Ощущения становятся ярче, когда Джейна делится ими — Джейна делится, обмениваясь ими с По. Ей тоже хочется знать, что ему хорошо. Конечно, по нему видно и так — как он теряется, затопленный ее эмоциями, ее Силой, как из глаз уходит злость. Как он стонет ей в рот, и этот звук ответной вибрацией проходится по ней, Джейна запускает руку в его волосы, гладит, больше не царапает. Теперь ей просто хорошо: она расслабленно продолжает сидеть на его коленях, насытившаяся эмоциями, замедляет вдохи в очередной раз — сердце успокаиваться не хочет, еще стучит, отзываясь на прикосновения.

Ей бы пожалеть его, не отдавать так много — слишком много для человека, но По, кажется, нравится. Ему, кажется, от этого хорошо, и он больше не боится.
Наверное, это самый странный способ заставить человека перестать бояться Силы, но он оказывается рабочим — настолько, что По тянется к ней. Продолжает тянуться. Продолжает целовать.

Джейна отвечает ему, прихватывает губами его нижнюю, оттягивает слегка, лениво, как сытая кошка. По не кончил, По все еще хочет ее, но пока ее слишком много, и нужна передышка. Джейна не слезает с него, остается сидеть. По внутри, ей хорошо, когда так. Так он все еще принадлежит ей.

Движения По вновь становятся ласкающими, нежными практически, по спине пробегают мурашки, ей приятно, когда он касается волос, пропускает через пальцы — будто в этот момент любил ее. В момент такой близости чувство вполне можно принять за любовь. Именно этим оно и опасно, помимо того, что передозировка содержимым чужой головы может сломать или вовсе убить.
Любви она от него и не требовала, не ждала, но кому не нравится, когда их любят? Джейне хочется, чтобы По любил ее хотя бы на время, на этот вечер, пока они одни, пока он познает ту часть мира, что никогда не знал — до нее.

Она гладит его оголенную грудь, плечи, мягко, медленно. Затем упирается своим лбом к его, без поцелуев, без слов, просто молчит. Не закрывается от него, не закрывает его для себя, позволяет чувствовать им обоим, как окутавшая их волна понемногу схлынивает.

Ей не хочется подсматривать, о чем По думает, если думает, но, не закрывшись, видит все равно: то ли в шутку, то ли всерьез он думает, что должен был сделать это раньше. Они могли? Джейна не знает. Наверное, она могла бы впустить его и раньше, сложись обстоятельства по-другому.

Но все случилось, как случилось, и Джейна не жалеет. Джейна вообще редко жалеет, тем более теперь, невесомыми движениями проходясь кончиками пальцев вдоль линии его челюсти, целуя мягко, тягуче, пока По улыбается ей в рот — так, как никогда не улыбался ей раньше.

Джейна обвивает руками его шею, прижимаясь грудью к его, снова начинает двигаться. Неторопливо, очень постепенно наращивая темп. Ей ужасно хочется, чтобы По кончил. Ужасно хочется знать, как это, когда он на пике. Когда он кончает из-за нее.

Ладонями спускается к спине, гладит, смазывая сбегающие капли пота, целует его лицо, соленое от него же. Джейна двигается, опираясь на его ощущения — в нем больше нет ярости, нет злости, нет ничего, кроме желания близости и единения.

Она может дать ему это.
Она может дать ему что угодно.
Все, что попросит.
Он может видеть это в ее голове.

По думает о сексе как о полете. Джейна замирает на мгновение, понимая, что думала о том же, что это две вещи, которые способны вызвать у нее самые сильные эмоции. А Джейна любит эмоции, и небо любит, и близость — и сейчас, благодаря По и его мыслям, все эти вещи соединяются в ее голове мозаикой, кусочки ладно встают на свои места. Двигаться Джейна не прекращает, но закрывает глаза. Она любит быть ведущей, любит быть сверху, она может быть и бывает властной — совсем как он.

Может, поэтому их настолько друг от друга кроет теперь. Сейчас нет никаких позывных, оба крестокрыла разбиты, нет вообще ничего, кроме них самих, и им не нужно даже произносить хоть что-то вслух. По точно знает, что она делает, подхватывает каждое движение, а ей даже не приходится командовать. И вообще рта открывать. Это потому что они еще связаны? Потому что он и так хорошо понимает ее? Джейна хочет проверить, что может получиться, если она не будет слышать его мыслей. Если это будет обычный секс, как у нормальных людей.
Если у нее будет такая возможность.

И он вспоминает о волосах, но в реальности все оказывается иначе, не так, как Джейна показывала ему. Ей не больно, он никогда не делает ей больно, даже если она готова к этому. Сейчас он вообще нежен, как облако, как бы это ни звучало, и Джейне странным образом нравится и это тоже. Она не знала, что бывает и так. Вернее, знала, конечно, но ее никогда не интересовало, она не знала такой близости — мягкой, обволакивающей, очень комфортной. Джейна всегда вела себя по-другому, больше брала, чем отдавала, потому что брать ей нравилось.
Отдавать теперь тоже нравится.

Шея уже вся зацелована, как и тело, но По все равно щекочет ее, не кусает, только дразняще проводит языком. Джейна уже знает, что он умеет и так, и любит это, пожалуй, больше всего остального.
По бесстыдно читает ее мысли, пользуясь криффовой возможностью, хитрый, как хатт, обнимает ее и укладывает на себя. Джейна рефлекторно наклоняется к нему, чтобы продолжить ласкать его, опирается ладонями о землю, а потом понимает, что По вновь не дает ей двигаться. Но по-другому, не потому что хочет контроля, а потому что хочет, чтобы она остановилась.

