Мы раньше так не делали, но всегда можно начать. С Днем рождения, Уэс Янсон!
Ищем генерала, гения, популярного политика, звезду пропаганды и любителя доминировать над этим миром.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
— Ты замужняя женщина,
— машинально шутит Янсон в ответ на ее команду раздеваться.
— Твой муж меня пристрелит.
У него целая куча вопросов.
Он догадывается, что они делают и зачем, но...
Но Винтер сказала «быстро», и Уэс подчиняется.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [28.VI.34 ABY] Кто ждет, тот что-то знает
Amilyn Holdo, Karè Kun, Tym, Poe Dameron
Время: 28.VI.34 ПБЯ, вторая половина дня по стандартному галактическому
Место: Внешнее Кольцо, сектор Клина, неподалеку от Кааганского пути и Пространства хаттов
Описание: это смешно: пираты нападают на пиратов — да и что у паствы Тима можно украсть, звёзды? Однако это же помогает колонии больше, чем они могли подумать. Ведь когда защищаешься, проще сделать вид, что ты всего лишь жертва.
Это хорошее чувство — быть в космосе, в полёте, в боевом вылете. О, как он скучал по этому.
Этот сектор — совсем недалеко от Пространства хаттов, где беззаконие уже давно вошло в обычный порядок вещей; там ты или принадлежишь к одному из картелей, или в твоей жизни все плохо. Тем не менее, на Новую Республику ни сами хатты, ни картели на подконтрольных им территориях нападать никогда не решались: против официального флота со всем их оснащением им противопоставить нечего, да и особыми амбициями по части экспансии хатты в последнее время похвастать не могли. Поэтому республиканских патрулей здесь не то чтобы много, а те, что есть — слишком редкие, чтобы успевать помогать всем. Наверняка у командования Новой Республики есть свои причины распределять силы именно так, как они это делают, но пиратским группировкам всё это побоку — они летают, где хотят, и нападают, на кого хотят, и особенно радуются, когда патрулей вокруг поменьше.
К их несчастью, в этот день в этом секторе роль новореспубликанского патруля исполняет «Нинка». Новый глаз вице-адмирала Холдо с первого взгляда вряд ли отличишь от настоящего, но По не может отделаться от картинки, прочно засевшей в воспоминаниях. Поэтому на ее лицо он старается не смотреть, а когда они засекают какое-то военное столкновение впереди, рад отправиться в крестокрыл и немного полетать вместо того, чтобы оставаться на мостике.
Его положение можно в лучшем случае назвать нетривиальным, в худшем — неоднозначным. Он не командир — у него нет свой эскадрильи или своего крыла, как было раньше, но и не простой лётчик — все лычки и весь авторитет остаются при нем. Когда они летают, Каре командует Стилетами, а По — ну, обычно сам собой. Иногда, если того требуют обстоятельства — Каре, а она уже разбирается со своими подчиненными сама. Туда По аккуратно не лезет, разве что в исключительных случаях, но таких с ними пока не случалось. Он надеется, что и не случится. Последнее дело — лезть в дела чужой эскадрильи с непрошенными командами.
Иногда По остается на мостике и следит за боем вместе с вице-адмиралом. Первые несколько дней в космосе он в основном проводил вокруг нее, словно боялся, что что-то вновь случится, и она потеряет второй глаз. Или ногу. Или руку. Или какой-нибудь жизненно важный орган, и тогда По придется хорошенько подумать над тем, как оправдаться в глазах президента. Сейчас его уже отпустила тревога, и в привычном вакууме космоса, в бою, где не отличишь верх от низа, По чувствует себя на своём месте.
Пираты уже успели нанести немалый урон нескольким кораблям, и те болтаются в космосе, вяло отстреливаясь. Опознавательных знаков на них нет, да и сама маленькая флотилия разнокалиберная донельзя — похожа на объединение каких-то звездных кочевников. Среди других кораблей есть даже фрегат, но он один представляет какую-никакую опасность для пиратов — и, кажется, по нему первому они и стали бить. Вокруг мельтешат истребители, какие-то старые, какие-то поновее, и разобраться в них не так-то просто.
По привычке По выходит на общую частоту и начинает читать до боли знакомый текст о правах и необходимости остановить бой, но никому из воюющих до него явно нет дела: пиратам — потому что они пираты, а защищающимся — потому что нужно защищаться. Тогда По усмехается и переключается на внутреннюю частоту:
— Вице-адмирал велела бить на поражение. Но сначала нам придется разобраться, кого, — голос у него уже нормальный, но говорит По все равно негромко, будто по привычке.
Новореспубликанские силы так обычно не делают. Новореспубликанские силы бьют на поражение только в крайнем случае, только когда противник совсем не в себе и активно атакует. По не оспаривает решение Холдо, но и не одобряет его, и это слышно в голосе. Однако времени раздумывать нет; если они будут долго думать, пираты совсем разнесут корабли кочевников, и толку от их помощи не будет.
По поначалу прислушивается к командам Каре в комлинке, а потом закладывает широкую дугу, устремляясь к одному из пиратских фрегатов. Действовать в одиночку в таких боях все еще непривычно, у него нет даже ведомого, который прикрыл бы спину, но По учится и этому — полагаться на себя. Достаточно скоро становится ясно, кто здесь за кого. Некоторые примелькавшиеся корабли и истребители По начинает узнавать, с некоторыми со стороны защитников даже перебрасывается парой дежурных фраз по комлинку, чтобы затем поделиться своими соображениями с Каре: это точно какие-то кочевники. Истребители у них времен еще Старой Республики — раритетная техника, хоть сейчас в музей. Тем проще становится со временем отличать пиратов: у них хотя бы техника поновее.
Бой стремительный, разноцветный — сине-красный, как плазма-болты, пролетающие мимо его кокпита под восклицания Биби-8 — длится одновременно и долго, и мало. По стреляет на поражение, но все чаще так, чтобы обездвижить, лишить противника возможности стрелять, чем чтобы убить. В какой-то момент это играет против него, и прилетевший плазмаболт выводит из строя систему наведения.
— Биби-8, наведение! — выругавшись, зовет По, и позади него раздается насмешливое чириканье астромеха. По закатывает глаза: — Ха-ха, очень смешно.
Он уводит крестокрыл в сторону, стреляет еще пару раз по пушкам на пиратском фрегате, но без системы наведения это все равно что с закрытыми глазами палить. Не безрезультатно, конечно: обшивка фрегата немного страдает — генераторы щитов кто-то из Стилетов уничтожил еще минут пять назад, — но и только. Тем не менее, пираты все же начинают понимать, что перевес не на их стороне, и По надеется, что им хватит ума отвалить от кочевников — и от них со Стилетами и «Нинкой».
— Каре, моя система наведения всё, — говорит По в комлинк. — Я пока займусь большими целями.
