- Не знаешь, где По? - Каре ловит за рукав товарища по эскадрилье.
Тот таращится на нее три долгие секунды - не узнает. Она в штатском, в простых черных брюках и голубом свитере, вроде бы ничего особенного, но вот уже человек, снявший форму, меняется до неузнаваемости.
- Крифф, я тебя не узнал! Да вроде он к медикам собирался, проведать наших. А что?
- Мы собирались заскочить в местную кантину поужинать...
- С ума сошли? Там не протолкнуться, в местной кантине! Не так уж плоха корабельная столовка. Не, я пас, я пойду посплю часок перед дежурством.
- Увидишь По - скажи, что я ужинаю без него! - бросает Каре уже в спину сослуживцу и все-таки отправляется в кантину.
Там и правда людно... гуманоидно... как это сказать? Словом, джогану негде упасть. В кантину набились и беженцы, успевшие захватить с собой хоть какие-то кредиты, и военные, и торговцы, и кого тут только нет. Из одного угла слышен смех, оттуда же - спор о том, кто сейчас смухлевал в партии сабакка (все?), за столиком у входа - тихий разговор двух мужчин в капитанских погонах, склонившихся голова к голове над каким-то документом, дальше, за большим столом - оживленное обсуждение последнего крупного сражения, ближе к стойке - тихое пение на три голоса, которое, может, подхватили бы и остальные, но звучащая в кантине музыка легко перекрывает голоса.
Каре пробирается к стойке, машинально высматривая своих, но никого из Рапиры не видно. В дальнем углу она замечает связистов с их корабля, но не присоединяется к ним: честно сказать, таких зануд еще поискать надо. Вместо этого она заказывает большую кружку кафа и занимает освободившееся место у стойки, кое-как втиснувшись между незнакомыми мужчинами: один в форме, другой нет.
Честно сказать, настроение сейчас такое, что плеснуть бы в каф два глотка кортигского, а лучше в кортигское - два глотка кафа, но она не пьет. То есть, пьет, когда По протягивает ей колпачок от фляги и заставляет пить, но в целом - не пьет. Страшно, что вот сейчас ты сделаешь глоток, второй, расслабишься - и зазвучит сигнал тревоги...
Сирена снится ей.
Те, кто пережил войну с Империей, говорят, что скоро перестанет, но пока, вот уже почти год - снится.
- Ничего, что я вас потеснила? - Каре поворачивается к тому из мужчин, который кажется ей приветливее, и улыбается ему. - Двадцать минут, пол-литра кафа - и я побегу дальше.
Раз По занят, она лучше последует примеру рассудительного сослуживца и тоже немного подремлет. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

Отредактировано Karè Kun (16-09-2020 22:45:41)

- Жаль его.
Каре приходится сделать над собой усилие, чтобы не повернуть голову вслед ушедшему. Вместо этого она опускает взгляд и несколько секунд напряженно молчит. Она уже так хорошо знает эти глаза, она их видела и она ими смотрела.
К этому никогда не привыкнешь.
Но и думать об этом снова - невыносимо, зачем думать, если свои пока живы? Пусть не здоровы, но живы. Она постепенно осваивает это злое, но правильное правило: не грусти о людях раньше, чем они уйдут, не думай слишком много о чужих - прикрывай своих, не думай о том, чего ты не смог - думай о том, как смочь в следующий раз.
И живи, живи, пока можешь.
Всё это так сложно.
- Не знаю, смогу ли я вас развлечь лучше, чем он, может, наш корабль все-таки дождется очереди на отправку, и придется бежать. Ждем уже несколько дней, все это очень... тревожно. Меня зовут Каре, а вас?
Дроид-официант ставит перед ней чашку кафа, Каре делает первый глоток, вздыхает: не каф это, а пыль окраинных гипертрасс, но глупо ждать чего-то здесь, сейчас, в войну, это тебе не корусантская кафейня. Но хотя бы запах вкусный, влруг запах тоже может придать бодрости.
- Вы тоже здесь проездом?
Она смотрит на мужчину и пробует угадать, кем он может оказаться. Военный? Эта первая и самая вероятная мысль, а вот с дальнейшей конкретикой сложнее. Кто угодно и откуда угодно, по одной только обаятельной улыбке род войск и звание не определишь, да и надо ли? Вот окажется какой-нибудь полковник, и будет неловко.
О своей принадлежности к флоту тоже не хочется говорить, и Каре слегка привирает про отправку, помня, что корабли с беженцами заполняются пассажирами здесь, в то время как военные еще и встают на ремонт, и ждут распоряжений о передислокации. Ее корабль как раз-таки ждет, и вряд ли ждать им осталось дольше трех-пяти часов. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

