Ура! Нам 8 (ВОСЕМЬ!) лет! Давайте поздравлять друг друга и играть в фанты! (А ещё ищите свои цитаты в шапке - мы собрали там всех :))
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
...он сделает так, как правильно. Не с точки зрения Совета, учителя, Силы и чего угодно еще в этой галактике. Просто — правильно. Без всяких точек зрения.
...ну что там может напугать, если на другой чаше весов был человек, ценность которого не могла выражаться ничем, кроме беззаветной любви?
— Ну чего... — смутился клон. — Я не думал, что так шарахнет...
Выудив из кармана листок флимси, на котором он производил расчёты, Нексу несколько секунд таращился в цифры, а потом радостно продемонстрировал напарнику:
— Вот! Запятую не там поставил.
Он тот, кто предал своих родных, кто переметнулся на вражескую сторону. И он теперь тот, кто убил своего собственного отца. Рука не дрогнула в тот момент. Кайло уверял себя, что все делает правильно. Слишком больно стало многим позже.
Дела, оставленные Кайло, походили на лабиринт, где за каждым поворотом, за каждой дверью скрывались новые трудности, о существовании которых в былые годы рыцарства Анук даже и не догадывалась.
Ловушка должна была закрыться, крючок – разворотить чужие дёсны, намертво привязывая к Доминиону. Их невозможно обмануть и обыграть. Невозможно предать до конца.
Ей бы хотелось не помнить. Вообще не помнить никого из них. Не запоминать. Не вспоминать. Испытывать профессиональное равнодушие.
Но она не закончила Академию, она не умеет испытывать профессиональное равнодушие, у нее даже зачёта не было по такому предмету, не то что экзамена.
— Ты ошибаешься в одном, Уэс. Ты не помешал ему, но ты так и не сдался. Даже когда казалось, что это бесполезно, ты показывал ему, что тебя нельзя сломать просто так. Иногда… Иногда драться до последнего – это все, что мы можем, и в этом единственная наша задача.
Там, где их держали, было тесно, но хуже того – там было темно. Не теснее, чем в стандартной каюте, а за свою жизнь в каких только каютах он не ютился. Но это другое. Помещение, из которого ты можешь выйти, и помещение, из которого ты выйти не можешь, по-разному тесные. И особенно – по-разному тёмные.
— Меня только расстраивает, на какое время выпал этот звёздный час. Когда столько разумных ушло из флота, не будет ли это предательством, если я вот так возьму и брошу своих?
Не бросит вообще-то, они с Разбойной формально даже в одном подчинении – у генерала Органы. Но внутри сейчас это ощущается как «бросит», и Каре хочется услышать какие-то слова, опровергающие это ощущение.
Лучше бы от своих, но для начала хотя бы от полковника.
Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.
Я хотел познакомиться с самим собой. Узнать, что я-то о себе думаю. Невозможно понять, кто ты, когда смотришь на себя чужими глазами. Сначала нужно вытряхнуть этот мусор из головы. А когда сам с собой познакомишься, тогда и сможешь решить, какое место в этом мире твое. Только его еще придется занять.
Сколько раз она слышала эту дешёвую риторику, сводящуюся на самом деле к одному и тому же — «мы убиваем во имя добра, а все остальные — во имя зла». Мы убиваем, потому что у нас нет другого выхода, не мы такие — жизнь такая, а вот все остальные — беспринципные сволочи, которым убить разумного — что два пальца обсморкать, чистое удовольствие.
В готовый, но ещё не написанный рапорт о вражеской активности в секторе тянет добавить замечание «поведение имперцев говорило о том, что их оставили без увольнительной на выходные. Это также может являться признаком...».
Джин не смотрит ему в спину, она смотрит на место, где он стоял еще минуту назад, — так, словно она просто не успевает смотреть ему вслед.
Лея уже видела, на что он способен, и понимала, настоящей Силы она еще не видела. Эта мысль… зачаровывала. Влекла. Как влечет бездонная пропасть или хищное животное, замершее на расстоянии вытянутой руки, выжидающее, готовое к нападению.