Бой, завязавшийся почти уже при готовности Колонии к гиперпрыжку, был внезапным. Сам Тим, с утра доказавший жрецам, что он не желает присутствовать сегодня на фрегате, с сожалением смотрел в окно иллюминатора. Быть может, будь он там, на большом корабле, полном жрецов и тех, кто точно знает, как обратиться к дару так называемого Бога, Колонии было бы легче. А так. Так в голову не приходило ничего, кроме как поддерживать своих людей, что доверились ему и сегодня попали в засаду. Краткие приказы, чтобы отвести часть флотилии подальше, чтобы те, кто сражаться не могу были хоть как-то прикрыты фрегатом и его огневой мощью. Быть может, им и не выжить в этом сражении, им всем, но Тим верил в лучшее, он так и заявил на общей частоте, что он видел то, что еще не сбылось, видел с их Колонией. Так что оставалось только взять себя в руки и поверить. Поверить им всем в Бога, а самому Тиму в удачу. "Космический ветер" - его любимый корабль, хотя многие торговцы, что не так давно присоединились к Колонии, часто говорили с презрением, что YT-1250 даже во времена Старой Республики был древностью. Быть может они и были правы, но Тим всем сердцем любил этот корабль. Малый, маневренный, на котором жили те, что были готовы принять не только Бога, но и просто мальчишку, которым себя он и считал. Старик-пилот, его жена в качестве сопилота и навигатора, сын, Али, и Тим. А сколько историй и сказок про Космос знал этот Старик. Тим надеялся, что когда-то в сказках промелькнут такие же как он. Везучие, те, что умеют видеть грядущее во снах. Но нет, этого не было. А сейчас был бой. Как в полусне Тим наводит пушку и стрелял-стрелял-стрелял. Они должны выжить, все они должны выжить. Вот только так не бывает. Не бывает, чтобы жизнь продолжалась вечно. Вспышка, унесшая один из кораблей Колонии. "Ночная бабочка" - многие из не коренных жителей Колонии смеялись над названием и над пожилой ворчливой владелицей. А теперь этого всего не будет. Не будет ни ее тяжелого взгляда, ни сухих замечаний. Больше никогда. Противника, что уничтожил "Бабочку" подбили быстро, уничтожая, но ее было не вернуть.
А вокруг все вертелось, да и Ветер не стоял на месте, ни на секунду не замирая. Сейчас они больше походили не на колонию, а на рой. Рой мелких насекомых, что жалит и жалит. Погибают, но продолжают жалить. А дети, дети в основном были на фрегате и транспортах, отошедших за него. Сейчас основной задачей было прикрыть их, дать выжить тем, у кого в руках Будущее. Но и фрегат атакуют, активнее и активнее. Повисает в неизвестности один из самых крупных транспортников "Стремительный", затем и "Веселый". Ребята продолжают отстреливаться, но как-то отчаянно, понимая, что силы уже на исходе. Тиму хочется кричать, кричать от бессилия. Тиму вспоминается Сесил, был ли он так же беспомощен когда-то?
Но тут появляются еще корабли. Сначала Тиму кажется, что это пришла помощь нападающим, а затем, затем так и не верится в чудо. Они помогают, в самом деле помогают. Старик обменивается парой фраз в эфире с пролетающим мимо истребителем, интересным, Тим таких еще и не видел. Вообще все пришедшие корабли кажутся новее и бездушнее. Кажется, в них не вложили еще столько сил, как в их Колонию. Но они помогают, и это главное. Что-то твердят в эфире жрецы. Но это не важно, важнее "Стремительный" и "Веселый", что до сих пор подают признаки жизни, и то, что нападавшие не так сильно уже бьют, хоть бой еще и не окончен. Они все пока живы, кроме "Бабочки". Пусть примет Космос старю Мелл и покажет ей верный путь по звездным тропам, приведя в лучший мир.
волонтёрка республиканского фонда "Новая надежда", лётчица в декрете
Каре выставляет компенсатор на девяносто процентов вместо обычных шестидесяти и решает, что таким образом она сделала достаточно для своего – то есть, теперь не только своего – здоровья, и больше беспокоиться не о чем.
В крестокрыле ей действительно лучше, сама собой улетучивается сонливость, она как всегда аккуратна, внимательна, собрана.
Эскадрилья летает хорошо – ну, она летает хорошо всегда, но теперь она смотрит на них чуть иначе: кого рекомендовать себе на замену? Решение принимать не ей, но она бы хотела поучаствовать в нем хотя бы советом.
В крестокрыле ей хорошо, но приказ стрелять на поражение омрачает эту радость.
Они же тут не Первый Орден разгоняют, зачем?
Но приказ есть приказ, эскадрилья стреляет на поражение, но, как и комэска, старается скорее вывести из строя технику, а не пилотов. Каре принципиально избегает стрелять по кокпитам, зато с аппетитом взгрызается в двигатели, в орудия, без этого всего пираты долго не оправятся – если оправятся вообще.
- Второе звено, защищаете фрегат.
- Который? – резонно интересуется командир второго звена. В этой мешанине разномастных кораблей не сразу разберешься, кого от кого защищать.
Но Каре уже разобралась, благодаря сведению данных из трех источников данных – с мостика «Нинки», от По и от себя самой, получается разметь на экране квадратики-корабли на условно своих и безусловно чужих.
- Третье звено, оттягивайте истребители от кораблей на себя, прикрывайте это кочевничье старье по возможности.
Девятке все ясно, они вмешиваются в кашу из разномастных истребителей, теснят пиратов от старореспубликанских машин, коротко перебрасываясь удивленными возгласами по поводу того, как и почему это летает. В конце концов Каре обещает сводить их в корусантский музей и все доходчиво объяснить, только пусть они сейчас заткнутся и будут внимательнее.
- Первое, за мной.
Себе она выбирает один из пиратских кораблей, и четверка крестокрылов упорно снова и снова атакует его орудия, пока они не замолкают. Но корабль не забывает огрызаться в ответ, вот уже астромех верещит про перебои с правым двигателем, но чего верещать, пусть лучше поторопится починить, пока там еще есть, что чинить.
При всем при этом Каре старается не терять из поля зрения По, пусть он сейчас не ведущий, не командир, формально он вроде бы один, ничей, но в бою летчик не должен быть ничей, если только он не последний выживший. Так что сейчас он – ее, их, стилетовский.
- Если что – зови, - отзывается она на слова По и резко сворачивает влево от чрезмерно назойливого истребителя противника, который решил поглядеть, чем тут занято первое звено.
О, да он тут не один, только посмотрите на это…
По стреляет, пока поврежденная система наведения еще позволяет ему, но толку от этих выстрелов — чуть. Он царапает пиратский фрегат, но и только. К тому же, заметив этот маневр, часть пиратов возвращается, чтобы отогнать его. Выстрелы скользят мимо, заставляя По нервничать: если бы он мог толково отстреливаться, было бы куда проще. Но с убитой системой наведения невозможно даже торпеды выпустить, не то что пользоваться лазпушками, даже с его глазомером, даже с его опытностью. Приходится лавировать, уворачиваться.