- Нет, - очень серьезно отвечает Каре, стирая с лица тень улыбки. – Такого места нигде нет, а если где-то еще осталось, то месяц, два – и оттуда, куда сейчас везут беженцев, тоже будут увозить беженцев, и…
Она смолкает, пьет каф, прячет глаза.
Не получается говорить о чем-то другом, когда война и снаружи, и внутри, и везде. Она честно пробует – и честно не получается, хотя с этим мужчиной ей не нужно обсуждать ни очередное отступление, ни потери, ни пополнение, которое им присылают и которое гибнет…
- Простите, Вэс, я не хотела говорить о плохом, постоянно выходит как-то само собой. Но давайте, давайте придумаем что-то хорошее? – она снова оживляется – как будто загорается внутри лампочка, - не особенно надеясь развеселиться самой, но хоть развлечь нового знакомого. Он ничем не заслужил выслушивать ее пессимистичные мысли. – Пусть сейчас двадцать четвертый год, и нет никаких вонгов, представляете себе, какой тогда была эта кантина? Наверняка пустой, без всех этих толп, сюда иногда заезжали торговцы, чтобы заправиться, а еще контрабандисты, потому что эта дыра далеко от основных гипертрасс, военных здесь почти не было, только те, которые добираются на пограничное дежурство. И все собираются здесь, и не спрашивают друг у друга про занятие, потому что не будет же майор играть в сабакк с контрабандистом, а вечер чем-то надо занять. Здесь тише, больше места, не всегда играет музыка, но если играет, то кто-то может и танцевать. Я бы танцевала, я люблю. Но вряд ли я оказалась бы тут в двадцать четвертом, ну разве что мы с другом провалили бы экзамены и подались бы в пираты. А вы? Кем хотите быть – пиратом, торговцем, военным?
Она болтает и болтает, забыв про остывающий каф – просто чтобы говорить о ерунде и больше не говорить про войну. Вэс не отказывается слушать ее дурацкую сказку про мир, и ближе к концу сказка становится чуть-чуть реальнее, если закрыть глаза, то на секунду ее можно себе представить. Только гомон голосов мешает, но вдруг сегодня просто день рождения у капитана пиратского корабля? [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

- Так ведь я не спрашиваю, я предлагаю придумать, кем бы вы были здесь в двадцать четвертом. Но это не так уж важно, я что-нибудь придумаю про вас сама.
Придумает, когда не сможет заснуть, потому что в голове опять воет сирена, и она как настоящая. Если не отключиться сразу, как только положишь голову на подушку, всегда лезет в голову какая-нибудь дрянь. Тогда Каре старается вытеснить ее хорошими воспоминаниями. Одни она перебирает как есть, вторые додумывает, третьи придумывает полностью: а что было бы, если бы…
Иногда помогает.
- И будь вы самый что ни есть распоследний пират, я все равно соглашусь с вами танцевать, - Каре делает последний глоток кафа и без сожаления отодвигает в сторону чашку, в которой осталось больше половины. – Только жаль, что я не надела платье, знаете, знала бы заранее, что встречу вас – захватила бы с собой ну хоть одно!
Вот теперь она улыбается Вэсу от всей души, и первые веселые искорки пляшут в глазах.
И радуется, что не в военной форме, а уж с платьем – крифф с ним, ладно. Платья остались даже не на Корусанте, а где-то на Сарке, дома, пылятся в шкафу с самого поступления в летную академию, ей все казалось, что успеется их поносить, а вот не успелось.
Но зато, зато они будут танцевать! Что-то веселое, немного шальное, немного неуместное и дерзкое, зато очень нужное и очень радостное есть в этом – они будут танцевать!
Каре легко спрыгивает с высокого стула, протягивает Вэсу руку.
- Не испугались, что я вдруг взяла и согласилась? Нет, я думаю, вы не испугались и вы хорошо танцуете. Пойдемте? [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