Почему? Ответ в голову сам не приходит, Джейна отвлекается на то, как По буквально заставляет себя это сделать. Он хочет продолжения и при этом отталкивает. Джейна хмурится, недолго, пытается понять.

Затем По все-таки говорит, и она смотрит на него с недоумением. Только смотрит, потому что он не дает ей ответить — целует, и еще раз, и снова, и так, пока не заканчивает свою речь. Последний поцелуй глубокий, Джейна не хочет прерывать его, хочет, чтобы По забыл свои дурацкие мысли о контрацептивах и просто позволил всему случиться.

Какие к хатту последствия их могут ждать? О чем он говорит? Они едва не умерли сегодня. И могут умереть завтра, или послезавтра, или через месяц. Незащищенный секс это, конечно, риск, но ни в какое сравнение, крифф возьми, не идет с тем, что они делали. Любой вылет мог закончиться смертью. Сегодняшний вылет мог закончиться. И закончился бы для По, если бы Джейны не оказалось рядом.

Сузив взгляд, Джейна продолжает смотреть, не отрываясь, не произнося ни слова.
По говорит, «как ты хочешь».
По говорит, можно ртом. Или рукой. Это что, правда приемлемый вариант, после того, что они тут друг с другом сделали?

Еще По улыбается, улыбка у него похожа на ту, что заставляла ее когда-то пихать его кулаком в плечо, выдавая очередную шутку или подколку. Но она отличается, а чем, Джейна пока сказать не может.
Она вольна поступить, как хочет. Она в любом случае может поступать как хочет, как всегда делает, но По разрешает ей выбрать самой, и это почему-то важно.

Джейна решает. Наклоняется к нему, целует уголок губ, очень невинно, по сравнению с тем, что было прежде. Потом прикладывает указательный палец к его губам. В ее глазах, наверное, тоже есть эти искорки. Как отражение звезд, которых они не замечали где-то там, в бою. Теперь заметили.

Склонив голову набок, к его уху, она касается его губами, выдыхает шепотом:

— Ты чудовищный человек, Дэмерон, — говорит она этим своим неподражаемым тоном, когда непонятно, шутит она или серьезно, — и за это я тебя люблю.

Это не признание. Он и так ведь знал, что она любила его — как друга, как брата, как близкого человека, который спас ее когда-то, которого спасла она.
Она и так его любит, с чего бы теперь что-то изменилось? Джейна может любить его по-всякому, любым. Она знает двух Дэмеронов — того, что сейчас, насмешливого, игривого, легкого на подъем, знает и того, кто смотрел на нее с ненаправленной злобой, держа что-то очень темное внутри. Ей близки они оба, Джейна не выбирает вариант своему чувству, как не выбирает и какого По ей любить — потому что это один человек.
Такой же, как она.

Притянув к себе за подбородок, Джейна возвращается к поцелуям. Она неожиданно мягкая даже для себя.
И двигаться не прекращает, только делает это быстрее, с упрямым задором — как в тот день, когда обогнала его на крестокрыле и радовалась этому.
Да и, опять же, она дочь кореллианина, что ей там какие-то шансы?

Отредактировано Jaina Solo (07-03-2020 01:58:17)

По улыбается ей так, что она начинает верить, что все делает правильно. Джейне необязательно верить в правильность своих поступков, она прекрасно может позволить себе что угодно и не страдать угрызениями совести.

По сказал ей делать так, как она хочет, и она сделала так, как хотел и он — Джейна понимает это по его мыслям, по языку тела. Как он напрягается и прижимает ее к себе, помогая ускориться.

Схлынувшее было возбуждение накатывает на нее волной — теперь Джейна знает, что это не столько ее, сколько его. По стонет громко, и все внутри нее сжимается до приятной дрожи, от того, что это она с ним сделала — от того, что он дошел с ней от предсмертных стонов до таких, когда он стонет, потому что секс с ней похож на небесную синь, на бесконечность отражений. Джейна видит все это, отвечает ему сдавленным звуком: По много, ее много, она упивается этим чувством — что сделала ему так, как никто до сих пор не делал.

Она сделала это с ним.
Она.
Джейна — лучшее, что случилось с По Дэмероном.
Джейна лучшая даже сейчас.
Особенно сейчас.

Когда он уже не выдерживает, изливается в нее, Джейна замирает, прислушиваясь к себе. Не закрывается от По сразу, по чуть-чуть, чтобы он не сгорел от всего этого, чтобы не сгореть самой. Она улыбается ему — широко, очень пьяно, целует куда-то мимо губ, прильнув к нему всем телом, потому что руки уже не держат.

Его так много внутри, и внутри так горячо, и Джейна, чуть сдвигаясь на По, помогая ему выйти, чувствует, как по внутренней стороне бедра ползут теплые капли. Может быть, это было неправильно, Джейне все еще восхитительно плевать. По ее, ее весь, она гладит кончиками пальцев его лицо, смотря устало, криффски довольно, сыто, и шепчет:

— Нам как-нибудь нужно это повторить.

