Когда мысли у Со прояснялись, он первым делом думал о том, что скоро все закончится, а вторым - немедленно запрещал себе так думать. Ничего не закончится. Он еще жив - надолго ли? - а если его и ищут, то, по крайней мере, пока еще не нашли.

Связи тут не было, бакта не помогала. На планете он был один - с Джин, но Джин Со не считал. Ее он брал просто так, чтобы она повидала хоть немного мира и знала, что в нем есть что-то большее, чем Джеда с ее песком. Брал всегда - даже на те встречи, которые почти наверняка должны были закончиться не договором о совместной работе, а перестрелкой. Проблемой тех, с кем встречался Со, было то, что они считали себя очень скрытными и умелыми, считали, что он не будет знать о том, что его пытаются обмануть. Но Со от всех ждал обмана. Его больше удивляли люди, свои обещания выполняющие. Он стрелял первым и стрелял метко.
Выстрелил и в этот раз, привычно убедившись, что Джин на линии огня нет. Он встречался с четырьмя, и после трех его выстрелов трое были мертвы, так и не успев дойти до той части, когда оказывается, что они здесь, чтобы забрать его и сдать властям в обмен на пару-тройку пригоршней кредитов. Четвертый оказался быстрее, но промазал - выстрел ушел куда-то в ногу, которой у него и так давно уже не было. Последний выстрел - и пора было убираться, пока на звуки выстрелов не стянулись имперцы.
Вот только никуда они не убрались - дойти до звездолета Со уже не смог, свалившись где-то на полпути. А тот, четвертый покойник, все же не промазал. Четвертый покойник был таким метким, что Со жалел, что не может убить его снова, а потом еще раз, и еще. Жалел каждый раз, когда отколовшиеся части протеза, вонзившиеся, вплавившиеся в культю, снова разжигали в нем лихорадку, и он ничего не мог с этим сделать, кроме как шевелить пересохшими губами, и шарить сухими глазами в поисках мелочи:
- Пить.

Голос звучал так, будто он был на глубине, а она кричала с берега, была где-то далеко, не голос, а его отражение, отголосок. Он снова хотел пить, но мог или говорить, или слышать, и слышать Джин казалось ему теперь важнее.
Со не знал, как сказать ей, что он, возможно, не поправится. Ему нужен был хороший врач, который смог бы вытащить из него части протеза - пусть даже еще больше укоротив ногу - и нужен был быстро, пока его кровь не превратилась в яд и не убила его. Но врача на корабле у них не было, и притащить его Джин не смогла бы никак. Лучшее, на что мог рассчитывать Со - это кипяченая вода.
И его знаменитое упрямство, но Со понимал, что на упрямстве он если и выживет, то ненадолго. И еще нужно было подумать о том, как вернется Джин. Кто подберет ее? Она еще не умела пилотировать корабли - не так хорошо, как надо, чтобы добраться домой самостоятельно.
- Сбегай до корабля, - с трудом сказал он. - Посмотри, что там есть. Что угодно от боли.
Отпускать ее было страшно. Со не боялся смерти, но он все же не хотел умирать один и не хотел умирать, оставив своих людей без указаний на будущее. Хотя, у них был Сагг, и потому за будущее своих людей он был спокоен. Значит, оставалась только Джин - слишком маленькая, слишком неумелая, на совсем незнакомой планете.
Нельзя, ему нельзя было умирать.