— Бип-боп уоооо, — сообщает Биби-8 откуда-то из недр крестокрыла.
Почему-то это не удивляет По. С другой стороны, лучше система наведения, чем гипердвигатель.
— Возвращайся обратно, дружище. Придется сменить тактику.
Если По Дэмерон не может больше стрелять, то это не значит, что он будет совсем бесполезен в бою. Ведь второй самый лучший его навык — это выводить противника из себя, что он и делает, мельтеша перед пиратами, порой и вовсе заставляя их подставляться под выстрелы своих же.
Космический бой, даже такой, пьянит его и наполняет кровь приятным адреналином, будоражит. Кажется, что По мог бы — вот так — еще две вечности, но пираты начинают отступать, стоит только «Нинке» дать особенно удачный залп по пиратскому фрегату. Стилеты защищают фрегат кочевников, и вскоре становится ясно, что особо ловить пиратам тут больше нечего. Отступают, впрочем, не все — некоторые так и норовят напоследок подбить кого-нибудь из Стилетов или самого По. Зацепить его им не удается, а вот кому-то из подчиненных Каре приходится не так сладко.
Но пиратских кораблей становится все меньше: они стремятся уйти в гиперпрыжок, пока им не уничтожили двигатели, и это правильное решение. Если вице-адмирал приказала убивать их в космосе, значит, пленных — или арестованных — они сегодня не берут. Интересно, какие у нее вообще указания на этот счет? Или она, как не-любовница-но-подруга президента, может творить, что ей угодно? Казнить нельзя помиловать.
Один из пиратов прорывается сквозь звено Стилетов за фрегат кочевников, где прячутся утлые шаттлы и прочие корабли, не приспособленные для боевых действий. По ныряет за ним, но не успевает: пират стреляет, и прятавшимся шаттлам достается — сильно. Один разлетается на куски, два соседних относит в сторону с прорехами в обшивке. По стрелять не может, поэтому остается только один вариант: кинуться наперерез, загородить шаттлы собой.
К счастью, до того, как он проворачивает этот героический финт, кто-то из Стилетов метко обстреливает пирата, и тот прощается с пушками.
По поворачивает крестокрыл обратно. Тут разберутся и без него.
— Вице-адмирал, они отступают. Преследовать?
— Мы здесь не чтобы просто отпугнуть их на время. Преследуйте*, — голос вице-адмирала в комлинке кажется По каким-то потусторонним и чересчур жестким. Он списывает это на особенности связи, когда переключается на Каре:
— Стилет-один, преследуем пиратов до последнего, — коротко говорит он.
До последнего не так уж много: навскидку По видит куда меньше пиратских кораблей, чем когда они только прилетели. Раза в два, если не в три. Но бой еще не окончен.
*согласовано с Холдо
Горячка боя начала стихать, хотя то тут, то там его люди, те, кто некогда поверили в него, сбегая от прошлой войны к вечному путешествию в глубинах Космоса, все так же отстреливались тот тут, то там. Те, кто пришел им на помощь, занимались все тем же, защищали. И отрыли свою охоту. Тим видел это ясно, как часть кораблей, прибывших на помощь, рванула за теми, что отступал из противников. Охота должна была быть кровавой, до последнего вздоха. Тим никак не мог для самого себя понять, чем эти люди, Имперцы ли, пираты ли, представители Новой Республики, как они себя называли, отличались от остальных. В них всех была эта жажда. Жажда властвовать, жажда быть теми, кто прав и несет "добро", вот только все они оставались уроженцами своих планет, хищниками, что возвысились надо всеми. Тим привычно прикрыл глаза, не уходя, в общем, в дрему, но этого и не нужно было сейчас. В эфире раздался голос старшего жреца, заставив Тима поморщиться. Его время как обитателя простого торгового судно опять вышло. Опять нужно было возвращаться и зваться Богом. Тим не верил в то, что он есть тот, кем его зовут жрецы. Вот только остальные в колонии в это верили, верили и сражались сегодня, верили и умирали. А на фрегат должны были свозить раненых и тех, кому нельзя было оставаться на своих судах. Тех, кому требовалась помощь, не только жрецов, знающих медицину, но и его - Тима. Его слова, его утешения. Опять предстояло подбирать их, говорить и говорить, пусть даже он сам не был в них уверен. А бой еще шел, шел, пускай и не так активно. Сколько детей они потеряли? Сколько людей ранили нападавшие. Тим не хотел об этом думать, не хотел опять видеть чужие страдания, что он не в силах облегчить. А на фрегате опять будет стоять тот самый металлический запах, тот, который он помнил с детства, пусть и в этот раз память не оставалась девственно пустой, но все же тот самый запах. Но отступать было нельзя, его паства верила в него, даже больше, чем верил сам Тим, Старик даже не удивился просьбу-приказу лететь к фрегату. Их там ждут, ждут и чужаки. Без него жрецы не будут говорит, без него их так же убьют, как убивают сейчас нападавших. А Тим постарается найти слова, постарается дать колонии еще выжить, пусть и не долго, если даже на вздох дольше - то это уже много.
Старик знал свое дело и фрегат приблизился так быстро, как никогда ранее. Тим даже не успел сосредоточиться на том, кем ему следует теперь предстать. Перед своими людьми, перед жрецами и перед чужаками. Но слабость пришлось отбросить, спускаясь со своего насиженного места стрелка. Он больше не просто стрелок. Пара шагов за пределы любимого корабля и Космический ветер остался позади. Позади остался и простой парень Тим. Теперь всем окружающим был нужен живой Бог, чье имя в текущем воплощении - Тим.
- Каковы потери? Старший жрец, кого, кроме Бабочки, мы потеряли? Вместит ли медицинский отсек раненных? - то, чем следовало заняться по пути к мостику, это его паства, его люди. - Размещаем всех, кого можем, на фрегате, - Тим даже не стал вслушиваться в слова жреца. Цифры, цифры - самая страшная и самая скупая информация, за каждой из них - искалеченная жизнь. Тим знал, что и за пределами колонии все не просто, но как же он винил свое бессилие, то, что ему не явилось во снах это сражение. Скольких бы они могли спасти, будь предупреждение...
Мостик показался как всегда внезапно, Тим привычно кивнул Сесилу. Сесил как всегда привычно качнулся из стороны в сторону. Помедлив еще пару секунд, выравнив дыхание, Тим активировал передатчик, моя Космос, чтобы те, кто их спас, смогли бы принять сигнал. Старый, возможно, но надежный и добротный, понятный к ремонту механизм.
- Говорит Тим, предводитель Колонии. Благодарю за помощь и спасение, - Тим постарался унять дрожь на кончиках пальцев. Старший жрец стоял рядом и качал головой. Сколько раз этот старик говорил, что следует говорить "Бог этой Колонии", но Тим не мог заставить себя, а жрец молчал...
