В течение многих лет, с самого раннего действа Асоки, ее мир ограничивался стенами Храма на Корусанте. Здесь было все необходимое для жизни, обучения и отдыха. Но только став падаваном, она в полной мере ощутила, насколько огромна и просторна галактика. И насколько тесны для нее родные храмовые стены.

Следуя за своим учителем, она с головой окуналась в познание гремящих войной миров, жадно поглощала новые знания, несравнимо более впечатляющие, чем полученные в результате изучения книг, карт или голозаписей. Личный опыт оказался намного ценнее знакомства с чужим.

И когда Асока снова поневоле вернулась в Храм для исцеления после не слишком удачно завершившейся операции, то в очередной раз почувствовала, как нестерпимо сильно хочет поскорее покинуть Корусант, оказаться в центре действия, рядом с учителем и его солдатами. Вынужденная бездеятельность угнетала. Облегченные в виду ее состоянии тренировки и обязательные медитации ситуацию не улучшали.

Она скучала и тяготилась от невозможности немедленно вернуться на поле боя. И неожиданно для самой себя нашла спасение от скуки в скромной листовке, которую ей прислала Падме. Прочитав содержание листовки и приложенное к ней предложение, Асока в который раз задумалась, не обладает ли молодая сенаторка чувствительностью к Силе, ведь ей удалось почувствовать ее беспокойство и отыскать то, что ее могло бы отвлечь.

Выставка предметов искусства с Набу, родной планеты Падме, а также верховного канцлера. Вот и все, что было нужно.

Асока приняла предложение с благодарностью. Культура этой планеты казалась ей невероятно интересной. Как и на ее родной Шили, там коренное население сосуществовало с человеческими поселенцами. Не смешиваясь, как во многих других системах, но отдельно. Это наверняка должно было оставить свой след в искусстве.

Оказавшись в галерее, она не была разочарована. И в то же время ощущала смущение. Немалое количество незнакомцев вокруг с энтузиазмом обсуждали друг с другом те или иные экспонаты. Она же могла только молча смотреть и слушать, как откликается в ее душе крутой изгиб скульптуры, игра света и тени на полотне или яркий блеск драгоценного камня в утонченной оправе. В этом обществе знатоков и ценителей Асока чувствовала себя бродячей тукой, случайно забредшей в чужой дом.

Вскоре посетители один за другим потянулись в главный зал, и она пошла следом за всеми. Каково было ее удивление, когда среди множества незнакомых лиц она приметила знакомый профиль — Падме стояла у столика с закусками и напитками, задумчиво удерживая в руке бокал. Она не сообщала Асоке, что тоже собирается посетить галерею. Тем не менее, сюрприз оказался приятным.

— Падме! — Асока радостно ускорила шаг, ловко обогнула высокую и красиво одетую даму, избежав столкновения, а потом, осознав, до чего, наверное, фамильярно прозвучало ее обращение, быстро добавила: — Сенатор Амидала! Как же я рада…

Всего-то несколько шагов потребовалось, чтобы радостное воодушевление Асоки испарилось, оставив вместо себя только удивленное непонимание и растерянность. Неожиданная встреча с Падме могла бы превратить неуверенный дрейф в мире набуанского искусства на приятное и познавательное путешествие. Но женщина, которую она за нее приняла, говорила тоном, не вызывающим сомнений: она действительно не Падме Амидала.

Ее вежливая официальность поначалу немного смутила Асоку, хоть иметь так, наверное, и должны общаться представители королевского двора или политики. А ведь ей так хотелось услышать что-то ободряющее, что развеет досаду оттого, что она так наивно обозналась!

Жаль, что извиниться и убежать она теперь не могла. Остановившись рядом с собеседницей, она робко качнулась на носочках, а потом сложила руки за спиной и горделиво вытянулась по струночке, пытаясь придать себе серьезный и уверенный вид. В конце концов, она была представительницей Ордена — пожалуй, единственной в этой галерее — и потому стоило держать марку и не посрамить своих учителей.

— Асока Тано, — сообщила она, непроизвольно всматриваясь в черты Сабе, все еще казавшиеся ей обманчиво знакомыми, — я падаван в Ордене джедаев.

По правде, она не просто была похожа на Падме. Сходство было настолько поразительным, что если вычесть косметику, то их наверняка можно было принять за родных сестер. Зато ощущалась Сабе совершенно иначе. И это первое, на что Асоке стоило обратить внимание. И первое, что стоило запомнить на будущее, чтобы избежать новых ошибок.

