта идея пришла ему в голову, а Гэвин с готовностью поддержал. - Значит, ты не сердишься? Я са-а-амый счастли-и-ивый человек на свете! - тянет он с блаженной улыбкой на лице и откидывается на спину.
Становится так же хорошо, как было, пока он не подумал о своем ужасном проступке. Что еще надо: жена - лучшая женщина в Галактике, друг, хоть и летает за Республику, все равно у них в гостях, а второй обещал прилететь, хоть и не летает уже ни за кого. Жить можно. Даже нужно.
- Хотя в Невисек все равно надо... - после некоторой паузы делает он вполне трезвый - как ему кажется - вывод. Теперь он лежит поперек кровати, глядя в потолок и болтая ногами, и это отличная поза для философских размышлений. - Или куда-нибудь вроде того... Крестокрылов натырить... После Ди'Куара запасных не осталось... Даже если моим птахам разрешат полетать, летать им не на чем.
Даже если у Сопротивления и были какие-то деньги, их явно было на что потратить, и было достаточно более приоритетных, чем его учебка, дел. Особенно после гибели спонсоров. Но ничего, учебка не гордая и в состоянии обеспечить саму себя, особенно когда главный инструктор вдрызг пьян и способен горы свернуть. Если встанет с кровати. Так что сейчас идея что-нибудь где-нибудь стащить не казалось Тайко плохой. Преемственность поколений, все такое. Всегда они были немного пиратами, когда не были пафосной Новой Республикой.
- Найди мне где-нибудь крестокрылов, а?.. - он открывает один глаз и пытается поднять голову, но быстро оставляет бесплодные попытки. - Все, что хочешь, для тебя сделаю... - надо же что-то пообещать, хотя он и без того сделает для Винтер все и даже немного больше.

Тайко ничего не отвечает про Борлейас. Даже сейчас ему не приходит в голову сказать, что да, конечно, хоть завтра. Нет, завтра - вряд ли. Но теперь, когда ему на замену будет Асир, возможно, получится пораньше. Он с ней поговорит. И еще с кем-нибудь поговорит. Он выкроит эту пару недель для себя и для нее, потому что пообещал, хоть ничего и не ответил. Мысли тяжелые, неповоротливые, ленивые, но они доживут до утра и переживут похмелье, потому что это важно.
- А я и так вор и пират, - он безмятежно улыбается, все так же не открывая глаз, и наощупь ищет рукой руку жены. Крепко сжимает ее ладонь, когда находит. - В душе. Ну, посмотри где-нибудь... не в Новой Республике. Где-нибудь у плохих парней. Угонять крестокрылы у плохих парней хорошо.
Не то чтобы Селчу приходил в восторг от перспективы угонять чужой транспорт. Но ему приходилось. И угонять, и перекупать, проворачивая те еще махинации, и чего только ни приходилось. Альянс, как и Сопротивление, лишних денег никогда не имел. И Разбойная эскадрилья далеко не всегда снабжалась так хорошо, как сейчас. Сейчас посмотришь на новенький крестокрыл Дарклайтера - аж зависть берет... ненадолго, впрочем. Потому что свое всегда лучше и роднее.
- Особенно если они принадлежали Пронырам, - он довольно ухмыляется и тянет руку Винтер на себя, чтобы она тоже свалилась на кровать рядом с ним. А то, посмотрите на нее, сидит так ровно, смотреть же невозможно. Даже сквозь закрытые глаза невозможно. - Надо восстановить справедливость. Ну или хоть таечки, если крестокрылов не будет. Только с гипердрайвом и дефлекторами! - у него губа не дура, да уж. С годами TIE усовершенствовали и они уже не были таким одноразовым материалом, как прежде, но все же такие модели, о которых он говорил, на дороге не валялись и в утиль пока не списывались. Но ведь и отпуск на Борлейас сам себя не приблизит. Подкуп!

