— ...Привет! — Тайко торопливо взбегает по трапу шаттла, с широченной, до ушей, улыбкой машет рукой Винтер и практически с разбегу плюхается в пилотское кресло. Не глядя на приборную панель, жмет нужные кнопки и рычаги, и маленький кораблик оживает под его руками. — Давно ждёшь? Я сильно опоздал? Хотел, знаешь ли, принести тебе цветов, но на этом криффском корабле нет ни одной клумбы!

Выглядит он довольно нетипично: вместо лётного комбеза или хотя бы повседневной одежды на нем «стандартный набор крутого контрабандиста»: кожаный жилет и брюки, застегнутая только на половину пуговиц рубашка и ботинки, которые он как будто бы — как и весь остальной костюмчик, впрочем — одолжил погонять у Хана.

С ботинками как раз и вышла заминка: те, которые лежали в каюте вчера, куда-то загадочным образом испарились, а новые пришлось снимать буквально с первого подходящего кандидата. Потому он и задержался на несколько минут и потому шаттл, стоявший на посадочной площадке рядом с крестокрылами Разбойной, был уже подготовлен техниками, но ещё не проверен им самим.

— Ладно, ладно, не смотри на меня так! — хотя он не видит, как именно смотрит на него Винтер, потому что изучает строчки информации, зелёной вереницей пробегающие по дисплею навикомпа. — Цветы потом. Твои ввели тебя в курс дела?

Честно говоря, он даже не рассчитывал на то, что разведчиком, которого дадут ему в напарники, окажется Винтер. Да, последнее время она часто работала с их эскадрильей, но каждый раз Тайко радуется их встрече как в первый и каждый раз словно не до конца верит, что это снова она. Впору подумать, что это происки комэска, от глаз которого с самого первого дня не укрылся его интерес к этой девушке, но вряд ли у Веджа такие уж связи в разведке. Значит — везёт?

— Это, в общем-то, мой старый знакомый, — продолжает он, не оставив ей времени ответить. Присутствие Винтер делает его то нетипично болтливым, то смущенным, то молчаливым, и непонятно, как с этим бороться. Сегодня, например, он не может замолчать и успокоиться. Слишком спешил, а теперь слишком рад её видеть. — По Академии, парень старше на курс. Отлично учился, и пока я тут болтаюсь в ведомых, — Тайко хмыкает, щелкает кнопками, чтобы поднять трап и закрыть люк, и наконец поворачивается вполоборота к Винтер, — он уже комэск. Был. А после Эндора ему, похоже, разонравилось в Империи.

— На черном рынке чего только нет, но придется сперва проверить, нет ли в этих цветах яда или скрытых камер, а еще не оживают ли они по ночам, — Тайко вроде бы шутит, но звучит абсолютно серьезно, а из-за того, что при этом он продолжает внимательно смотреть на показания приборов – еще серьезнее. От товаров с черного рынка можно ждать чего угодно, это он за четыре года отлично усвоил. Местами даже на собственной шкуре. – Так вы, значит, не нарыли на него какое-нибудь досье? Ничего нет или просто нет ничего интересного? Ладно, погоди пару минут, вылетим – расскажу, что знаю.

Он связывается с диспетчерской, запрашивает вылет. Знакомый диспетчер желает ему скучного вылета, створки ангара открываются, и шаттл мягко ныряет прямиком в черноту космоса. Вылетать из корабельного ангара проще, но и вполовину не так интересно, как из планетарного космопорта, когда на несколько мгновений ты видишь под собой поверхность планеты, а потом наблюдаешь за тем, как она удаляется, превращаясь постепенно в крохотный разноцветный шарик.

Точка входа в гипер сегодня была близко, так что даже на корабль позади себя им пришлось смотреть недолго: пара минут, мягкий толчок, и вот уже в иллюминатор можно рассмотреть только привычные световые полосы гиперпространства. Чрезвычайно скучная часть пути, но только не сегодня.

— Так вот! – нарушает молчание Тайко, удостоверившись в том, что с шаттлом все в порядке, и поворачивается к Винтер. – Талар… Арто.

