Рей выдыхает непроизвольно и с облегчением, когда слышит что Джейна еще жива и в порядке, если плен вообще можно назвать именно так. Кайло говорит о ней и в голосе нет ледяного отчуждения и равнодушия - это тоже Рей считает хорошим знаком, а потому просто кивает брату, принимая его слова и не пытаясь выпытать больше, чем он сказал уже. Не сейчас. Не так быстро. Он успокаивает первую волну вопросов и страхов, поэтому Рей не решается спрашивать снова и все же, если окажется что Джейна была лишь предлогом для встречи, своеобразной невидимой и разменной монетой, Рей Кайло не сможет это простить, больше не захочет добровольно соглашаться на подобные встречи, а то, что эта - не последняя, она почему-то почти что уверена.
Во всяком случае ей бы хотелось думать именно так. Ведь эта встреча уже вторая, которая невольно дарит Рей хоть какую-то надежду и облегчение.
Она ловит взгляд Кайло и тут же отводит свой, губы у Красной складываются на мгновение в тень улыбки и если бы не ветер и ледяная вода, то она бы не смогла удержаться и впрямь улыбнулась бы. Не улыбается - губы сжимаются, Рей хмурится и ведет Кайло к своему кораблю, вслушиваясь сквозь шум в его голос. Она даже запинается на мгновение, почти удивляясь его предложению и поднимает глаза, чтобы рассмотреть получше их звездолеты. Тот шаттл, на котором прилетел Рен, еще даже сияет, словно только вчера сошел с конвейера, краска с него не облупилась, дюрастиловые пластины так точно и скуруплезно прилажены друг к другу, что швы фактически невозможно заметить. На его фоне раздолбанная пиратская канонерка Рей смотрится как бедный оголодавший родственник, что, в сущности, является дикой аналогией на действительность.
- Нет, - отвечает Рей и замолкает.
Вообще-то большую часть времени с их встречи Рей потратила именно на этот звездолет в компании техников Сопротивления. Пираты переделали его на свой лад, солидно изменив половину функционала, но, пускай корабль был изрядно потасканным, в облупившейся краске и идиотских символах, Рей он казался куда предпочтительнее чуждого и холодного шаттла Первого Ордена. А еще в нем не было еды и чая, наверняка не было спальника, который можно было использовать взамен места отдыха, да и вообще Рей не знала его, не облазала вдоль и поперек за последние дни.
Она закрывает корабль, отсекая их обоих от ветра и лишнего шума, а потом оглядывается по сторонам. Еще совсем недавно усидеть внутри она не могла от беспокойства, внутри всё казалось тесным, было не по себе, а стены давили; теперь канонерка дарит свой теплый уют, ну или что-то очень на то похожее. Рей задумывается настолько, что не сразу даже обращает внимание на голос Кайло, а потом поворачивает к нему голову и долго смотрит. Быть может это ее резкий ответ послужил причиной таким словам?
- Я знаю, - медленно отвечает девушка и опускает голову, выдыхая более размеренно и без столь явной дрожи, как было в пещере. - Но и не друг, верно?
Руку Бена она все-таки отпускает, а потом чувствует себя неловко и грустно. В плаще Кайло ей становится немного теплее и она снова плотнее кутается в него, скрываясь по самое лицо, ненадолго, забывшись, прижимает ткань ближе к своему носу и вдыхает, пытаясь сравнить то, что есть с тем, что осталось в ее воспоминаниях.
- У меня есть чай, - без перехода и тихо замечает Рей, кивает в сторону своего нагруженного мешка, сама же подходит ближе и разворачивает спальник, чтобы быстро опуститься на один из его концов и кивнуть на свободную половину Кайло.
Девушка чувствует себя неловко: не знает куда себя деть и о чем завязать разговор, поэтому долго копается в мешке и под взглядом брата невольно краснеет, вынимая сначала глок-отвертку и комбинированный кольцевой ключ, а уж потом злополучный термос. Еще с несколько долгих секунд она смотрит внутрь на все, что захватила с собой, и все еще не смотрит на Кайло.
- Ты голоден?
Вообще-то для нее вопрос всегда был по важности самым приоритетным и стоял где-то сразу за вопросом о здоровье и жизни. Кайло кажется ей бледным, а еще до странности уязвимым, и что с этим делать Рей не знает совсем. На Джакку в таких случаях она просто радовалась тому, что у нее есть еда.