Внезапному перебросу на Корусант Уэс не удивился. В новостях только и трепались, что о новом подвиге Разбойной, и в числе прочего о том, в каком виде они вернулись из боя, и не узнать об этом не было ни единого шанса, даже если совсем не интересуешься новостями, отключил голонет, ушел в глубокий гипер и там умер.
А немножко прикрывать Разбойную, когда у них дела пошли не очень... это было знакомо и привычно, они этим с самого начала то и дело занимались. В общем, так исторически сложилось.
Не то чтобы Разбойной это прикрытие было сейчас позарез нужно, все-таки вокруг была почти мирная Республика. Вряд ли кто попытается гнусно воспользоваться временной беспомощностью элиты, сиди себе на земле, чинись тихонько. Но раз командование так решило... Свалиться на голову старым друзьям - всегда приятно.

К Гэвину в кабинет Янсон ввалился без стука. Просто в силу привычки.
- Полковник, сэр, разрешите поздравить вас с блестящей победой! - с порога проорал Уэс с видом лихим и придурковатым. Потом аккуратно прикрыл за собой дверь, окинул Дарклайтера цепким, внимательным взглядом и уже нормальным голосом сообщил:
- Выглядишь ужасно.

Янсон, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло напротив и тут же растекся по нему, как будто сидел здесь уже тысячу лет. На фоне задолбанного и мрачного Гэвина он выглядел возмутительно довольным жизнью, и только в легком прищуре сквозило холодное, тревожное внимание.
- Командование решило, что раз уж нашу красу и гордость всем составом запарковали в ангар на... сколько там вам пообещали технари, когда перестали выть от ужаса? В общем, что столице позарез нужны временные герои, которые умеют летать прямо и  отличают движки от пушек. И вот мы здесь.
Он выдержал короткую паузу, чтобы у Гэвина было время осознать, проникнуться и приложить ладонь к лицу, а потом змеиным движением подался вперед и уставился на полковника глазами преданного фаната.
- Ну, рассказывай.
В том, что рассказать есть что, Уэс ни секунды не сомневался. Новостями, любыми, в девяносто девяти случаях из ста можно было подтереться. Всегда есть что-то еще. Особенно если говорить о вещах, которые ставят на уши половину Республики, а Разбойную - на долгий ремонт.
Да и просто оторвать Гэвина от его датапада, с которым тот, кажется, почти сросся. Янсон мог представить, сколько бюрократии обрушилось на несчастного комэска, и всегда считал своим долгом спасать друзей от этого безжалостного и непобедимого в долгосрочной перспективе врага.

Уэс сделал вид, что обиделся и воззрился на Гэвина с немым, но оттого не менее выразительным укором. Хватило его где-то на пару секунд.
- Мда, как все запущено-то, - он сокрушенно покачал головой и на всякий случай отодвинул датапад полковника на дальний край стола. Чтобы у Дарклайтера не возникло соблазна снова потонуть в каком-нибудь замысловатом отчете или что у него там. - Ты спишь вообще, нет? Ладно, крифф с тобой, взрослый мальчик... Рассказывай, говорю, как вы дошли до жизни такой.
Уточнять, до какой именно жизни, Янсон не стал. Не то чтобы Разбойную первый раз использовали в чем-то символическом и не слишком соответствующем тому, что они из себя представляли, и не то чтобы в первый раз случалось так, что за кадром великого свершения оставалась куча покореженного железа и чья-то кровь - но слава там всему, чему полагается в таких случаях, что в этот раз обошлось битыми машинами. Просто то, что годилось против импов во времена оны, не всегда настолько же хорошо годилось во всех остальных обстоятельствах. И с пиратами все было... Как-то слишком жестко и показательно. Сам Янсон целиком разделял подход, что иногда надо вломить так, чтобы вышло очень доходчиво и отбило раз и навсегда любое желание связываться, но работать в режиме "пленных не брать" в условиях, когда их можно брать, это никому и ничему не грозит... Это вызывало как минимум недоумение.
Но крифф его знает, может, там просто попалась толпа фанатиков, которые решили принципиально не сдаваться?

