⠀⠀Мэй. Мэй-Мэй-Мэй. По сталкивается с ней в дверях комнаты, и это смешно: он выходит из ее комнаты, а она заходит, а должно бы быть наоборот. Достаточно быстро это становится неважно — у Мэй улыбка, за которую не жалко и умереть, и По, кажется, забыл, как сильно эта улыбка ему нравится. Впервые за прошедшие несколько суток он чувствует себя действительно на месте — вот так просто, мгновенно, стоит ей только улыбнуться, и плохо склеенные, на изоленте и добром слове держащиеся кусочки его укладываются ровно, стык в стык. Кажется, это и называют домом.
⠀⠀Он дома.
⠀⠀По целует Мэй в ответ, ни о чем не думая. Ни о вице-адмирале, ни о генерале, ни о КорБезе, ни об оставленном крестокрыле, ни про папу, ни про богов, ни про чертей, ни про кого. В голове пусто, гулко, и он устал, как же он устал от этого всего — но не от нее. Никогда не от нее. По обнимает Мэй сначала бережно, а потом крепче, прижимает к себе, словно стремится слиться с ней и таким образом никогда больше не расставаться, и вскоре перестает целовать, утыкается лбом ей в плечо и просто стоит. Дышит.
⠀⠀Мимо по коридору бежит кристаллическая лисица, слегка позвякивая, а затем — тишина. Проходит, кажется, несколько часов, прежде чем По заговаривает. Находит в себе силы хотя бы на это.
⠀⠀— Я с...чал, — говорит он.
⠀⠀Все еще не верится, что ему теперь так можно. Можно целоваться с ней в дверях, можно обнимать ее крепко, чувствовать ее тепло близко-близко, возвращаться — к ней, а не просто на базу. Даже бездонная усталость ощущается чуть легче, когда так. И как По жил без этого столько лет? Как терпел столько лет? Дурак.
⠀⠀— У ...ня бы... бес...неч...й ...нь, — звучит, как признание в убийстве.

[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Они говорили три дня назад, а кажется — три вечности. И если с По все понятно: его дни были плохими, потому что криффов корбезовский ублюдок использовал Силу, после чего По выключило — и буквально, и фигурально — то почему плохими были дни Мэй? Это он заставил ее так беспокоиться, что и ей дни казались бесконечными? По не ругает себя, только потому что у него нет на это сил. Она гладит его по спине, и с каждым движением ее ладони он становится чуть менее напряженным. По стоит так еще немного, напитываясь этим теплом, словно солнечная батарея, а затем отнимает лоб от ее плеча.
⠀⠀— Я при...л, что... ме... ...рала ты, — говорит он, дёргает уголком губы в быстро гаснущей улыбке.
⠀⠀Они все еще стоят на пороге ее комнаты. По искал Мэй по всей базе, по крайней мере, по тем ее частям, до которых у него хватало сил добрести после разговора с Каре, и когда он заглянул в ее комнату и не обнаружил там хозяйку, его сердце упало куда-то очень глубоко в пятки. Но теперь оно постепенно возвращается наверх: Мэй никуда не улетела, просто вышла из комнаты, как это делают нормальные люди — нормальные люди не сидят двадцать четыре часа в сутки в четырех стенах в ожидании других, не таких нормальных людей.
⠀⠀По целует ее еще — быстро, нежно.
⠀⠀И шагает назад, в комнату, утягивая Мэй за собой, толкает рукой дверь, чтобы та закрылась и защитила их от кого-либо еще, кто решил бы украсть его или ее.
⠀⠀Ему бы дойти до своей комнаты, где лежит подарок ей, но это, наверное, можно и потом. Что уж теперь — всё равно опоздал. Да и ничто теперь неспособно заставить его выйти из этой комнаты — только если Мэй выйдет первой. Поэтому По просто продолжает обнимать ее, переходит на шепот — шепотом лучше слышно, что он говорит. На третий день сорванный голос становится уже почти привычным, пусть и по-прежнему доставляющим неудобства.
⠀⠀— Прос..., что опоз...л. Мы прилетели б... ...чера, ес... бы не пира..., — он не звучит виноватым, скорее усталым, но зато не таким тусклым, как по комлинку. Ему лучше — и с ней, и просто.

[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Мэй запинается на слове на букву «ф». По замечает, хочет сказать, что она может говорить с ним и об этом тоже, что с ней он станет говорить об этом. Ей наверняка тоже есть, что сказать про форсюзеров, Силу, кошмары — и где-то на пересечении их такого одинакового, но разного опыта может найтись что-то, что поможет им обоим. Но По не говорит, потому что Мэй просто продолжает, а у него нет сил перебивать ее. Он сейчас только и может, что плыть по течению. Это лучше, чем апатия. Но хуже, чем его обычная энергичность.
