Ретт невольно задерживает дыхание, потом смотрит Кассиану в глаза. С такого расстояния очень хорошо видно, какого они цвета, как сужены в полумраке зрачки. Хочет? Правда?..
Секунду или две Ретт смотрит. Потом понимает - да. Можно. Тело так отзывается на это короткое «хочу», что сердце принимается биться о грудную клетку. От волнения даже ладони становятся чуть влажными.
Первый раз, обладеть. Первый раз, с ним.
Ретт еще помнит свой первый раз – не самый первый вообще, а первый с парнем. И об этом думает, когда украдкой вытирает свободную ладонь о штаны и прикасается подушечками пальцев к скуле Кассиана. Легко скользит по ней вниз, гладит его под нижней челюстью, от уха к подбородку.
- Тогда смотри, - улыбается он легко. – Или не смотри.
Ретт прикасается поцелуем к нижней губе Кассиана, так же легко, как только что его гладил, но больше не отстраняется. Так и целует – нижняя, верхняя, обе сразу. Сначала мягко, потом чуть крепче, но тепло, долго и не спеша. Эта неторопливость дается ему с жутким трудом, и если бы он не держал в голове собственный первый раз, он бы и не справился, но сейчас так и надо – потому что сам Кассиан ни хатта не знает, что и как ему нравится, и даже нравится ли вообще, и вот пусть… пусть ему понравится.
Сегодня все равно ничего толком нельзя, только трогать, гладить, целовать, потому что это… не такое простое дело, хотя об этом и много шутят в гаражах. Но нет, не так все просто.
Ретт целует, пробует на вкус. Позволяет пробовать себя. Идет дальше, когда Кассиан его впускает, не раньше. Находит языком язык и только теперь позволяет себе обнять Кассиана крепче, и так они и стоят. Ретт держит крепко, а целует мягко, нежно, жарко. Опыт у него есть, и его использует. Ищет, как лучше, как они подходят друг другу, как будет хорошо. Ему интересно и то, есть ли опыт у Кассиана – вообще, хоть какой-то. Но он пока не спрашивает, только ищет его следы в движении губ и языка. И поиск ему нравится. В обсерватории темно, очень тихо, и они только вдвоем. Ему очень, очень нравится.