Кто именно и когда предложил основать базу на именно Хоте, светлые головы новоявленных летописцев чандрильского восстания предпочли не сохранять для истории — вероятно, чтобы благодарные потомки не решили однажды возблагодарить авторов за выбор такого экзотического курорта, где включение обогревателя неминуемо приводило к тому, что потолок пытался стечь тебе за шиворот. Гарм честно пытался поселиться здесь постоянно, но через две ночи даже самые прохладные отсеки на любом ржавом ведре, свободно дрейфующем в космосе, ощущались как бархатный сезон на Золотых песках, а ощущения от того, чтобы спать, не будучи завёрнутым в бесчисленное количество чего-то утепляющего, стоили даже ежедневных затянутых перелётов на поверхность планеты и обратно — к тому же, как оказалось, такие частые визиты и вовсе были не нужны. Остаться на Хоте изъявила желание Бриа вместе с ещё несколькими добровольцами — зная, как та любит держать всё под неусыпным контролем, отговорить её можно было только через чей-нибудь труп, но он и не стал пытаться. Так, впрочем, было даже лучше — как показала практика, если они не находились в одном месте, шансы на выживание, целостность и благополучие всей кореллианской ячейки значительно повышались.

Но всё это лишь уменьшало личное присутствие Иблиса на базе, а не полностью его отменяло, как кому-нибудь обязательно хотелось бы.

В прошлой сенаторской жизни он обязательно отправил бы Мон через многочисленных помощников формальное приглашение на неформальный ужин в окружении всех оттенков зелёного кореллианского этажа Дома 500, и прежде чем они дошли бы до сути того, о чём хотели бы поговорить без лишних глаз, пришлось бы ещё хороший час изображать светскую беседу с приевшимися вопросами жене и детям... в общем, было достаточно много чего формального и облачённого в разнообразные формы вежливости, от чего он был рад отказаться. Достаточно было просто взять деку и прийти, но к этому нехитрому набору он добавил ещё каф и шоколад — не все привычки изменяются быстро, да и Гарм подозревал, что без чего-то горячего в кружке они начнут мёрзнуть в первые полчаса, а за полчаса они только и успеют, что определиться, в чём не согласны друг с другом, не сделав ни шага к поиску того, что может стать компромиссом.

То есть, конечно, каждый знал, что — но Бейла здесь не было. Зато были категорически не уживающиеся взгляды на Альянс.

— Ты всё ещё так веришь в то, что нам не понадобится воевать с Империей? — и Иблис, кажется, в самом деле решил спрашивать об этом всякий раз, будто однажды сможет услышать тот ответ, который хочет.

Гарм непроизвольно фыркает, на пару секунд переводя взгляд на потрясающие ледяные своды комнаты — если Мотма решила отгораживаться холодным «вы», то потребуется пробиваться сквозь и этот слой жгучей наледи. Надеяться эдак можно и до скончания веков... Например, что к моменту, как они наконец-то соберутся и подготовятся, Император испустит последний вдох и всё рухнет само собой, а им останется только взобраться по обломкам Империи и возвестить Республику, которая сию же секунду принесёт галактике всеобщее благоденствие и торжество всего хорошего над всем плохим.

— У нас никогда не будет достаточно ни кораблей, ни людей, чтобы сражаться с Империей на равных уже только потому, что мы — не Империя. Даже собери мы хотя бы половину от имперского флота — нас разобьют, потому что невозможно сохранять такое количество техники и экипажа незамеченными... — Иблис, впрочем, усидеть всё же не смог и поднялся на ноги, отмеряя шаги по тесноватой комнате от стены к стене. — Крифф подери, Мон, я сам могу рассказать тебе всё это, но Империя не развалится от одного нашего желания, если мы продолжим сидеть здесь и обсуждать союзы, — он так и продолжил жестикулировать вместе с чашкой кафа в руке. Каф, кажется, был готов вот-вот выплеснуться через край.