Джин как-то вдруг исчезла. Со не успел заметить точный момент, когда это произошло, и это ему не нравилось. Наверное, он отключился ненадолго. Или просто не заметил, слишком увлеченный ногой. Даже не сказал ей забрать куртку, чтобы она не простудилась.
Сама она не забрала - с этим еще нужно было работать.
Со решил, что когда - если - нет, все же когда - он снова станет обычным собой, нужно будет ей объяснить получше, что в первую очередь нужно думать о себе. Даже если рядом с кем-то - все равно надо думать о себе. Не болеть, иметь достаточно пищи, быть способной защититься, знать, где и что достать, не мерзнуть и достаточно спать и отдыхать. На Джеде Джин справлялась неплохо, но в сложной ситуации терялась. Со со стоном сдвинул голову - у него затекла шея, и он знал, что если бы лежал на земле, ему было бы хуже. И все же, все же.
Он не следил за временем и предполагал, что время от времени теряет сознание - Со предпочитал считать это коротким сном, передышкой, которую он позволил себе, а не телом и сознанием, которые переставали слушаться. Иногда он моргал - и видел, как сдвинулись тени.
В хорошие моменты он пытался подвинуться, сесть, встать - но каждый раз терпел поражение и замирал, дожидаясь, пока не пройдет боль. Очень плохо. Он долго боялся, что его подведет протез, а теперь выходило так, что его подводит собственное тело, слишком слабое. слишком человеческое для того, чтобы справиться с чужеродным объектом, вонзающимся в плоть.
С этим надо будет тоже что-то сделать.
Когда он снова будет в порядке.
Если он будет в порядке.

От дождя было холодно. Дождь немилосердно бил по голове, стучал, будил каждый раз, когда Со проваливался в забытье. Дождь глушил звуки.
Дождь отнимал у них время - это было хуже всего. Корабль мог загрузнуть в расплывшейся земле, и тогда он уже никуда бы не улетел. Тогда местная земля проглотила бы и его тоже.
Дождь усиливался, и Со часто казалось, что он слышит шаги. Иногда он спрашивал: "Мелочь, это ты?", иногда, когда и это казалось слишком тяжелым, выдыхал: "Джин?"
Это была не она.
Ее шагов, когда это и правда были они, он не услышал. Только увидел ее, вдруг отделившуюся от стены дождя. Закрыл глаза, только на секунду, потом с трудом разлепил веки снова. Может, они и успеют. Может, еще немного времени у них было.
- Джин, сними ремень, - велел Со. Голос был тихий, он плохо был слышен сквозь дождь, и Со слабо махнул рукой, подзывая ее наклониться к нему поближе.
- Сними ремень, перетяни вот здесь, - он указал на середину бедра, поврошавшись с ногой уже теперь. - Так сильно, как сможешь. Если я отключусь, растолкай, и только когда я проснусь, вколи что-то от боли. Я попытаюсь встать, и мы пойдем. Из-за меня мы и так потеряли много времени, мелочь. Надо спешить, пока за мной не пришли. Давай, все получится.
Последнее Со сказал громче, чтобы сомнений у нее не было. Хотя бы у нее - потому что Со даже не был уверен, настоящая Джин стоит перед ним, или сотканная из дождя и бреда.

Со очнулся от боли и голоса Джин. Укола он даже не почувствовал, но и ногу до того места, где она была стянута ремнем, не чувствовал тоже. Он думал о ней отстраненно, так же, как думал о любых потерях. Отрезать меньшее, чтобы сохранить большее. Ему нужен будет протез получше, тела останется поменьше, но это ничего. Главное - дожить до того момента, как они доберутся домой. Главное - оставаться в сознании, чтобы говорить Джин, что делать.
Со шумно дышал, чтобы собраться с силами, и долго не говорил. Потом прорычал что-то - без слов, просто это было лучше, чем кричать или стонать - и с огромным усилием сел. Подтянул под себя здоровую ногу, оперся тяжело руками об землю. Земля от дождя была влажная, она расползалась под пальцами и сходилась над ними снова, будто пытаясь затянуть Со прямиком в бездну.
Но не теперь.
Еще не теперь.
Со махнул головой:
- Помоги мне встать. Помнишь, я обещал тебе дать поуправлять кораблем и научить взлетать и садиться? Вот сегодня тот день, Джин. Мы только дойдем - и я все тебе расскажу.