Как удивительно слова могут в одно мгновение сделать всё очень маленьким и незначительным, заключив целый океан в одну маленькую солёную капельку, или, наоборот, превратить какую-то сущую крошку по меньшей мере — в булыжник...
Правда, если достигнуть некоторой степени паранойи, смешав в коктейль с каким-то хитрым маразмом, можно начать подозревать в каждом нищем на улице хорошо замаскированного генерала разведки.
Эта светлая зелень глаз может показаться кому-то даже игривой, манко искрящейся, но на самом деле — это как засунуть голову в дуло турболазера.
Правда, получилось так, что прежде чем пройтись улицами неведомых городов и поселений или сесть на набережную у моря с непроизносимым названием под небом какого-то необыкновенного цвета, нужно было много, много раз ловить цели в рамку прицела.
— Знаешь же теорию о том, что после прохождения определенной точки существования система может только деградировать? — спрашивает Уэс как будто бы совершенно без контекста. — Иногда мне кажется, что мы просто живём слишком долго, дольше, чем должны были, и вот теперь прошли точку, когда дальше все может только сыпаться.
Кореллианская лётчица в имперской армии Шара Бэй была слишком слабая и умерла.
Имперка Шара Бэй такой глупости решила себе не позволять.
— Но вы ведь сказали, что считаете жизнь разумных ценностью. Даже рискуете собой и своей карьерой, чтобы спасти меня, хотя видите меня впервые в жизни. А сами помогаете убивать.
Осталась в нем с юности некая капелька того, прежнего Скайуокера, который, как любой мальчишка, получал удовольствие от чужого восхищения собственными выходками.
– Многие верят в свободу только до тех пор, пока не станет жарко. А когда пахнет настоящим выбором, драться за нее или подчиниться… большинство выбирает не драться.
— Ну… неправильно и глупо, когда отец есть, и он тебя не знает, а ты его не знаешь. Это как… — он помолчал, стараясь перевести на человеческий язык свои ощущения. – Ну вот видишь перед собой некую структуру и понимаешь, что в одном месте узел собран неправильно, и работать не будет. Или ошибка в формуле. Вот я и исправил.
Кракен искренне верил в то, что все они — винтики одного механизма и не существует «слишком малого» вклада в общее дело, всё машина Восстания функционирует благодаря этим вот мелочам.
— Непременно напишу, — серьёзно отвечает она и говорит чистейшую правду, потому что у неё минимум сто восемьдесят изящных формулировок для каждого генеральского рявка от «не любите мне мозги» до «двести хаттов тебе в...» (пункт назначения варьируется в зависимости от степени генеральского раздражения).
Минутой раньше, минутой позже — не так важно, когда они умрут, если умрут. Гораздо важнее попытаться сделать хоть что-то — просто ждать смерти Кесу… не нравится.
— Что-то с Центром? – вдруг догадывается он. Почему еще штурм-коммандос могут прятаться на Корусанте по каким-то норам?.. – Планета захвачена? КЕМ?!
— Я верю в свободу.
И тут совершенно не врёт. Свобода действительно была её верой и культом. Правда, вместе с твёрдым убеждением, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
— И в то, что легко она не даётся. Остальное...Остальное, мне кажется, нюансы.
Проблема в том, что когда мистрисс Антиллес не думает, она начинает говорить, а это как всегда её слабое звено.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [07.VI.34 ABY] Что будет, если мне нажать на стоп-кран
May Lo, Poe Dameron
Время: вечер 7.VI.34 ПБЯ
Место: база Сопротивления на Крайте
Описание: По прибывает на базу утром 7.VI, но его захватывает невозможный вихрь дел, дел, дел, еще столько дел — но к счастью, не все из них неприятные. О некоторых из них он мечтал с самого момента отлета с Кореллии. Возможно, эти дела даже мечтали о нем в ответ. Но это неточно.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
У Мэй день рождения, но она проводит его без По.
Странное чувство, на самом деле.
Она-то думала, что в этот раз всё будет немного иначе и хотя бы в этом году они оба не забудут и не опоздают. Когда Мэй сообщает об этом маме, разговор с Ло-старшей перестаёт хоть как-то склеиваться. Даная неловко спрашивает о том, где Дэмерон. Мэй так же неловко отвечает что-то о том, что он в полном порядке — если почти отсутствующий голос можно, конечно, считать порядком — и предпочитает с темы свернуть совершенно в другое русло.
