«За блядского Хорна и хорошие сделки», — вертел Гарик в уме свой тост, пока шел по направлению к камере лёгкой и чуть пьяной походкой разумного, у которого в руках есть к этой камере ключ. В комплекте с великим дозволением им воспользоваться по своему усмотрению. Это кого угодно приведет в веселое расположение духа. Ключ все еще подходил к замку, а уже знакомая охрана, выставленная караулить страшного директора КорБеза, вгляделась в Гарика пристально и с каким-то почти неодобрением, но после обмена парой фраз внутрь пропустила.

Хорн по-прежнему висел и выглядел так, что хотелось как следует прополоскать его рожей в бакте.

Когда дверь за ним захлопнулась, Гарик засунул руки в карманы и качнулся с носка на пятку. По Хорну было непонятно, он только прикидывался безвольной тряпкой или действительно ею был. Может, это на самом деле какой-нибудь хитрый план. Только вот история с девчонкой ни в какие хитрые планы не укладывалась.

— Так-так-так, — промурчал Гарик совсем так же, как и в первый раз.

Подошёл ближе и со всей силы ударил Хорна по скуле — можно было ниже и вышибить ему пару зубов, но Гарик сжалился. Не так уж он злился за тот удар, чтобы теперь всерьез наносить Хорну увечья. Ничего такого, чего не сделал бы Генерал. Тот, конечно, сделал бы многое. Но для начала хватит и того, что они поздороваются. Гарик схватил Хорна за подбородок, приподнял его голову и заглянул в лицо:

— Просыпайся, красавчик. Говорить будем. Помнишь меня?

Хорн ничегошеньки не вспомнил; в умение быстро ориентироваться в происходящем и сходу притворяться дурачком, когда у тебя зрачки размером почти во всю радужку, Гарик не верил. Спайса в нем явно было до краев, а помимо спайса и чего-нибудь еще, что сдержит души прекрасные порывы. Силу. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что будь у Хорна чуть больше шансов, и соблазн помочь ему ускользнуть отсюда был бы гораздо выше. Плохо — потому что шансов ускользнуть у Хорна не было сейчас никаких.

Именно поэтому так важно было тщательно подобрать контингент для аукциона. Тот, кто заполучит себе директора КорБеза, церемониться не будет. За последние месяцы Гарик успел неплохо изучить и вкусы, и чувство юмора пиратов и прочих современных криминальных элементов. Ничего хорошего Хорну не светило.

— Это ж разве загадки, родной, — Гарик резко рассмеялся и похлопал Хорна по щеке свободной рукой. — Ну давай освежим память. Ты меня по лицу бил? Бил. А за что? За то, что я на Кореллии оказался.

На Эндексе, но сейчас было неважно. Информация точно не для пиратских ушей, а в том, что ушей тут достаточно, Гарик не сомневался ни на секунду.

— Разве так можно с хорошими людьми? Я вот думаю, что нет. Я вот думаю, что за тобой должок остался, только я пока еще не придумал, в каком виде хочу его взять. Давай вот про него и поговорим, а то меня все спрашивают, мол, Генерал, ты бы что с директором Кор-мать-его-Беза сделал, если б встретил в темном переулке? А я даже не знаю, что ответить. Столько идей. Ты как свое будущее представляешь? Да ты не стесняйся.

Гарик медово улыбнулся. И ударил Хорна в солнечное сплетение, чтобы того согнуло, насколько это было возможно в его нынешнем положении. Достаточно, чтобы расслышать негромкое:

— Здесь все свои.

Похлопав Хорна по плечу, Гарик отступил на пару шагов назад, все так же довольно улыбаясь. Это удовольствие ему приходилось собирать по крупицам, старательно рисовать на лице. Под личиной Генерала и шрамом поперек довольной рожи Гарик все еще не был врагом Хорну, но у него была миссия. И она была важнее даже директора КорБеза.

Хорн был привычно невежлив, и его даже можно было понять. Только вот задача у Гарика была не понимать, а оценить бедственность ситуации. С одной стороны, если Хорн мог ругаться, значит, всё было еще не совсем плохо. С другой стороны, если Хорн планировал продолжать ругаться, это могло обернуться для него большими неприятностями еще до аукциона.

Гарик хмыкнул и отступил еще, до самой стены, чтобы опереться о нее плечом. Потянулся за трубкой, набил табака, поджег. Раскурил медленно, потому что никуда не торопился. Ран не ограничил его по времени, по сути, ни по чему не ограничил. Разве что Хорн должен был остаться живым, но это он бы и так остался. Жаль, что никакие удары по роже не могли выбить из него дурь — и дурь — достаточно быстро и эффективно.

Слишком долго оставаться здесь Гарик не мог, и разговор следовало куда-то вести. Проблема была в том, что ничего конкретного именно от Хорна здесь и сейчас ему было не нужно, кроме как косвенно поддержать легенду. А для этого требовалось, чтобы Хорн перестал плеваться ядом и считать себя самым умным куском мяса в комнате. Непосильная задача, конечно.

— Выглядишь очень грозно, я испугался, — выдохнув дым в сторону, лениво протянул Гарик и обвел мундштуком фигуру Хорна. — А то, что совсем меня не помнишь — это, признаюсь, обидно. Я думал, мы с тобой старые знакомые. Пуд соли вместе съели. Как там твоя девчонка поживает? Миракс. Наверняка хватилась тебя уже. Может, папеньку своего позвала даже. А? Что думаешь?