Спать Со хотелось больше всего. Даже не спать, а просто выключиться, как выключались дроиды, и прийти в себя уже потом, без боли и памяти. Но боль была нужна, чтобы знать, что он еще жив, а память была нужна, чтобы знать, зачем он еще жив. Потому Со шел и цеплялся за вопросы Джин, хотя и знал, что чтобы ответить на них, ему нужны будут сила, голос и выдержка, чтобы его девочка не испугалась еще больше. Ей нельзя было бояться, не теперь, когда доберутся они домой или нет, должно было зависеть от нее.
- Нет. Не так. Не всегда.
Между словами зияли уродливые паузы, но идти, повинуясь ритму и тому, как воздух наполнял легкие и покидал их, было немного легче.
- Долго спать можно только когда есть кто-то, кто присмотрит за тобой, пока ты сама не можешь. Я и так поправлюсь, мелочь, не бойся. Вернемся на Джеду - и мне сразу же станет лучше.
Со уже видел их корабль. Очень, слишком медленно, но он приближался.
- Ты за нас обоих поспишь, ладно? Так долго, как захочешь. Я посмотрю, чтобы с тобой ничего не случилось.

На корабле не было дождя, и Со почти жалел об этом, потому что острые холодные капли больше не заставляли его оставаться в сознании, не будили, когда закрывались глаза. Не отвлекали от ноги. Но зато они были уже здесь. Немного ближе к Джеде. Только потерпеть еще немного. Пройти еще немного.
Со шел с трудом, ему все равно казалось, что с каждым шагом нога грузнет - хотя с дюрасталевым полом такое провернуть было непросто - с каждым шагом его затягивает куда-то в бездну. Но он шел - шаг, еще, еще. Тяжело упал в кресло второго пилота. Он старательно и медленно пристегнулся неуклюжими пальцами, чтобы остаться на месте, если потеряет сознание.
- Не думай сейчас про Джеду. Думай про это, - он кивнул на тумблеры, кнопки и датчики. Кивок получился слишком сильным, так, что хрустнуло в шее, заставляя Со очнуться.
Он потянулся к кнопке, нажал - нажимать было трудно, и Со тихо и утробно зарычал. Насколько же он был слаб? Насколько боль заставила его потерять в силе?
- Поворачивай тот рычаг, пока не почувствуешь вибрацию. Не слабую, но и не сильную - ты поймешь, когда. Тогда нажми те три кнопки, - он махнул рукой, но Джин должна была понять - на них были стерты надписи и краска от того, что их постоянно нажимали.
- Потом подними корабль и удерживай его на месте в воздухе, пока не высчитается курс - на экране появится. Тогда тяни здесь, рычаг сверху. Он заедает, придется приложить силу. Потом свяжись с базой и скажи им. Пусть поймают нас где-то на орбите. Сможешь?

Все было, как обычно, но Со теперь казалось, что космолет дрожит так сильно, что вот-вот развалится. Это не космолет - это он. Это его кровь внутри, огонь, который по ней бежал. С который пока еще ничего нельзя было сделать.
Он слышал, когда, что происходит, не давал себе уснуть, потому что нельзя было спать, если не уверен в своей безопасности и в том, что проснешься потом, а он уверен не был. Скорее наоборот. Но все, что происходило, происходило неизбежно и без его участия. Так работала гравитация на Ондероне, но Со давно там не был. Он уже отвык от того, что бывают ситуации, когда ничего нельзя сделать. Потому даже теперь он делал - слишком медленно шевелил губами, вторя кодам, которые называла Джин, не спал, жил.
Как высоко придется отрезать ногу теперь? Как высоко он еще выживет? Прогонят ли они лихорадку?
Он заставил себя успокоиться и, когда Джин заговорила, вяло махнул рукой, подзывая ее к себе. Говорить громко сейчас было слишком тяжело. А курс уже должен был посчитаться, и теперь уже не обязательно было оставаться за приборной панелью. Он мог умереть, а Джин еще предстояло жить, и лучше было, чтобы она жила дальше без страха, не думая, что она могла что-то сделать, но не сделала, но зная, что именно ей делать дальше.
- Когда прилетим, расскажешь, как все было и что во мне было не так, что ты заметила. Я, наверное, уже потеряю сознание. Следи за временем. Это важно.
Со сглотнул. Во рту было сухо, язык казался распухшим паразитом, забравшимся внутрь.
- Все будет хорошо, - повторил он вслед за ней. Потому что я хорошо тебя научил. Ты справишься, что бы там ни было дальше.