Дэмерон-то в порядке, но совсем не там, где ей бы этого хотелось.
Хотя уж в их случае стоит поблагодарить за то, что он остался жив.
Ещё почти сутки Мэй проводит всё так же без По. Тоже странное чувство.
Раньше — чудное словно — они могли месяцами не видеться друг с другом, но было легко. Она не скучала так сильно, как скучала сейчас и не переживала за По так сильно, как переживала сейчас. Дэмерон был константой в мире: с ним никогда ничего не случится и он всегда будет в порядке.
С По она сталкивается в дверях комнаты. Мэй кажется, что это какой-то призрак. Не может же быть такого, что целый день думаешь о человеке, а он потом вдруг берёт и появляется из воздуха. Дурацкой копией себя, но всё же появляется.
Мэй очень хочет сказать, как она скучала и хотя бы для приличия поздороваться.
Слова каким-то чудесным образом пропадают у неё из головы.
Она кладёт руки ему на плечи, проверяя, точно ли он настоящий и тут с ней, наконец-то вернувшийся на Крайт.
По под руками тёплый настоящий.
Мэй улыбается ему и целует, продолжая касаться. Каждое прикосновение и каждый поцелуй — бесконечное «я скучала» и «я рада, что ты здесь».
⠀⠀Мэй. Мэй-Мэй-Мэй. По сталкивается с ней в дверях комнаты, и это смешно: он выходит из ее комнаты, а она заходит, а должно бы быть наоборот. Достаточно быстро это становится неважно — у Мэй улыбка, за которую не жалко и умереть, и По, кажется, забыл, как сильно эта улыбка ему нравится. Впервые за прошедшие несколько суток он чувствует себя действительно на месте — вот так просто, мгновенно, стоит ей только улыбнуться, и плохо склеенные, на изоленте и добром слове держащиеся кусочки его укладываются ровно, стык в стык. Кажется, это и называют домом.
⠀⠀Он дома.
⠀⠀По целует Мэй в ответ, ни о чем не думая. Ни о вице-адмирале, ни о генерале, ни о КорБезе, ни об оставленном крестокрыле, ни про папу, ни про богов, ни про чертей, ни про кого. В голове пусто, гулко, и он устал, как же он устал от этого всего — но не от нее. Никогда не от нее. По обнимает Мэй сначала бережно, а потом крепче, прижимает к себе, словно стремится слиться с ней и таким образом никогда больше не расставаться, и вскоре перестает целовать, утыкается лбом ей в плечо и просто стоит. Дышит.
⠀⠀Мимо по коридору бежит кристаллическая лисица, слегка позвякивая, а затем — тишина. Проходит, кажется, несколько часов, прежде чем По заговаривает. Находит в себе силы хотя бы на это.
⠀⠀— Я с...чал, — говорит он.
⠀⠀Все еще не верится, что ему теперь так можно. Можно целоваться с ней в дверях, можно обнимать ее крепко, чувствовать ее тепло близко-близко, возвращаться — к ней, а не просто на базу. Даже бездонная усталость ощущается чуть легче, когда так. И как По жил без этого столько лет? Как терпел столько лет? Дурак.
⠀⠀— У ...ня бы... бес...неч...й ...нь, — звучит, как признание в убийстве.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
Мэй держит По в объятьях, а на душе становится всё спокойнее. Сердце уже не так бешено колотится из-за того, что Дэмерон далеко и она никак не может ему помочь. Когда они говорили по комлинку, Ло не могла потом спокойно сидеть на месте. Было физически больно из-за отсутствия хоть какой-то возможности коснуться По и помочь ему не словами, а делом. Хотя бы просто обнять и показать жестом, что она разделяет его боль и готова всегда быть рядом, если это нужно.
— Мне кажется, у меня все дни после возвращения на базу были такими, — тихо признаётся Мэй, осторожно разбирая всё, что пытался сказать ей По. Это кажется таким личным. Понимать всё, что он говорит, потому что за столько лет знакомства не понимать уже невозможно.
