⠀⠀Бесконечный день По Дэмерона как начался пятого числа, так все и не заканчивается. Его не пускают к генералу Органе, потому что никого не пускают к генералу Органе, и это заставляет его и без того повышенную тревожность разгореться с новой силой. Заняться на базе теперь, когда его статус ему глубоко непонятен, а обычные дела, в целом, безразличны, тоже нечем. Единственное, о чем он может думать, это криффово покушение. Криффово покушение Теммина на генерала Органу, которое не укладывается в голове. К Теммину его тоже не пускают — возможно, потому что он выглядит чересчур устало, возможно, потому что даже сквозь усталость проступает злость. Говорить с ним тоже ни у кого толком нет времени.
⠀⠀Но это ничего. Он найдет того, с кем можно поговорить. Найдет.
⠀⠀По тратит на это битый час, пока не заруливает в кантину перехватить хотя бы бутерброд, если не что-то более существенное. Его взгляд утыкается в спину Каре, и все мысли о еде разом вылетают из головы. Он подходит к ней и кладет руки ей на плечи, устало прислоняется лбом к ее затылку. Он так делал в вонгскую, после двадцать седьмого, когда стал командиром эскадрильи и порой его настигала нечеловеческая, всепоглощающая усталость. Мог стоять так по пять, по десять минут, собираясь с силами.
⠀⠀Сейчас По стоит от силы минуты две, а потом садится рядом с Каре на скамейку. Вокруг расставлены лампы, чтобы в огромном полупещерном помещении, приспособленном под кантину, был хоть какой-то свет. По затрудняется определить, какое сейчас время, но, кажется, не время обеда — время обеда уже прошло. Тут слишком пусто и тихо, только несколько техников сидят в другом конце помещения. По прислоняется спиной к краю стола.
⠀⠀— ...ивет, — хрипло говорит он.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀По смотрит на Каре несколько секунд, не улыбается — слишком устал, — а потом отворачивается, разглядывает стол, откуда можно урвать себе хоть какой-то еды из того, что осталось. Покачав головой, По хлопает Каре по плечу, мол, сиди, и идет сообразить себе что-то сам. Ему все равно, что это будет, а потому он хватает первое попавшееся: какое-то печенье, каф, бутерброд с какой-то консервированной рыбой, кажется, яблоко — По кладет еду на тарелку, даже не глядя. Возможно, что и не осознавая. Когда он возвращается, то опускается на то же место рядом с Каре и какое-то время просто тихо ест.
⠀⠀По зол, но не может даже толком понять, на кого. Точно не на Каре. На Теммина? На себя? На всех них тут? К счастью, у него недостаточно сил на полноценную ярость, и его нынешняя злость ни в какое сравнение не идет с тем, как По умеет злиться, когда у него полно сил.
⠀⠀На середине чашки с кафом По поворачивает голову к Каре:
⠀⠀— ...то у ...с тут с...чилось?
⠀⠀По не думает, что Каре станет врать, если что-то знает. И из всех на базе, кто что-то знает — она единственная, кому он поверит про Теммина. Хорошо, что он в конце концов наткнулся на нее, а не на кого-то еще. Теммин — его друг, но По не знает Теммина так же хорошо, как Каре, или ему кажется, что не знает — он все еще не уверен, кто они друг другу, Каре и Теммин, Теммин и Каре. Но он был бы дураком, если бы не видел очевидного. Из всех разумных, Каре должна была понять, если что-то было бы не так.
⠀⠀Он тоже должен был, но не понял.
⠀⠀Никто, кажется, не понял.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Теммин не виноват.
⠀⠀По ничего не отвечает, только хмурится — от того, как Каре отводит взгляд, сплетает пальцы, рассказывает, но вместе с тем закрывается. По знает ее давно, знает, как она ведет себя, когда ее что-то мучает. То, что случилось, мучает ее очень сильно. По давно такого не помнит, и у него нет сил на слова поддержки — вообще нет сил ни на что, он, кажется, уже всего себя потратил, ушел в глубокий минус — но он все равно протягивает руку и обнимает ее за плечи, прижимает к своему боку.
