Лиман сидел на своей койке и напряжённо смотрел в сторону дверей. Уже целых пять минут из-за них не доносилось ни звука, и эта самая тишина вкупе с неопределённостью вызывали у парня страх, который только колосился на периферии сознания и который пока удавалось сдерживать мыслями о том, что его шансы отправиться туда же, куда отошли его тюремщики, возможно, не так уж и велики, хоть и не равны нулю.
А ведь всё началось с того, что на их ферму без какого-либо предупреждения напали хорошо организованные неизвестные лица, отца — убили, а потом взялись искать и его сына, которому на какое-то время удалось скрыться. Правда, эта игра в догонялки закончилась тем, что его схватили, а потом доставили в это «чудесное» место, в котором он пребывает до сих пор. Тут у Ворна была просто уйма времени, чтобы подумать и переварить случившееся. В первую очередь его конечно же занимала смерть отца. Пусть с момента ухода матери их отношения, если можно так выразиться, весьма похолодели, пусть Лиман и называл его трусом и считал неудачником за то, что он так просто сдался и отпустил Натаси вместе с тем незнакомцем, пусть Лиджус и вызывал раздражение каждый раз, как являл себя на глаза сыну, но всё же он был ему отцом. Возможно, он был не таким, каким его хотел бы видеть сын, однако, был, и когда-то давно их семья была счастлива...
Впрочем, оплакивать смерть отца и тешить себя воспоминаниями о тех счастливых днях теперь было некогда. Лимана взяли под стражу без какого-либо объяснения причин, да и позже никто из тюремщиков с ним об этом не обмолвился. Парень уже было перебрал в голове все возможные варианты, но они, на его взгляд, были не применимы к сложившейся ситуации. Его похитители были очень хорошо организованы, обучены и снаряжены, они не походили на тех, кто похищает людей, а потом требует выкуп. Вообще, положение, в котором оказался подросток было на удивление не таким уж и плохим, как можно было бы ожидать, его поместили в отдельную камеру с необходимыми удобствами и регулярно приносили еду, ни вопросов, ни рукоприкладства для острастки заключённого. Так как Лиман раньше не успел нигде отсидеть, то сравнивать места заключения можно было только по прочитанным книгам, но тут и без личного опыта было понятно, что особой гуманностью места заточения, как правило, не славились. Поскольку нападать на бедную ферму, убивать хозяина, а потом брать в плен его сына и держать в камере на довольствии было не рационально для таких людей, то в голову к Лиману закралась мысль, что по каким-то неизвестным причинам он им был нужен, но вот вопрос — насколько сильно? Постепенно пленник стал испытывать пределы дозволенного, но только на словах, ибо тут и без всяких экспериментов было ясно, что в физической конфронтации с обученными охранниками смысла не было, если только не поставить своей целью хорошенько отхватить на орехи, ведь если пока не били, то это не значит, что не побьют, когда ты сам полезешь. В итоге Лиман начал с обычных вопросов, просьб, вроде бы обычного трёпа о том, какая за окном прекрасная погода, даже начал придумывать особо изощрённые шутки об охранниках и всячески демонстрировал свой интеллектуальный уровень, порой даже очень вызывающе, но к чему-то конкретному это дело не привело.
Конечно, узнать как можно больше о месте заключения, целях тюремщиков и возможных перспективах было основной целью, но не единственной. Парень всё то время, пока корчил перед похитителями подростка с прорезавшимся юношеским максимализмом и желанием выпендриваться своими знаниями, также изучал их распорядок, обмундирование, отличительные знаки и время от времени мастерил для себя простейший инструмент. Его вовсе не радовала перспектива по каким-то неизвестным причинам до поры до времени сидеть в этих стенах и надеяться, что в планы его надзирателей не входит скоропостижное устранение заключённого, поэтому он поставил себе целью побег из сих мест.
Создав себе соответствующую репутацию и минимальную техническую возможность, он предпринял попытку побега где-то на третью неделю своего пребывания. Всё шло по плану, ему почти удалось выбраться, но как назло, кто-то обнаружил его отсутствие и поднял тревогу. Естественно, надзиратели были далеко не дураки и конечно же поняли куда были обращены надежды и мечты прорезавшегося юного техника-беглеца, поэтому блокировали единственную возможность выбраться с астероида. В данной ситуации Лиман прекрасно понимал, что ещё один такой побег явно станет проблемой, поскольку тюремщики больше не допустят такой оплошности и обязательно учтут его технические навыки, сделав так, что тем или иным образом он больше не покинет пределы своей камеры без их на то дозволения. Поэтому он немного скорректировал свои задачи и, как мог, заставил один из передатчиков почти незаметно для похитителей, но вполне заметно для всех остальных, передавать довольно простой сигнал "SOS". Это скорее был отчаянный шаг, но альтернатива тоже представляла отнюдь не самостоятельное его решение, так бездарно посеять попытку побега и даже ничего не успеть сделать было просто недопустимо. Зато тут был хотя бы какой-то шанс, что кто-то неравнодушный решит отреагировать на сигнал помощи. Его конечно же схватили прямо за консолью, где он очень усердно делал вид, что пытается как-то вернуть себе доступ к путям отступления, естественно, надзиратели не стали церемониться и сразу же оглушили особо ретивого беглеца...
Очнулся он уже на следующий день в своей камере и обнаружил у себя на шее специальный шоковый ошейник, который с очень большой вероятностью был настроен на то, чтобы бить его ощутимыми разрядами тока при попытке покинуть это помещение и скорее всего при попытке избавиться от оного. Хоть Лиман и прекрасно представлял своё наказание за попытку что-либо предпринять, но всё же попытался снять ошейник, дабы проверить свои предположения и придумать возможное решение в случае неудачи. Не смотря на его отвагу, граничащую с безрассудством, ошейник сработал безотказно при попытке себя как-то изучить и снять. У юноши в буквальном смысле в глазах засверкали молнии, он пару секунд содрогался от ударов тока, а потом осел на пол. Попытка снять ошейник явно не удалась, зато удалось в какой-то степени составить представление о его возможном устройстве, что, впрочем, сегодня дополнительно проверять уже не хотелось, поэтому он сел на свою койку и стал думать дальше.
Думал он ровно до того момента, как на базе объявили тревогу, а потом послышались выстрелы. Какое-то время перестрелка продолжалась, а уже потом резко затихла. Подростку только и оставалось ждать, что одержавшие победу рано или поздно войдут в его дверь...