Он хотел еще, она хочет еще.
Кто они такие, чтобы хоть в чем-то себе отказывать?

Джейна не слезает с него — ей не хочется, да и сил нет, да и рядом мокрая трава, грязь. Лучше пусть он дальше обнимает ее, может, целует — легко, бездумно, так, словно бы это успело войти в привычку.

Горячее дыхание на шее в прохладных сумерках — это хорошо. Они не позаботились о каком-то ночлеге, вообще ни о чем, потому что было совсем не до того. Джейне не до того и теперь, и она продолжает лежать на По, даже когда он наконец размыкает объятия.

По опять думает, что это был последний раз, и Джейну это отчего-то расстраивает. Пока несильно, пока она переполнена пережитыми чувствами, но расставаться с ними совершенно не хочется. Узнав, что можно получать что-то особенное, всегда хочешь брать еще — столько, сколько можно, пока можно, сколько получится. Теперь он отказывается от нее?

Раньше ее устроил бы этот вариант, теперь Джейна чувствует смутную тревогу, почти ревностное нежелание отпускать. Усилием воли она заставляет себя выкинуть эту мысль из головы — она больше не читает его, а додумывать не надо.

— Нет, — говорит она, упираясь подбородком ему в грудь, глядя на него так, — я имела в виду не это.

Не совсем это.

Джейна понимает, что По опять шутит, но не реагирует на это. Теперь она как-то подозрительно серьезна, задумчива даже. Не уверена. Она хочет сказать это? Стоит того? А если По откажется? Ей придется с этим смириться, а мириться с чем-то Джейна умеет не очень.

Сейчас она не хочет никаких отношений, даже не думает о них. Но не может отделаться от идеи попробовать По без Силы. Опираться только на язык его тела, без знания, о чем он думает.

— Я хочу попробовать обычно. Без… без Силы. — Джейна кладет руку ему на грудь, чтобы не упираться острым подбородком дальше, смотрит долгим взглядом. — Я хочу узнавать тебя нормально. Без читерства. Это можно?

Ее слова и так предполагают вопрос, но Джейна все равно спрашивает. Заставляет себя говорить — хочет, чтобы По знал ее мысли и так.

Она не видит его мыслей, не может знать, что он ответит. Это интересно. И Джейна ждет.

Джейне нравилось. Серьезно, как ей могло не понравиться, когда По делал то, что она хотела, когда он сам хотел того же — когда вкусы и какие-то потаенные желания совпадают, это дорогого стоит. Поэтому отказаться от этого будет тяжело.

По приподнимается на локтях, и ей приходится привстать тоже, увеличить дистанцию — ненамного, но разрывать контакт почему-то не хочется. Джейна кусает губу, когда встречает его хмурый взгляд, думает над ответом.

И в самом деле, почему?
Но вообще-то она может ответить и без долгих раздумий. У нее достаточно было времени, достаточно связей, чтобы понять, как ей лучше, с кем ей лучше, чего больше хочет. Главное, суметь теперь объяснить это По, потому что он выглядит так, будто правда думает, что она чуть ли не с каждым так трахалась. Что она каждому партнеру в своей жизни лезла в голову, забирала все содержимое себе. Джейна видит это слишком бесцеремонным, наглым, жестоким, у джедаев это не то что плохой тон, почти негласное табу. То есть, кто-то, может, из джедайских пар и развлекался чем-то таким, но она сомневается, что это частая практика. Чаще они принципиально не лезли друг другу в головы.

Если знать о человеке все, можно сойти с ума. Если быть с человеком одним целым слишком долго и часто, а потом потерять, это можно и не пережить.

Джейна ищет слова, которые его не напугали бы. Которые помогли бы понять.

— Я нечасто так делаю, потому что… во-первых, все хорошее должно быть дозированно. Даже шоколад, лучшая на свете еда, может убить, если съесть его слишком много, понимаешь?

Она касается его снова, невесомо, нерешительно почти, потому что не знает, как он к этому отнесется.

— И я не хочу знать все заранее. Когда ты узнаешь человека сразу всего, его становится слишком много. Ты же это чувствовал. Со временем ты знаешь все, даже то, что знать не нужно. Не потому что не доверяют, потому что… должно быть личное пространство. Должна быть загадка. И должно быть не очень приятно знать, что всегда есть кто-то, кто в твоей голове. Но я могу делать это с разрешения. А могу делать так, чтобы сломать кому-то голову, если это будет нужно. Ты знаешь. Если еще проще, Сила — это как кухонный нож, которым можно сделать много полезных вещей, а можно кого-то убить. Этим нужно уметь пользоваться и знать меру.

Читать лекцию о Силе после секса довольно странно, но Джейне важно говорить об этом. По хоть и не боялся ее больше, но теперь испытывал какой-то преувеличенный восторг — временный, скорее всего, но будет лучше, если сейчас что-то поймет.

Может, тогда что-то получится.

По словно начинает морозиться от нее. Это расстраивает. Она не так сказала? А могла лучше? Хуже точно могла, у нее было достаточно историй на похожие темы. Джейна принципиально не заглядывает в его мысли — она так для себя решила. Только если позволит, сам. Если разрешит или попросит, так же, как он спрашивал у нее согласие на жесткость.

Так лучше, честнее, так Джейна не утратит едва обретенное доверие. Это лучший вариант из имеющихся, поэтому ей остаётся только смотреть внимательно на его выражение лица — на складку между хмурыми бровями, на закушенную губу. Информации для него сейчас чересчур много — они оба устали.

