Когда Амара отправляла Батте просьбу о встрече, то самое большее, на что она рассчитывала — согласие поговорить по связи или где-нибудь на нейтральной территории.

Приглашения на «Призрак» она не ждала совершенно.

Разумный помудрее на ее месте подумал бы десять раз, прежде чем соглашаться прилететь на пиратский флагман, в логово беспринципных разбойников.

Амару это предложение привело в восторг.

В конце концов, все, что она знала о Ране Батте, говорило о том, что это совершенно не тот разумный, который причиняет окружающим всякое зло чисто из любви к искусству. Просто видит мир по-другому и считает, что цели оправдывают средства. Это не значило, что с ним не нужно было быть осторожной, совсем даже наоборот — осторожной вдвойне, потому что разумные с таким интеллектом куда опаснее обычных незамутненных головорезов. Но и бояться его было бы глупо.

Так что когда старый YT-1300 «Ложный След» получил разрешение на посадку и опустился в одном из ангаров «Призрака», Амара оставила корабль без особых переживаний.

За свою определенно нескучную жизнь она повидала всяких разных пиратов, и вряд ли те, которыми командовал Батта, слишком отличались, но ей все равно было ситски интересно. В конце концов, на пиратских флагманах она еще не бывала.

Открыто демонстрировать этот интерес Амара, впрочем, не спешила. Она здесь по делу, дело касается только господина Батты, остальное вторично.

— Это я.

Голоса разумных в записи и вживую практически всегда отличаются, каким бы качественным ни был съем звука. Голос Батты в записи Амара уже слышала, пока изучала свой объект интереса перед встречей, и то, что сейчас он казался ей знакомым, было целиком логичным. Было бы, если бы не эта едва уловимая разница, почти неощутимо царапнувшая ухо.

Где она могла слышать Батту живьем?

Ладно. Интересно, но несущественно сейчас.

То, как целый глава целого государства лично колупается в орудии крейсера, куда интереснее. Девять из десяти разумных, находясь на аналогичной позиции, не стали бы утруждать себя подобным занятием. Девяносто девять из ста не позволили бы кому-то не из своих стать тому свидетелем, даже если этот не свой — просто залетный детектив.

— Не планировала отрывать вас от дел. Могу подождать, пока вы закончите, или могу помочь вам с орудием, и мы поговорим в процессе.

Мысль эта приходит неожиданно, и очень веселит Амару, хоть она и не подает вида. Вряд ли, впрочем, Батта допустит кого-то незнакомого лапать орудие его любимого флагмана. Но если согласится, выйдет интересно.

Под откровенно рассматривающим взглядом пиратского главаря было ожидаемо неуютно. Многие делают так специально, своего рода обозначение превосходства или попытка сходу выбить собеседника из колеи. Но в исполнении Батты это ощущалось как нечто сугубо функциональное. Он вообще не выражал никаких особых эмоций. Не похоже, чтобы из врожденной сдержанности или развитого самоконтроля, хотя ни то, ни другое исключать нельзя. Просто как будто именно сейчас ему это было незачем. Интересно.

— Взаимно, — сама Амара держалась с доброжелательной вежливостью, но и заинтересованности не скрывала. Обычно неплохо работает даже с пиратами.

Из двух предложенных вариантов Батта выбрал третий, границы выразительно обозначил. Что ж, не было ни единой причины не играть по его правилам. Так что Амара устроилась на ближайшем ящике, чтобы не повышать голос, и теперь смотрела на пиратского лидера еще больше снизу вверх. Говорить так было не особенно удобно, но Батта все равно собирался возвращаться к работе, а значит, уже через минуту и вовсе придется общаться с его спиной.

— Это расследование, — мягко улыбнулась Амара. Интересно, что ее сначала пустили на борт, а потом уточнили. А если бы действительно было праздное любопытство?

Жаль, что это не тот вопрос, который стоит сейчас задавать.

Амара снова поймала себя на том, что Батта как таковой интересует ее больше, чем его участие в истории вокруг Вианн. Плохо для дела.

