Попробуй уснуть. Тебе нужен отдых.
Эти слова Анук впервые мысленно произнесла сразу же как Аарон покинул палату. И тогда они помогли - Анук задремала. Дело было, скорее всего в поступившем в организм обезболивающем - пусть и не в таких ранкорский дозах, о каких девушка мечтала, - да в сильной усталости, но Рен упорно продолжала считать, что рядовой набор слов обладает прямо-таки магическим эффектом. Так было проще, во всяком случае в начале.
К вечеру пять слов превратились в мантру, которую Анук и нашептывала, и бубнила, и проговаривала мысленно, когда уставала от постоянно боли, которую препараты как назло не глушили полностью, и хотела провалиться в сон. Иными словами, уставшей от этого мира она была постоянно.
В бакта-камере не предполагалось развлечений, не заглядывали к Анук и посетители, поэтому ей не на что было отвлекаться. Существовала лишь она, ее изломанное слабое тело, собранное по кускам, и бесконечные мысли.
О десятках трупов, что она оставила после себя на Химере; о едва не погибшем Хаксе, являющимся ценнейшим источником информации о Первом Ордене; о Кайло, который - вот так совпадение - тоже обладал большим запасом важных данных и тоже оказался в плену у врагов. Среди мрачных мыслей светлым лучиком врывались воспоминания из коррелианского кинотеатра, однако очень скоро они угасали и преобразовывались в сомнения. Не те, что гложили раньше, но очень похожие.
Иногда Рен казалось, что микрофон продолжает работать и она слышит, как мимо палаты кто-то проходит. Пару раз девушка была абсолютно уверена, что очень отдаленно, но всё же слышит голос Янто, и тогда она замирала и ждала, однако дверь оставалась неподвижной. Всякий раз Анук вздыхала и ругала свою голову за слуховые галлюцинации, а потом снова пыталась провалиться в сон.
За этим нехитрым занятием ее и обнаружил вечером Аарон. С присущей ему серьезностью он изучил показатели на мониторах, поинтересовался самочувствием и посоветовал поспать. Составить компанию хотя бы до полуночи или ввести снотворное он отказался. Крифф. Стоило хотя бы попытаться.
И Анук снова оказалась предоставлена себе и своим мыслям. И тут пришли они - воспоминания из детства. Слова медика о предположительном родственнике всё же осели в голове Рен, вот она и попыталась вспомнить лица своих родителей и решить, похожа она на них или всё же не особо. Увы, черты лиц давно были стерты из памяти, остались лишь размытые образы, отдаленно напоминающие людей. Зато еще не забылись моменты, когда уставшая Вианн убаюкивала дочь историями о прекрасной планете, похожей на цветущий рай, а после шла к чертежам и продолжала работу. Она вообще очень много работала. Нередко сквозь сон Анук слышала споры родителей на повышенном шепоте и тогда она не придавала этому значения, а вот теперь.. Теперь Анук только и могла, что думать, а любила ли мама папу?
Да нет, всё это глупости, никто никому не изменял и на самом деле у Анук была прекрасная семья до нападения юужань-вонгов, где все друг друга любили. На этой прекрасной (или не очень) ноте Рен задремала.
Состояние, в котором пребывала Анук, сложно было назвать сном или отдыхом, в принципе трудно дать этому хоть какое-то название. Рен видела сны: мрачные, тревожные, заставляющие сердце биться чаще. Она снова оказалась в том нежном пятнадцатилетнем возрасте, когда Като разозлился и впервые сломал Анук несколько костей. От одной мысли, что придется оказаться у медиков, становилось тошно, а когда они подошли к израненной Анук, то стало еще и страшно. Пришлось сквозь боль и слезы бежать, путаясь в лестницах и лифтах, теряясь в лабиринтах коридоров и комнат. В конце концов Анук всё же выловили и посадили в бакта-камеру, но бакта к ней была не прозрачной жидкостью, а какой-то черной, липкой субстанцией. Она затягивала всё глубже и глубже, сдавливала легкие и убивала все надежды на спасение.
И в то же время Анук как будто и не спала, а всего лишь лежала с закрытыми глазами. Она то и дело поддавалась эмоциям, что нес за собой сон, а в следующий миг уже понимала, что в реальности она лежит в качественной бакте и пытается отдыхать да набираться сил. Она пыталась отогнать от себя мрачные картинки и продолжала обсуждение с внутренним голосом насущной проблемы, которая заключалась в огромном желании выпить сладкий, нет сладкий, каф и заточить целую плитку шоколада.
- Янто? - Образ прекрасной шоколадки растворился в потоке мыслей, когда Анук вдруг уловила в Силе знакомые колебания. Она неуверенно открыла глаза, готовая возмутиться не только слуховыми, но и Силовыми галлюцинациями, и с удивлением заметила, что в этот раз она не бредит. Над бакта-камерой и правда стоял Янто и выглядел он таким же помятым и уставшим, как и в полете на Райдонию. Захотелось его поскорее обнять, положить голову на его плечо, прижаться лбом к его шее, но приходилось довольствоваться малым - Анук прижала ладонь к стеклу.
- Эй, надень наушники, - почему-то в голову не приходило, что без наушников он не услышит сей ценный совет.

