Ситуация была лишена ясности с самого начала.
Т’Кежик, с одной стороны, совершенно не ожидал, что сумеет пережить крушение, ибо статистическая вероятность подобного исхода была настолько исчезающе мала, что ее вообще не стоило принимать в расчёт. Разумеется, он хотел выжить – и то, что ему в итоге это удалось, не могло не… радовать.
Интересная эмоция, стоило признать. На ее осмысливание у отступника в’тош ушло немалое количество времени, проведенное в медитации, пока его транспортировали куда-то сквозь космос нервные люди в серой, безликой униформе. Сколько новых оттенков собственного эмоционального диапазона в итоге удалось открыть!..
Но было решительно не ясно, как расценивать далее саму ситуацию, в которую попал Т’Кежик. Для него встреча с представителями иной цивилизации не была таким уж откровением – его народ уже переживал Первый Контакт с другими видами, пусть этот опыт и был далек от идеального. И, разумеется, нельзя было отметать в сторону тот факт, что эти загадочные гуманоиды ему помогли, вытащив из-под горящих обломков и оказав необходимую медицинскую помощь.  Но сложно было не уловить их страх, тщательно спрятанный и не демонстрируемый в открытую, отвращение и странное ощущение превосходства над ним, Т’Кежиком – будто бы он был для них не разумным и равным в’тош, но опасным животным. Диким, непредсказуемым животным.
Формально, загадочные спасители вели себя с ним безукоризненно вежливо. Ограничив в передвижениях, разумеется, но это выглядело разумной предосторожностью, скорее направленной на заботу о раненном, чем что-то иное. Да, эти странные, круглоухие и так до боли похожие на в’тош индивиды впали в откровенную панику, когда измученный целитель, не имеющий возможности даже объяснить толком, где и что у него болит, вдруг приподнялся со стерильно-белой, пластиковой койки медблока и схватил за руку ближайшего из них, касаясь его беспокойного и хаотичного разума. Поступок, за который Т’Кежика все еще мучала вина – тщательно запрятанная где-то в глубине подсознания, но от этого не менее отчетливая.
Однако, происходящее все равно мало объясняло тот контраст, что вызывали собой действия и эмоции окружающих, увы.
Целитель, тем не менее, оставался безмятежен и спокоен – как минимум внешне. Пока ему не причиняли очевидного вреда, пока он не обрел иного способа взаимодействовать с окружающими, кроме как вторгнуться в их мысли, предпринимать что-либо еще было… глупо. Ведь он ранен, одинок, лишен способности к нормальной вербальной коммуникации и не имел доступа к привычным технологиям. Ожидание и попутная, осторожная адаптация оставались единственным логичным выходом.
Видимо, его перевезли на какую-то базу. Месторасположение Т’Кежик определить даже и не пытался – все равно не сориентируешься без привычных координат, как не старайся. Холодные, безликие стены и длинные коридоры, по которым его вели, лениво изгибались, меняя свое направление, но отчетливо уводя все глубже и глубже в сердце комплекса, пока его сопровождающие не остановились перед вполне очевидной, довольно стандартной дверью. Базовые особенности архитектуры, видимо, оставались неизменной константой вне зависимости от созидающей их цивилизации?
До конца, со всех сторон обдумать эту мысль ему не дали, ибо один из круглоухих сделал приглашающий жест рукой, и произнес странную совокупность звуков, которую пока в’тош не имел возможности проанализировать. С другой стороны, не понять смысл жеста было сложно, и Т’Кежик, вежливо кивнув в ответ, зашел внутрь.
Дверь захлопнулась за спиной, отрезая его надежно от внешнего мира, и оставляя один на один с… ребенком?
Само помещение было таким же безликим и минималистичным, как и вся прочая обстановка, виденная целителем ранее. Необходимые элементы, призванные удовлетворять базовые потребности во сне, тепле, и личной гигиене тут присутствовали, и более чем безошибочно определялись, не смотря на очевидную инаковость. А вот ребенок, или, как минимум, визуально выглядящий крайне юным индивид, в оценку окружающего пространства вносил весьма немалый процент неопределенности.
От внимательного взгляда замеревшего на пороге Т’Кежика не укрылось ни единой детали, - включая темные провалы пустых глазниц на юном, почти мальчишеском лице. Возможно, увечье?
- Dif-Tor heh Smusma, - произнес традиционное приветствие в'тош, поднимая медленно руку в жесте не менее традиционного салюта. «Живи долго и процветай» - значение этой фразы и смысл продемонстрированного знака были знакомы и понятны каждому обитателю планеты алых песков… и, разумеет, не имели никакого значения для представителя чуждой от и до цивилизации, который в лучшем случае был способен его лишь слышать, не более.