- Ой, ну, - Тайко делает какой-то неопределенный жест рукой, означающий все многообразие его отношения и к складам Первого Ордена, и к терроризму, и к этой жизни в целом. - Ладно, все равно наши не любят таечки. Сгодится твой металлолом, - звучит это примерно как "уговорила, так и быть". Ну да, это же не он минутой ранее просил новые модели истребителей. - Только надо, чтоб летал. Немножко.
В пьяном сознании уже ворочается какой-то план. Сознание по привычке пытается трезветь, и это мучительно больно. Селчу думает о том, кого позвать с собой, кто так же заинтересован в новой технике и не обременен высокой моралью. Думает, каким образом и под каким предлогом пробраться на планету. Думает, как лучше загримировать себя и спутников, потому что уж его-то рожа примелькалась за тридцать лет. А потом в голове что-то щелкает - датчик перегрева, не иначе - и мозг показывает на экране помехи, цветные круги и черно-белую рябь. И в ушах шипит, как в сломанном комлинке.
- Детали - это хорошо... - сонно бормочет Тайко, переваливаясь набок и утыкаюсь носом куда-то в шею Винтер. Так лежать ему вообще очень нравится. От жены вкусно пахнет духами. А вот от него, наверное, несет непонятно чем. То есть, понятно чем. Подумав об этом, он зачем-то пытается задержать дыхание, но хватает его ненадолго, все равно приходится шумно выдохнуть и перестать маяться дурью. - Но могла бы взять с собой меня. Или что, мои старые кости не соответствуют статусу задания? Твоему статусу? Молодого задора не хватает?
Он ухмыляется и щекочет ей шею смехом. Ничего нового, их задания всю жизнь пересекаются по касательной, он в небе - она на земле или за компьютером в штабе, она готовит для них "поле" - они собирают урожай. Или, чаще, выкорчевывают сорняки. Может, оно и к лучшему. Потому что Селчу знал, что ради жены метнется в противоположную часть Галактики или эту самую Галактику разнесет по кирпичику. Лучше не провоцировать.

— К тому же, я помню, где находится Делайя, да, — Тайко вздыхает и больше ничего не говорит, его снова потихоньку убаюкивают руки Винтер.
Он бывал на Кладбище. Особенно хорошо он помнит самый первый визит. Возвращение, для которого он выбирал подарки, и Винтер тогда помогла ему с подарком для Нийестры. Это было целую жизнь назад. Потом ему случалось бывать там еще несколько раз, уже безо всех этих капсул с подарками, с одной только своей памятью. Последний раз — после юужань-вонгской войны: рассказать, что снова выжил, что обо всем помнит, что скучает — но уже, конечно, не так. Не острой болью, а только светлой тоской. Кусочек альдераанского неба навсегда остался с ним — в глазах Винтер.
Возможно, пора было побывать там снова, но Селчу пока не думал об этом. Не отел думать и сейчас, когда в пьяной голове любая мысль может свернуть совсем не туда. Не хотел видеть сон про то, как Альдераан и Хосниан сливаются в один взрыв. Лучше поговорить о невооруженном челноке, право слово.
— Я еще есть по расписанию обещал, не забывай... — он сонно улыбается. — И со мной рядом ходили ребята Кракена, отличные парни, мы почти стали лучшими друзьями... Надеюсь, По до этого не докатится. После этого... остается куда меньше любви к человечеству в целом. Очень мало... остается. Хорошо, если эскадрилья его поддерживает.
На слове "эскадрилья" у него уже заплетается язык. То есть, заплетается еще сильнее прежнего, и спать хочется так, что нет уже никаких сил. Тайко чувствует, что проваливается в сон, и только то, что он занимает какое-то неправильное положение в пространстве, и то, что жена лежит не с той стороны, не дает ему отключиться прямо сейчас. Пробормотав что-то непонятное, он пытается сесть, когда попытка с треском проваливается — пытается стянуть с себя рубашку лежа. Это тоже получается не слишком удачно, и тогда Селчу решает, что и в одежде можно подремать, утром меньше телодвижений предпринимать придется.
— Давай спать, — наконец озвучивает он свой план и закрывает глаза.