По обнимает ее только для того, чтобы отпустить. Джейна лежит, ощущая кожей каждую влажную травинку, кусок своей куртки, и немного разочаровывается. Не хочется, чтобы было так. Хочется чего-то попроще. Она думала, что сможет, что с По может быть просто. Но он молча одевается, и Джейна, помедлив, следует его примеру. Она вся в грязи, крови, бедра со внутренней стороны еще мажет не подсохшая сперма. Джейне все равно, как она выглядит сейчас, это криффова дыра, поэтому спокойно натягивает штаны, пропитанную потом и кровью майку и мятую куртку. Находит в кармане резинку, стягивает волосы в тугой конский хвост.

По много чего нужно осмыслить, на это нужно время. Джейна ищет в себе терпение, чтобы это самое время у него было. Она согласна на любые варианты, при которых будет нужна По Дэмерону.

Но если существует такой, при котором нет, не нужна, ничего делать не станет. Будет такой же, как раньше. Невыносимой девчонкой из Разбойной эскадрильи.

Только теперь она возвращается мыслями к Ди'Куару. К Сопротивлению. К тем, кого, возможно, они потеряли навсегда.
Джейна заставляет себя не думать. Они все еще не могут ни на чём отсюда улететь, они устали, а если так, то накручивать себя и представлять, что Сопротивления больше не существует, большого смысла нет. Это никак им не поможет.

По прерывает молчание, когда говорит ей спросить. О чем? 
«Чего хочешь». Джейна хочет много чего.

— Уточни запрос, — хмыкает она, пожимая плечами. — Ты хочешь, чтобы я спросила что-то личное? Что ты обо мне думаешь? Я уже это знаю. Я знаю все, кроме… позволишь ли ты мне быть рядом. Ты ведь не собираешься меня избегать?

Фантастический секс фантастическим сексом, но всякое может быть.

— Я пугаю тебя?

Одежда влажная, воздух влажный, и Джейне холодно. Она скрещивает руки на груди, стараясь не думать о том, что вообще-то обнаженной в объятиях По было куда теплее. Джейна смотрит на По снизу вверх, пристально, ждет. Получает кивок и едва сдерживается, чтобы хаттски не выматериться. Она пугает его. Она пугает его, а он только что ее трахнул. Восхитительно.

Конечно, она понимает, почему, и одним фантастическим сексом застарелый страх, живущий где-то в подкорке мозга, не вытравить. По продолжает, разглядывает ее — это лучше, чем если бы совсем не смотрел, но Джейна не может определить по выражению лица, что еще он о ней думает. Она может проверить и сама обещала себе этого не делать. Что ж, сложные задачи Джейна Соло тоже любит, решит и эту. Как-нибудь.

Последовавшие за кивком слова звучат утешением. Джейна не просит его, но становится легче — он не прекратит летать по своей воле, он проводит аналогию с ней. Он не прекратит по своей воле общение с ней.

Джейна выдыхает, смотрит на его ладонь, которой он касается дыры на майке. И правда красивый. И пальцы, и вены на руках, и весь. Она и раньше замечала, но как-то… не так. Можно восхищаться людьми их внешностью и без желания разделить с ними постель. Джейна искренне считала Гэвина — полковника Дарклайтера — горячим, но никогда не думала пойти дальше этой мысли.

С По вот пошла.
Может, это и правда было очень неумным поступком — он цепляется за упомянутый кухонный нож, будто издевается, и Джейна закатывает глаза, как раньше делала. Но не возражает, потому что он прав. А еще он приближается, останавливаясь так близко, что Джейна видит опять пляшущие шальные огоньки в глазах — действительно издевается, играет с ней. Она даже улыбается, слушая, как он говорит. Его так зацепили ее стоны?

Но Джейна хватается за другое.

— Немного? — Он говорит, что она «немного» знает, как он любит, и это интригует. По близко, будто провоцирует, Джейне хочется поцеловать его еще раз — потому что холодно, потому что снова эта блядская усмешка, раздражающая, раззадоривающая, а ей много не надо, чтобы завестись. Джейна игнорирует это желание — потому что По говорит дальше, говорит, что не думал.

Не думал раньше.

— А теперь ты что?

Джейна не собирается оказывать ему услугу, игнорируя эту осечку, как не собирается и читерить снова. Узнавать так узнавать. Пусть он расскажет ей.
Да только вряд ли сам сейчас понимает, конечно. Но услышать что-нибудь еще ей хочется. Очень, ужасно хочется.

А еще хочется найти сухое место, где можно было бы лечь — вдвоем — и немного поспать, чтобы потом на свежую голову решить, что делать дальше. Еще бы помыться, конечно, но это совсем мечты.
Скоро должен вернуться Биби-8, возможно, он нашел для них что-то подходящее.

— Schutta, не делай так, — выпаливает Джейна быстрее, чем успевает подумать, когда По играет бровями. Он играет, и это нечестно. Нечестно, потому что Джейна знает, что это та игра, в которой она выиграть не сможет — не сегодня, по крайней мере. Но вообще-то это разряжает обстановку. Живой играющий с ней По лучше мертвого, напоминает себе Джейна, и это помогает чувствовать себя лучше.