— Но я рада, что ты наконец-то здесь и этот день близится к завершению. Тебя ведь больше никто не украдёт? — интересуется она, поглаживая Дэмерона по спине. Невероятное чувство. Мэй думала, что не бывает так, чтобы один человек оказывался рядом и всё вдруг начинало казаться совершенно неважным. Но нет, оказывается, бывает, просто раньше она этого не замечала.
⠀⠀Они говорили три дня назад, а кажется — три вечности. И если с По все понятно: его дни были плохими, потому что криффов корбезовский ублюдок использовал Силу, после чего По выключило — и буквально, и фигурально — то почему плохими были дни Мэй? Это он заставил ее так беспокоиться, что и ей дни казались бесконечными? По не ругает себя, только потому что у него нет на это сил. Она гладит его по спине, и с каждым движением ее ладони он становится чуть менее напряженным. По стоит так еще немного, напитываясь этим теплом, словно солнечная батарея, а затем отнимает лоб от ее плеча.
⠀⠀— Я при...л, что... ме... ...рала ты, — говорит он, дёргает уголком губы в быстро гаснущей улыбке.
⠀⠀Они все еще стоят на пороге ее комнаты. По искал Мэй по всей базе, по крайней мере, по тем ее частям, до которых у него хватало сил добрести после разговора с Каре, и когда он заглянул в ее комнату и не обнаружил там хозяйку, его сердце упало куда-то очень глубоко в пятки. Но теперь оно постепенно возвращается наверх: Мэй никуда не улетела, просто вышла из комнаты, как это делают нормальные люди — нормальные люди не сидят двадцать четыре часа в сутки в четырех стенах в ожидании других, не таких нормальных людей.
⠀⠀По целует ее еще — быстро, нежно.
⠀⠀И шагает назад, в комнату, утягивая Мэй за собой, толкает рукой дверь, чтобы та закрылась и защитила их от кого-либо еще, кто решил бы украсть его или ее.
⠀⠀Ему бы дойти до своей комнаты, где лежит подарок ей, но это, наверное, можно и потом. Что уж теперь — всё равно опоздал. Да и ничто теперь неспособно заставить его выйти из этой комнаты — только если Мэй выйдет первой. Поэтому По просто продолжает обнимать ее, переходит на шепот — шепотом лучше слышно, что он говорит. На третий день сорванный голос становится уже почти привычным, пусть и по-прежнему доставляющим неудобства.
⠀⠀— Прос..., что опоз...л. Мы прилетели б... ...чера, ес... бы не пира..., — он не звучит виноватым, скорее усталым, но зато не таким тусклым, как по комлинку. Ему лучше — и с ней, и просто.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
Мэй чувствует себя школьницей, которая целуется с мальчиком, самым симпатичным мальчиком во всей школе в запертой раздевалке, чтобы не увидели ни учителя, ни подружки. По наконец-то её — только её — и вернулся к ней. Конечно же она его украдёт.
Дэмерон выглядит так, словно украсть его — самое лучшее решение, которое только можно принять в данной ситуации.
Ему нужен отдых и покой. Хотя бы немного, чтобы на его лицо вернулась улыбка и дурашливое выражение заговорщика.
— Знаешь, По, я была уверена, что даже выбираясь из одного приключения и пообещав больше не попадать в неприятности, ты точно найдёшь на свою голову с десяток случаев, о которых можно будет рассказывать в старости с улыбкой, — она не осуждает. Осуждать за такое — бессмысленно. Никто же не станет осуждать цветок за то, что он растёт и цветёт, радуя собой взоры окружающих, потому что это в природе цветка.
Дэмерон был тем ещё цветочком.
— Но я рада, что ты наконец-то выбрался и снова твёрдо стоишь на земле, а вокруг никаких пиратов или ф... — Мэй запинается. Слова, хотя бы немного связанные с Силой, — не лучшее, что она может произнести, когда По немного потрёпан жизнью. — Или всяких подозрительных личностей с такими же подозрительными мотивами. Это лучший подарок, который ты мог бы мне сделать.
