Сиал, кажется, сама не знала, что может так сильно сжимать в кулаках ткань одежды - и, оказывается, ногти совсем небольно врезаются тогда в ладони. Само как-то так вышло, но сейчас, наверное, её не отцепит от отца даже звёздный разрушитель на полном ходу.
Она зацепилась за его форму почти интуитивно, когда почти пробежала эти считанные шаги, сжала, уткнулась в шею, и сама будто совсем стала крошечной.
Такой же, когда ей было семь и он мог носить её на руках - на одной руке, потому что на второй обычно сидела Мири.
Самой ей идти никуда не хотелось, потому что сейчас, вот так, посреди ангара, никто не сможет отнять у неё, увести куда-то Веджа - а она не хочет, не может выпустить его.
Ей страшно снова остаться одной.
Нет, они оттуда уходят, но Антиллес-старший больше тянет её на себе. А Сиал, чуть расслабляясь, когда он по-прежнему держит, обнимает её - начинает тихо всхлипывать, и всхлипы сами собой превращаются в аодопад, от которого его шея, ворот рубашки - насквозь мокрые.
Ей было очень, очень страшно - а теперь совсем чуть-чуть, и больше за отца и то, что он может сделать.

Сиал пытается одновременно отрицательно помахать головой и одной рукой, рукавом, вытереть мокрое лицо - как это обычно бывает, если пытаться делать всё сразу, ничего не получается хорошо. Другая рука всё так же мёртвой хваткой сжимает ткань формы - чтобы больше никто никогда...
Она всхлипывает, почти давится слезами, будто мелко подрагивает - не то от холода, не то от этой излишней напряжённости мышц.
- Там... тайка... она... Джаггеда. Её... надо забрать, - вот с этим ей как раз нужна помощь - а боль и одиночество ни один доктор не лечит. Устраняют только симптомы, а всё остальное остаётся - с этим вряд ли кто-то может помочь, кроме времени и её самой. Главное - не одной, потому что ничего не кажется ей настолько же пугающим. - Только... меня... не оставляй, - Антиллес утыкается снова отцу в грудь с мокрыми глазами - так спокойнее, так ещё придётся постараться, чтобы их разлучить, потому что ни она, ни Ведж не позволят.

Плакать просто так, оказывается, сложно, хотя от того, как легко лить слёзы, когда расслабляешься в знакомых тёплых руках, ожидаешь большего. Но то ли к разочарованию, то ли к счастью, поводов не то что плакать - рыдать, у неё было предостаточно. Даже тогда, когда, казалось бы, всё выплакано досуха.
- Мы ведь... заберём Мири у тёти... и поедем домой, да? - в мокрых глазах, которые она поднимает на Веджа, есть какая-то единственная искра надежды на то, что всё рассказанное ей вчера вице-адмиралом - только её собственные домыслы. Ну, мало ли, что могут думать люди, а уж додумывать сами...
Правда, со следующим всхлипом она опять утыкается лбом в грудь, разве что теперь куда тише, и слёзы эти отдают каким-то мрачным отчаянием.
- Прости, это всё из-за меня... Не надо было соглашаться... лететь туда, - откуда-то слёзы находятся ещё, словно пробивают себе дорогу по словам, по буквам и звукам, больно вытачивая сердце - а оно не камень, оно болит.

Сиал дышит неровно, с резкими вдохами и короткими выдохами - нервозность вроде бы должна сходить как вода, ей больше не нужно думать, куда бежать сейчас, через час, через день, но она никуда не девалась.
- Я тоже тебя люблю, пап, - она тянется под руки, которые гладят её по волосам, вжимается в плечо, будто это может помочь ей то ли забыть всё, то ли расслабиться, избавиться от новообретённой привычки оглядываться по сторонам.
Только пока ничего не меняется, кроме того, что ей есть на кого опереться - и с кем она может говорить, не подбирая слова и не выискивая в любом случайном жесте угрозу.
- Мы поехали на гонки на Эндекс, потому что это я захотела в них поучаствовать. Если бы не это, если бы я отказалась, мы бы никогда там не оказались и ничего бы не случилось, - Антиллес-младшая смотрит на отца считанные секунды, прежде чем заливается слезами с новой силой.
И ей всё ещё не верится, что она - она! - ничего бы не изменила в решении мамы. В конце концов, даже Корран не был её дочерью - а она была, она-то наверняка могла повлиять куда больше, но вместо этого она согласилась, хотела, настаивала.
А теперь была убеждена, что едва ли не собственными руками привела Йеллу к смерти, потому что Хорна тогда на Эндексе не была - а она была, и вот к чему это теперь привело.

Может быть. Сиал молчала - ей очень хотелось верить. Может быть, может быть ничего не поменялось бы, и всё равно что-то произошло бы где угодно...
Она сжала его плечо сильнее, всхлипнув, отгоняя подступающие слёзы.
- Но что, если это я не оставила шанса спастись? Эндекс, он... далеко, там некуда прятаться, а странный там каждый встречный, - она порывисто вытирает с лица рукавом солёную воду, которая из слёз стала одним сплошным морем. - Я... я... никогда бы не просила ехать туда, если бы знала... - Антиллес снова утыкается в плечо.
Упрямство у неё одновременно от двоих, и это вдвойне невыносимо.
- И я не хочу, чтобы ты тоже оказался там, пап, - она практически шепчет это Веджу на ухо, будто генералу Антиллесу такое было бы стыдно предлагать вслух. - Я хочу домой. С тобой. С Мири. Чтобы больше никто... - тут новые слёзы всё же становятся сильнее её, забивая горло, выбивая воздух всхлипыванием.
Если она действительно знала маму, то, наверное, именно этого она хотела бы.

Сиал смотрит перед собой, кажется, сквозь сплошную пелену слёз.
Может быть. Может быть, оно просто произошло - но она не очень верит в предопределённость судьбы, будущего, её родители сами - живое олицетворение того, что ничего и никогда не бывает решено заранее.
Или же они - они все - попали в ловушку собственной уверенности. Или... или она просто запуталась в своих мыслях, и Антиллес, будто сжимаясь в кресле, обхватывает руками виски и тупо смотрит в потёртый металл пола перед собой. Ситхово "может быть".
- Ничего не было... такого. Я участвовала в гонке, потом мамы долго не было, дальше я узнала её на видео с этой стройки и... и сбежала, и всё, - она чуть всхлипывает, резко ведёт головой, словно следит за тенью и пытается её подхватить - пытается сморгнуть эту соль на глазах, увидеть, не потерять. - Ты... куда ты?.. - Сиал кажется, что Ведж говорит так, будто вот-вот оставит её здесь с чаем и едой.
А она и не уверена, что ей захочется даже прикоснуться к чашкам и тарелкам.

Всхлипывает она коротко - будто все её слёзы, и те, которые она до этого коротко выплакивала, когда было особенно страшно, и те, которым не давала волю, всё же не были бесконечны и могли заканчиваться.
- Я не хочу спать, - упрямо мотает головой Сиал, но в обътиях остаётся охотно, жмётся котёнком. Ковыряется вилкой в тарелке - так не очень удобно, но она и не собирается есть, в итоге откладывая её обратно. Не хотелось примерно так же, как и спать - хотелось вечность сидеть, зажмуриваясь от того, как становится чуть спокойнее и как не колотиться бешено сердце. - Почему ты... на корабле, здесь?.. - вопрос выходит какой-то не очень решительный, но ведь и правда, Ведж был на Корусанте, совершенно точно не собираясь на корабль вроде разрушителя, а сейчас вот.
Слишком далеко от центра галактики.