волонтёрка республиканского фонда "Новая надежда", лётчица в декрете
Преследовать до последнего – куда уж понятней приказ.
- Первое звено, весь огонь по двигателям, третье, присоединяйтесь, второе, продолжайте прикрывать транспорты, тут некоторым неймется.
- Девятый - Первому, одиннадцатый вне игры, сильные повреждения, отваливает на корабль.
- Подкрепление нужно?
- Нет, у нас тут… По Дэмерон наводит ужас и трепет.
Каре усмехается и, ничего не ответив, возвращает все внимание пиратам – тому, что от них осталось. Первое звено дает несколько слаженных залпов по двигателям ближайшего пиратского корабля, удирающего в хвосте выживших – огонь лазпушек жадно вгрызается не только в двигатели, но и прогрызает дыру в обшивке – этим, кажется, хана.
Третье звено, на скорости проскочив мимо, устремляется наперерез кораблям, перекрывая тем выход на гипертрассу. Вот уже остатки пиратов зажаты в клещи, и они бы, наверное, сдались, но никто не предлагает им сдаться.
Каре чувствует себя странно по этому поводу.
Неожиданно откуда-то выскакивает пара истребителей – последние? – и отчаянно пускается в лобовую. Она замечает это вовремя, она может от них уйти, две быстрые бочки в право, нырнуть вниз – и вот уже им не достать ни ее, ни ее ведомого, на такой скорости им просто не успеть сменить курс.
Атака пиратам и правда не удается, но вот Каре почему-то сгибается пополам, к горлу подступает тошнота и на пару секунд приборная панель уплывает куда-то вдаль, вдаль… Встревоженный стрекот астромеха заставляет ее опомниться, схватиться за ручку управления, перенести энергию дефлекторов на правый борт, но поздно, крестокрыл вздрагивает, смолкает правая пушка.
Гадство!
Чей-то голос в эфире, на общей частоте, незнакомый и, кажется, совсем еще молодой. Она не отвечает ему, некогда, вот эту сволочь, что разнесла ей правый борт, она сейчас догонит и… но раньше, чем она успевает взяться за него всерьез, «эту сволочь» догоняет торпеда ведомого.
- Первый, это что был за кувырок через голову? – насмешливый голос в эфире, спасибо, что хоть на личной частоте.
- Я с ним кокетничала! А ты его грохнул, что за человек… - Каре сглатывает горечь, привычно шутит, осматривается. Вторая двойка ее звена дает последний залп по последнему пиратскому кораблю, да тот уже не сопротивляется.
Седьмой докладывает о повреждении и отправляется на корабль, но и всей эскадрилье уже пора.
- Стилет-один – «Нинке». Пираты прекратили сопротивление, двигатели кораблей выведены из строя, враждебных истребителей в зоне видимости не наблюдаю.
Через несколько минут Холдо уже привычно отключает глаз. Он должен помогать в такие моменты, но только мешает. Выводит слишком много информации, картинка сразу становится перегруженной, захламленной - а ведь на самом деле все просто. Она пообещала Яссену, что разберется с пиратами, и именно этим и занимается. Тем более, что теперь "Нинка" усиленна эскадрильей очень способных пилотов.
Она старается не видеть в этом мести. Это не месть, просто опыт. Она потеряла глаз не из-за пиратов, а из-за своего решения не добивать их, оставить поболтаться в космосе. Это не месть, просто сделанные выводы. Холдо приказывает стрелять на поражение и не отпускать. Все равно кто-то останется в живых, всегда остаются выжившие. Это ведь не то, как если бы она приказала напасть на каких-нибудь несчастных колонистов и вырезать их всех.
По сравнению с тем боем по дороге на базу, в этом "Нинка" делает мало. Иногда оттягивает на себя огонь, иногда стреляет. Все как должно быть в подобном столкновении. Но Холдо все равно кажется, что она делает недостаточно. Что можно было больше, сильнее, быстрее. Ничего, будет еще следующий раз. Пиратов в галактике все еще слишком много. А потом останется Первый Орден.
Потом - сейчас нужно забыть на время о пиратах и помочь колонистам.
Интересно, откуда и куда они направляются, что колонизируют? Корабли старые и все разные, непохоже, чтобы их закупали одновременно. И очень дряхлые. Сколько, интересно, времени колония направляется к месту своего назначения.
- С вами говорит вице-адмирал Холдо. У вас на борту есть пострадавшие? Вам нужна помощь? Мы можем сопроводить вас до места ремонта или стоянки. И я хотела бы узнать больше о нападении, которое мы застали.
Пилоты уже должны были возвращаться. Интересно было услышать о том, что видели они изнутри боя. Заметили ли что-то, из-за чего на колонию можно было напасть, или пираты готовы были просто уничтожать тех, кто попадался на их пути?
Каре ничего не отвечает, только что-то явно командует своим. По тихо улыбается сам себе: приятно думать, конечно, что это она от него научилась — да только наверняка не от него, наверняка Каре Кун всегда была такой, просто ей не давали возможности себя показать. А в Сопротивлении — дали, и это хорошо, и это правильно. Все они выросли за то время, что провели под крылом генерала Органы и адмирала Акбара, все стали лучшими людьми. Он шел сюда не затем, чтобы стать лучшим человеком — это просто какой-то побочный эффект. А зачем он шел — хороший вопрос.
Вспомнить бы.
В голове всплывает разговор с мистресс Окс, такой свежий — такой важный, — но По отгоняет эти мысли от себя и сосредотачивается на остатках боя. Краем глаза он продолжает наблюдать за Каре. Просто соскучился по тому, как она летает. Когда кто-то был твоим ведомым так долго, да еще и сквозь войну, невольно прикипаешь так, что словами не объяснить. Всегда ищешь глазами в бою. Каждый отточенный вираж, каждый залп, каждый... кувырок? По притормаживает свой крестокрыл, внимательнее следя за Каре, но та уже выравнивает полет, а пирата, едва не подбившего ее, догоняет торпеда ведомого Стилета.
По никогда такого от нее не видел. Каре всегда пилотирует четко, уверенно, не лихачит без особой нужды — он навсегда запомнил, что считается за «особую нужду», и горстка пиратов не похожа на вонгов, как ни крути, — а тут вдруг вот. Странно. Биби-8 за его спиной докладывает, сколько времени уйдет на починку систем крестокрыла, По коротко благодарит его.
— Биби уооо виооо? — осторожно интересуется астромех.
— Нет, Биби, я просто задумался. Ты молодец.
— Вуо? Бип боп!
— Полетели обратно.
Последние пираты чиркают отсюда, уходя в гипер. В комлинке звучат голоса неизвестного предводителя колонии по имени Тим и вице-адмирала Холдо, но По не прислушивается. Он разворачивает крестокрыл, привычно связывается с диспетчером — всегда надеется, что это будет лейтенант Конникс, но ему мало везет — и уже через несколько минут сажает Чёрного в ангаре. Биби-8 успевает спуститься быстрее него. По еще сидит какое-то время, вертя в голове финт Каре. Могло ли с ней что-то случиться? По ней дали залп, он видел, но чисто визуально кабину не зацепило. Не должно было. Он может ошибаться? По хмурится, снимая шлем и открывая крышку кокпита. Есть только один способ выяснить.