Это, тем не менее, не было поводом проявлять неуважение, и потому Т’Кежик принялся терпеливо ожидать ответной реакции загадочного юнца – если, конечно, он правильно определил его возраст, основываясь на схожих фенотипических признаках. Что, разумеется, могло быть далеко не так, но в’тош не стал вновь углубляться в анализ. Сейчас он старался лишь как можно более незаметно перенести вес с больной, еще не успевшей окончательно исцелиться ноги на здоровую конечность, сокрушаясь мысленно об отсутствии привычной робы – выданная целителю одежда, типовая и явно стандартизированная по шаблону виденной уже ранее униформы, очень плохо согревала мерзлявого жителя пустыни.

Отредактировано T’Kezhik (02-05-2020 15:03:52)

Т’Кежик, словно зеркально подражая собеседнику, так же склоняет голову набок – и поди пойми, то ли он сам по себе к этому жесту привычен, то ли мимикрировать под чужие социальные обычаи осторожно пытается. Непонятно от и до, к сожалению. Внешне и внутренне ведь в’тош абсолютно спокоен, и даже, фактически, безмятежен.
Контроль над собственными эмоциями, в конце концов, был для его вида столь же естественен, как для людей дыхание, а для миралук – взгляд сквозь Силу. Аура Т’Кежика буквально дышала спокойствием, едва уловимо разгораясь и опадая в мерном, имеющем четкий такт ритме, чем-то напоминая в итоге укрощенное пламя: огонь, который разгорается и затухает циклично, покоренный беспрекословно стальной воле, что цепко удерживает его. Ни следа той ровной, выхолощенной нейтральности, которую мог углядеть Дженди ранее хоть в том же хозяине этого места – что был, вероятно, самым уравновешенным и хладнокровным человеком из всех здесь.
Неестественное спокойствие, безусловно, могло объединять эти две фигуры… Но безмятежность обузданного пламени, которую буквально воплощал собой в’тош, разительно отличалась от всего того, что было ранее доступно взору молодого миралуки, смотрящего на мир сквозь призму Силы.
Т’Кежик же, тем временем, неторопливо размышлял – хотя неторопливым, правда, этот процесс мог назвать только лишь другой в'тош. Ведь бывший целитель успел оценить немалое количество данных, которые стали ему доступны при дальнейшем визуальном наблюдении. Самым важным, разумеется, стало понимание, что с вероятностью 86.7% язык тела, которым оперирует безглазый юноша и сам Т’Кежик, имеет максимально схожие черты. Это во многом могло быть объяснено крайне и крайне схожим внешним фенотипом – что до сих пор безмерно удивляло в’тош, заставляя последнего задумываться о наличии некоего зерна истины в теориях о тех же Сеятелях Жизни, что, согласно старинным легендам, некогда заселили галактику разумными видами по образу и подобию единого генетического образца. Лишь любопытный фрагмент культурного наследия ранних в’тош, только начавших познавать многообразие космоса, но вдруг?..
Ну или как минимум, имеющиеся наблюдения могли служить доказательством того, что эволюция всегда следует единому, максимально удобному паттерну вне зависимости от исходных параметров.
Это, в любом случае, было лишь досужими размышлениями – самым важным оставалось лишь то, что слепой юноша явно обратил на него, Т’Кежика, внимание и выразил своей изменившейся позой осторожный, но лишенный явного страха или опасения интерес. Попытка вербальной коммуникации, пусть и безуспешная, тоже не могла не радовать, ибо давала надежду на дальнейшее закрепление возможного контакта.
Но самое любопытное заключалось в том, что безглазый его… видел. Целитель приподнял одну бровь, еще раз осмысливая этот факт – но ошибки здесь быть не могло. Юный, лишенный глаз круглоухий демонстрировал совершенно те же внешние реакции, что и обычный, зрячий в’тош, установивший зрительный контакт со своим собеседником. Технически, были различия во множестве мелких нюансов, но сам феномен оставался отчетливо различим, как на ладони. Возможно, юноша оперирует иными сенсорами восприятия, отличными от зрительных?
- Ньет, - коротко и лаконично ответил в итоге своему собеседнику Т’Кежик, чуть отрывая больную ногу от пола, и окончательно перенося вес на здоровую конечность. Проще было сохранять немудреный баланс, стоя по-птичьи на одной ноге, чем дальше концентрировать собственные и без того истощенные ментальные ресурсы на подавлении болевых ощущений. – Бей-сик… ньет.