- Лаконичен как на ковре у начальства, - вздохнул Янсон. Гэвина можно было понять, когда тебя в тысячный раз просят пересказать одно и то же, начинаешь ужимать длинное и сложное в несколько слов - прилетели, раздали, улетели, конец, точка, что еще вы хотите услышать? Но спрашивал Уэс не об этом. Последовательность событий не разобрал по минутам и не обсосал по косточкам только ленивый. А свое личное отношение к этому всему полковник зажал, как будто оно у него последнее и на одном бывшем Проныре просто закончится. Ну, если не считать выражения лица, которое было достаточно красноречивым, но в вопросах коммуникации Янсон все-таки предпочитал слова.
- Хм, к Гарику с вопросом "Какого хрена?" я не пойду, пожалуй.
Потому что это к Пронырам можно ввалиться как к себе в каюту и тебя не пошлют к хаттам, а Лоран, хоть и бывший ученик - хаттов генерал РУНР, со всеми вытекающими.
- Нет, я не про приказ не брать пленных. Просто это фу как-то, бросать вас при таком раскладе сил, даже если вы - это вы, а там пираты какие-то. К вопросу о пиратах, ладно, при соотношении 70/12 можно на что-то рассчитывать, но когда вы вынесли уже половину, у остальных что, элементарный инстинкт самосохранения не включился, раз они все там легли? Они в корень ушибленные фанатики или им столько платят?

- Застрелюсь Империи на зло, - пробормотал Уэс старую, времен Альянса шутку про некоторые особенно бессмысленные и беспощадные акты выражения протеста. Злость, может, желание отомстить за убитых - это он мог понять, даже лучше, чем вообще хотел бы понимать. Как и нежелание, невозможность оставаться единственным выжившим, и готовность умереть, но не отправиться за решетку. Считать, что пираты этим не страдают вообще никогда, было бы глупо. Но обычно все-таки под знамена любителей легкой наживы за чужой счет сбегались разумные с определенным складом ума, который не предполагал героических самопожертвований. Запахло жареным - беги, своя шкура дороже.
А эти остались и легли все. Идейные. Об этом давно то и дело говорили, но Янсон не слишком вникал, и, кажется, очень зря. Потому что идейные пираты - это плохо, это куда хуже, чем просто кучка отморозков-грабителей.
Невольно вспомнился один давний разговор о пиратской логике и морали, и Уэс не мог сейчас не подумать о том, а не права ли была Холдо, и не ошиблись ли они все, давно и безнадежно...
Янсон тряхнул головой, снова сфокусировал поплывший было взгляд на лице Гэвина.
- Может, это чему-то их научит.
Прозвучало неуверенно.
- Знаешь, вот смотрю я на это все, и не могу от одной мысли отделаться. Можешь крутить у виска сразу всеми пальцами, я не обижусь. Просто скажи: тебе тоже кажется, что они чем-то напоминают нас четверть века назад?

- Чему? - в ответ на слова Гэвина об извлечении уроков Уэс весело фыркнул. - Если все эти годы не научили нас, например, не ходить одной эскадрильей на шесть, то пора признать, что мы безнадежны.
Он уже много лет не летал с Пронырами, но стоит оказаться в обществе кого-то из них - и это "мы" слетает само, машинально. Что-то совершенно неистребимое.
Когда Гэвин сказал про степень отчаянности, Янсон первым делом вспомнил криффову Звезду Смерти - и не стал ничего говорить.
- Мы просто более живучие на выходе, - сказал он вместо этого. - Я не про этот отдельный случай, а вообще. Кем мы были для Империи? Террористы с непонятными, дурацкими целями, мелкая назойливая неприятность, как крошки под комбезом. А кто они для нас? На кой криффов хвост им вперлась дочка президента? Не отвечай, я знаю, что ты не знаешь, никто не знает - хаттова куча версий и каждая что-то под собой да имеет. Грабители и преступники, а под этим - что? У нас, конечно, охренеть какие умные аналитики по штабам сидят, но что если мы под всеми этими разборками с обнаглевшим пиратьем, которые уже почти рутина, упускаем что-то?

