— Он не может быть мертв! – восклицает Каре – и эта реплика звучит какой раз за вечер? Не первый и не второй уж точно. Джесс криво усмехается, глядя на подругу поверх стакана с виски. Ей и самой отчаянно, до боли не хочется верить в то, что По может быть мертв, что он погиб и валяется где-нибудь бесхозным, никому не нужным трупом. Вот только будь он жив – он бы уже ведь появился, правда? Или хотя бы дал друзьям знать о том, что с ним все хотя бы условно хорошо.

Генерал Органа, однако, не торопилась оповещать всех о гибели Дэмерона – и из-за этого Пава иррационально ощущает что-то, схожее с обидой. Ведь По так уважал ее, неужели все, чего он достоин – это подобного замалчивания? Они итак ведь столько времени ждали, но ничего, ни весточки. И нужно быть идиотом, чтобы верить в чудеса – которые случаются только в глупых детских сказках.

Снап успокаивающе касается рукой плеча Кун, но она нервно поводит тем, стряхивая руку Уэксли. И сильнее сжимает в пальцах стакан, в котором плещется золотистая жидкость. Джесс делает выдох, отводя взгляд – и сталкиваясь им с Одди. Техник тоже мрачен – без Дэмерона все совсем не то и не так. Горечь утраты практически ощутима – и ничто не может это изменить.

— Каре, мы все любили и уважали По, но, пойми, нельзя закрывать глаза на очевидное. – слышен голос кого-то из парней. Пава криво усмехается, резко ставя стакан на стол, и часть виски выплескивается на него, но – плевать. Джессика встает, с шумом отодвигая свой стул – и кожей ощущая чужие недоуменные взгляды. Здесь слишком тяжело находиться.

— Пойду, проветрюсь, — скомкано поясняет она невесть кому, и выходит наружу.

На Ди’Куаре сумерки, но на базе жизнь кипит круглые сутки – мимо трусцой пробегают несколько парней в комбинезонах, о чем-то оживленно споря. Все как всегда. Почти.

Пава облокачивается на стену, прикрывая глаза. В памяти один за другим всплывают кадры – первая встреча с Дэмероном, тот-самый-хук, который давно уже стал среди пилотов чем-то вроде легенды, их первый совместный вылет – и первое задание против Первого Ордена.

Под зажмуренными веками противно щиплет. Джесс делает глубокий вдох – вот только не хватает тут расплакаться для полного счастья. Правая рука находит в кармане комбинезона пару гаек и принимается машинально крутить их – точно шарики для тренировки.

— Чертов Дэмерон, — бормочет Пава, — так бы и убила. — жаль только, уже поздно.

Какая-то часть разума отстраненно и хладнокровно размышляет о том, кто же будет назначен вместо По. Противный голосочек внутри шепчет о том, что она сама вообще-то летает ничуть не хуже Дэмерона. От этого на душе еще гаже.

Джесс слышала, что кто-то подошел, кто-то встал напротив нее – но не было ни малейшего желания разлеплять веки, смотреть, кто там такой нахал. Нахал… По тоже отличался изрядным нахальством, что, впрочем, купировалось его обаянием и широтой души. Пава почувствовала, как где-то внутри разгоралась злость – как он мог так поступить? Как он вообще посмел их всех оставить?!

Стоящий напротив нее ударил по ее ботинку – и это совсем уже никуда не годилось. Возмущенная Пава распахнула глаза – и вздрогнула. Перед ней стоял По. Хаттов По Дэмерон, о гибели которого они грустили. Стоял, скалился во все свои двадцать восемь, будто ничего и не было. Будто он и не пропадал столько времени невесть где, и от него не было ни слуху, ни духу.

— ТЫ! – вкладывая все свое возмущение в короткое, но такое емкое в этой ситуации местоимение, выпалила Джесс. А следом, сжав ладонь в кулак, нанесла удар, метя в челюсть Дэмерона. Знаменитый хук, историю про который они с По периодически рассказывали новичкам – разумеется, в несколько различных вариациях, чаще всего в зависимости от того, кто рассказывал – и с какой целью.