Имя он произнести еще успевает, а вот фамилия при взгляде на Винтер моментально вылетает у него из головы, и приходится приложить некоторые усилия – весьма значительные усилия, звёзды! – чтобы вспомнить ее и договорить. Потому что Винтер сегодня какая-то особенно красивая. Она всегда красивая: и когда работает, и когда отчитывает их за что-нибудь, и в любой традиционной одежде любой планеты, и в форме – ну, словом, всегда, но сегодня она смогла превзойти саму себя. Тайко смотрит на неё, быстро понимает, что не просто смотрит, а таращится, отводит взгляд, но краем глаза все равно смотрит.

— Корусантец, откуда-то со средних уровней, если я правильно помню. Мы с ним часто спорили: я тогда еще думал о том, что имперскую армию можно было бы реформировать изнутри, поменять отношение разумных к службе и отношение командиров к подчиненным, а потом и переписать военную стратегию в целом… Такая, в общем, мура. Как-то раз он услышал мой разговор на эту тему, и стал доказывать мне, что на самом деле всё функционирует правильно, а если и неправильно, то не в той части, о которой говорю я, а вот он сейчас расскажет мне, в какой. Мне привычно было встречать насмешки, а вот спорить со мной до него никто особенно не брался. Мы ни в чем не убедили друг друга – ни тогда, ни потом, но в итоге на несколько лет мы стали если и не друзьями, то хорошими приятелями. В том, что касается глобальных вопросов, мы почти никогда не сходились во мнении, но это было даже интересно. Потом… случилось много вещей, и я потерял его из виду, да и не пытался искать, зачем?

В какой-то момент проиграв борьбу с собой и оправдывая себя тем, что должен же он смотреть на собеседника, Тайко снова возвращается взглядом к Винтер. На Нар-Шаддаа ему определенно потребуется вдвое больше лазболтов, чем у него есть при себе, чтобы защитить такое сокровище от посягательств всевозможных грязных лап. То, что сокровище в состоянии защитить себя самостоятельно, от его мысли сейчас ускользает. Да и какая разница, зачем ей что-то делать, он готов!..

— Недавно он написал мне на старый, еще курсантский номер. Вернее, написал-то он давненько, около месяца назад, но я его редко проверяю. Но когда я ответил, он написал в тот же день, написал, что знает, с кем я летаю, и хотел бы к нам присоединиться и в благодарность за теплый прием, если он будет, поделиться с нами какой-то информацией о корусантской обороне. Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, так что всё это может оказаться очередной бездарной имперской ловушкой, в которую мы бездарно попадёмся, но раз есть один шанс из ста на успех — им решили воспользоваться.

— Как я понял, он сбежал до того, как связался со мной. Как минимум до того, как я ему ответил.

Тайко начинает медленно, осторожно, старательно подбирая слова. Не столько потому что боится опозориться перед Винтер какой-нибудь неправильной фразой или непроверенным фактом (хотя и поэтому тоже, видят звезды), а из-за того, что не готовился докладывать всё прямо на ходу и рассчитывал на въедливость разведки, которая во всём разобралась вместо него (и лучше него), а он тут просто отвези-привези. До сегодняшнего дня вроде бы так и было, а теперь... Винтер решила его таким образом проверить? Дать ему шанс? А он вот-вот этот шанс упустит, потому что при взгляде на неё у него все мысли вылетают из головы. Возможно, и это она тоже знает и таким образом настраивает его на рабочий лад. И она права, им предстоит, может быть, и не самое важное дело, а всё-таки дело, которое надо сделать.