Отредактировано Anouk Ren (03-10-2020 10:59:25)

- Привет. - Она отвечает сразу, улыбается. Голос уже почти не хрипит и в целом говорить стало проще, видимо, хотя бы немного Рен всё же отдохнула, пусть и было обратное ощущение. -  Вчера утром и, - Анук смущенно чуть хмурит брови, - спасибо, что приходил. Ларс сказал, что ты заглядывал почти каждый день.
Она хотела бы прийти в себя намного раньше, чтобы сейчас уже сидеть на кровати, а не плавать в бакте. И чтобы выражать свою благодарность не через слова, а посредством объятий. Анук не видела Янто целую вечность и, кажется, радость от встречи так велика, что переполняет ее. Она долго смотрит на Янто, всматривается в его глаза, прикасается к стеклу и представляет, что между их ладонями нет преграды.
На душе становится тепло от каждого его слова, ну, кроме тех, что про гигантское количество работы, из-за которой Янто и выглядит таким уставшим и изможденным. Всё еще немного странно, что она может кому-то нравиться так сильно, что он не только постоянно думает об Анук, но и переживает за ее жизнь. Странно, что рыцарь Рен может в принципе кому-то нравиться, но Анук гонит от себя эти мысли. Они портят ее чистую радость, мешает наслаждаться моментом, а потому она вернется к ним, когда снова останется в одиночестве.
- Постоянно всё болит, но я уже получаю обезболивающее.. не переживай. - Анук устает держать руку приподнятой, а потому аккуратно ее опускает, проводя пальцами по стеклу бакта-камеры. Ей приходится следить за каждым своим движением и быть осторожной, чтобы не нарушить сложную систему из трубок и проводов.
- Ларс хочет держать меня здесь еще недели две. А еще приставил ко мне дроида-няньку, как будто я сбежать могу, - жалуется она Янто, тактично опуская тот факт, что она в подавляющем большинстве случаев именно что сбегает от медиков, стоит им потерять бдительность, а Анук хотя бы немного набраться сил.
- Сильно тебе досталось? - На Химере Рен пыталась прикрывать и безногого Хакса, и помогающего ему Янто, но по воспоминаниям из шаттла получилось у нее весьма посредственно.