- Как там было, про убийцу чудовищ, который сам становится чудовищем? - Уэс задумчиво пощелкал пальцами в воздухе, будто это помогало ловить мысль. - Альдераанская легенда, кажется?.. Не знаю, Гэвин. Меня как-то до сих пор больше интересовало, на чем они летают и из чего стреляют, а не какая за этим всем лежит идея. Но в чем-то - да, именно так. Это тянется еще с военачальников, помнишь? Если говорить о сути, а не о методах, то это мы отвечаем за мир и порядок, по крайней мере, в нашей части галактики. И мы гнусно нарушаем чью-то свободу брать то, что забрала у них война... Нет, это не мое мнение, цитирую одну удивительно милосердную женщину.
С той мимолетной, но запомнившейся встречи прошел почти год, и Янсон невольно вспоминал о Холдо каждый раз, когда речь заходила о пиратах. Она ни разу не приснилась ему, вопреки своему зловещему обещанию, зато присутствовала в реальности неуловимым призраком, тенью на периферии зрения, шепотом совести, к которому он никогда не прислушивался.
- Это не значит, что мы не правы и автоматически заняли нишу галактического зла. Просто если там действительно нечто большее, чем тяга к грабежу, и они замахнутся на... не знаю, на свою территорию? На организованное устранение Республики как чего-то, что стоит между ними и возможностью творить что хочется? Мы не были белыми и пушистыми, но хотя бы гражданских не трогали, а у этих тормозов заранее нет.

Янсона все эти рассуждения вокруг пиратов и их вероятной идеологии интересовали исключительно с практической стороны: к чему это приведет с точки зрения организованности, боеспособности и на голову отшибленности отдельно взятых группировок и пиратского сообщества в целом, если такое определение к ним вообще применимо. И как с ними на этом фоне иметь дело.
Но заодно он, кажется, чисто случайно уронил Гэвина в абстрактные философские размышления и прочие тяжкие думы о судьбах галактики. Нет, сидение в кабинете определенно не идет полковнику на пользу.
- Пойдем, - Уэс рывком поднялся из кресла, в пару стремительных шагов оказался с другой стороны стола и сгреб Гэвина за плечи. - Надо вытащить тебя из этих четырех стен, а то до гибели цивилизации в черной дыре анархии ты уже дошел, следующий шаг - вопрошать у потолка, тварь ты дрожащая или на базе климат-контроль сбоит. Давай, введешь меня в курс дел, раз уж нам предстоит целую неделю ваши хвосты подтягивать. А то я здесь крайний раз был... крифф, давно, короче. Дикий совсем, вот только-только с окраин галактики вылез.
Правда, Корусант после того, что с ним сделали вонги, мог дать тысячу очков вперед самым запущенным галактическим гребеням. За прошедшие несколько лет его немного привели в порядок и он уже меньше походил на то воплощенное безумие, мелькавшее под плоскостями в бесконечно длинные сутки освобождения бывшей столицы, но все еще оставался одним огромным памятником хрупкости привычного мира.

Гэвин так рассказывал... с нежностью, практически с любовью. Что здесь можно любить после того, как планету пережевали и выплюнули вонги, для Янсона оставалось загадкой.
- Давно спросить хотел, - он увлекал полковника за собой по коридорам базы, не совсем понимая, куда именно, да это и не важно было, главное - подальше от кабинета с хищно поджидающей в нем бюрократической работой. В конце концов, все военные базы выглядят одинаково, и самое внезапное, что здесь можно встретить - какое-нибудь высокое начальство, но эту проблему Янсон решил радикально, взяв местное начальство с собой. Где-то здесь был еще Ведж, с пустым кабинетом которого Уэс поздоровался десятком минут раньше, до того как ввалиться к Гэвину, но если он им встретится, это будет хорошее внезапное.
Да и вообще... Мы не заблудились, мы гуляем.
- Почему вы тут сидите? С академией все понятно, это наша славная добрая традиция - засовывать курсантов на какой-нибудь Фолор, чтобы они там заранее познали все прелести военной жизни и заодно прониклись славным духом предков, которые выживали на Явине, Хоте и в прочих не очень предназначенных для этого местах. Но вы-то могли выбрать себе любое место поуютнее. Это что, дух солидарности? Смотрите, господа кадеты, даже Разбойная сидит в этих чигирях, и не нойте, что в качестве увольнительной вы можете пойти пострелять феррокритоядных слизней? Или ты так от начальства прячешься? Получается так себе, если ты еще не заметил.