⠀⠀Мэй запинается на слове на букву «ф». По замечает, хочет сказать, что она может говорить с ним и об этом тоже, что с ней он станет говорить об этом. Ей наверняка тоже есть, что сказать про форсюзеров, Силу, кошмары — и где-то на пересечении их такого одинакового, но разного опыта может найтись что-то, что поможет им обоим. Но По не говорит, потому что Мэй просто продолжает, а у него нет сил перебивать ее. Он сейчас только и может, что плыть по течению. Это лучше, чем апатия. Но хуже, чем его обычная энергичность.
⠀⠀— Надею..., у ...ня будет время сд...ть тебе ...ще кучу бол... тради...ых подар..., — шепчет По Мэй на ухо, удобно устраивая руки у нее на талии.
⠀⠀Они — как это назвать? встречаются? после стольких лет дружбы звучит смешно — вместе всего неделю, большую часть которой не виделись. Раньше это не чувствовалось так остро. С другой стороны, раньше они не гуляли на увлекательные уроки Силы к враждебным форсюзерам по очереди. Это только тридцать четвертый год такой удачный.
⠀⠀По чуть покачивается из стороны в сторону, не танцует — для этого нужны силы, энергия, желание, — скорее укачивает их обоих, убаюкивает. Это, может, что-то нервное, как дергающееся колено перед ответственным экзаменом — так стресс находит выход из системы. Видят звезды, у По было достаточно стресса в последние дни.
⠀⠀— У меня ...ть кое-...то для ...бя, в моей ком...е. Но я ... пойд... ...час, — продолжает он. — Завтра. ...ошо? — его голос, до того звучавший ровно-устало, вдруг подергивается тревожными нотками: — Я же могу ...таться у тебя?
⠀⠀Всё это между ними такое зыбкое, По замечает только сейчас. Они вроде бы поговорили, а на деле не совсем — только телами. Но телами можно и с кем угодно в любой случайной кантине поговорить, и это ничего не будет значить. Со словами сложнее — слова уже тоже звучали, но их как будто недостаточно. За четыре дня мир словно изменился кардинально. Мэй — дочка адмирала, у нее достаточно личного опыта. А то как решит, что это слишком для нее — видеть его таким, знать, что он таким может стать еще, что однажды его может не стать вовсе. Жить с этим. Быть в этом.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
Они вроде как танцуют без музыки и Мэй это нравится. Просто неуклюжее топтание-покачивание на месте, словно они и правда школьники какие-то. Мэй готова этому улыбаться, потому что у неё в жизни было достаточно самых разных историй, а эта вообще не похожа на все предыдущие. Такая тёплая, домашняя, даже если держать в голове то, что большую часть их отношений они всего лишь дружили, но были готовы выручать друг друга из любых неприятных ситуаций.
— Хорошо, — она кивает, приподнимаясь на цыпочках и целует по неуклюже в щёку. Всё равно не так важно, когда Дэмерон подарит свой волшебный подарок, про который вспомнил даже борясь с пиратами, форсами и, самое страшное, вице-адмиралом.
— Ох, По, неужели ты думаешь, ты перестанешь мне нравиться, только потому что стал меньше похож на мальчика с обложки агитационного плаката?Конечно же ты можешь остаться. Более того, я считаю, ты обязан остаться. Я хочу, чтобы ты остался со мной. И не только сегодня.
⠀⠀— Вдруг те... интере...о только моё жарк... тело в униформе, — шепчет По, дергает уголками губ опять.
⠀⠀Это куда больше похоже на него обычного.
⠀⠀Было бы похоже еще сильнее, только если бы он сдвинул руки ниже, поцеловал бы ее, но он не сдвигает и не целует, так и продолжает едва заметно покачиваться, бережно прижимая Мэй к себе. Усталость в нем никуда не девается, она делает его руки тяжелыми, его ноги тяжелыми, но сердце его становится легким-легким от того, как Мэй говорит про «обязан остаться» и «не только сегодня».
⠀⠀— Я стану ста...м и дряхлым, и ты ...осишь меня ради нового постер-м...ика.
⠀⠀Его губы чуть задевают ее ухо.