⠀⠀— Надею..., у ...ня будет время сд...ть тебе ...ще кучу бол... тради...ых подар..., — шепчет По Мэй на ухо, удобно устраивая руки у нее на талии.
⠀⠀Они — как это назвать? встречаются? после стольких лет дружбы звучит смешно — вместе всего неделю, большую часть которой не виделись. Раньше это не чувствовалось так остро. С другой стороны, раньше они не гуляли на увлекательные уроки Силы к враждебным форсюзерам по очереди. Это только тридцать четвертый год такой удачный.
⠀⠀По чуть покачивается из стороны в сторону, не танцует — для этого нужны силы, энергия, желание, — скорее укачивает их обоих, убаюкивает. Это, может, что-то нервное, как дергающееся колено перед ответственным экзаменом — так стресс находит выход из системы. Видят звезды, у По было достаточно стресса в последние дни.
⠀⠀— У меня ...ть кое-...то для ...бя, в моей ком...е. Но я ... пойд... ...час, — продолжает он. — Завтра. ...ошо? — его голос, до того звучавший ровно-устало, вдруг подергивается тревожными нотками: — Я же могу ...таться у тебя?
⠀⠀Всё это между ними такое зыбкое, По замечает только сейчас. Они вроде бы поговорили, а на деле не совсем — только телами. Но телами можно и с кем угодно в любой случайной кантине поговорить, и это ничего не будет значить. Со словами сложнее — слова уже тоже звучали, но их как будто недостаточно. За четыре дня мир словно изменился кардинально. Мэй — дочка адмирала, у нее достаточно личного опыта. А то как решит, что это слишком для нее — видеть его таким, знать, что он таким может стать еще, что однажды его может не стать вовсе. Жить с этим. Быть в этом.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀— Вдруг те... интере...о только моё жарк... тело в униформе, — шепчет По, дергает уголками губ опять.
⠀⠀Это куда больше похоже на него обычного.
⠀⠀Было бы похоже еще сильнее, только если бы он сдвинул руки ниже, поцеловал бы ее, но он не сдвигает и не целует, так и продолжает едва заметно покачиваться, бережно прижимая Мэй к себе. Усталость в нем никуда не девается, она делает его руки тяжелыми, его ноги тяжелыми, но сердце его становится легким-легким от того, как Мэй говорит про «обязан остаться» и «не только сегодня».
⠀⠀— Я стану ста...м и дряхлым, и ты ...осишь меня ради нового постер-м...ика.
⠀⠀Его губы чуть задевают ее ухо.
⠀⠀Он шутит, конечно — По не думает так про Мэй, никогда бы не подумал. Про старость По не переживает — честно говоря, давно уже думает, что просто не доживет с такой-то жизнью, с призванием, с работой. От этого не грустно, не страшно — просто никак. Данность бытия. Об этом По с Мэй говорить не будет. Про Силу, про магистра Рен, про Коррана Хорна, про плен, про что угодно — не про это. Не сегодня, а может, и вообще никогда.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Она отвечает ему в тон. По не улыбается — разве что глазами. Он слишком устал, чтобы что-то чувствовать по поводу того, что теперь можно шутить с ней эти шутки про тело и старость, что она дарит ему будничные, какие-то бытовые маленькие поцелуи, что это теперь его — их — реальность. Его должно бы это будоражить, но не сегодня. Возможно, завтра. Или послезавтра. Или когда там эта тупая тоска — боль, страх или что это, поселившееся внутри него с КорБеза, он не знает — отпустит его, наконец, совсем.
⠀⠀— Звучит так, ...то ты плани... остаться со мн.. над...го.
⠀⠀Даже шепотом По звучит задумчиво.
⠀⠀Смотрит тоже — словно ищет что-то в лице Мэй.
⠀⠀— ...бе не стра...но?
⠀⠀Он молчит пару секунд, затем добавляет:
⠀⠀— Од...ды не ...ждаться.
⠀⠀У нее отец умер на войне, двое братьев. По помнит об этом — и не хочет в этом списке стать еще одним именем, от которого сердце рискует разбиться окончательно. Тогда уж лучше дружить. Он не знает, но, кажется, если умирают друзья — боль не такая всепоглощающая. Когда умирают любимые — мир немножко умирает вместе с ними. Мэй наверняка понимает, знает это и сама, но По не может не проверить.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀По кивает. Это звучит честно. Он все еще думает, что чаще и — как бы так помягче — безрассуднее подвергает себя опасности, чем Мэй, но, с другой стороны, он видел, в какие приключения вляпывается обычно она. У нее нет двух кусков пальцев, звезды! У него все конечности все еще при нем, полным комплектом. Поэтому это звучит честно. По кивает еще раз: звучит честно — и как уговор.
⠀⠀Его-то он и озвучивает.
⠀⠀— Прилетай, — шепчет. — Прилетай ... мне ...гда.
