Путешествовать по Галактике, когда у тебя за душой практически ни кредита, было непросто. Но Тионн как-то умудрялась, не желая надолго засиживаться на одном месте. Страх преследования всё ещё не отпускал, так что она старалась как можно меньше попадаться на глаза имперцам. Путь до Гаталенты выдался долгим и со множеством промежуточных остановок, поскольку денег в её карманах почти не водилось, да и перелеты на официальных пассажирских лайнерах требовали идентификации личности. А её светить очень не хотелось, и потому так вышло, что все перелеты девушки были не совсем легальными. Где-то Тионн находила сочувствующих, где-то развлекала команду песнями и игрой на виоле, где-то платила кредитами, полученными ранее от выступления в кантинах. Словом, крутилась, как могла. И удивительно, как ей до сих пор везло не влипнуть в неприятности.

За пределами космопорта Тионн наконец смогла выдохнуть спокойно. О Гаталенте она слышала множество потрясающих слов, но реальность оказалась настолько прекраснее описаний, что ей тут же захотелось сочинить песню. Те планеты, на которых она успела побывать, не шли ни в какое сравнение и меркли в сравнении с тем, что видели глаза.
Оживленная улица в получасе ходьбы от космопорта показалась Тионн подходящей для того, чтобы разложить свои немногочисленные пожитки и достать виолу. На Гаталенте она предполагала задержаться несколько дольше, чем обычно, а для этого нужны были хоть какие-нибудь средства к существованию. Уложив перед собой футляр от инструмента, девушка села на рюкзак и скрестила ноги. Ладонь ласково скользнула по деке, а пальцы обхватили гриф, прижимаясь к струнам. Первые аккорды зазвучали неуверенно. Тионн склонила голову, прислушиваясь, затем закрыла глаза и просто позволила эмоциям вести себя. Она словно ощутила ритм и настроение города, полностью в нем растворившись. Длинные изящные пальцы бережно перебирали струны, и те в ответ отзывались удивительной красоты мелодией. А затем девушка запела одну из историй о джедаях, что когда-то рассказывала ей бабушка. Слова легли на мелодию, словно были для нее созданы. Она пела, а сердце наполнялось тоской и болью, глаза - слезами. Тионн резко замолчала и опустила голову.

Тионн не сразу поняла, что слова про чай были адресованы ей. Она утерла глаза рукавом туники и подняла голову, встречаясь взглядом с юношей, который почему-то решил присесть рядом.
- Это ты мне? - изумленно спросила она, не веря в то, что кто-то мог вот так просто подойти и предложить угостить чаем. Это было странно, даже пугающе. Тионн отложила виолу в сторону и пристальнее рассмотрела собеседника. Он не выглядел опасным - интуиция еще никогда не подводила ее. Она всегда каким-то непостижимым образом понимала, что за человек перед ней и можно ли ему верить. Тем более Гаталента славилась миролюбивыми нравами, вряд ли ей могли здесь навредить. Или могли?
- Тионн, приятно познакомиться, - тихо отозвалась девушка и нерешительно протянула руку, поднимаясь с земли. - Мне неловко принимать приглашение… И я не совсем понимаю, зачем тебе это. Или у вас здесь такая традиция - угощать чаем уличных музыкантов?
Она едва заметно улыбнулась, наклоняясь, чтобы убрать виолу в футляр и поднять рюкзак. К ней и раньше порой подходили разные люди. Иногда хорошие, иногда не очень. Иногда просто выражали свое восхищение, иногда предлагали мерзкие, непристойные вещи. Но впервые ее звали на чай.
Тионн все еще колебалась; глаза-жемчужины с плохо скрываемым сомнением изучали лицо нового знакомого. Если что-то пойдет не так, она ведь сумеет сбежать, верно? В конце концов, он говорил о хорошем месте, вероятно, это какая-нибудь кантина, а не безлюдная улочка.
- А далеко идти? - девушка забросила рюкзак на спину, а виолу оставила в руках. Ее вопрос можно было расценивать как согласие.