Им повезло, что они вообще оказались на одной планете и нашли друг друга. По все еще ее напарник, они смогут работать командой — у них хорошо получается. Наверное. Когда не приходится спорить. Джейна старается, правда, но По увиливает от ответов, и это злит.

Чтобы узнавать его, нужно говорить. По не говорит, заминает все неудачной шуткой.
Какая она под одеждой? Грязная. Покрытая кровью, пылью, глиной, соком листьев, спермой.
Наверное, это должно было звучать сексуально в его голове. Но на деле звучит ужасно, настолько, что Джейна коротко смеется, запрокидывая голову — знает, что имел в виду он вовсе не это, но ей смешно.

Если в шутке есть доля правды, для следующего раза следует выбрать место получше.

Напоминать об остальных вопросах она не торопится, хватит с них разговоров об этом пока. Возвращаться к Черному ей не хочется, тот разбит в хлам, но Биби-8 нужно забрать.

Еще Джейна видит, что По озирается, выискивая путь обратно. Пока они шли сюда, он был почти при смерти, едва ли мог что-то запомнить. Джейна помнит, и где свой крестокрыл оставила — тоже. У нее есть чувство направления, есть компас в голове. Ее компас — Сила.

Она берет его за руку чуть выше локтя. Разрешение не спрашивает, просто берет и все.

— Туда, — показывает свободной рукой. — Я врезалась в дерево в паре километров отсюда, в другую сторону, — машет в том направлении. — Отказал двигатель, топливный бак пробит, кокпит более-менее уцелел. Мой астромех мог успеть что-нибудь сделать, но помощь пригодится. Знаешь что-нибудь о Рилоте?

Джейна помнит, что это родина тви'леков. Что они живут где-то под землёй. На этом ее познания заканчиваются. Она идет, не смотря на По, только на дорогу. Отпускает его руку, обнимает себя своими.

— Если тут и есть какая-то радиовышка, сегодня мы вряд ли дойдем.

По спотыкается по дороге, Джейна косится, проверяя — вроде полностью вылечила, не должен хромать. В джунглях, впрочем, путешествовать не то чтобы очень удобно, в какой-то момент она думает, не достать ли сейбер, чтобы прорубить им путь насквозь. Это его напугает? Или его пугает только Сила? Джейна хочет спросить, но молчит.

— Несколько суток, — протягивает Джейна разочарованно. То есть, ей хорошо, что рядом По, и она не будет искать гребанную вышку одна, но несколько суток — это несколько, хатт их подери, суток, которые им придется как-то прожить в дикой, неизвестной местности. Она хорошо обучена и справится, но если бы можно было обойтись без этого, с радостью бы обошлась. Ей хочется пить, есть, в душ, спать, что угодно, кроме того, чтоб думать о Ди'Куаре, Сопротивлении, разъебанных крестокрылах, о том, как попасть из этой дыры на какую-нибудь цивилизованную планету. А если они доберутся до вышки и не смогут ни с кем связаться? Что тогда? Пойдут дергать местных?

Джейна трет руками виски, от накатившей бессильной злости хочется заорать.
За то время, что их не было, на плато, конечно, ничего особо не изменилось. Черный по-прежнему валяется в руинах, чудес не бывает, а рядом снует Биби-8. Джейна с секунду смотрит, как По ласково поправляет его антенну, гладит белую с оранжевым голову, будто дроид был ему почти что ребенком, и отворачивается. Астромеха, оставленного с ее крестокрылом, она никак не называет и теплых чувств не испытывает, потому что он ей даже не принадлежит. И то и другое пришлось позаимствовать у Сопротивления, не пользоваться же имуществом Разбойной эскадрильи и вообще-то Новой Республики без ведома комэска.

Она все еще обнимает себя руками, рассеянно, не замечая этого, когда По возвращается к ней и влруг обхватывает руками. Джейна удивленно смотрит на него, но не отстраняется, ищет мысленно причины, по которым он мог бы это сделать. Думает, что ей страшно? Холодно?
Джейна не боится, но в объятиях и правда приятнее и теплее.

— Спасибо, — в любой другой ситуации Джейна запротестовала бы, но после случившегося учит себя смотреть на вещи слегка по-другому. По рассказывает ей свой план, он прост, как тапок, и Джейна не находит повода поспорить. С ней определенно что-то не так. Чтоб Джейна Соло и не нашла повода приебаться к любому плану.

Но кое к чему она все же цепляется:

— Что за мысль? — Сузив взгляд, нехотя признает: — согрелась. Тогда пошли. Не против, если я слегка упрощу нам задачу?

Джейна снимает с пояса сейбер. Не активирует его, просто показывает.

— Не хочу опять продираться через все кусты, мы и так все репьи собрали, что могли.

Вздохнув, она оборачивается в сторону темных зарослей с взглядом человека, который джунгли уже ненавидит. Что ж. Еще один забег и явно не последний.

В существование специальной частоты Сопротивления для особых случаев Джейна охотно верит, потому что это логично и правильно. Удивилась бы, если бы ее не было. Но По она верит не до конца, потому что чувствует, увы, тоже Силой, что о чем-то он умалчивает. О чем — пока неясно, придется верить на слово.