⠀⠀Он шутит, конечно — По не думает так про Мэй, никогда бы не подумал. Про старость По не переживает — честно говоря, давно уже думает, что просто не доживет с такой-то жизнью, с призванием, с работой. От этого не грустно, не страшно — просто никак. Данность бытия. Об этом По с Мэй говорить не будет. Про Силу, про магистра Рен, про Коррана Хорна, про плен, про что угодно — не про это. Не сегодня, а может, и вообще никогда.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
— Оно, конечно, тоже ничего, но ум и юмор я тоже люблю, — Мэй тянется, целует его ласково в нос и улыбается. В ней нет игривости и желания тут же довести его до кровати, чтобы проверить, так ли хорошо По, как сам себя нахваливает. Во-первых, она уже знает, что да, даже лучше, чем говорит. Во-вторых, им обоим явно нужно не это и Ло это чувствует, оставаясь на ногах и продолжая позволять себя убаюкивать, хотя должно быть наоборот.
— Не думаю, что кто-то переплюнет твой постер, — она тихо смеётся. Ей нравится то, что По даже в таком разбитом состоянии может её развеселить.
— И ещё я не думаю, что когда мы оба будем старыми и дряхлыми, я перестану любить тебя.
⠀⠀Она отвечает ему в тон. По не улыбается — разве что глазами. Он слишком устал, чтобы что-то чувствовать по поводу того, что теперь можно шутить с ней эти шутки про тело и старость, что она дарит ему будничные, какие-то бытовые маленькие поцелуи, что это теперь его — их — реальность. Его должно бы это будоражить, но не сегодня. Возможно, завтра. Или послезавтра. Или когда там эта тупая тоска — боль, страх или что это, поселившееся внутри него с КорБеза, он не знает — отпустит его, наконец, совсем.
⠀⠀— Звучит так, ...то ты плани... остаться со мн.. над...го.
⠀⠀Даже шепотом По звучит задумчиво.
⠀⠀Смотрит тоже — словно ищет что-то в лице Мэй.
⠀⠀— ...бе не стра...но?
⠀⠀Он молчит пару секунд, затем добавляет:
⠀⠀— Од...ды не ...ждаться.
⠀⠀У нее отец умер на войне, двое братьев. По помнит об этом — и не хочет в этом списке стать еще одним именем, от которого сердце рискует разбиться окончательно. Тогда уж лучше дружить. Он не знает, но, кажется, если умирают друзья — боль не такая всепоглощающая. Когда умирают любимые — мир немножко умирает вместе с ними. Мэй наверняка понимает, знает это и сама, но По не может не проверить.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
Дэмерон задаёт серьёзный вопрос, но Мэй уже говорила на эту тему.
Даная знает лучше, что такое не дождаться с войны того, кого бесконечно любишь.
— Я думаю, страшнее было бы, если бы мне с самого начала некого было ждать, — честно отвечает она после минутного молчания. Нужно было сделать выбор, может быть, самый главный выбор в её жизни.
— Но у меня всегда были братья, отец, а потом — ты.
Она умеет ждать. Они с мамой обе умели. Просто Даная — сидела дома и погружалась в быт, а Мэй искала приключений на свою голову, беря пример с лучших. Так было легче отвлекаться от проблем.
— Я ведь тоже могу однажды не прилететь.
⠀⠀По кивает. Это звучит честно. Он все еще думает, что чаще и — как бы так помягче — безрассуднее подвергает себя опасности, чем Мэй, но, с другой стороны, он видел, в какие приключения вляпывается обычно она. У нее нет двух кусков пальцев, звезды! У него все конечности все еще при нем, полным комплектом. Поэтому это звучит честно. По кивает еще раз: звучит честно — и как уговор.
⠀⠀Его-то он и озвучивает.
⠀⠀— Прилетай, — шепчет. — Прилетай ... мне ...гда.
⠀⠀По перестает покачиваться и обнимает Мэй крепче, хватается руками за ткань ее одежды на спине, утыкается носом ей в шею, не целует — вдыхает, выдыхает, вдыхает еще. Она пахнет землёй и жизнью. По последнее время чувствует себя особенно смертным, каждый день как последний, а дальше заглядывать — зачем? У него нет планов дальше завтрашнего дня. Кроме одного.