— Меня наняла мисс Коррино. Она хочет знать, кто пытался ее убить. А вы — главный свидетель.

И главный пострадавший заодно. Но как хорошо собрали ему руку. Если не знать, и не скажешь, что он ею во взрывчатку влез.

Отправляясь на эту встречу, Амара не ждала ничего особенного, по крайней мере, в том, что касалось непосредственно дела Вианн. Первая встреча в ее квартире, взрывчатка на полке... Весь рассказ Батты вполне мог звучать как «Я взял что-то с полки и оно взорвалось».

Но он выдал ей экспертное заключение, которое сделал бы далеко не каждый следователь. Модель взрывного устройства, внешний вид, цена, спектр применения, даже нюансы использования. По одному услышанному «Щелк»?

— И вы называете себя плохим свидетелем... — Амаре редко отказывал самоконтроль, но сейчас она смотрела на Батту с откровенным восхищением и большим вопросом в глазах. Выразительнее, чем хотела бы показывать.

— Спасибо, вы только что избавили меня от долгой и сложной работы.

Итак, кто-то запихал в шкаф рядового инженера устройство стоимостью как три зарплаты этого инженера, специфическое настолько, что требует очень высокого навыка от установщика. И все только ради того, чтобы взорвать носитель данных? Учитывая, что того, кто влез туда руками, оно не убило и даже не слишком покалечило.

Все равно что подстригать кусты идеально откалиброванным дисраптором.

Амара задумчиво наклонила голову, глядя на пирата, особенно на шрамы на его руке.

— Вы сказали, это фокусированный заряд. Судя по тому, как легко вы отделались, цель была — уничтожить то, что лежало на полке, а не убить владельца, верно? Или вам просто очень повезло?

Сама Вианн рассказывала об этом очень драматично.

Вердикт социолога заставил Амару легко улыбнуться.

Пиратский вожак Батта, по большему счету, оказался весьма приятным в общении человеком. Вряд ли, конечно, так думали те, чьи корабли он брал на абордаж. Но разумные на то и разумные, чтобы быть сложными и совмещать в себе противоречивые качества.

Слушать его рассуждения было интересно. Да, он не был психологом, детективом или кем там еще, но наличие специфического образования, равно как и его отсутствие, мало было связано с интеллектом как таковым. Со способностью замечать вещи, анализировать, делать выводы. Батта был в этом очень хорош, и узнать его видение картинки, его мнение было само по себе ценно.

Пока он только подтвердил то, о чем думала сама Амара. Вианн не была целью. Только голокрон на ее полке.

Который можно было просто украсть. Стереть, если нужно было сделать вид, что физически ничего не пропало. Но взрывчатка? Дорогая, сложная, специфическая взрывчатка просто чтобы уничтожить данные. Выглядело как извращение.

Или как привычный способ действия. Решение задачи наиболее удобным для себя путем без оглядки на моральную и финансовую сторону. У кого водится привычка заметать следы на песке взрывом всей песочницы?

— Хотела бы я посмотреть на оперативника СБ Доминиона, который отчитывался за бюджет этой операции, — мрачно усмехнулась Амара. — Но да, вы правы, они в списке подозреваемых довольно высоко. Мисс Коррино не рассказывала вам, что именно хранилось на полке?

Батта лжет.

Вианн еще в одном из первых своих писем упомянула, что рассказала ему обо всем. Мол, человек должен знать, что его едва не угробило.

Но это не проблема, нет. Напротив, это скорее плюс Батте как человеку. Не трепать секретами своей женщины даже нанятому ею самой детективу — достойное поведение.

Проблема в другом. Амара обычно очень хорошо понимает, когда разумные — особенно люди — лгут. Это что-то полуосознанное, чутье, интуиция, опыт, крифф его разберет. Обычно она просто знает это, но при желании может свою уверенность обосновать, определить отдельные невербальные признаки, которые проявляются у абсолютного большинства людей и некоторых близких к ним рас.

И если верить невербальным сигналам, Батта, сообщая ей откровенную неправду, не лжет ни единым словом.