⠀⠀Сидит так какое-то время. Долго или недолго — сложно сказать. По успевает сделать еще три глотка кафа, который не придает ему никакой бодрости, но он делает их так медленно, что они могли просидеть так и все двадцать минут. Вряд ли, конечно. Но это неважно: По держит Каре за плечи крепко, как они всегда держали друг друга, когда становилось слишком сложно. Когда любимым плохо — это всегда попадает в категорию «слишком сложно».
⠀⠀— Ты не мог... ...ать, — наконец, говорит По, прочищает горло. Он их не чувствует, но это хорошие, правильные слова: — И я не ...ог. Ни...то не ...г.
⠀⠀Хорошо, что тут тихо. Техники ушли, и теперь они сидят совсем одни. От ламп ровный белый свет, совсем непохожий на солнечный. Тени на стенах светлые, от каждого по четыре-пять штук — по количеству стоящих ламп. Некоторые пересекаются, некоторые расходятся. По свободной рукой задумчиво болтает оставшийся в чашке каф по кругу, свет отражается на темной поверхности.
⠀⠀— ...то с н... бу...т?
⠀⠀Они не могут держать Теммина в изоляторе вечно, не могут колоть ему успокоительные вечно, значит, с ним будут делать что-то еще. Если он не в себе — то, наверное, это повод начать разбираться. Поехал ли он крышей до, во время или после неудачного нападения. По вспомнил, как разведчики сказали ему, что реквизируют Теммина под специфическую миссию. Тогда никто не сказал ему, какую, да и не его это было дело. Теммин — один из лучших разведчиков, еще бы По стал мешать ему делать то, что он отлично умеет.
⠀⠀Хотя если бы знал, что все так повернется, может, и помешал бы. Чтобы ему не приходилось потом держать Каре за плечи, не приходилось слушать сбивчивые объяснения. Не приходилось думать о том, что нужно было сделать с Теммином Уэксли, чтобы он решил убить генерала Органу.

[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀По думает, что будет делать, если окажется, что Теммин это сам. Он не верит в этот вариант, но он есть. От этого особенно жутко — теперь, когда По побывал в Первом Ордене уже дважды, думать о том, что там нашелся бы кто-то, кто подобрал бы ключик даже к Теммину. К любому бы из них подобрал. По вот сдал под пытками спонсоров в прошлый раз, хотя в первый раз для того, чтобы он что-то выдал, им потребовался магистр Рен. А в этот — только рыжий этот генерал и пыточный дроид. А в КорБезе и того не потребовалось, и от этого у По по спине бежит холодок.
⠀⠀Он мучительно благодарен Каре за смену темы. Он слишком устал, чтобы подбирать слова, слишком зол, слишком всё. Всё. По не выпускает Каре, но теперь не только и не столько потому, что поддержка нужна ей, сколько потому, что у него нет сил даже шевелиться. И, возможно, поддержка нужна и ему тоже.
⠀⠀— ...т ещ..., мне ...жн... был... сн...ла ...ать виц...-...ирала в мед...сек, а пот...м эт... ...ости, я да...е Би...-8 ещ... не ...дел, — По задумчиво замолкает.
⠀⠀Мысль о том, чтобы прямо отсюда пойти к Мэй, когда они договорят с Каре, кажется ему потрясающей. Он надеется, что она обнаружится где-нибудь в своей комнате или у него — она бывает у него? Где теперь ее комната на базе? По не в курсе, куда ее поселили в этот раз, если это какое-то новое место. Неважно, всё неважно — где бы она ни была, По надеется, что там есть кресло, диван, кровать, что-нибудь, на чем можно принять условно горизонтальное положение и не шевелиться ближайшие две вечности.
⠀⠀И не думать ни о генерале Органе, ни о вице-адмирале, ни о Теммине в изоляторе, ни о том, что сказать Каре, ни куда делся его дроид, ни о том, что стоит, наверное, поговорить с Финном об этом всем, ни о том, что теперь будет с вице-адмиралом, что будет с ним самим, ни о приказе президента, звёзды, По был бы просто счастлив отключить свою голову к криффовой матери и никогда о ней больше не вспоминать. На секунду он малодушно думает о том, что надо было остаться у папы на Кореллии, чтобы ничего из этого его не касалось.