⠀⠀— Я ...ду прилетать к ...бе. Рано или ...здно. Так и... иначе.
⠀⠀Уговор в его устах превращается в обещание, обещание — в клятву.
⠀⠀Даже в шепчущих, едва слышных его словах кроется какая-то сила — большая, непреодолимая, мощная, вечная.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]
— В горе и в радости, — тихо фырчит Мэй куда-то в По, а потом вдруг хватается за эту мысль и крепко держится. За неё, за Дэмерона, за шнурок на шее, где висело нагретое её собственным теплом кольцо.
— Я всегда буду к тебе прилетать. Обещаю, — наверное, в этом смысле её жизнь совершенно не поменяется. Она всегда возвращается к По, только теперь они вроде как встречаются, а не просто дружат.
— Как думаешь, — медленно развивает она внезапную мысль, неуверенно отпуская кольцо и оставляя его висеть на шее, — если мы вдруг поженимся, наши родители наконец-то выдохнут спокойно?
⠀⠀Мэй шутит, По дёргает уголком губы, хотя вообще-то он абсолютно серьезно. Он не в том состоянии, чтобы хорошо, качественно шутить, как обычно, не в том, чтобы флиртовать ради флирта. Он может — немного, но совсем не так, как обычно, когда в нем много энергии, которая хлещет через край — этими самыми шутками, этим самым флиртом. По отстраняется от Мэй, задумчиво смотрит на то, как она выпускает шнурок с кольцом, оставляя его болтаться на шее.
⠀⠀Слова про родителей звучат не как шутка.
⠀⠀— Ты дела... мне пред...ение? — не понимает По.
⠀⠀Смотрит на Мэй. Его вопрос тоже звучит не как шутка.
⠀⠀Или как шутка?
⠀⠀Да нет. Глаза у нее тёплые — они знают друг друга столько лет.
⠀⠀Потеряли столько времени.
⠀⠀По вдруг вновь дёргает уголком губы. Сначала немного, как до этого — его улыбку съедают усталость и апатия. Потом больше.
⠀⠀— Ты ...аешь м... предложение, — соображает По.
⠀⠀Улыбка становится шире.
⠀⠀И еще. И еще.
⠀⠀— Пожалуйста, делай мне ...ложение, иначе я поч...вую себя полным иди...м.
⠀⠀Улыбка заполняет собой все его сердце. Всю эту комнату. Всё.
— Я делаю тебе предложение, — кивает Мэй, повторяя за Дэмероном
Звучит абсурдно, она сама не до конца понимает вообще что делает, но это же По. Она знает его столько лет. Да они уже давно ведут себя так, словно сто лет женаты.
Кольцо на пальце — формальность, но сейчас очень и очень важная.
— По Дэмерон, я делаю тебе предложение и очень хочу, чтобы ты согласился с тем, что из нас складывается хорошая пара.
Она смогла сделать так, чтобы на его лице снова повилась улыбка.
Звёзды! Этот человек, который минуту назад был разбитым и усталым теперь становится всё больше и больше похож на себя. На того себя, каким его привыкли видеть все вокруг.
— Если что, — шутит она с такой же широкой улыбкой, — я приму только положительный ответ. Не забывай, у меня есть бластер и я умею им пользоваться.
⠀⠀— Заканчивай б...тать, — советует По и целует Мэй вместо ответа.
⠀⠀Подхватывает ее, сцепляя руки у нее за спиной, приподнимает над полом и кружит несколько шагов, легко и беззаботно — словно и не было ничего: ни КорБеза с Хорном, ни сорванного голоса, хотя тот все так же сипит, ни этих дней апатии, ни долгих дней в четырех стенах на базе, ни второго плена на Финализаторе, магистра Рен до этого — ничего не было из того неважного, что все же было.
⠀⠀По ставит Мэй обратно на пол очень аккуратно, не спускает с нее глаз. Что-то в нём вновь зажигается, и это не адреналин битвы, не тупое упрямство, на котором он дотянул до базы. Огоньки в глазах — лишь малый отзвук того, что он чувствует.