- Еще как представляю, - всматриваясь сквозь толстое стекло бакта-камеры в лицо Янто, девушка улыбалась. - Я его слишком давно и хорошо знаю, так что.. удивилась бы, оставь он тебя в медблоке, когда ты уже можешь работать.
Сколько Анук себя помнила, у Аарона всегда всё шло в меру, ни больше, ни меньше. Он не позволял вернуться к занятиям до тех пор, пока не будет уверен, что Анук не сломается по пути в тренировочный зал, но и не разрешал занимать койку уже вполне активной и здоровой аколитке, даже если ей очень-очень не хотелось видеть Като и она искала любые способы, чтобы отсрочить их встречу. Позже тяжелейшие занятия сменились отчетами. Иногда Рен безумно не хотелось брать в руки датапад и писать длинный, нудный отчет, который наверняка мало кто дочитает до конца, а если и дочитает, то наверняка по диагонали и строку через пять.
- Но пока ты на Финализаторе, твои шансы умереть стремительно уменьшаются, - и это не позитивный взгляд на вещи, а скорее реалистичный. Анук, как бы она того не хотела, никогда не была восторженным оптимистом. Наверное, жаль. - Мы увиделись сегодня, а это уже дорогого стоит, поверь мне. 
Рен хотела было сказать, что Янто мог вообще не приходить, это необязательно и она не стоит того, чтобы бросать важные дела даже на час, особенно в столь мрачное и нестабильное время, но тогда Тревали не узнал бы, как Анук приятно видеть его перед собой живым и здоровым, а усталость.. А что усталость, работа однажды даст момент и можно будет отдохнуть, восполнить силы.
На несколько коротких мгновений Рен замолчала. Ее гложило любопытство и очень хотелось спросить, что же всё-таки случилось и каких именно дел друзья-разведчики успели наворотить. И желательно с подробностями, но может ли она задавать такие вопросы даже с оглядкой на то, что они с Янто довольно близки и уже успели выполнить немало заданий, что тот же Ларс считает их напарниками. Никудышными и абсолютно не подходящими друг другу, но напарниками же. Где та грань между секретной информацией и вполне стандартным для отношений вопросом "как прошел день"? 
- Спасибо. - Анук была не согласна с Тревали, так что первым желанием было развязать спор и про красоту, и про свои качества как напарника, но девушка промолчала, понимая, что в этом споре истина не родится и каждый останется при своем субъективном мнении.
- И всё же не могу не спросить. Что вы с Унаном натворили?
Анук долго не подходила к этой теме, тщательно подбирая слова, но в итоге плюнула на заковыристые вопросы и спросила прямо.

Отредактировано Anouk Ren (28-11-2020 13:37:16)

— Если выбрасывать за борт всех, кто облажался, то уже через, — закашлявшись, Анук сделала вынужденную паузу. Ей потребовалось около минуты, чтобы справиться с захлестнувшей ее болью и вернуть себе здравый рассудок. — То через пару недель будет некому работать. За борт полетит и разведка, и форсюзеры, и криффовы ученые, и штурмовики, и даже Хакс. — Анук попыталась ободряюще улыбнуться, снова забывая, что ее лица толком не видно из-за маски.
— И если уж быть совсем честными, то ты не единственный разведчик в Первом Ордене и в случившемся виноват не только ты.
Эта маленькая речь задумывалась подбадривающей и вселяющей в Янто не только силы, но и надежду на светлое будущее, однако когда последнее слово сорвалось с губ рыцаря, Анук поняла, что совершенно не справилась с задачей. Ей хотелось быть мягче, а получилось в общем-то как всегда прямолинейно и грубовато. Хорошо хоть не выдала какую-нибудь глупость вроде “да-а-а, налажал ты знатно, ну, надеюсь тебя всё же не выбросят за борт, я успела привязаться к тебе”.
— Нет, правда, мы пока живы, а значит полоса не совсем уж черная.. сдюжим, — Рен попыталась как-то реабилитироваться и хоть немного поднять настроение помрачневшему разведчику.
Понять его чувства было не сложно, Первый Орден действительно прилично сдал в позициях, однако пока они могут дышать и двигаться, еще не всё потеряно. Найти выход можно из самой скверной ситуации, просто придется как следует напрячься.
— Тогда спрошу у него лично, заодно посмотрю как усвоил урок, — Рен слабо улыбнулась. Слова Аарона о родстве с майором Унаном всё еще не лезли из головы, так что Анук вероятно спросит еще и про это. Или не спросит.. она, по правде, еще не решила, стоит ли ей узнавать у Аарона подробности и как всё это укладывать в свою и без этого непростую жизнь.
— Мы же уже обсуждали это, я не могу всё бросить и перейти в разведку. Я рыцарь Рен, часть Ордена Рен. К тому же у меня есть ученик, а это обязательства.
Как иронично, подумалось Анук, что она заговорила про обязательства перед Арамилом в то время как уже которую неделю не появляется на базе и понятия не имеет, жив ли ее ершистый миралука или Като уже разобрал его по косточкам да сложил в ящик в углу тренировочного зала.
— Мы же сможем видеться даже без моего перевода на “Финализатор”, да и я часто здесь бываю, а раз ты теперь у нас не выездной, то..не всё так плохо, будем пересекаться и ты даже не успеешь забыть как я выгляжу.
Медицинский дроид-нянька, всё это время молча стоявший в углу, подошел к бакта-камере и посмотрел на монитор с показателями. У Анук даже появилась надежда, что ей сейчас введут обезболивающее, но то ли еще не время, то ли все медикаменты вводит Ларс. И почему он спит, когда так нужен?