Это были едва ли не все понятия местного языка, которыми он на текущий момент владел. «Привет», «да», «нет» и «бейсик» - хотя последнее слово, как определяющее местный язык, Т’Кежик вычленил уже сам, чисто аналитически. Слишком уж часто эту лингвистическую конструкцию повторяли в его присутствии за время полета. Хотя, даже такой скудный словарный запас помог худо-бедно, но примерно определить, что имел в виду юный круглоухий:
- T’Kezhik, - попробовал уточнить в итоге целитель, плавно и нарочито медленно прикладывая ладонь к груди. Опыт подсказывал – чем менее резко двигаешься, тем спокойнее на тебя реагируют местные. – Т’Ке-жик. Т’Кежик. Бей-сик – ньет.

Отредактировано T’Kezhik (05-05-2020 06:54:53)

- Джен-ди. Дженди, - спокойно повторяет Т’Кежик имя мальчугана, едва-едва удерживая себя от улыбки. Столь явственная эмоциональная реакция, вероятно, могла бы сыграть на руку, и даже помочь наладить контакт – озаряет вдруг целителя внезапная мысль, - а потому он позволяет себе едва уловимо приподнять уголки губ, обозначая свое веселье. Удивительная сдержанность для любого обитателя галактики, но только не для в’тош. Для кого-то из его народа подобное публичное проявление эмоций было бы… весьма скандальным.
Но что поделаешь с тем, что Дженди был потрясающе уморителен, пока стоял на одной ноге и серьезно ему представлялся, активно жестикулируя?
Конечно, это являлось следствием не более чем имеющегося недопонимания, основанного на различных культурно-социальных нормах. Поправлять как-то в итоге собеседника, демонстрируя, что такая поза принята была откровенно вынужденно, лишь из-за имеющихся повреждений, Т’Кежик счел излишним – слишком уж хрупкой была пока установленная атмосфера диалога, да и нужных слов, увы, в его арсенале не присутствовало. Да и кроме имени, если уж совсем честно, вычленить что-то из речей Дженди дополнительно, кроме имени, целитель не имел возможности.
Так, уловить общий эмоциональный настрой, не более. К счастью, юноша явно оставался спокоен, и, кажется, не слишком-то удивлен появлению Т’Кежика. Возможно, ожидал компании?
Он находится в схожем положении?
Прояснить это, исходя из имеющихся данных, сейчас не представлялось возможным, а потому в’тош лишь кивнул аккуратно в ответ на жест безглазого, которым тот указал ему в сторону свободной постели, - удивительно точно указал, особенно для слепого, - и…
Неловко споткнулся, почти оступился, удержавшись на ногах лишь благодаря собственной нечеловечески быстрой реакции, - увы, тоже весьма притупившейся из-за истощения физических и ментальных ресурсов организма. Больная нога все же подвела Т’Кежика, и тот, сделав один лишь шаг, был вынужден схватиться за стену, стараясь не дать себе упасть окончательно. Боль, прострелившая раненную конечность, заставила целителя даже на краткий миг прикрыть глаза в попытке сконцентрироваться, - он был, был способен подавить эти ощущения, нужно было лишь дать себе краткий миг передышки и покоя, дабы собраться с мыслями.
- Ish-veh dash-tor, - произнес в итоге Т’Кежик, с легким неудовольствием отметив хриплые нотки, что закрались в его интонации. Безусловно, в озвученном объяснении не было смысла, ибо собеседник не знал языка в’тош так же, как последний не знал уже его наречия… Но вдруг Дженди способен был уловить эмоциональный окрас?
На эмпатическое восприятие со стороны окружающих целитель, увы, даже и не надеялся. Те, с кем он общался, пытаясь в отчаянии коснуться, те, кто его вытаскивал из-под обломков и пытался лечить, были словно глухи, немы и слепы своим разумом. «Пси-нуль», особый термин, который использовали на Ти'Валка'аин для обозначения подобного феномена – что считал исключено умозрительным, теоретическим, не свойственным природному порядку вещей… Но здесь, среди этих странных круглоухих созданий?
Подобное было, судя по всему, нормой.
Конечно, что-то в том легком фоне, флере и ауре эмоций, что окружала любое живое существо, смущало Т’Кежика, когда он концентрировал свое внимание на Дженди – но как-то объяснить свои смутные ощущения в’тош пока не мог. Он, собравшись вновь и вернув своему лицу прежнюю невозмутимость, сделал еще пару шагов в сторону свободного ложа – и уселся на самый край, вытягивая больную ногу таким образом, дабы снять с нее любую нагрузку. Пару мгновений целитель молчал, взирая на миралуку, словно размышляя о чем-то, а после…
Поднял медленно руку, касаясь двумя пальцами своего виска, после чего склонил голову набок в отчетливо вопросительном жесте.