Гарик прикинул собственные шансы незаметно передать весточку Террику, потом прикинул, что человек вроде Террика с ним и его весточкой сделает. Нет, вряд ли. Но можно сделать так, чтобы Террик оказался на аукционе практически самостоятельно. Тут даже стараться не придется. Достаточно попробовать зазвать на аукцион нужных разумных, а дальше народная молва сделает всё за него.

— Совсем одна осталась, бедняжка. Грустно ей, наверное.

Мало кому выпадает случай побесить Хорна абсолютно безвозмездно, но Гарик делал это не просто так. Ему нужны были ниточки. Что-то, во что поверил бы Ран. Какая-то история между ними, в которую он бы мог поверить и сам. Сыграть ее убедительно, а использовать — эффективно. В таких случаях не было ничего лучше, чем старые, банальные, заезженные сюжеты голофильмов. В конце концов, что может заставить Коррана Хорна лично бить какого-то левого пирата по лицу лучше, чем притязания на Миракс?

Ага, значит, Миракс. Хорошо. Можно остановиться и на Миракс. Гарик осклабился, поймав на себе чужой взгляд. С таким Хорном уже можно было работать. Он даже начал выглядеть каким-то более живым, почти способным осмыслить происходящее. Вон как вывернулся — того и гляди что-нибудь себе вывихнет.

Гарик пожал плечами, вновь затягивая паузу. Насколько он его знал, паузы и в обычное-то время напрягали Хорна, если не были его собственными, а в таком состоянии — тем паче. Этим следовало пользоваться. Табак в трубке был бодрящий, а дым — светлый, почти жемчужный.

— Это из-за шрама ты так про меня думаешь?

Гарик притворно вздохнул. Но уже спустя мгновение посерьезнел, пустил в голос больше дюрастали, больше угрожающих ноток:

— Не переживай, ей-то ничего не грозит. Начальство, — он указал мундштуком куда-то наверх, — заинтересовано только в твоей блядской шкуре. А я человек цивильный, видишь, даже зубов тебе не повыбивал, но это только потому, что для тебя еще найдется применение. Хотя я с удовольствием выбрал бы свести с тобой счеты каким-нибудь другим образом, в конце концов, нет ничего надежнее старого доброго шлюза.

С каждым шагом Гарик приближался к Хорну, пока не встал прямо напротив. Грубо схватив его за подбородок опять и надежно закрыв рукой рот, Гарик придвинулся ближе. С того, конечно, станется за неимением возможности плюнуть — укусить ладонь, но это можно пережить. Важнее было посмотреть ему глаза в глаза.

«Не знаю даже, при каких обстоятельствах мы встретимся в следующий раз. Особенно если на Эндексе». Что же, по крайней мере, это не Эндекс. Там было бы хуже. Куда хуже. Гарик всмотрелся в рожу Хорна.

— Никогда бы не подумал, что встречу тебя в таком виде, а у твоей красотки появится шанс стать вдовой. Слушай меня внимательно, летун. Я здесь немножко отвечаю за варианты твоего будущего. От плохих до очень плохих. Какое бы я ни выбрал — тебе не понравится. Соображаешь?

Хорн умный. Даже если он так и не узнает его, во всяком случае, у него будет некоторое количество полезной информации о собственном будущем. Если бы только было можно снизить ему дозу до такой, при которой в голове прояснится достаточно — но это слишком рискованно. Пока что смерть Хорну не угрожает, а значит, причин рисковать у Гарика тоже не было.

Он продолжил негромко:

— Но я симпатизирую Миракс. Если будешь вести себя хорошо — может, я даже позабочусь о ней. Если ты понимаешь, о чем я, — непристойный тон Гарик изобразил без проблем, хотя имел в виду совсем другое.

Разумеется, Хорн его укусил. Гарик с шипением отдернул руку и отступил на несколько шагов, отёр ладонь о штаны. Не до крови, но больно. Ныть будет долго. Гарик рассмеялся, вернул трубку в рот и продолжил курить, как ни в чем не бывало. Однако голос у него остался серьёзным, жёстким:

— А ты стоишь? Обдолбанный кусок мяса. Джедай, — сквозь зубы выплюнул он. — Республика поставила тебя на пьедестал, закрыла глаза на всё, что ты делал, но не все в этой галактике страдают амнезией. Более того, не все на твоей любимой Кореллии в восторге от тебя.

Гарик выдохнул дым, и тот повис между ним и Хорном.

— Ты даже не понимаешь, как сильно попал.

Гарик двинулся сквозь дым, протянул укушенную руку и схватил Хорна за горло крепкой, жесткой хваткой. Некоторые аспекты собственной работы не доставляли ему никакого удовольствия. Слишком просто было представить на месте Хорна кого-то из своих ребят, а то и себя. Но у него была роль, и ее требовалось выдерживать. Хорн здесь, сейчас был еще одной деталькой в его образе, интересной, интригующей загадкой прошлого.

— Давай. Гавкни что-нибудь еще.

Задушить Хорна на самом деле в планы Гарика не входило, но ему было интересно: сюда ворвутся охранники? Как далеко простирается доверие Рана и его разумных? Насколько пристально за ними следят, пока он внутри камеры? Гарик терпеливо ждал, пока произойдет одно из двух: либо Хорна начнет отключать от нехватки кислорода, либо кто-то придет оттаскивать его от ценного пленника.