⠀⠀Как будто расстояние помогло бы ему остаться равнодушным ко всем чужим бедам.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀То, насколько это привычно, одновременно и хорошо, и плохо. Так же они сидели, когда узнали о войне. Так же сидели, когда узнали об Иторе. Когда пал Корусант — и По познакомился Мэй, и умер адмирал Ло, и все они потом еще долго ходили, как по голове ударенные, мыслями где-то не здесь. Когда  уже после войны неожиданно и как-то обидно легко умер Муран, они сидели так же. По думает, что, может, Теммин больше и не вернется к ним. Может, ему повезло меньше, чем самому По, и его поломали так, что уже не собрать, не починить. Не хватит зорких подчиненных, друзей и подруг, сеансов у доктора Калонии, общения с людьми-легендами, ничего не хватит.
⠀⠀Каждый из них готов умереть за правое дело, но никто не думает об этом, садясь в крестокрыл, вылетая на новую миссию. Можно поехать крышей, если так часто думать про смерть, как часто они совершают вылеты. Еще быстрее поедешь крышей, если думать о смерти боевых товарищей. Поэтому По откладывает это все в сторону без малейшего затруднения. Привычно.
⠀⠀— Я позн...лся с Корраном ...рном. Так... же м...ак, как и в ист...х, — негромко говорит По. — Бою... посл... ...ого знак...тва прос... отды... б...дет не...тато...о.
⠀⠀По не говорит, что блядский Хорн лазал ему в голову.
⠀⠀По не говорит, что не помнит деталей этого вообще.
⠀⠀По не говорит, что именно из-за этого сорвал голос.
⠀⠀По не говорит, что ему, на самом деле, нравится действовать, а не отдыхать. Действия наполняют его энергией — пусть из-за адреналина, как столкновение с пиратами, пусть. Но он чувствует себя хотя бы немного живым. Выбирая между алкоголем или чем покрепче, чтобы начисто заглушить себе всякую возможность чувствовать, и адреналиновым приходом, По всегда выберет второе. Он достаточно долго пробыл спайсовым контрабандистом, чтобы знать, что от зависимостей ничего хорошего не бывает. Ни для самого разумного, ни для всех вокруг.
⠀⠀— Но ...то нич...о, быва... и ...уже, — По допивает каф, с негромким стуком ставит чашку на поднос. — Бус...и-брас...ки потер...а глаз. Я ...ыл там и ни...го не сделал.
⠀⠀Нужно бы объяснить с самого начала, чтобы Каре поняла. По только отмечает, что его сиплый шепот звучит удивленно.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]

⠀⠀Каре права, конечно, да только дело не в этом. Дело в том, что приказу всего пара дней, а он его уже провалил — и как потом смотреть в глаза президенту, мать его, Республики? А если вице-адмирал там откинется сейчас? Если у нее контузия? Врачи на Деноне сказали, конечно, что с ней все будет в порядке, но после КорБеза внутри По поселяется мерзкий звенящий голосочек, и этот голосочек не затыкается ни на мгновение. Нудит и нудит, тревожится и тревожится: о том, о сем, о пятом, о десятом, и по кругу, и по кругу, и по кругу бес-ко-неч-но.
⠀⠀Зато Каре вновь становится похожей на себя, даже выныривает из-под его руки, и По просто смотрит на нее. Смотрит. Смотрит — а потом вдруг смеется, негромко и хрипло, но с душой. По-честному.
⠀⠀— Пош... со мно... на «Нин...», а? Я ...овор...сь с вице-а...лом. Она за ...ня ...дила ...рну мозги по...скать, каж..., я теперь у ...ё на ...шем счету. Что ей од... Ч...ная на ...рту.
⠀⠀По не улыбается, тревожный голосочек так и зудит ему в ухо, и выглядит он все так же устало. Но Черная на «Нинке» звучит как потрясающая идея, и от этого легче. Как будто все правда будет в порядке. Как будто все они — и Теммин тоже — еще полетают вместе, и никто не умер, и ничто не сломано и не разбито. Как будто По еще сможет доверить ему свою спину, и тревожные голоса однажды стихнут, и жизнь вернется к нему сама по себе, а не потому, что в него стреляют, и всё тело в одно мгновение выбирает, бить или бежать.
⠀⠀Потому что выбор один: бить. Всегда бить.
[icon]https://i.postimg.cc/sDzHP2Qk/apathy-poe.jpg[/icon]