⠀⠀По перестает покачиваться и обнимает Мэй крепче, хватается руками за ткань ее одежды на спине, утыкается носом ей в шею, не целует — вдыхает, выдыхает, вдыхает еще. Она пахнет землёй и жизнью. По последнее время чувствует себя особенно смертным, каждый день как последний, а дальше заглядывать — зачем? У него нет планов дальше завтрашнего дня. Кроме одного.
⠀⠀— Я ...ду прилетать к ...бе. Рано или ...здно. Так и... иначе.
⠀⠀Уговор в его устах превращается в обещание, обещание — в клятву.
⠀⠀Даже в шепчущих, едва слышных его словах кроется какая-то сила — большая, непреодолимая, мощная, вечная.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Мэй шутит, По дёргает уголком губы, хотя вообще-то он абсолютно серьезно. Он не в том состоянии, чтобы хорошо, качественно шутить, как обычно, не в том, чтобы флиртовать ради флирта. Он может — немного, но совсем не так, как обычно, когда в нем много энергии, которая хлещет через край — этими самыми шутками, этим самым флиртом. По отстраняется от Мэй, задумчиво смотрит на то, как она выпускает шнурок с кольцом, оставляя его болтаться на шее.
⠀⠀Слова про родителей звучат не как шутка.
⠀⠀— Ты дела... мне пред...ение? — не понимает По.
⠀⠀Смотрит на Мэй. Его вопрос тоже звучит не как шутка.
⠀⠀Или как шутка?
⠀⠀Да нет. Глаза у нее тёплые — они знают друг друга столько лет.
⠀⠀Потеряли столько времени.
⠀⠀По вдруг вновь дёргает уголком губы. Сначала немного, как до этого — его улыбку съедают усталость и апатия. Потом больше.
⠀⠀— Ты ...аешь м... предложение, — соображает По.
⠀⠀Улыбка становится шире.
⠀⠀И еще. И еще.
⠀⠀— Пожалуйста, делай мне ...ложение, иначе я поч...вую себя полным иди...м.
⠀⠀Улыбка заполняет собой все его сердце. Всю эту комнату. Всё.

⠀⠀— Заканчивай б...тать, — советует По и целует Мэй вместо ответа.
⠀⠀Подхватывает ее, сцепляя руки у нее за спиной, приподнимает над полом и кружит несколько шагов, легко и беззаботно — словно и не было ничего: ни КорБеза с Хорном, ни сорванного голоса, хотя тот все так же сипит, ни этих дней апатии, ни долгих дней в четырех стенах на базе, ни второго плена на Финализаторе, магистра Рен до этого — ничего не было из того неважного, что все же было.
⠀⠀По ставит Мэй обратно на пол очень аккуратно, не спускает с нее глаз. Что-то в нём вновь зажигается, и это не адреналин битвы, не тупое упрямство, на котором он дотянул до базы. Огоньки в глазах — лишь малый отзвук того, что он чувствует.
⠀⠀— На...нь кольцо, — шепчет он, кивает на шнурок на шее Мэй. — Оно ...ерь еще боль... твое. ...день. Мне оно ...сё рав... мало.

⠀⠀По не может перестать улыбаться.
⠀⠀Вряд ли это вылечит его, вряд ли завтра утром он проснется без тупой боли внутри от очередной встречи с очередным форсюзером, но по крайней мере, это всё не зря. Поэтому завтра он возьмет себя в руки, не будет отлынивать и дойдет до Орлы Окс, о которой ему уже рассказали. Шнурок с кольцом из рук Мэй он принимает бережно, так же бережно снимает с шнурка кольцо, на несколько секунд зажимает его в кулаке. Этот момент всегда представлялся По важным, по крайней мере, пока он еще думал, что этот момент в его жизни вообще будет — и вот он наступает, неожиданно лёгкий и простой. В комнате, кроме них, никого.
⠀⠀Да это и не касается никого ни под звездами, ни среди звезд — только их двоих.
⠀⠀Прежде чем одеть кольцо, По целует пальцы Мэй, а потом ее саму — в губы, в шею, в плечо, прижимает к себе, зажимая эту ее руку с этим его — маминым, таким важным — кольцом между ними. Держится пальцами за пальцы.
⠀⠀Какое-то время По так и стоит. Потом вновь отстраняется, но руки ее с кольцом так и не выпускает — держит у своей груди, накрыв ладонью.
⠀⠀— Мы ...ем в поряд..., ты и я. Мы буд... в ...рядке, — он продолжает улыбаться, но уже только глазами. Всю свою счастливую улыбку По вцеловал в Мэй минутами ранее. — Несмот... на кош...ы, ...рсюзе..., Силу, войну, ...рвый Орден, твои трев...и и мои — мы будем в п...дке.
⠀⠀По будто читает свадебную клятву, заменяя лаконичное «в горе и радости», которое уже успела произнести Мэй, на более актуальный перечень напастей.