Бывают такие решения, которые, если рассматривать их в деталях, кажутся совершенно дурацкими. Иррациональными. Необоснованными. Про такое говорят "Что-то в голову стукнуло".
Еще такое называют предательством.
Бывают такие решения, которые, если их не принял, выгрызут тебя изнутри. Медленно, мучительно, изо дня в день будут сжирать то, что ты считал в себе человеческим, пока не останется только темная кровавая дыра, и пустота в ней.
Три дня Контра ходила по базе с ощущением, что невидимая пасть уже поселилась внутри, свила гнездо и терпеливо ждет момента, когда ничего уже нельзя будет изменить. Очередная миссия откладывалась, но сдернуть их могли в любой день, и Контра ждала команды к отправке как страшного наказания и как величайшего избавления.
Ей так сильно нужен был повод не решать, и она так сильно боялась, что он у нее появится.
В ангаре стоял их ю-винг, готовый к вылету.
К Шаре она больше не ходила. Вообще старалась не появляться в той части базы. Хватало того, что имперская летчица намертво прописалась у нее в голове. Хватало невольно ухваченных обрывков разговоров - о том, что скорее всего решит командование насчет имперки, и что следовало бы с ней сделать.
Две ночи подряд снова снилась пыточная, почти так же ярко, как после первой встречи с Рэмом на базе.
На третью ночь Контра решила не ложиться. Каф ее уже не брал, пришлось наведаться к приятелям из десанта и стрельнуть баночку забористого энергетика.
Пройти по дороге мимо поворота к немногочисленным камерам. Кто так строит.
Бластер на бедре успокаивал. На базе те, кто прилетал отдыхать, часто ходили без оружия. Потому что дом. Безопасность, пусть относительная. Контра обычно тоже так делала. Но не в этот раз.

Дежурный ей попадается знакомый. Тот самый, что и в прошлый раз.
- Ты чего в такое время-то? - он тянет гласные, безуспешно пытаясь скрыть зевок.
- Ну, так, - пожимает плечами Контра. - Пустишь?
Он пускает. Потому что в прошлый раз все было нормально. Потому что знает ее. Они все здесь думают, что знают ее.
В этот раз Кадия не останавливается на пороге, подходит очень близко. Так, что тихий шепот слышит только Шара.
- Вставай. Идем.

Вот только вопросов от Шары ей и не хватало.
- Ничего, - тихо фыркает Контра. - Жить хочешь? Идем.
Чего, чего... Она сама толком не знает - чего. Не хочет, не может об этом думать, потому что от этого разрывается голова и рождается куча сомнений, а она пока еще может передумать. Пока они не вышли из камеры - еще можно оставить все как есть.
Но вообще-то нельзя. Нельзя, иначе она бы не пришла.
"Я просто хочу, чтобы ты жила".
Контра не знает, откуда это в ней. Может, дело в том, что даже у нее, после всего - плена, допросов, пыток - осталась ее жизнь. Это не заставило ее резко полюбить Империю, нет. И она не испытывала мук совести, убивая на заданиях - может, потому, что не заглядывала штурмовикам в глаза и не обсуждала с ними мороженое. На самом деле это вообще ничего не поменяло. Но даже криффова Империя оставила ей жизнь.
Шару здесь не пытали. Просто собирались забрать все. И шанс однажды понять - тоже.
Контра делает шаг к двери, стучит коротко.
- Эй, зайди на секунду. Тут это...
И когда парень заходит, его встречает заряд стана.
- Переоденься, - бросает она Шаре. Так будет незаметнее, и так они пройдут дальше до следующей необходимости стрелять в своих, пусть и не боевыми.