⠀⠀— На...нь кольцо, — шепчет он, кивает на шнурок на шее Мэй. — Оно ...ерь еще боль... твое. ...день. Мне оно ...сё рав... мало.
Мэй хотела бы сказать ещё сто и одно слово, потому что не каждый день делаешь предложение человеку, который нравится и с которым готова прожить жизнь рука об руку.
Конечно же она нервничает.
Хотя и не сомневается в том, что он согласится.
Конечно же По соглашается.
Ло становится очень легко. Словно гора с плеч свалилась.
Давно надо было так ошарашить Дэмерона.
— Знаешь, — она улыбается, снимая шнурок с шеи и вкладывая его вместе с кольцом По в ладонь. — Я думаю правильнее будет, если ты наденешь мне кольцо.
Нельзя так радоваться. Мэй уверена, никто в целом мире никогда не был счастливее, чем они оба в данную минуту.
Ей кажется, будто сердце сейчас выскочит из груди, не выдержав постоянного «люблю-люблю-люблю», когда взгляд падает на одного конкретного пилота.
⠀⠀По не может перестать улыбаться.
⠀⠀Вряд ли это вылечит его, вряд ли завтра утром он проснется без тупой боли внутри от очередной встречи с очередным форсюзером, но по крайней мере, это всё не зря. Поэтому завтра он возьмет себя в руки, не будет отлынивать и дойдет до Орлы Окс, о которой ему уже рассказали. Шнурок с кольцом из рук Мэй он принимает бережно, так же бережно снимает с шнурка кольцо, на несколько секунд зажимает его в кулаке. Этот момент всегда представлялся По важным, по крайней мере, пока он еще думал, что этот момент в его жизни вообще будет — и вот он наступает, неожиданно лёгкий и простой. В комнате, кроме них, никого.
⠀⠀Да это и не касается никого ни под звездами, ни среди звезд — только их двоих.
⠀⠀Прежде чем одеть кольцо, По целует пальцы Мэй, а потом ее саму — в губы, в шею, в плечо, прижимает к себе, зажимая эту ее руку с этим его — маминым, таким важным — кольцом между ними. Держится пальцами за пальцы.
⠀⠀Какое-то время По так и стоит. Потом вновь отстраняется, но руки ее с кольцом так и не выпускает — держит у своей груди, накрыв ладонью.
⠀⠀— Мы ...ем в поряд..., ты и я. Мы буд... в ...рядке, — он продолжает улыбаться, но уже только глазами. Всю свою счастливую улыбку По вцеловал в Мэй минутами ранее. — Несмот... на кош...ы, ...рсюзе..., Силу, войну, ...рвый Орден, твои трев...и и мои — мы будем в п...дке.
⠀⠀По будто читает свадебную клятву, заменяя лаконичное «в горе и радости», которое уже успела произнести Мэй, на более актуальный перечень напастей.
Мы будем в порядке.
Мэй хочется верить в эти слова и она верит, хотя голос у По всё такой же тихий и слова, которые он произносит — ещё попробуй разбери.
Но она не может перестать улыбаться ему и за него, радуясь всем накрывшим с головой чувствам. Она любит его и готова повторить это ещё много раз и сделать ещё много вещей, чтобы доказать это и Дэмерону, и миру вокруг.
Невероятно просто, что может сделать со взрослыми людьми один простой вопрос и положительный на него ответ.
Мэй гладит По по руке, кивая его словам. Беды, перечисленные По, кажутся сейчас такими далёкими и незначительными, что нет никаких сомнений — даже самых маленьких — в том, что они точно смогут им противостоять.
— Мы будем в порядке даже если мир не будет, — чуть серьёзнее отвечает она, снова коротко целуя Дэмерона и словно закрепляя их собственную клятву, которую они сейчас давали друг другу.
Они точно будут в порядке. В конце концов Мэй обещала маме, а ещё так и не попробовала хвалёный явинский рис и так и не познакомилась с Дэмероном-старшим. Превращать свою жизнь в беспорядок, не выполнив хотя бы часть задуманного — совершенно неправильно.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [07.VI.34 ABY] Что будет, если мне нажать на стоп-кран