- Ну нет, нет, я вам не верю, - Каре смеется, вслед за Вэсом лавируя между посетителями, проскальзывая мимо какой-то высокой женщины с недовольным лицом, мимо разношерстной компании с картами, мимо, мимо. - Вы выглядите как человек, вокруг которого всегда шумная компания, красивые женщины, который просто не может долго сидеть на одном месте и обязательно ввяжется в какую-нибудь авантюру, будь то танец или погоня через всю Галактику. Ведь бесстрашные пираты - они такие?
Когда вокруг оказывается достаточно свободного места - пусть его и все равно мало, - одна мелодия сменяет другую, эта новая мелодия кажется смутно знакомой, может быть, песня, популярная пару лет назад, а может, что-то еще из школьных лет - не вспомнить.
- Но если и правда не умеете - это ничего, - не отпуская руку Вэса, другую руку Каре кладет ему на плечо, вернее, лишь едва касается плеча кончиками пальцев. Поднимает голову, чтобы заглянуть ему в глаза, но быстро отводит взгляд в сторону, чтобы не показаться невежливой, или нескромной, или какой-то еще "не". - Я сегодня буду вашей авантюрой в красном платье, просто следуйте за мной как за какой-нибудь безумной идеей, я вас поведу, а потом вы войдете во вкус, поймаете ритм и я с радостью уступлю вам роль ведущего.
Ведущий, ведомый - в танце как в полете. Эта аналогия ей неожиданно нравится, Каре не озвучивает ее, но ловит это настроение свободного, легкого полета не на войну, а просто так, потому что можно, потому что всё небо твое, и миллионы звезд вокруг, и красота.
Она еще раз украдкой смотрит на Вэса.
Улыбается.
Делает первый шаг в такт музыке, первый - осторожный (с чего она сама-то взяла, что умеет танцевать?), второй - смелее (но вообще-то умеет), третий - увереннее и легче, увлекая за собой в танец партнера. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

Места вдруг становится больше, Каре на миг поворачивает голову, чтобы посмотреть, как посетители кантины освобождают для них еще немного места и наблюдают за танцем как за интересным представлением. Ее это нисколько не смущает, даже пиятно, пусть смотрят, вдруг кто-то еще осмелеет и решит присоединиться.
Но пока что на импровизированной танцплощадке они одни.
Каре радуется тому, как понемногу смелеет Уэс, как он тоже улавливает ритм, как легко становится вести его за собой: чуть сильнее сжать пальцы, слегка потянуть за собой, только начать новый шаг, и он сам угадывает, каким будет следующий. Очень скоро она перестает думать о том, как двигаться, как держать руки, и начинает просто получать удовольствие от танца, от музыки, от того, как танцует Вэс, от того, как он на нее смотрит - только смотрит он украдкой, как и она сама, а пусть бы посмотрел напрямик.
Одна мелодия сменяется другой, эта - медленнее, печальней, и Каре замедляется вместе с ней. Теперь, когда их закружил танец, когда не нужно так внимательно следить за движениями друг друга - все получается интуитивно, само собой, - можно и говорить, и лучше рассмотреть друг друга, но Каре не знает, про что говорить. И надо ли, и зачем. Она придумала истории про себя и про него, эти истории не доживут и до завтра, ведь скоро улетать.
В какой-то миг, нечаянно встретившись с Вэсом глазами, она не отводит взгляд.
- Посмотрите на меня, почему вы не смотрите? - Каре улыбается, чуть склоняет голову и смотрит на партнера по танцу с лукавым любопытством. Интересно, на этот дурацкий вопрос есть правильный ответ? Ей не нужен ответ, ей в любом случае нравится с ним танцевать. - Сейчас будет новая песня и ваша очередь вести. У вас всё получится. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