Контра смотрит, как Шара торопливо влезает в чужие шмотки. Она делает это быстро, действительно быстро, но кажется, что возится целую вечность. Странное чувство: Контре смертельно страшно и одновременно совершенно все равно. Слишком много мыслей и сомнений, настолько, что мозг отказывается их обрабатывать, и оттого кажется, что внутри просто бьется пошедший вразнос движок. Стоять на месте от этого почти невыносимо.
И Шара говорит какими-то слишком длинными фразами, так, что хочется огрызнуться на нее.
- Оставь, - коротко бросает ей Контра и шагает за дверь.
Ничто не мешает Шаре в любую секунду переключить бластер назад в боевой режим. Ничто не помешает ей всадить парочку болтов в саму Контру сейчас или потом. Это такое абстрактное, отстраненное знание: она может, кто ей запретит.
В одно очень короткое мгновение Контре даже хочется, чтобы Шара выстрелила. Тогда все сомнения отпадут окончательно и все встанет на свои места.
Это началось еще с Рэма. Он не должен был быть таким, он не должен был сбегать в Восстание, просить у нее прощения, таскаться в этот криффов зал и пытаться там изо всех сил не поломать ее. Он должен был оставаться имперским чудовищем.
И вот теперь - Шара. Которая даже сторону не меняла и в прошлом своем не раскаивалась, просто... была.

Когда впереди появляются двое, Контре стоит огромных усилий сохранить шаг ровным. Держаться спокойно. Не сорваться на бег, не выстрелить заранее, просто идти дальше. Идущих навстречу разумных она смутно помнит внешне, но не знает лично. И они, кажется, не особенно интересуются ни ею, ни Шарой. Контра коротко кивает им и идет дальше с бьющимся где-то в горле сердцем.

Отредактировано Wes Janson (21-07-2024 12:01:39)

На этом их везение заканчивается. В ангаре работает ночная смена. Всего несколько разумных, большинство из которых слишком занято, чтобы обращать внимание на то, кого еще там ситхи принесли. Но достаточно обратить внимание одному.
- Контра! - кажется, что знакомый механик орет ее позывной на всю базу, но на самом деле он даже не слишком повышает голос. Машет рукой, торопливо сует инструмент в карман. - Привет. Ты чего здесь, твой командир научился плохому у летунов и тоже начал ссылать своих людей на подсобно-технические работы?
Контра улыбается. Не глядя, ловит Шару за руку и крепко, до боли, сжимает ее запястье. До ю-винга меньше пятидесяти метров.
- У нас вылет завтра, - она старается выглядеть спокойно, звучать расслабленно. - Дали вот... пополнение. Выгуливаю.
Сердце колотится где-то в горле. Пальцы мокрые, и кажется, что рука Шары сейчас выскользнет сама по себе.
На миссиях с ней такого никогда не бывает.
Но ты и не на миссии.
Контра отпускает Шару, кивает в сторону ю-винга.
- Наш вон тот. С синей полосой. Иди. Разберись, что там где. Я сейчас.
Она бросает на имперку быстрый выразительный взгляд. "Проваливай". Улыбается приятелю-механику неестественно жизнерадостно. В ангаре слишком светло, он слишком хорошо видит ее лицо, в любой момент поймет, что что-то не так...
Кадия прячет руки в карманы, незаметно скрещивает пальцы в суеверном жесте.
Пусть Шара сообразит. Пусть просто возьмет ситхов корабль и свалит. Никаких тупых благодарностей. Никаких вопросов.
Никаких попыток дождаться ее.
- Я сейчас, - повторяет Контра уже механику, легко хлопает его по плечу и идет к управлению воротами ангара. Уверенно и спокойно, как будто так и нужно.
Никому не приходит в голову остановить ее. Никому не приходит в голову, что ее надо останавливать - это же Контра. Своя в доску. Одна из самых верных, самых убежденных, самых радикальных. Мало кто ненавидит импов так сильно, как она.
Услышав за спиной звук набирающих обороты движков ю-винга, она открывает ворота. Тяжелая металлическая плита ползет в сторону. Кто-то возмущенно кричит. Кажется, это ей.
Внутри бескрайняя, всеобъемлющая, блаженная пустота.