— Мы думали, что ты погиб! Пропал и все, ни весточки от тебя. Ты, самовлюбленный таунтаун, мог о нас подумать? – каждую фразу она сопровождала полушутливыми тычками, словно бы желала вдолбить в друга, что вот так вот поступать – это очень плохо и вообще фу.

— Каре все глаза проплакала, у парней алкогольная интоксикация такими темпами разовьется, а у Одди глок-отвертки из рук валятся. А все потому, что один гад решил, что зачем сообщать друзьям и боевым товарищам о том, что он жив-здоров? Все ж в порядке, подумаешь, они в неведении.

Джессика выдохнула и подула на лезущую в глаза челку. Часть волос вылезла из косы, в которую те были заплетены, и теперь Пава выглядела очень растрепанной – и очень сердитой, что, впрочем, вполне соответствовало действительности.

— И если они все дружно решат сейчас намылить тебе шею, а они решат, ты ребят лучше меня знаешь, то я мешать не буду, я дверь придержу, чтобы ты не сбежал. – она хрустнула костяшками пальцев. – Ну, что, идем? – в глазах Павы горел плохо скрытый азарт – и предвкушение грядущего зрелища.

— О, Дэмерон, с возвращением! – крикнул кто-то из группы пилотов, проходящей мимо, и отсалютовал ему, — а мы думали, что все, ты отлетался, придется искать нового героя на агитплакаты.

Джесс совершенно отчетливо хрюкнула, явно сдерживая смех.

— Отпусти, зараза, — сипит Джесс, пихая Дэмерона локтем – несильно, шутливо, просто намекая, что не нужно дружески душить ее. – Моя смерть лишь усугубит твою вину. – нервно шутит Пава, стараясь не думать о том, что еще совсем недавно она уже мысленно смирилась со смертью командира. – Эй! – возмущенно добавляет она, — ты снова! – Джессика терпеть не может, когда ей треплют волосы или дергают за косу. И кому, как не По, это знать? И все равно он вечно поступает так, как хочет. Это обычно бесило Паву, но сейчас… Сейчас она была рада. И словно только вот, теперь, смогла осознать в полной мере – По Дэмерон не погиб, он с ними, Черный-лидер по-прежнему в деле. От этого губы сами расползаются в улыбке.

— Если тебя будут пинать ногами, я мешать не буду, а, наоборот, помогу, — предупреждает Джесс, щуря глаза – и без того узкие, они становятся сущими щелочками после этого. – И заявлю, что ты шантажировал меня отстранением от полетов, если я раскрою сюрприз раньше времени. – она усмехается и легко ударяет кулаком Дэмерона по плечу. – Готовься к избиению младенцев, где ты – главный герой.

Пава серьезнеет, кивает головой.

— А я очень рада, что ты вернулся, кэп. – издает тихий смешок – все-таки недаром о ее хуке ходит столько легенд. – Но еще раз сделаешь что-то такое – твоя челюсть очень пожалеет о таком твоем решении. Обещаю. – предупреждает пилот, после чего отворачивается, прикрывает глаза, проводит ладонями по лицу – стирает улыбку, делает вдох и на выдохе говорит. – Не отставай.

Вспоминая погибших на Джакку – невинных жителей, расстрелянных только потому, что они помешали Первому Ордену, как помешали ее родные — это верный способ загрустить – она входит внутрь. Там все по-прежнему, будто она и не выходила. Каре разве что рассеянно водит пальцем по краю своего стакана – словно бы раздумывая, выпить ли еще – или нет. Джесс выдыхает и уверенно направляется к ней, даже не сомневаясь в том, что Дэмерон где-то там, за ее спиной. Плюхается на табурет возле Кун, рассеянно хрустит костяшками пальцев.