Дело было, конечно, не в том, что сидели они не где-то ещё, а на Хоте, но и в этом тоже — свою каплю в океан запоминающийся климат однозначно вносил.

— Нам нечем торговаться, нечего предлагать взамен — это как садиться за стол с сабакком, не имея в кармане ни гроша на игру и блефовать, обещая несуществующие горы кредиток. Кто угодно — хоть хатты, хоть синдикаты — будет выгоднее нас, пока мы не сможем доказать, что можем исполнить хоть часть того, что обещаем — и что мы сможем защитить свои обещания, иначе любая возможная польза никогда не перевесит риска однажды увидеть пару звёздных разрушителей на своей орбите, — бледный вид чандриллианки никак не смягчал его обыденную резкость в словах. — Мы не выберемся из этого бескровно, Мон — мы можем или идти до конца, или до эшафота. Если, конечно, ты не заботишься так о сохранности Империи для того, чтобы сделать этот эшафот собственным.

А вот это уже было скользко — ответно скользко, поскольку в собственных соотечественниках и их неискоренимой тяге против чего-нибудь попротестовать кореллианин был искренне (и не беспочвенно) убеждён.

Гарм вспыхивает быстро, ему вообще не нужно слишком много — всё равно что иссушеная трава под палящим зноем, на которую неосторожно упала единственная искра. На какой-то момент он перестаёт мерить шагами комнату — и яркий взгляд глаз из-под приподнятых тёмных бровей с Мон не сводит.

— Ну, хочешь обвинить меня в том, что я ничуть не лучше Императора? — он едва только зубами не скрежетал. — Никто из моих людей не погиб за эти два месяца. Если бы этот твой генерал не решил что может выбирать по своему усмотрению, с Сеной тоже было бы всё в порядке, — об этом, впрочем, он мог припоминать при каждом удобном и неудобном случае, даже злиться было необязательно. Хотя, вероятно, Мон уже выучила все его монологи на эту тему наизусть — во всяком случае, он сделал для этого всё возможное, не один раз высказав всё, что думает про таких выбирателей в целом и одного конкретного в частности.

Иблис оставляет на столе и свою деку — та тоже с трудом переносит холод, периодически мерцая. Слов на экране меньше, предложения короче — и острее, резче, жёстче.

Едва взяв чужую деку в руки, он вполне предполагает, что там найдёт — но пальцем всё равно стирает местами осевший иней. Мотма, пожалуй, тоже знает, что прочитает в его проекте декларации — но они всё равно читают снова и снова, будто хоть в этот раз найдут что-то новое, удивительное, другое.

Но слова всё равно про суд над Палпатином, про законность — это подойдёт в качестве обвинения, которое можно будет выдвинуть против Императора, однако чихать (или кашлять, или что тот обычно в таких случаях делает) он хотел на любое обвинение, отгородившись от галактики вооружённой до зубов армадой.

— Оружие и части тяжёлых истребителей через благотворительные фонды? Мон, ты никогда не оправдаешься достаточно убедительно хоть за одну из них. «Я купила запчасти и вооружение на полную эскадрилью истребителей для охраны ксеноботанического парка на Чандраканте»? — он покачал головой. Теперь ещё и размахивать руками можно было вдвойне убедительнее — в одной руке чашка, в другой — дека. — Ты пытаешься облечь в законность то, что давно уже вышло за её рамки, — он приподнял и деку, — поставки чистые, насколько вообще такие поставки могут быть чистыми. Часть истребителей здесь, часть на носителях. Но мы не может просто сидеть здесь и смотреть на них — точно так же, как и пилоты, солдаты от этого не превратятся в профессиональных военных. Если за столько лет мы не нашли слов, чтобы остановить весь Новый порядок только ими — скорее всего, их не существует.