Корабли жили своей жизнь, как и космос. Космос был велик и огромен, а колония напоминала муравейник. А как иначе? Ведь все они - о Бог, и жрецы, и те, кто поверил ему, Тиму, были единым организмом. То тут, то там вспыхивали экраны, то тут, то там слышались голоса. Люди отчитывались, Тим ждал. Женщина, вице-адмирал Холдо, как представилась она. Тим видел ее, видел единожды, во сне. Впрочем, кроме снов Тим видел людей не так уж часто, кроме снов ничего не оставалось. Во сне та была моложе, нет так вымотана происходящим вокруг. Впрочем, сон мог и не быть реальностью. Рядом с ней была еще одна женщина "Лея", как ее звали во сне. Она тоже была молода. Светские разговоры, в которых Тим ничего не смыслил, но все тот же уверенный голос. Бог колонии вздрогнул, чуть шире приоткрывая глаза. Не время обращаться к дару, не время пытаться что-то понять или услышать. Он ее видел, но это ничего не меняло, он ее видел не сейчас, а прошлое сейчас не играло роли. Один из жрецов тихо подошел, передавая сводки.
- Мы пока собираем информацию о пострадавших в Колонии. Ясно, что потерян один корабль, - "Бабочка", "Ночная Бабочка", потеря, которую уже не вернуть. Старая Мэлл верила ему, верила Тиму, но погибла. Ее подопечные были на кораблях с детьми, что прикрывал фрегат, живы ли, что с ними - Тим пока не знал, но узнает. - По предварительным сводкам, - Тим взглянул на документы, принесенные жрецами, - сильно пострадало пять кораблей, насколько это скажется на возможности колонии продолжить путь - пока выясняем.
Тим дальше вчитался в документ и чуть вздрогнул. Потери не были так велики, как казалось с самого начала, не так уж страшны, если верить числам. Но были раненные среди детей, среди тех, кого защищали особенно, их не уберегли. Не было смертей, но тяжесть ран предстояло еще выяснить. Он подвел колонию, не смог защитить.
- Наш лазарет должен вместить раненных, - чуть тяжело, выталкивая из себя слова продолжил Тим, - должен, - он перевел тяжелый взгляд в сторону жреца. Судя по повреждениям, дети пострадали случайно, но это не отменяло того, что они пострадали. - Но данные еще уточняются, капитаны еще отчитываются о повреждениях, пострадавших, - Тим сделал паузу и продолжил чуть тише, - и погибших...
Левый глаз был выключен, правый она прикрыла, как только услышала тон, которым говорил с ней этот Тим. Ни звания, ни родового имени, ни фамилии - просто Тим, ничего больше. Он и звучал очень юно, так, что становилось интересно, как он стал предводителем колонии, и что за колония это вообще была. А теперь к голосу добавился отзвук горечи, страх потери. Легкая обреченность, легкая неизвестность.
Холдо хорошо узнавала все эти чувства - их немало было намешано и в ней самой после того боя по пути с Кореллии. Но только Тим боялся не за себя, а за других. Скорее всего, у него рядом не было случайного Гэвина Драклайтера, под рукой не было случайной планеты, не ждали, предупрежденные заранее, случайные врачи. У него не было никого, кроме колонии, и ничего, кроме ответственности за нее. И Холдо на время отступила. Он не боялась закрывать холодный лютый огонь, пылавший внутри. Такие чувства не исчезают, если их не подпитывать, они горят и горят, пока ты не решишь что-то с этим сделать или, как вот она, не решили пока что не делать с этим ничего.
Хотя вот же, теперь она решила остановиться и помочь.
- У нас есть врачи, бакта, оборудование. Давайте мы поможем, у нас есть возможность и время сделать это. Вы будете готовы принять шаттл с врачами, чтобы они помогли осматривать раненых и помочь с тяжелыми случаями?
Он звучал так, что не должен был отказываться. Об этом Эмилин не беспокоилась. Но перед следующим своим предложением сделала все же короткую паузу. Очень странно он звучал, очень странным казалось все.
- Было бы хорошо узнать полную картину вашего боя.
Было бы хорошо узнать больше и про колонию - про все.
- Пока наши врачи будут работать, прилетайте на их шаттле ко мне на борт. Так будет проще и быстрее все восстановить.
И так часть ее людей будут у них, оставляя ощущение контроля. Он должен был бы согласиться.
Корабли Колонии приходили в движение. Кто-то неспешно, кто-то тяжко, где-то мелькали одинокие бригады ремонтников, где-то с этой задачей справлялись корабельные дроиды. Но не у всех были дроиды, не у всех была возможность приступить к ремонту самостоятельно. Малые корабли мелькали тут и там. Они свозили раненных. Колония жила своей жизнью, своей привычно размеренной жизнью улья, в котором каждый знал что делать. Не знал разве что Тим. Приглашение, приглашение, что прозвучало так внезапно. Будь эта встреча на планете, на нейтральной территории, Тим не задумался бы ни на миг, уже бы летел вперед под неодобрительным взглядом жрецов. Здесь же, здесь он сам до конца не понимал, как поступить должно. Юноша прикоснулся к Сесилу, как будто бы внутренне спрашивая у него совета. Интересно, Сесил тоже когда-то сомневался? Жрец рядом стоял и ждал, ждал чего-то своего. Лететь следовало, помощь была необходима. Сами они не починят тяжелые транспортники...
В коридоре послышлся шум и смех, дети вернулись на корабль, перешучиваясь, хвастаясь друг перед другом царапинами, с опаской поглядывая на строгих жрецов и Тима. Дети продолжали радоваться жизни, несмотря ни на что. Тим кивнул своим мыслям.
- Мы сможем принять шаттл, вице-адмирал, - Тим сделал небольшую паузу, разворачиваясь к жрецу и глядя тому прямо в глаза. - Обратном рейсом я готов вылететь к Вам, но в силу некоторых обстоятельств, я не могу это сделать без сопровождения, - жрец кивнул, чуть хмурясь, а Тим нутром чувствовал, что сопровождение будет для него весомым и неприятным. - В случае, если Вас это не смущает, то я прибуду в кратчайшие сроки.
Жрецы ожили, ожили на столько, что старший жрец напомнил о должном виде перед чужаками, ведь Богу не пристало представать перед людьми вне колонии в обносках. Тим любил свою костюм пилота, но спорить с старшим жрецом не стал, споро переодеваясь в то, что он считал достойными одеяниями и пытаясь чуть пригладить беспорядок на голове. Перед женщиной из видений стоило предстать хоть чуточку в достойном виде, насколько это вообще было возможно.