- В которое из? - ухмыльнулся Уэс. - Если в то, самое первое, то это было тридцать лет назад...
Он осекся, повисла короткая пауза. К середине шестого десятка Янсон не только обзавелся тормозами для своего длинного языка, но и научился ими пользоваться... почти. Почти удачно. Получалось не всегда.
Не ему что-то говорить про освобождение Корусанта. Тем более Гэвину. Который там был и участвовал. В отличие от некоторых заслуженных инструкторов. Пусть это и было тридцать... ладно, чуть меньше чем тридцать криффовых лет назад.
А потом Гэвин придержал его, и Уэс не без удивления осмотрелся. Выглядело захолустно и закоулочно.
- Это важно? - ответил он вопросом на вопрос и посмотрел на Гэвина, смешно наклонив голову на бок. - Мы идем подальше от твоего кабинета, твоей серой тоски и головной боли, заключенной злыми силами в твоем собственном датападе. И я намерен заблудить тебя в этих коридорах, чтобы ты хотя бы полчаса бродил здесь в поисках выхода и заодно проветривал голову. Как тебе план?
Уэс легко подтолкнул Гэвина плечом, мол, идем, еще не вся база истоптана.
- Спорим, ты в жизни не заглядывал в эту часть базы, - судя по ее виду, сюда вообще никто не заглядывал последние лет сто, включая дроидов-уборщиков. Может, они уже и не на базе вовсе. - И, знаешь, насчет традиций... Галактика не укатится к ситхам, звезды не погаснут, а Проныры не перестанут быть Пронырами, если ты вдруг станешь делать что-то не так, как это делали мы. Если все, что вынуждает тебя сидеть на этом депрессивном булыжнике - это верность традиции... Видишь этого слизняка?
Янсон ткнул пальцем куда-то вниз, в сторону поверхности. Если там и были какие-то слизняки, увидеть их точно не представлялось возможным.
- Он ползет и говорит тебе: "Меняйся или вымрешь".

Янсон удовлетворенно ухмыльнулся.
- Ладно, теперь верю.
Ухмылка вышла ненастоящая, натянутая.
Хонсиан, Хонсиан... Еще одни "просто какие-то психованные террористы", которых гоняли, если они совсем уж откровенно нарывались, но на самом деле всем было немного плевать, кто они и что они, пока те сидели тихо, не лезли под руку и не слишком мутили воду. Хватало других проблем. В пережеванной вонгами галактике, среди чудовищного бардака первых послевоенных лет только Сопротивление обратило внимание на кучку маргиналов, которые то ли хотели вернуть старую добрую Империю, то ли просто пытались выбить себе кусочек космоса побольше в личное, безраздельное пользование.
Когда Лея связалась с ним и спросила, не хотел бы он помочь старым друзьям в борьбе с угрозой, которую Республика недооценивает и упорно не хочет замечать, он вежливо ответил, что сделает все, что будет в его силах. Это так и осталось просто обещанием, потому что не так уж и много он мог, оставаясь на службе. Лее нужны были разумные, которые будут рядом, будут сражаться вместе с ней, а он не мог все бросить. Не мог нарушить данное Лее слово не трепаться и рассказать о захватывающем предложении своим людям, и увести их за собой вслепую тоже не мог. Они бы пошли, да, поняли бы, но поступать так с ними Уэс не хотел.
А потом был Хонсиан... после которого все равно ничего не изменилось. От первого флота остались ошметки, и Янсон нужен был здесь больше, чем там. Потому что Первый Орден был не единственной угрозой, потому что... в конце концов, он когда-то присягал Альянсу и Новой Республике, и это все еще что-то значило.
Гэвин потерял на Хонсиане семью. Они не говорили об этом, не больше искреннего, но все равно кажущегося до зубовного скрежета дежурным "соболезную". Ничего уже было не изменить, ничего нельзя было сделать, и Гэвин вроде бы держался... Вроде бы.
Уэс все-таки рискнул спросить.
- Слушай, я... могу сделать что-то для тебя?
Он едва заметно выделил интонацией последние два слова.