Несколько секунд Амара смотрит на него с таким цепким, пристальным вниманием, что это может показаться неприличным.

Ей хочется на несколько минут... нет, если уж быть честной, то на пару часов забыть о Вианн, покушении и расследовании, а спрашивать Батту еще. Чтобы он говорил правду и неправду, а она наблюдала, и, может, в какой-то момент она поймет, как он это делает. Найдет какие-то только его знаки.

Жаль, что господин главный пират пошлет ее в какое-нибудь очень труднодоступное место с такими-то предложениями.

— Это неправда, — мягко улыбается Амара. — Вианн вам рассказывала. Но ваша готовность беречь ее секреты подкупает.

Благородный пират. Как будто вылез с обложки любовного романа, которые так любит Грегар.

— Да, — легко отвечает Амара, сама от себя того не ожидая. — Проверяю.

Со спокойной улыбкой смотрит, как Батта смеется.

— Обычно я знаю, когда люди лгут. Для абсолютного большинства невербальные маркеры одни и те же. Но отличия случаются, и бывает полезно проверить эти отличия на вопросах с заведомо известным мне ответом. Вы только что солгали мне, но ваше тело говорит, что нет, ни словом. У вас не просто отличные от среднестатистического человека маркеры лжи, у вас их вообще нет.

Возможно, не стоило быть настолько честной с пиратом. Но уж больно точно попало в ее собственные мысли это его в шутку брошенное «еще что-нибудь не рассказать».

— Так что да, я бы с удовольствием еще послушала, как вы мне что-то не рассказываете. Одного вопроса мало, чтобы делать окончательные выводы.

Взгляд Батты становится вдруг серьезным, и Амара отвечает ему таким же. Нет, никаких иллюзий, господин пират.

— Но и деньгами взять не против. На случай, если вы не хотите быть объектом научного интереса.

Не человек, значит. Интересно, кто. У большинства настолько визуально схожих с людьми видов и невербалика была соответствующая. Ллордианец? Эти умеют показать телом только то, что хотят. Или... кто-то более сложный?

Спрашивать сейчас кажется не слишком уместным, и Амара откладывает это на другой раз. Тем более что Батта как раз дает ей повод для новой встречи.

Лицо на голографии незнакомое.

Поискать одного пирата для другого пирата с риском вляпаться глубоко и качественно. Поработать на Рана Батту.

Не то решение, которое стоит принимать быстро.

— Она украла ваше сердце или что-то более приземленное? — интересуется Амара, переведя взгляд с голографии обратно на пиратского вожака.

Ей интересен Батта. Иметь такой контакт полезно. Но влезать в пиратские разборки сейчас, когда с одной стороны уже маячит магистр Рен, а с другой — те, кому интересно подержаться за горло этого магистра...

Она почти как наяву видит глубокое неодобрение в одном хорошо знакомом синем взгляде.

Изрядно запачкать руки, узнавая все о девушке из пиратов, чтобы организовать ей случайную романтическую встречу с хорошим другом Батты. Ну-ну...

Сам Батта выглядит и звучит при этом абсолютно искренне, но Амара уже не принимает это в расчет. Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.

— Я посмотрю, что могу сделать для вас и вашего друга, — это не обещание непременно заняться этим делом, но и не отказ. — И тогда мы поговорим об оплате. Но сейчас у меня в приоритете расследование покушения на мисс Коррино.

Точнее, если принимать во внимание все рассказанное сегодня Баттой, покушение на голокрон мисс Коррино. И, судя по тому, что вырисовывается, усилия стоит направлять не на поиск того самого подрывника и того самого заказчика подрыва, а на обеспечение безопасности самой Вианн. Постоянное, потому что ее родственные связи, всплыв однажды, никуда не денутся, и будут делать ее объектом интереса разных неприятных разумных до тех пор, пока жива Анук Рен. И на этом фоне не так уж и важно, кто именно подсунул ей взрывчатку первым.

— Спасибо за беседу. Это было полезно.

Всегда приятно уходить с большим, чем рассчитывала.