— Общего решения? Мы не можем определиться с тем, что написать в декларации, а ты говоришь про общие решения на войне, — Гарм снова взмахнул датападом. Не то что бы они не могли договориться — скорее, говорили об одном и том же, но на разных языках. Всё это вполне сходилось в единое целое, однако для этого следовало признать правоту всех остальных, с чем у них как раз и были проблемы. — Я не собираюсь выигрывать войну — хотя бы потому, что для победы в войне война должна начаться. И — пока что — мне никто не будет приказывать, чем будут заниматься мои люди, — он тяжело опёрся о небольшой столик, тотчас обжигая холодом ладони.

Удивительным образом можно одновременно искать единства и жаждать свободы независимых действий. Исконный кореллианский сплав, проходивший по грани между тем и этим. В наглости, пожалуй, даже искупался, для пущей закалки.

— Как там, кстати, с протонными торпедами и газом тибанна, какая это запчасть каких-нибудь влагоуловителей на Татуине? Все эти благотворительные фонды работают для обеспечения базы, но не для поставок оружия серьёзнее бластера. На один вылет истребителя нужно больше топлива, чем на годовое освещение колонии археологов на Внешнем кольце. Это не решение. Может быть, временное, но у нас этого времени почти не осталось, — Иблис коротко покачал головой, потянувшись к термосу с кафом — снаружи гладкий металл начал покрываться тонким узором инея. Каф, едва оказался в чашке, выпустил скромное и единственное облачко пара. — Ценю твою заботу обо мне, Мон, но до Центра Империи ещё далековато — и ближе всё ещё не стало. Нам надо обчищать до последнего винтика их отдалённые и незащищённые гарнизоны, отрезать гиперпространственные пути... «Инком» может перейти на нашу сторону, но нужно что-то более реальное, чем обещания защиты — потому что с другой стороны их выбора имперская армада и палачи. Не слишком в пользу пустых слов повстанцев и прочих государственных преступников, не так ли?

Гарм чуть не рассмеялся.

— А ты говоришь так, будто никогда не имела дел с КорБезом, который знает, что за удобрения ты на самом деле перевозишь, ещё до того, как вошли в грузовой отсек. Все те корабли, которые у меня есть, проходят как подарки той или иной кореллианской верфи как... щедрому благотворителю, пожертвовавшему некоторую крупную сумму кредиток. Не мне одному, конечно, иногда этим жертвователями были, например, загадочные богатые дамы, пожелавшие остаться анонимными, или мелкие предприниматели, пожелавшие вложиться в перспективный проект. Так что понятия не имею, о какой подделке ты говоришь, я исключительно честен в любой из своих деклараций на счастье любой службы безопасности. Кому придёт в голову подозревать кореллианина в излишнем пристрастии к коллекционированию разного рода летающей техники, а уж кореллианского сенатора — в связях с кораблестроительными корпорациями? — он обезоруживающе улыбнулся, как это обычно умеют делать сенаторы — на грани вежливости и приторности. С Мон всё равно не сработает, она сама умеет не хуже, но привычки порой сильнее нас.

Руки от стола Иблис убрал — холод ощутимо пощипывал концы пальцев, и с тем, что к столику реально примёрзнуть, спорить не стал. Что-то подсказывало, что Мотма уже знала об этом не понаслышке и на базе уже кого-то отскребали после такой неосмотрительности, а пальцы ему ещё пригодятся — но если нет, то дороги хотя бы как память.

Долго в карманах, впрочем, не удержал, снова потянулся к деке. Та заледеневших рук не оценила и реагировала на прикосновения ещё более медленно.

— Нужно что-то мелкое, но достаточно дерзкое. Например, вот, — он перевернул к Мон деку экраном, — наблюдательный форпост на Рег Вал. Внешнее кольцо, немного техники, способной дать серьёзное сопротивление, место достаточно глухое — звёздные разрушители туда случайно не залетают... Не только поживимся, но и уберём зоркий глаз Императора из ближайших секторов, — в общем-то, заметно, что некоторые кореллианские сенаторы за щедрые подарки с родины поднаторели в лоббировании интересов этих самых корпораций.