Джейна учит себя терпению, получается хреново. Но что-то получается, поэтому, получив добро на джедайские штуки хотя бы с сейбером, активирует его и шагает обратно к джунглям. Пурпурный клинок разрубает встающие перед ними препятствия в виде кустов, веток и лиан на раз-два, Джейна злится, что не делала этого раньше. В первый раз, ища По, не хотела привлекать чье-то внимание, во второй была занята поддержкой его безжизненного тела, а в третий боялась напугать снова. Теперь, когда все прояснилось, ей проще. Она привычно орудует клинком, получая от этого какое-то мрачное удовлетворения, вкладывая в каждый взмах все скопившиеся эмоции по поводу их вынужденного заключения на этой отсталой планете. Это дяде Люку нравились места, далёкие от цивилизации, Джейне комфортнее в центральных мирах. Во Внешнем кольце не помрет, конечно, но, крифф возьми, эстетика ебеней ее мало привлекала.

По называет ее мастером фехтования, и это должно бы ласкать ее слух, задрать нос, как обычно бывает, когда ее хвалят, но Джейна заставляет себя промолчать. Она молчит, пока По не начинает разговор снова. О том, о чем она не хотела бы говорить.

Джейна останавливается, резко, не осознавая, что По идет вслед за ней и налетит на нее от неожиданности.

— Не знаю, — говорит она, пожимая плечами. — Праксеум они не пожалели. Отзываться было некому.

Говорить об этом больно, хотя ее даже не было там тогда. Джейна заставляет себя думать о том, что для войны это нормально. А она с шестнадцати лет не знает ничего, кроме войны, с тех самых пор, как ее, сопливую девчонку, хоть и умеющую в джедайские штуки и полеты, приняли аж в Разбойную эскадрилью.

— Восстание жило надеждами. Может, получится и у нас. — Это Джейна говорит без особой уверенности внутри, но голос звучит твердо. Потом она окидывает По взглядом, внимательнее, замечает, что на нём лишь грязный и дырявый комбинезон, а бластера нигде не видно.

— У тебя вообще есть оружие?

От животных она может их защитить — те не нападают благодаря ее контролю. Но всегда есть вероятность, что появится кто-то, кого контролировать Джейна не сможет. А лечить По снова у нее может не хватит сил. Или она может не успеть.

Сунув руку за своим бластером, снимает, протягивает ему:

— Тут недалеко.

К их прибытию астромех с гордостью сообщает, что смог залатать топливный бак и даже почти починил двигатель. Процентов так на тридцать. Джейна вздыхает, пока осматривает кабину — вроде относительно целая, их не разгерметизирует, если они найдут где-то топливо и смогут поднять эту птичку в воздух.

Птичке повезло — тут аж целых два лучших в галактике пилота, которые могут поднять в воздух что угодно.

— Даже контейнер с медикаментами и пара пайков уцелели, смотри-ка, — сообщает Джейна По и заметно веселеет.

Кажется, жизнь понемногу налаживается.

«За что ты извиняешься? Это же я, и я могла тебя ранить», — хочет сказать Джейна, но По отстраняется так быстро, что это уже не имеет смысла. Размахивать сейбером так, чтоб и его порубить вместе с лианами, она не собирается, но понимает, чем опасения вызваны. Не помнит, правда, слышал ли По историю о том, как именно королева-мать Хейпса потеряла свою руку. Ещё Джейна не понимала, почему Тенел отказалась от протеза, глупо шутила тогда, хоть и не при ней, что вот ей самой пошел бы какой-нибудь, была бы еще более суровым и крутым джедаем, Люк же крутой. Наверное, нужно быть чудовищно сильной, чтобы добровольно хранить напоминание о своей ошибке, жить с ним каждый день.

Джейна иногда думает, что она вот не смогла бы. Это заставило бы ее чувствовать себя слабой.

Пожалуй, хорошо, что она так остановилась. Переключилась с одной мысли на другую, полегче. Думать о Праксеуме даже сейчас трудно — слишком многих пришлось потерять. Что такое потеря для тогдашнего ребенка? Джейна поджимает губы, возвращаясь к своему занятию. Вряд ли это от внимания По ускользнуло, но говорить она сейчас не готова. И понятия не имеет, будет ли готова вообще.

— Извини, — говорит она, не уточняя, за что именно: за риск напороться на меч, за Праксеум, за то, что не поддержала, хотя могла бы сказать что-то более ободряющее, чем просто мать процитировать. Это Лея Органа первое лицо и символ Сопротивления, а Джейна даже не знает, жива ли она. Может, их отношения и не были идеальными, может, Джейна и больше дочь Хана, но терять мать так ей не хочется.
Она отзовется, когда они подадут сигнал? Она отзовется. Лея Органа не могла умереть так просто. В этой семье живучие все до одного, не бессмертные, но убить их сложно.

Джейне не нужно читать мысли, чтобы знать, как тяжело По терять Черного. Глупо, наверное, пытаться что-то говорить, хоть она и тоже влюбленный в крестокрылы и небо пилот и механик. Приходится напоминать себе, что это всего лишь машины. Всего лишь крестокрыл, который доставит их в безопасное место — к тем, кто остались. Если остались.

Нет. Никаких «если».

Джейна улыбается искренне, потому что ей хочется верить в улыбку По. Хочется верить хоть во что-то — что-то реальное, близкое, что можно увидеть, потрогать.
Затем улыбка гаснет, когда она слышит вопрос.