— Госпожа сенатор иногда обращается в Орден за помощью, — попыталась объясниться она, — и мы с мастером Скайуокером несколько раз с ней встречались…

Вряд ли эти слова можно было считать достаточным ответом на вопрос Сабе об отношениях с Падме. Асока и сама не понимала, насколько хорошими она были. Падме всегда проявляла к ней доброту и терпение, и разрешала называть по имени, что Асока с удовольствием и делала. Но раз уж кому-то это бросилось в глаза, то стоило хорошенько задуматься.

— Я ведь не нарушила… м… какую-то часть набуанского этикета? — встревоженно насторожившись, поинтересовалась она. — Как мне стоит правильно обращаться к вам?

Тронувшая губы Сабе улыбка просияла теплом и лаской, будто солнечный лучик заглянул утром в окно и напомнил о новом дне впереди, о новых встречах. От строгости не осталось почти и следа, только светлая печать приятного воспоминания в задумчивом взгляде. Асока радостно улыбнулась в ответ и уважительно склонила голову, этим жестом подтверждая, что взаимно рада знакомству.

Казалось просто невероятным, что ей выпало вот так встретиться с соотечественницей Падме, при том так на нее похожей. С каждым мгновением в ее обществе Асока чувствовала себя все более уютно, как будто знала ее уже давно. И дело было совсем не во внешнем сходстве. Едва заметные жесты и движения, сменившая официальный тон мягкая манера речи, тембр голоса — все это успокаивало, вызывало чувство доверия.

Как и большинство тогрут, Асока была существом крайне социальным, стремилась устанавливать как можно больше связей, становиться частью любого сообщества, в которое попадала. И в то же время, произошедшее с ней до начала обучения при Храме, оставило свой отпечаток. Каждое новое знакомство было для нее испытанием, акробатическим балансированием на тонкой грани между доверием и настороженностью, уверенностью, что ее примут, и опасением, что оттолкнут.

Сабе каждым словом и жестом вселяла уверенность.

К тому же, она оказалась знакомой с ее учителем. Энакина Скайуокера по имени могли знать многие, но то, как Сабе на нее посмотрела, услышав, что она его ученица, подсказывало: знакомство это было личным. Даже сама Асока еще год назад посмотрела бы на себя с удивлением, не поверив, что эта маленькая тогрута станет его падаваном.

— Мастер Скайуокер не здесь, — покачала она головой. Не стоило и упоминать, что ей так никто и не рассказал о его текущем назначении, отчего обрести спокойствие было еще сложнее. Неизвестность тяготила. — Падме предложила мне посетить эту выставку… — она отвлеклась, уловив чутким слухом приближающиеся взволнованно торопливые шаги, разительно отличающиеся от мерного движения собравшихся в зале ценителей искусства. И потом, встрепенувшись и встретившись взглядом с Сабе, поспешно добавила: — неофициально. Я пришла из любопытства, мне тяжело было оставаться в Храме и бездельничать, пока выздоравливаю.

Она непроизвольно подняла руку к боку, в котором раньше было три треснувших ребра. Ей хотелось сказать еще что-то о том, как ее восхитили все эти чудные экспонаты, но шаги, ранее привлекшие ее внимание своей торопливостью, отчеканили свою мелодию совсем рядом и стихли. А после это прозвучал мелодичный, но вздрагивающий от беспокойства голос:

— Сабе, дорогая, — рядом с ними стоял облаченный в изысканный наряд мужчина с сединой на висках. Выглядел он так же встревоженно, как и звучал. — Мне очень нужно с вами поговорить. Дело крайне важное. И… — одного его мимолетного взгляда на Асоку хватило ей, чтобы понять: разговор был не для ее ушей. — И крайне щепетильное.

Асока плавно отступила на шаг назад, вежливо давая понять, что готова уйти, если необходимо. Подслушивать конфиденциальные разговоры она не стремилась.

Облегчение, с которым Сабе восприняла ее неловкие объяснения о том, что в галерею она пришла по собственному желанию, привела Асоку в легкое замешательство. Неужели и правда само по себе присутствие члена Ордена могло насторожить и вынудить волноваться? Или это было нечто личное?