Все-таки хорошо, что По – жив. Что он не погиб там, на жаркой, пустынной планете, покрытой песком, который проникает везде, скрипит на зубах, забивается во все щели исквинга. Что он снова с ними, и снова будет балагурить и скалить зубы, порой нарываясь на дружеский подзатыльник или еще что.

— Знаешь, мне все кажется, — подает голос Кун, подпирая щеку кулаком, — что вот сейчас р-раз, и тут появится кэп. Со своими дурацкими шутками и в компании Биби. – она икнула и уставилась куда-то за спину Павы. – Опа. – неожиданно трезвым голосом произнесла она, — кажется, мне пора к медикам. У меня уже глюки, что вот там стоит он. – она кивнула головой, глядя поверх плеча Джесс. – Как думаешь, меня надолго отстранят от полетов за такое?

— Не знаю даже. – протянула Джессика, — попробуй подойти к нему и пнуть, если не получится, то точно глюк.

Она шутила, но Каре щелкнула пальцами и кивнула.

— Суперская идея, Пава. – встала и направилась к своему «глюку», намереваясь воплотить в жизнь совет Джесс.

Джесс не думала, что Каре в самом деле решит воплотить в реальность ее шутливый совет, но, видимо, Кун  была в подходящем для подобного состоянии. Поэтому Пава полуобернулась, наблюдая за тем, как неожиданно твердо – вот это да, она ж выпила немало – Каре направляется к своему «глюку». И прыскает в ладонь, заметив недоумение на лице По. Как будто он ожидал что-то совсем иное. А дальше время срывается с места, и все события происходят так быстро, что Джессике кажется, она успела только моргнуть.

— Не прибедняйся, По, — фыркает она, обеими руками держа стакан с чем-то прозрачным и пахнущим подозрительно цветами, который ей всунул… А кто, кстати? Пава пытается вспомнить, но безуспешно, в памяти точно провал на этом моменте. – Я даже не сломала тебе челюсть, можно сказать, погладила кулаком, помассировала…

Дружный взрыв хохота не дал ей договорить.

— О, ну, если Джесси сказала, что погладила, значит, так оно и было, — кричит кто-то. А усевшаяся было за стол Каре вскакивает на ноги и поднимает руку с зажатым в ней стаканом виски.

— Тост! За По Дэмерона, в очередной раз доказавшего первоорденовским ублюдкам, что Сопротивление всегда способно надрать им задницы так, что сидеть долго не смогут! – гул одобрения проносится по всей кантине, слова Кун приходятся по душе не только пилотам Черной эскадрильи.

Джесс делает глоток – хорошо еще, что небольшой – и ошеломленно пучит глаза, судорожно проглатывая нечто, пахнущее цветами, а вкусом вызывающее ассоциации с жидким огнем. Кто-то, кажется, Снап, добродушно смеется, заметив ее реакцию. Пава криво улыбается в ответ, смаргивая выступившие на глазах слезинки.

— На самом деле никто не смог расслабиться, потому что Джесси совсем озверела и следила за порядком хуже тебя. – шутливо пожаловалась Каре, а Джесс фыркнула и, наклонившись к уху Дэмерона, произнесла.

— На самом деле не такой уж я и зверь была. До тебя далеко, честное слово пилота, — она говорила серьезно, но в глазах прыгали искорки смеха.

Сейчас, когда По сидит рядом – вот он, бок о бок с ней – она наконец-то в полной мере смогла осознать – По Дэмерон вот он, на самом деле с ними, жив и здоров. Или, по крайней мере, выглядящий здоровым. И от этого понимания в душе разливается тепло. По – он не просто командир. Он как часть семьи, как брат – то суровый старший, то нуждающийся в заботе и опеке младший, разный – но всегда родной.

— И не думай, что тебе удастся избежать моего допроса на тему «Черт-бы-тебя-побрал-По-где-ты-был». – добавила Джессика, следом всучив Дэмерону свой стакан – пускай друг сам попробует ЭТО. Глядишь, совсем язык развяжется, и их команда услышит пару-тройку новых баек о невероятных приключениях капитана Черной эскадрильи.