Что-то было не так. Холдо прислушалась к себе, потом, ничем не выдавая свой довольный вид, кивнула:
- Не смущает. Шаттл вылетит через пять минут. Буду жвать вас, Тим.
Она выключила связь, подождала еще пару секунд, чувствуя, как становится чуть более собой. Потом отдала приказ вылетать, хотя знала, что врачи начали собираться еще во время разговора. И еще один:
- Внимательно следите за ними. Проверьте оружие, но не демонстрируйте агрессии. Нас может ждать что-то интересное.
Подняв руку к виску, она включила глаз. Тот загорелся почти так же, как раньше загорелось в ней подозрение. Приятно, как будто солнце выглядывает и согревает сквозь порыв холодного ветра.
Он не сказал, в чем дело, "некоторые обстоятельства" могли значить все, что угодно - от настоящей причины, слишком длинной, чтобы объяснять ее, до того, что корабль на самом деле был захвачен, и без надсмотрщика со стороны захватчиков он говорить не могу. У него, у этого Тима, не было звания, выглядел он очень молодо. Просто предводитель, больше ничего. Мог он занять место кого-то погибшего? Не было ли кого-то более опытного, чтобы сделать это вместо него?
Очень странно, но эта странность напоминала больше всего тайну, которую можно было распутать, и теперь в Холдо снова просматривалась прежняя она, которая любила головоломки больше, чем того требует здравый смысл. Надолго ли - неизвестно.
Она наблюдала за тем, как шаттл приближается к чужому кораблю, как ждет, пока из него выгрузятся одни разумные и погрузятся другие.
Но из этого могло бы получиться что-то очень интересное.
Собираться куда-либо под тяжелыми взглядами жрецов всегда было сложно. Это было непривычно ни в первый, ни во второй раз, ни спустя годы жизни в Колонии. Тим ненавидел это, как ненавидел и осознание того, что каждый его шаг приближает его к смерти. Сны в этом случае были бессильны. Казалось, что они бессильны и в том, чтобы сохранить саму Колонию. В очередной раз юноша задумался, а зачем они летят через Космос, куда ведет их Путь из снов. Перед глазами снов начали вставать картинки, странные, разрозненные, далекие. Из таких кораблей Колония никогда не состояла, но Тим был уверен, что видит Колонию, все также летящую вперед, к своему Пути... Без него, он чувствовал это явно, и без привычного главного жреца, что-то сменилось, а что-то осталось тем же, а затем яркая вспышка и пустота. Тим вздрогнул и широко открыл глаза, глядя в пустоту перед собой. Казалось, это был неизбежный конец путешествия Колонии. Тим никак не мог прийти в себя, все также наблюдая пустоту перед собой. Зачем идти вперед, если Колонию, пусть и не сейчас, но ждет конец. Зачем бороться? Тишина и отчаяние давили. Интересно, Сесил это тоже видел? Если да, то что почувствовал он? Внезапно, голоса вокруг вернулись. Колония все также была жива, а врачи, посланные той женщиной, адмиралом, уже суетились помогаю им. Тим встал, чувствуя, как дрожат ноги от слабости. Слабость после снов наяву была нормальной, но говорить о своем последнем сне жрецу Тим не хотел, как не хотел раскрывать многое, что видел в последнее время. Так что юноша собрал себя с силами. Скрыть дрожь оказалось сложнее, почему-то видения-ответы появлялись все чаще, но требовали все больше сил.
- Идемте, - кивнул Тим жрецам. Это тоже было знанием. Жрецы не отпустят его одного, не отпустят туда, где они не смогут его поймать или не смогут вернуть. Как будто бы не осознавая, что Колония держит своего Бога сильнее контроля с их стороны. Или Сесил был другим? К сожалению, сны ничего не говорили о Сесиле...
Короткий полет на шатле, спокойный и тихий. Тим даже его особо не осознал, непривычно было быть на малом транспорте и находиться не в кабине, не видеть пульт управления, не помогать в пилотировании, не читать показатели датчиков... Но старший жрец остановил Тима жестом, не давая пойти по привычному пути. А слабость не дала Тиму поспорить, а затем пришло понимание, что спорить не должно. Наконец путь завершился и их делегация предстала перед людьми из видений. От слабости немного пошатывало, но Тим держался, не давая себе скользнуть обратно в видения, что звали к себе...
Он странно выглядит. Об этом Холдо подумала в первую очередь, хотя внешний вид для людей, на которых только что напали пираты, вообще-то, должен считать очень второстепенным. Но было что-то такое, за что цеплялся взгляд. Тиму, с которым она разговаривала раньше, очень шел его голос - так, что он узнавался немедленно - и очень не шла одежда. И люди вокруг. Никто из них не выглядел охраной, да и зачем ему здесь охрана? Они просто были - и вот они к одежде Тима подходили хорошо.
Очень, очень странно. В ней разгоралось любопытство. Разбить пиратов - это хорошо, но попробовать распутать что-то, что так причудливо спутала жизнь... Эмилин не хотела упускать такой шанс.
- Тим, - она едва заметно улыбнулась.
Подмывало включить глаз, но это было бы жульничанием. Что-то она может рассмотреть и сама.
- Мы говорили с вами раньше. Пока вы летели, мне передали, что непоправимых пациентов у вас на борту есть. Хорошо, что мы успели вовремя. Но, как я и говорила, мне хотелось бы узнать, как проходил бой до нас. Все, что вы вспомните. Хочу знать, откуда они появились и куда направлялись, каким вооружением пользовались и как сражались. Выходили ли на связь, были ли у них требования. В общем, все. Я думаю, удобнее будет разобраться с этим на карте, но возле нее может быть тесно для нас всех. Господа, может кому-то из вас тоже нужен врач? Или чем мы можем развлечь вас, пока Тим расскажет мне о вашем бое?
Тиму в самом деле было многое интересно, но разглядывать все вокруг... Ни в его привычках, хотя так хотелось привычно соскользнуть в свое состояние полудремы, когда перед глазами мелькают ведения... Жрецы шли гордо подняв головы, как и полагается жрецам. Сам Тим опять путался в этих безумных одеяние, смотря больше не на то, что видел, а на то, что чего не было. Помнилось многое, вот только не могло оно помочь здесь и сейчас, или могло?
- Приветствую еще раз, вице-адмирал, - заготовленные слова быстро сорвались с губ, когда их небольшая группа достигла той части корабля, где их были готовы принять хозяева. Улыбка женщины вызвала ответную у Тима, но не у жрецов. Те стояли все так же величественно, подняв головы. Как и подобает жрецам. А Тим, Тим смотрел внутрь себя, видя множество людских улыбок. Улыбок, в которых отображалось многое, радость, грусть, вежливость и даже презрение. Юноша судорожно сжал обшлага, пытаясь не провалиться в видения глубже. Не время и не место. Тим чуть встряхнул головой, прогоняя видения чуть дальше, на периферию, чтобы те были рядом, но не мешали, не перекрывали реальность.