— Сказал, что узнал меня на наших пропагандистских плакатах, — Тайко неодобрительно хмыкает: не любит он эти плакаты и вообще всю пропагандистскую мишуру, потому что если кого-то можно убедить плакатам, а не идеей, то нужен ли им этот кто-то? — Но меня вообще сейчас несложно узнать, когда из Разбойной сделали... м-м... — «посмешище», — новое лицо Новой Республики. — Сказал ещё, что при Эндоре командование бросило его подразделение на верную смерть, оставив без поддержки, и после этого он активнее заинтересовался их мотивами, личными качествами и всем таким. В общем, говорит, глаза у него открылись. Не то чтобы я верил в то, что у кого-то из тех, кто остался в Империи, еще могут открыться глаза... но я верю в то, что те, кто остался в Империи, еще могут думать о сохранении жизни и карьеры, и сейчас самое время для этого. Сейчас, когда наша победа уже не такая призрачная.

Корусант всё еще очень, очень призрачен. Даже во время Старой Республики он был непреступной крепостью, а Император приложил руку к тому, чтобы его оплот стал и вовсе недосягаем. Но, смотрите-ка — Императора больше нет. Может быть, и на щиты Центра найдется управа. Может быть, Талар действительно тот, кто послужит маленькой шестеренкой в механизме их большой победы.

— Талар сказал, что бежал и сейчас находится на Нар-Шаддаа — это звучит правдоподобно и выглядит разумным решением, на Луне контрабандистов легко затеряться. Я не знаю, ищут ли его, и он не знает тоже — со слежкой он пока не сталкивался. Но ты же понимаешь, что он не разведчик и может просто не знать о слежке. С другой стороны, в Империи сейчас такой бардак и столько дезертиров, что хватает ли у них сил для поисков каждого?.. Когда я рассказал об этом вашим, они сказали, чтобы он там и оставался, и предложили на выбор два места встречи. Он выбрал «Оранжевую леди», это таверна где-то недалеко от рынка, я там не был, но искал её на карте. Ты там бывала? Вообще, бывала на Нар-Шаддаа?

Наверняка бывала, Альянсу так или иначе все время своего существования приходилось сотрудничать с контрабандистами и добывать ресурсы и информацию в самых неочевидных местах. Но вдруг на Винтер найдет разговорчивость, и он узнает о ней ещё что-то?.. «Что-то интересное» — думает он сперва, но быстро признается сам себе, что интересное — это что угодно о ней.

Его расчет не оправдывается: Винтер совсем не торопится рассказывать ему о своих прошлых заданиях и вообще о прошлом. Зато о будущем говорит так, что теперь и он не может думать ни о каком прошлом: зачем, если будущее так… волнующе.

— Особых примет у него вроде нет – по крайней мере, не было раньше, но мы долго учились вместе, так что, если он не маскируется нарочно, то узнаю. Правда, он наверняка узнает меня раньше, даже в таком наряде.

С этими словами Тайко отворачивается от Винтер и пару минут проводит, погрузившись в изучение показателей на приборной панели: на самом деле в этом нет никакой особенной необходимости, полет сквозь гипер проходит нормально, до выхода в реальный космос им еще далеко.

И он будет последним идиотом, если упустит этот шанс. Уэс ему именно это и скажет, если узнает, что он сидел тут и рассуждал о предстоящем задании. Нет, даже вот как: рассуждал о предстоящем задании, когда вся подготовка уже закончилась и даже брифинг подошел к концу. Да что там Уэс – даже Хобби скажет ему это!

— Знаешь, меня другое беспокоит, — Тайко вдруг выныривает из своей сосредоточенности и как ни в чем ни бывало перебирается из своего кресла на пассажирское сиденье рядом с Винтер. За две минуты он успел вообразить себе, каким он будет уверенным и непринужденно-расслабленным в этот момент, но нужный эффект получается лишь отчасти. – Ты – разведчица и просто потрясающая актриса. А я совсем бестолковый в этом смысле.

Он придвигается чуть ближе и кладет руку ей на плечо, осторожно, медленно, явно ожидая, что в любой момент Винтер может от него отстраниться, или исчезнуть, или дать по морде, или просто сказать, что сейчас не время, да еще и таким тоном, что лучше бы по морде, в самом деле. Но ее красота в том числе и в этой непредсказуемости. Вообще – во всем.

— Можно я уже теперь буду делать вид, что влюблен в тебя без памяти и никому никогда не отдам? В качестве тренировки…