Мысли об этом все еще продолжали вертеться на периферии ее сознания, когда Сабе ушла с тем взволнованным мужчиной, которого называла господином Амиру. Хотелось верить, что не она сама стала причиной его тревоги. Ведь если бы это оказалось правдой, то ей пришлось бы уйти, чтобы не создавать излишний общественный резонанс. И тогда шанс узнать чуточку больше о набуанской культуре был бы утерян.

Асока вздохнула, качнувшись с носочков на пятки и обратно, что у нее уже вошло в плохую привычку, свидетельствовавшую о чувстве неловкости. Пожалуй, стоило тщательнее следить за собой и поскорее избавиться от слишком характерного движения.

Терпение — добродетель. Поспешные выводы редко когда приводят к чему-то хорошему. А излишняя любознательность сгубила неосторожную туку.

И все же Асока не смогла отказать себе в проявлении любопытства. Благодаря своему чуткому слуху она, если бы захотела, могла бы услышать весь разговор Сабе и господина Амира. Но подслушивать было бы крайне неуважительно и невежливо по отношению к ним обоим. Поэтому она сосредоточилась лишь на том, чтобы понять, не стала ли предметом их разговора. И в какой-то момент действительно ощутила, что их внимание устремилось к ней.

Осознание было не из самых приятных, так как ее опасения почти подтвердились. К счастью, всего через минуту-другую сомнения были развеяны. Сабе вернулась к ней и отвела в сторону, подальше от столика с напитками, к которому то и дело подходили скучающие гости галереи.

— Пропал экспонат? — так же тихо переспросила она, тут же окинув настороженным взглядом собравшихся в зале ценителей искусства. Не удивительно, что распорядитель так разволновался. — О, я с удовольствием помогу! — решительность в ее голосе была чистейшей и искренней. Ей действительно хотелось помочь. — Это правое дело. Но что пропало? Что за экспонат? Он был там?

Она кивнула в сторону возвышавшегося в центре зала тонкого постамента, загадочно укрытого плотной тканью — единственного все еще скрытого от глаз посетителей, и пошла в его сторону размеренным шагом, будто и правда просто была на экскурсии. Лишний раз волновать остальных посетителей пока что не стоило.

Постамент окружало невысокое ограждение, которое перепрыгнуть мог даже ребенок. Асока не сомневалась, что оно имело исключительно декоративную роль, а настоящие средства защиты скрывались в самом постаменте. И как бы ей ни хотелось их осмотреть, сняв защищавшую его ткань, она раскрывала бы на всеобщее обозрение и причину их с Сабе только начавшегося расследования.

— «Слезы Солье», — решив пока ограничиться чтением таблички под отсутствующим экспонатом, она с интересом поглядела на спутницу. — Что же это?

Солье, как она припоминала, было названием реки, протекавшей через столицу Набу. Но «слезы»… В этом названии явно крылась творческая метафора.

Украденным экспонатом оказалось колье. Об этом Асока узнала, когда следом за Сабе прошла в помещение службы безопасности. Заправлявшая там женщина, представившаяся как Джаан Мериан, вкратце ввела их в курс дела. Ситуация начинала выглядеть все более странно.

Сначала Асока подумала, что им стоит лично поговорить с тем сотрудником, который последним видел пропажу. Это была их первая и пока что единственная ниточка. Если он лгал или что-то скрывал, она наверняка это почувствует. Но потом ее внимание привлекло изображение — поставленная на паузу запись с камеры наблюдения в главном зале.

— Давай сначала посмотрим, — ответила она Сабе, а потом повернулась к безопаснице. — Можете отмотать до момента, когда господин Хаори находится в зале?

Та утвердительно кивнула:

— Конечно.

Изображение зарябило от быстрой обратной перемотки, а потом снова побежало в обычном темпе. Камера была установлена высоко, почти под самым потолком, и давала хороший обзор всего зала и двух выходов из него. Асока тщательно всматривалась в изображение.

— Вот Рут входит, — прокомментировала безопасница, когда в поле видимости появился мужчина. Оказавшись рядом с постаментом, на котором находилось колье, он поднял ткань. — Обычная процедура, — продолжила объяснять госпожа Мериан. — Проверяет, включена ли защитная сигнализация. Колье, как видите, на месте.

Экспонат и правда был хорошо виден все то время, пока Хаори находился рядом с постаментом. А вот что именно он сам там делал — нет.

— Он мог отключить сигнализацию? — поинтересовалась Асока, не отводя внимательного взгляда от записи.

— Маловероятно, — незамедлительно ответила безопасница. Похоже было, что сама она уже рассматривала такой вариант. — Коды доступа есть только у господина Амиру.