— Нога? — глупо переспрашивает Джейна, понимая, что совсем забыла о ней. Боль возвращается, накатывает медленной, но верной волной.
Вряд ли это вывих. И уж тем более не перелом, иначе она не смогла бы до По нормально дойти, не то что все остальное делать. Хотя на чистом адреналине и желании выжить можно сделать и не такое.

Сев на землю, Джейна закатывает штанину: это даётся ей нелегко, та прилипла к засохшей крови так, что приходится отдирать вместе с едва образовавшейся коркой.

«Я в порядке», — хочется привычно мотнуть головой с беспечной улыбкой, но По просит быть честной.

— Кто бы говорил, — огрызается она, но без особого рвения. Трогает пальцем колено, морщится, признает: — Не в порядке. Но я выдержу, сколько нужно. Ты знаешь, я могу.

Джейна Соло может все и немножко больше.

Биби-8 ее колено совсем не нравится. Джейна ухмыляется, слушая его взволнованные комментарии, потом касается его антенны — легонько, самым кончиком указательного пальца:
— О, Биби, я определенно выживу. Бывало и хуже. — Кивает и По: — Могли бы сэкономить, на всякий случай, но давай, что уж.

Заботливый По ей тоже нравится. Даже теперь он игривый какой-то, от этого правда легче немного, и Джейна, следя за тем, как он распаковывает шприц с колто, размышляет, как ему это удается. Она со своим дурным настроением справляется куда хуже, хоть ее и учили всем этим джедайским штукам вроде терпения, техник успокоения и прочих полезностей. А в итоге что? А в итоге По приводит ее в порядок, пока Джейна сжимает зубы, терпя боль. К уколам она тоже привычная, ничего ужасного не видит, даже взгляда не отводит в сторону. Спокойно держит лицо, потом, когда По заканчивает, отвечает широкой улыбкой:

— А если скажу, что бобо, правда поцелуешь? — Делает вид, будто раздумывает, щурится лукаво. — Тогда очень бобо.

И смеется. Выходит веселее, чем было с шуткой про одежду, вернее, ее отсутствие.
Биби-8 возмущенно пиликает что-то, но Джейна отмахивается, рвет штанину на тряпки и заматывает куском себе колено. Сойдет и так.
Закончив, подбирается к По ближе, обнимает собственные колени и выдыхает:

— Не хочу никуда сейчас идти. Ну к хаттам эту вышку до завтра. Как думаешь, если мы где-то тут заночуем, нас не съедят?

Можно спать по очереди, но так Джейне не нравится. Еще можно попросить астромехов проследить за тем, чтобы никто к ним не подобрался. Но тогда они могут разрядиться, и будет плохо.

— Мой астромех мог бы нас посторожить?

Должно было звучать предложением, но звучит вопросом. Вдруг у По есть идеи получше.
Джейна кусает губы: идеи получше и не у нее, да что ж такое-то.

Джейна смотрит на По, пока тот ищет глазами кого-то в джунглях. Ей хочется сказать, что это необязательно, она и так чувствует каждое живое существо в определенном радиусе, но это, наверное, будет звучать как-то не очень воодушевляюще. С очередной лекцией о Силе она решает повременить.

Выясняется, что времени час ночи по стандартному галактическому. Джейна не спрашивает, зачем им эта информация, ей плевать: она вырубится где угодно и когда угодно, будь сейчас хоть обед по все тому же стандартному галактическому, если это поможет восстановиться быстрее. Тем временем По говорит дельные вещи, и Джейна кивает, слушая.

— Не будем тратить топливо, его и так мало. Ляжем у дерева, у меня чуткий сон, я все услышу, а на то, чтоб включить сейбер и снести кому-нибудь башку, много времени не надо. Кто знает, может, заодно раздобуду нам обед. Пайки не то чтобы очень вкусные. — Она улыбается, надеясь, что звучит не слишком угрожающе.

Потом кладет ладонь По на плечо:
— Так будет лучше. Сейчас мы никого не спасем, — если им еще есть кого спасать, — но завтра будет лучше.

Джейна сама не знает, кому обещает это — ему или себе. Опираться на правую ногу достаточно неприятно, но боль она игнорирует. К тому же, после укола ее стало ощутимо меньше. Джейна перебирается к дереву, снова снимает с себя куртку, чтобы сложить ее валиком и положить себе под голову. Все еще сжимая в руке выключенный сейбер, смотрит на По снизу вверх, ждет.

— Тебе снятся сны? — спрашивает она, вдруг задумавшись. Они, конечно, ужасно устали, но вероятности увидеть кошмары исключать нельзя. Праксеум не приходит Джейне во снах лишь потому, что ее там не было. Насчет Ди'Куара сложно быть уверенной. Мертвое эхо может вернуться, и ее это беспокоит.

Не дожидаясь ответа, она двигается чуть в сторону, чтобы По смог устроиться поближе, продолжает:

— Я слышала их всех тогда. Всех тех, кто не улетел.

Джейна не произносит слов «смерть» или «погиб», или еще что-то, но выделяет голосом. Ей почему-то важно, чтобы По знал. Может, это тоже напугает его, но это жест доверия, узнавания, которого ей хотелось. Все еще хочется. Поэтому говорить надо, даже если это плохое.

— Они могут вернуться ко мне сейчас.

Отредактировано Jaina Solo (18-03-2020 00:26:53)

От Джейны, даже уставшей, не укрывается то, как По ведёт плечами, как почти неуловимо меняется его взгляд, еще минуту назад бывший шальным, натуральным настолько, что можно было поверить. Джейна знала о нем это, но всегда выбирала верить — так легче. По Дэмерону верить легко, она даже чувствует себя в безопасности, когда он пристраивается рядом.