- Еще раз от всего сердца и от имени Колонии благодарю Вас за помощь! - юноша шагнул вперед, поднося руки к груди в жесте благодарности и немного ниже склоняя голову. Одновременно с этим ощущая неодобрительный взгляд старшего жреца, явно прожигающий его спину. - В самом деле страшно потерять любого из жителей Колонии, что летит по бесконечным путям Галактики в поисках своего Истинного Пути... - Тим горько улыбнулся.Быть может, не ему привести к Истинному Пути колонию, а быть может Путь и есть странствие. - В самом деле у меня не так много информации, что могла бы пригодится, вице-адмирал. Откуда они не скажу, Колонии предложили признать их власть над собой или погибнуть, по крайней мере это то, что было слышно на Ветре. Было ли еще что-то? - Тим решительно развернулся к старшему жрецу и уже на него посмотрел тяжелым взглядом. - вице-адмирал, я не был в то время на флагмане, больше люблю Ветер, он свободнее, - Тим неопределенно пожал плечами. - А корабли, корабли как корабли, многие на таких летают, поновее наших будут, кажется, да все идут по Космическому пути. Мы за время переговоров детей назад да на флагман перебросили, а затем и бой приняли. Били они на поражение, благо щиты у большинства выдержали. А быть может, запугать пытались. Скорее, будь я на флагмане немного иначе картину увидел бы, они же с левого фланга начали, где Бабочка была, а дальше... - Тим выдержал паузу, - и вы прилетели, маневренные и быстрые...
Жрец ничего не добавил, лишь кивнул в паре мест.
Тим выглядел очень юным - и стал казаться еще младше, когда заговорил. Почтительность и выражения, которыми он говорил, болтались на нем, как мантия с чужого плеча, которую ему приходится носить. То, что он говорил, было еще интереснее.
Колонии предложили принять власть пиратов - или погибнуть. Они били на поражение. Это не вязалось с пиратами совершенно. Они изредка предлагали сдаться, но когда им отказывали, то брали корабли на абордаж, стараясь не повреждать их слишком сильно. Уж тем более не уничтожать. Ведь корабли могли пополнить пиратский флот, а их содержимое - добычу.
То, что описывал Тим, звучало похожим на войну. И могло ли быть так...
Эмилин посмотрела на него внимательнее. На пирата Тим не походил, но вот сумрачные люди рядом - возможно.
- Мы рады помогать тем, кому нужна помощь. Наш долг - очищать галактику от пиратов и тех, кто нападает на мирных разумных, просто следующих своим путем.
Про путь ей тоже было интересно. За свою жизнь она видела десятки сект, больших и маленьких, относительно мирных и откровенно опасных. Но и здесь то, что она могла бы сказать, глядя на Тима, сильно отличалось от того, что она могла бы сказать, глядя на сопровождавших его людей. Почему он не прилетел один? Почему они и теперь не оставляли его? Он был заложником, возможно? Или мог сказать что-то не то? Как ей хотелось бы поговорить с ним наедине. Но так, сейчас она не могла понять многое, и ее хваленый глаз-имплант никак не помогал. Он доносил много мишуры, но ничего по-настоящему важного.
- Расскажите об Истинном Пути. Может, мы натыкались на него прежде и поможем найти?
Переход вице-адмирала от обращения на "ты" к вежливой форме был так внезапен, что Тим вздрогнул, чуть не проваливаясь в свое привычное состояние, полное видений. Опять закружились образы, рядом с женщиной возник еще один женский силуэт, со странной прической. Как будто бы два странных предмета обрамляли голову этого силуэта. Лэя - пришло от видения. Затем еще тень, и еще. Уверенная и горделивая, полная внутреннего стержня, затем все закрутилось, и Тим судорожно вздохнув, сжал виски, усилием прогоняя видения. Голова начинала болеть сильнее, головная боль била по вискам, видения мстили за нежелание видеть, видеть именно сейчас. Но было не время и не место для них, совсем не время и не место. Старший жрец поддержал Тима, не давая пошатнутся еще больше, но вот только от этого на душе было еще более мерзко. Тим ненавидел свой дар, когда слабость проявлялась перед этими людьми. Среди жрецов у него друзей не было... Скинув поддерживающие его руки, пусть все еще и чувствуя слабость, юноша еще раз поклонился и ответил на первую часть фразы собеседницы.
- И все же, от своего лица, - на этом месте Тим почувствовал физически недовольство старшего жреца, благо стояли они близко, - и от лица Колонии еще раз приношу благодарности. Не уверен, что без Вашего вмешательства Колония смогла бы продолжить Путь...
Вопрос же о самой Колонии заставил Тима задуматься. Что есть их Путь, что есть их цель, с каждым годом он все меньше понимал это. Видения вели, сны манили, но вот в толкования, что привносили жрецы, Тим не верил.
- Любого из нас ведет по Космосу свой путь. Колония же - это люди, что объединились, веря видениям Бога Колонии и толкованию этих видений жрецами, - Тим кивнул на своих спутников. - Когда завершится Путь и где его конец ведомо только Великому Космосу. Люди вольны присоединяться к ищущим Путь, вольны же уходить, когда нашли свой Путь, пусть он и не совпадает с Путем Колонии.
Тим помолчал, а затем уже от души, от себя, добавил.
- В этой войне многим удалось укрыться в Колонии, переждать время, опасность, затем вернуться. Видения Бога были достаточно точны в тот период... - Тим замолчал, думая про себя, что ему просто повезло, что повезло всем им. И не повезло Сессилю...
Что-то, связанное с мандалорцами? Путь сразу заставляет подумать о них, но ничто в этих разумных не напоминает больше о Мандалоре. Ни шлемов, ни воинственности. К тому же, путь большинства мандалорцев ведет к их планете, к попуткам отстроить свою жизнь и общество. А этих - этих ведет Космос.
Это звучит почти невозможно, комично. В это время, на борту ее корабля, посреди войны - кто-то просто летит, куда ведет его что-то неведомое. Эмилин не улыбается. Не насмешливо. Все, что помогает двигаться вперед, важно. Все имеет смысл. Почему бы и не неведомый Путь?
- Как Сила вела когда-то хранителей Уиллов. Понятно. Хорошо, когда разумным в нужде встречаются места, где можно укрыться и переждать бурю. Но ваш Бог и его видения. Звучит так, как будто он живой. Это так? Это кто-то из вас?
Нет, вряд ли они пираты. Тим говорит искренне. Не сразу, не с самого начала - но это видно. А вот люди за его спиной - жрецы, он так сказал - нравятся ей не так сильно. Эмилин в принципе не любит, когда кто-то молча возвышается за чужой спиной, не то напоминая о чем-то, не то следя за чем-то.