Не стоило удивляться тому, что первая попытка объясниться потерпела неудачу, на самом деле. Учитывая обстоятельства, то, что они с Дженди могли хотя бы гадать, что каждый из них хочет сказать другому, уже являлось немалым таким преимуществом. И Т’Кежик все еще, к слову, не понимал, как это физиологически вообще возможно – не иметь обозримых органов зрения, но все равно демонстрировать поведенческие реакции, свойственные зрячим. В буквальном, аналогичном привычному смыслу этого слова! Ведь Дженди воистину вел и держал себя так, словно бы у него была пара глаз, практически ничем не отличающаяся от таковых же у обычного в'тош, отчего пустые глазницы только еще больше притягивали к себе любопытный взгляд. Невежливо, конечно, так разглядывать очевидное… физиологическое отличие, но удержать и правда было очень затруднительно.
Может быть, безглазый юноша относился иному биологическому подвиду местных круглоухих? Ведь даже биосфера родной планеты Т’Кежика имела примеры органической жизни, что ориентировалась благодаря электромагнитному восприятию, тончайшей эхолокации или же восприимчивости к колебаниям пси. Последнее, конечно, было безумно редким явлением, носившим скорее частный характер, но все же… Возможно, Дженди аналогично обладает способностями к восприятию в ином спектре, что заменяет ему привычное для прочих зрение?
И, как выяснилось, способностями юноша определенно обладал. О, и еще какими!
Т’Кежик не успел толком придумать, каким же образом ему донести до собеседника истинную суть своего вопроса, как Дженди уже развел какую-то мало понятную деятельность. Указав пальцами на свои пустые глазницы, а после ткнув в сторону самого целителя, он встал со своего ложа, схватил с рабочей поверхности какой-то миниатюрный инструмент, и…
И?
Что?..
Как?!..
В’тош и сам не понимает, как в итоге подался вперед, на какой-то позорный миг совершенно потеряв контроль над своими реакциями. Его ноздри трепещут, а глаза широко раскрыты – внимательно фиксируя каждую секунду, каждое мгновение происходящего. Удивление, что проступило сквозь треснувшую было маску безмятежности, быстро сменяется предельным сосредоточением, ибо Т’Кежик анализирует, оценивает, сопоставляет.
Сомнений нет – перед ним, ни много, ни мало, полноценный телекинетик.
Как это может быть вообще возможным? Ведь на подобное проявление своих внутренних энергий способны были, разве что, самые просветленные умы его родины! Молчаливые и отстраненные жрицы, почти никогда не покидавшие вершины священной Селейи, мудрецы, что постигли тайны Колинара, и редчайшие знатоки духа, что посвятили самую свою жизнь познанию безграничных возможностей разума – все они тратили многие десятки лет своей жизни, дабы суметь в итоге мыслью подхватить не только чужую мысль, но и повлиять на сам физический мир вокруг!
Каким образом загадочный, безглазый Дженди делает то, что он делает?
Вероятно, Т’Кежик где-то ошибся в оценке исходных данных. Возможно, в его картине мире не хватает какого-то жизненно важного элемента, дабы сложить до конца узор мозаики, и понять его суть. Определенно, вопросов у него сейчас куда как больше, чем ответов.
Ни слова, все еще непонятные от и до, ни дальнейшие жесты, которым разражается Дженди, помахивая в воздухе рукояткой инструмента и указывая вновь на свое лицо, не помогают целителю… понять происходящее. А потому он, ощущая постыдную беспомощность, терзаемый вновь подавшей свой голос виной, тянется вперед – привставая с кровати, насколько может, вытягивая медленно и осторожно руку, дабы коснуться.
Самыми кончиками пальцев мазнуть по чужому запястью, уловить эхо, отголосок присутствия того, другого разума, что так непривычно заперт в строго очерченных рамках сознания, и - послать навстречу свой собственный отзвук.
Отзвук, что складывается в слова-ощущения:
«Пожалуйста? Твое разрешение говорить/мыслить с тобой?»
Его телепатическое присутствие мимолетно, как дыхание бабочки – Т’Кежик уже отнял руку обратно, словно обжегшись, - но сила, четкость и осмысленность послания не оставляют сомнений в своей реальности, эхом чужого, призрачного голоса отдаваясь в голове.