Ведущий из Вэса даже лучше, чем ведомый – Каре танцует с ним так легко, как давно не танцевала. Ладно, что там говорить, она просто давно не танцевала. Но, бывает, встретится такой партнер, что отдавит все ноги, потопчется на одном месте, а потом еще считает, что он необыкновенно хорош.
Сегодня ей везет – до тех пор, пока не звучит сирена.
Пока не звучит сирена, она успевает, осмелев, рассмотреть Вэса: глаза, улыбку, черты лица, но особенно улыбку – она такая, что войны здесь и сейчас больше не существует. Она успевает подумать, что еще одна песня – и можно немного передохнуть, можно даже пойти погулять, если Вэс не спешит, хотя гулять-то здесь некуда. Она успевает подумать, что вот это, наверное, и есть счастье?.. Мимолетное, головокружительное, легкое, как глоток игристого вина.
А потом сирена все-таки звучит. В первое мгновение Каре инстинктивно прижимается к Вэсу, который так кстати и сам обнимает ее, потому что в ту минуту, когда звучит тревожный сигнал, хочется спрятаться куда-нибудь, куда угодно, хочется, чтоб хоть раз этот сигнал не касался тебя и твоих, хочется проснуться от страшного сна и узнать, что все закончилось и это просто до сих пор снится серена, всем снится после войны, ничего страшного.
Нет, не снится.
Каре встряхивается, отрицательно мотает головой.
- Нет, нет, бежим – сектор Е, вам не в ту же сторону? Я летчица, - торопливо поясняет она, потому что какая теперь разница, они едва ли увидятся снова. – Если нет, то прощайте, Вэс, и спасибо за танец, это было прекрасно.
Оглядевшись по сторонам, она не обнаруживает поблизости связистов со своего корабля, которых видела тут еще недавно. То ли ушли раньше, то ли одними из первых смотались по тревоге. Кантина стремительно пустеет, никто не толкается, но все спешат, точно зная, в какой срок в каком месте им надо быть, даже гражданские не паникуют, похоже, те, что сидели в кантине, влипают в историю уже не первый раз.
Чем кончится для них эта, очередная? Для них для всех, особенно для беженцев? Каре думает об этом мельком, отстраненно, когда наконец выскакивает из кантины и сразу сворачивает в сторону нужного сектора. Не отключили бы лифты, тогда будет быстро. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]

Отредактировано Karè Kun (28-10-2020 15:52:28)

- Эскадрилья «Рапира», истребители, - отвечает Каре, когда они заходят в лифт, уже почти заполненный. – Наш корабль под командованием адмирала Ло – о нем вы, может быть, что-то слышали, не знаю. А вот наша эскадрилья – под командованием майора Дессо, и про него вы точно ничего не слышали. Я бы тоже хотела ничего про него не слышать, но тут ведь как, выбирать не приходится.
Лифт останавливается на новом уровне, в открывшиеся двери пытается втиснуться новая порция спешащих посетителей станции, хотя втискиваться уже некуда, и тем, кто стоит подальше от двери, это совершенно очевидно, но их все равно утрамбовывают поплотнее. Каре кто-то ощутимо толкает в спину, она не успевает удержать равновесие и, покачнувшись вперед, хватается за локоть Вэса.
Тут же отпускает, смущенно улыбнувшись.
- Хотя нет, некоторым везет выбрать, вот мою однокурсницу взяли в Разбойную – в Разбойную, представляете?! А меня не взяли… ну и ладно, не больно-то и хотелось, у нас нисколько не хуже. А вы? Вы, значит, никакой не пират и тоже летаете? Наверное, даже лучше, чем танцуете.
Еще один тычок в бок, но на этот раз Каре справляется без посторонней помощи, да еще и дает сдачи острым локтем, потому что ну а чего они. Нахлынувший было страх понемногу отступает, приходит тот злой азарт, с каким только и летать на этой войне. Тревога остается, она всегда дышит в спину, но у них ведь и правда хорошая эскадрилья, а у нее лучший на свете ведущий, пусть и криффов псих ненормальный иногда.
- А еще вы… как будто на кого-то похожи… Нет, показалось.
Вспомнив о Разбойной, она вспоминает и ту фотографию «золотого состава» эскадрильи, которая три года висела у нее над кроватью. Вэс кого-то напоминает ей – или нет? Да нет, нет же. Просто там, на той фотографии, почти у всех были вот такие же заразительные улыбки, как у него. Или все-таки напоминает?.. [icon]https://i.postimg.cc/brPDGBt6/26.jpg[/icon]