"Как Сила вела когда-то хранителей Уиллов" - странная фраза, ее Тим не поняла, но задумался. Кто такие хранители Уиллов, что за Сила? Быть может, в этой фразе скрывалось больше, чем виделось в первый момент. Тим не знал, но и спросить у своих видений тоже не мог, не сейчас, не во время разговоров. А жрецы, раз они не рассказали об этом ранее, то и не расскажут и сейчас. Оставалось только кивнуть в ответ на слова адмирала Холдо и немного растерянно улыбнуться. Боровым зрением Тим видел, что жрецы тоже чинно кивнули. Они понимали, о чем говорила адмирал, или делали вид, что понимали. В голове возникла должная мысль - быть может кто-то из пилотов Колонии знает, стоило ее запомнить и уточнить затем на Ветре.
Вопрос же о живом Боге заставил Тима улыбнуться в ответ чуть более горько. Он сам не до конца верил в это, но в самом деле его видения и его сны вели Колонию, помогали ей выжить. Ему просто везло, пока везло, а вот Сессилу не повезло, когда-то он уйдет вслед за Сессилом. Жрецы проследят за этим.
- В самом деле Бог Колонии - живой человек, - в голосе Тима слышалась ирония и некоторое разочарование в самом себе. - Адмирал Холдо, я в самом деле Бог этой Колонии, я и мои видения позволяют ей жить. Жрецы часто лучше понимаю, что я вижу, ведь часто видения - лишь намеки истинно Пути... - Тим развел немного руки в сторону, как будто показывая тот самый Путь и, не прекращая виновато улыбаться, чуть склонил голову.
Жрецы лучше понимали, что он видел, и лучше, по-видимому, понимали, что ему нужно говорить. Как интересно. Возможно, освобождать их корабль стоило не только от пиратов.
Это все напоминало Эмилин о гороскопах. В юности ей нравилось сравнивать то, что видят в звездах на разных планетах и системах: о чем те предупреждают, как делят разумных, что велят делать. Самое интересное в этом было то, как гороскопы куда больше не о тех, для кого они предназначались, а о том, что за цивилизация их породила и что за люди их писали. Что-то видел Тим, но понимали это другие.
Интересно, что сказал бы об этом Люк Скайуокер. Хорошо бы, чтобы он посмотрел на этого молодого бога, просто чтобы лучше понимать что-то о нем. Это было возможно? Ей хотелось надеяться, что да.
Какая-то часть Эмилин хотела расспросить его побольше. Бог - как самоощущают себя боги? Разумные, которые идентифицировали себя так, как и те, которые на самом деле были богами, ей еще не встречались, и впервые со времени ранение она почувствовала в себе прежний живой интерес, любопытство, которое затмевало все остальные чувства. Есть еще, значит, неизвестные, неоткрытые кусочки мира, в которых можно разобраться.
Потом она вспомнила, зачем тут. Осторожно улыбнулась жрецам и уважительно кивнула:
- Пусть ваш Путь будет легким. Но послушайте, оставьте список своих кораблей. Я передам его, и ваш путь будут по возможности защищать, чтобы он стал чуть проще и быстрее.
И чтобы им было проще отследить, куда и откуда держит путь эта странная Колония.
Тим видел, как в тумане, видел встречи, потом, когда война закончится, когда уйдет эта угроза, а другая еще не проявит себя. Жреци церемониально раскланивались, а сам Тим смотрел перед собой и видел хвосты видений, частично соскальзывая в них. Там, в видениях, было привычно, спокойно. Тим был уверен, что там были и те, кто был до него, и те, кто будет после. Опять смеялась старуха Мел, рассматривая новый звездный путь, так же рядом звучал кто-то незнакомый, но Тим был уверен, что этот голос - голос нового верховного жреца, быть может, одного из тех, кто был, а быть может, из тех, кто будет.
Вопрос адмирала был неожиданным. Тим даже не задумывался об этом, все встречи на Пути были предначертаны самим путем и вели по воле чего-то свыше, чем даже живое воплощение Божества. Названия, названия менялись.
- Колония, - Тим чуть улыбнулся, - мы всегда Колония, флагман с жрецами и Богом, - Богом, что чаще жил на мелких истребителях, грузовых кораблях, что присоединялись и уходили по одному им ведомому Пути. - Остальные же то идут с нами по Пути, часть приходит и уходит, а затем опять уходит. Мы изменяемся, но остаемся неизменными, адмирал.
Тим опять чуть виновато улыбнулся, разводя руками, показывая всем своим видам, что он был бы и счастлив помочь, но, к сожалению, тут и он бессилен. Колония и Путь жили всегда, сменяли друг друга Боги и жрецы, корабли и звездные Пути, но Путь оставался и вел Колонию вперед. Интересно, знал ли об этом в свое время Сессил, а если знал, то что думал об этом?
Эмилин хмыкнула.
- От такого флагмана многие бы не отказались.
Что-то едва ощутимо цепляло ее, но она никак не могла понять, что именно. Кроме этих темных людей, стоявших за спиной у Тима. Кроме того, как он отвечал на вопросы.
Хотелось задержать их, распросить, понять. Найти ответы и поточь этому странносу космическому каравану. Хотя бы в том, чтобы понять, куда и откуда они следуют, все ли причастные хотят продолжать этот путь, все ли понимают, что есть другие. Так рабы из самых неблагополучных уголков галактики слетались на Гаталенту, чтобы вступить в поединок и обрести титул жреца и свободу - потому что не знали, что можно прилететь на Гаталенту, и свобода и так будет их.
Но им не нужнабыла помощь.
И потому, хотя можно было пробовать еще, спрашивать и убеждать, она только кивнула.
- Что ж, тогда хорошего вам пути. Пусть он приведет вас куда-то, где сейчас мирно.
Она любила помогать, пусть ее помощь не всегда была очевидна и понятна сразу же. Но этим разумным ее помощь была не нужна.
А у Холдо еще оставались пираты, которых следовало уничтожить.
Многие называли их флагман древней летающей развалюхой. Тим точно знал, что развалюхой тот не был и быть не мог. Ухоженный пусть и не новый. Раритетный - приходило на ум сравнение. Любовно ремонтируемый и вскармливаемый ими всеми. Но не любимый Тимом, чуждый. Он знал, что когда-то на этом флагмане умрет, уступая место новому Богу, новому человеку, что будет прокладывать Путь по звёздному пространству.
- Благодарю, Адмирал, - Тим свел руки перед грудью и церемониально поклонился, за ним этот жест подхватили жрецы, благодаря за помощь и следуя хотя бы в этом за своим Богом. - Пусть Ваш Путь будет легким и ведет лишь к желаемому, - Тим произнес это серьезно, внутренне понимая, что так не бывает. Путь был разным и только Пути было решать, что ждет их впереди. Люди могли только изменять последствия, но не избегать событий.
- Надеюсь, впереди нас все же ждут встречи, - Тиму было бы интересно увидеть эту женщину вне Колонии, которая определяла его жизнь. - Еще раз благодарю за помощь!
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [28.VI.34 ABY] Кто ждет, тот что-то знает