— Я никогда не пробовала гаталентский чай, — смущенно призналась Тионн, будто это было чем-то постыдным. — Но слышала о нем легенды. Буду рада приобщиться к прекрасному в твоей компании.
Девушка мягко улыбнулась, и взгляд ее стал немного теплее. Это вовсе не означало полного и безоговорочного доверия к Яссену, но напряжение, повисшее в воздухе несколько минут назад, сгладилось и стало менее заметным.
Про необходимость с кем-нибудь поговорить новый знакомый совершенно удивительным образом попал в точку, вот только не было того человека, кому она могла рассказать как есть, что лежало на сердце. Со многими людьми, что встречались на ее пути, Тионн говорила много и о разном. О культуре тех мест, куда ей довелось добраться. О жизни самих людей. Об историях о старых временах, рассказанных украдкой шепотом за кружечкой лама. Даже иногда о джедаях, что скиталица с виолой считала большой удачей. Но никогда, ни единого раза девушка не говорила о себе, умудряясь всякий раз ускользать от этих вопросов. В большинстве случаев это не представляло проблем, потому что собеседники любили больше говорить о себе, нежели слушать. Хотя иногда все-таки приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы уйти от настойчивых расспросов.
— Подожди. Остановиться бесплатно? Я не ослышалась? — Тионн посмотрела на молодого человека удивленными глазами. — А где? И почему? Это тоже особая гаталентская традиция? Я бы хотела узнать о ней. И о других тоже. Вообще обо всех.

Пока они шли, Тионн запоминала дорогу и подмечала множество необычных для нее деталей. Вдали от улиц, прилегавших к космопорту, город раскрылся совсем иначе. И если даже там она была потрясена архитектурой, то здешняя атмосфера влюбила в себя окончательно.
Устроившись в тени дерева, Тионн сложила рядом свои немногочисленные пожитки и с любопытством осмотрелась. На первый взгляд Яссен был необычайно дружелюбен и открыт, город тоже производил впечатление уютного и безопасного места, но не было ли это приманкой для доверчивых гостей? Да, про Гаталенту ходило множество удивительных историй, но девочке с Риндао было сложно в них поверить. Как и в чаепитие, за которое не придется потом ничем расплачиваться. Все выглядело так, словно Тионн попала в сказку.
Новый знакомый не заставил себя долго ждать и вернулся не просто с чаем, но и множеством того, что к нему подают. В желудке противно заныло при виде еды, но Тионн виду не подала и не планировала первой притрагиваться к чаю.
— Ты хочешь сказать, что я просто так могу прийти с виолой и получить крышу над головой? — она выглядела потрясенной. Ни на одной из посещенных ранее планет такого не было. — Это удивительно. Потому что я не слишком понимаю, как это работает. И почему к вам до сих пор не слетелась половина Галактики, которая нуждается в этом.
Девушка замолчала, рассматривая чайный сервиз перед собой. Если это не хитроумная западня, то возможно, это место станет для нее чем-то большим. Вряд ли домом, но все же.
— А что это за полотна на деревьях? Это украшение к какому-то празднику? — с любопытством спросила Тионн.

Рассказы Яссена все еще больше походили на удивительную сказку, нежели реальность. Впрочем, у космической скиталицы еще будет время, чтобы выяснить правду. Все-таки поверить словам едва знакомого человека было тяжело, несмотря на необъяснимое чувство симпатии. Она осторожно взяла чашку следом за ним и поднесла ее к губам, вдыхая чайный аромат. Тионн мало что понимала в этом напитке, да и где ей было дегустировать и разбираться в тонкостях. Однако то, что разлил по чашкам Яссен, было невероятным. Во всяком случае, такого она не пробовала никогда в жизни.
— Он потрясающий, — вежливо отметила девушка, но вместо того, чтобы сделать глоток, осторожно поставила чашку перед собой, сделав вид, что тот слишком горяч для нее. А внимание вновь вернулось к полотнам, то есть шарфам. — А как это возможно? Они ведь гибкие и совсем не держат форму на деревьях, свободно свисая с веток. Или в них как-то заворачиваются? Подвешиваются?
В голове Тионн сразу возникли возможные картины "небохождения". И звучало это так красиво и загадочно. Наверняка и выглядело оно на практике не менее интригующе.
— Мне было бы очень интересно это увидеть. Я люблю изучать культуру разных планет, собирать различные истории, а потом писать песни. Твой город очень вдохновляет на это. И чай. Одна из баллад обязательно будет о чае, когда я научусь в нем разбираться, — девушка улыбнулась и осторожно дотронулась кончиками пальцев до чашки. — А ты родился здесь, да?