Хаори на записи укрыл экспонат тканью и спокойным шагом направился к выходу. Пожалуй, для взлома защитной системы он слишком мало времени провел рядом с постаментом. Но как бы ни пыталась Асока найти еще какую-то зацепку, он пока что оставался единственным подозреваемым.

— Дальше в помещении ничего не происходит до самого открытия галереи, — добавила безопасница. — Часть я уже просмотрела сама. Могу для вас промотать ускоренно.

Асока согласно кивнула. У них не было нескольких часов, чтобы всматриваться в почти что неизменную картинку.

Изображение снова зарябило, побежало в ускоренном темпе.

Голова налилась неприятной тяжестью от слишком усердного всматривания в быстро мельтешащие кадры. Когда запись мигнула в первый раз, Асока решила, что все дело в уставших от однообразия глазах. Но когда мигание повторилось, ее охватило осознание: что-то не так.

—  Постойте… Можете промотать обратно? — попросила она, и безопасница послушно запустила перемотку. — Вот, видите — мигает, — тогрута указала момент, когда изображение на миг исказилось. — Как будто скачок напряжения.

Госпожа Мериан озадаченно нахмурилась.

— Проверю, были ли ночью проблемы с питанием.

Запись тем временем показала второй примеченный Асокой скачок. И тут она поняла, что именно привлекло ее подсознательное внимание: установленная в углу неприметная статуя после второго скачка слегка изменила свое положение. Но самая большая странность заключалась не в этом. Достаточно пошатавшись по залу и с любопытством рассмотрев все, что там находилось, Асока не могла припомнить, чтобы ей на глаза попадался такой экспонат.

— Эта статуя… Сабе, ты ее видела сегодня? — несмотря на малую вероятность того, что кто-то в последний момент решил переместить такой крупный экспонат, другое объяснение в голову пока не приходило. — Куда она делась? Ее передвинули?

Новые обстоятельства дела становились все интереснее и интереснее. Асока только головой покачала, услышав, что о примеченной ею статуе ничего не удалось найти. Если она была экспонатом и ее тоже выкрали, то как это удалось провернуть? В карман такой крупный предмет не положить. А если это всего лишь декорация, то куда она делась?

Госпожа Мериан выглядела удивленной и обескураженной. Ее можно было понять. Предмет этого неофициального расследования — колье — стоило баснословно огромную сумму, и какая-то там статуя, даже не внесенная в реестры галереи, наверняка волновала ее мало. Интерес же Асоки основывался не на логике или оценке, но на том, что подсказывало чутье. А оно говорило, что вторая пропажа каким-то образом связана с первой. Ее учили всегда доверять чутью.

— У меня нет вопросов, — поспешила заверить она, когда безопасница вернула Сабе датапад с запрошенными копиями записей. — Спасибо вам, госпожа Мериан. Если узнаете еще что-то, сообщите нам, пожалуйста.

Вежливо склонив голову на прощание, Асока поспешно вышла из помещения.

— Странно все это, — задумчиво отметила она, как только они с Сабе оказались в коридоре. — Как думаешь, мы можем полагаться на ее компетентность?

Не хотелось делать поспешные выводы, но безопасница вела себя так, будто оказалась не в своей тарелке. Может быть, подобные происшествия и правда редкость для галерей искусств — Асока никогда не интересовалась статистикой преступлений на Корусанте. А может, госпоже Мериан было что скрывать. В любом случае, рассчитывать сейчас на нее и ее дальнейшую помощь не стоило. У них было все, что нужно.

— Зачем тебе записи? — Асока кивнула на датапад спутницы. Вряд ли Сабе попросила сделать копии ради забавы. — Хочешь отправить их на проверку? Жаль, у них здесь нет специализированных дроидов. С ними дело пошло бы быстрее.

Их расследование начинало затягиваться, и это волновало Асоку. Пусть хозяин галереи и придумал какое-то разумное объяснение для задержки, чтобы не тревожить гостей, но ждать вечно они не станут. Еще полчаса-час и начнутся вопросы, а потом — волнение. Удержать всех в здании достаточно долго не получится. А личность преступника все еще далека от раскрытия.

Асока направилась к двери, за которой, по словам госпожи Мериан, все еще ожидал Рут Хаори — пришло время побеседовать с их пока что единственным подозреваемым. Узнать, не упустили ли безопасники что-то во время допроса. И заодно расспросить о злополучной статуе.