— Сейчас, — выдернув валик куртки из-под головы, кладет его под голову По. У нее теперь есть альтернатива получше: воспользовавшись предложением, Джейна устраивается под его боком, голову на плечо. Она совсем мелкая и легкая, ему не должно быть чересчур неудобно, правда?

Они обнимают друг друга, и дурацкий страх постепенно отступает. Джейна мало кому признавалась в таких вещах, что ей тоже бывает страшно — ей всегда казалось, что это стыдно, портит имидж бесстрашной и крутой летчицы-джедая, которую даже юужань-вонги за богиню приняли. С По не стыдно. Наверное, потому что она хорошо знает, что ему тоже страшно. Что с ним можно побыть человеком.

— Наверное, я даже знаю какие, — бормочет Джейна, прижимаясь теснее, бездумно гладит его. Потом думает, что может вообще-то и с этим помочь, только произносить вслух не хочет — откажется ведь.

— Они сегодня не придут, — наконец, говорит она после недолгого молчания, пока очень осторожно, так, чтобы По решил, будто его успокаивает конкретно ее присутствие, а не что-то еще, забирает все тревоги себе. Ей-то что, у нее есть По и теплые объятия, остается только выспаться, и будет хорошо. — И завтра. И всегда, когда я рядом. И однажды не придут вообще.

Джейна трется щекой о его футболку почти ласково, очень сонно, начинает носом клевать, но перед тем, как нырнуть в сон, успевает сказать еще:

— Спасибо. Что бы я без тебя делала, — и добавляет, вспоминая встречу, — принцесса.

«Рыцарем, конечно, я же рыцарь-джедай», — собирается сказать она, но даже рта не открывает. Скажет потом, еще успеется. Но крайтским драконом быть тоже, наверное, неплохо. Мысли путаются, ускользают из сонного сознания, Джейна ловит ощущение поцелуя на своем лбу и улыбается. Ей не важно, из каких побуждений По это делает, это приятно — у него мягкие губы, крепкие руки, и лежать на его плече отчего-то ужасно удобно.

Вообще-то Джейна не любит спать в обнимку. Она так делала в детстве с Джейсеном, и тот жаловался, что она дерется во сне. Джейна даже спящая оставалась Джейной — боевой, неуправляемой, сложной.

Еще она делила место для сна с Джаггедом. Тот никогда не жаловался, его же чиссы вырастили, чиссы не жалуются, даже если спать придется месяц на голой земле, а выводить его на чистую воду и допрашивать Джейна не хотела.

И ей интересно, как теперь получится с По. Пока спокойно, настолько, насколько возможно в диких джунглях под луной вечно сумеречного Рилота.

Ей снится база, один из последних дней на Ди'Куаре. Они еще не знают, что должно случиться совсем скоро, рядом По, Каре, Джесс обещает всех порвать в сабакк, Джейна спорит с ней, потому что она же дочка контрабандиста, который выиграл в карты гребанный Сокол Тысячелетия. И научил ее, мухлевать в том числе.

В этом сне, как и в реальности, Джейна выигрывает — призом ей достаются картонная корона и бутылка вирренского. Корону торжественно нахлобучивают победительнице на голову, а бутылка ей одной не нужна — распивают вместе, пока Каре рассказывает о своем недавнем вылете.

Сон выходит хорошим, слишком хорошим для Джейны, ожидавшей кошмаров, мертвых голосов, зовущей ее воронки из пустоты и смерти. Ничего из этого там нет, и просыпается она почти восстановленной, но внутренне все равно разбитой. Бодрствуя, Джейна может гнать все мысли из головы, но подсознание в снах играет с ней злые шутки — подволакивает с воспоминаниями мысли о том, что, может, никого из того сна, кроме По, в живых уже нет.

На Рилоте по-прежнему сумерки, слышно вокруг звуки каких-то экзотических насекомых, стрекот незнакомых птиц. Джейна не встает, лежит на плече По, держа руку у него на груди, успокаиваясь мерным стуком чужого сердца.

— Сколько времени? — спрашивает она тихонько у проезжающего мимо Биби-8. Тот отвечает, что почти десять. Норму сна они даже слегка перевыполнили.

Джейна напоследок обнимает По еще, без единой мысли в голове целуя куда-то в кудри, поднимается, чтобы проверить ногу. Она гнется и не болит, можно твердо наступать на нее и, может, даже бегать. Прицепив сейбер обратно к поясу, она идет смотреть, как у астромехов дела с крестокрылом.

— Хорошие новости: до готовности двигателя осталось каких-то двадцать процентов, — не оборачиваясь, сообщает Джейна, когда понимает, что По тоже проснулся.

— Можем позавтракать или сделать это в пути, если хочешь.

Ей бы кусок в горло не полез, поэтому, заглянув в крестокрыл, Джейна нашаривает там свой наспех собранный рюкзак — ничего особо ценного, какие-то мелочи, с которыми она на Ди'Куар и прилетела. Зато туда можно сложить пайки.

Еще там находится расческа, Джейна снимает резинку и наскоро приводит себя в хоть какой-то относительный порядок.
Лишь потом поднимает любопытный взгляд:

— Как спалось?