"Неуловимые" агенты мятежников, на которых в последнее время стало принято списывать вообще все проблемы Империи, от исчезновения кораблей во Внешнем кольце и до беспорядков в Невисеке, достали Вейдера еще месяц назад, и тогда он пообещал ИСБ, что со следующим таким "неуловимым" разберется лично. Гоняться по галактике за отдельными мятежниками - если только это не лидеры так называемых восстаний, он, впрочем, на самом деле не собирался. И пообещал больше с целью заставить службу безопасности шевелиться, а не просто собирать тех, на кого пишут доносы или тех, кого арестовывают штурмовики после очередного теракта.
Так что, когда ему вежливо напомнили о его обещании, Темный лорд, мягко говоря, удивился. Но все-таки потратил пару минут на то, чтобы вникнуть в суть дела. А потом еще пару часов.
Несколько неудачных попыток задержания. Характерные травмы у тех, кто сталкивался с агентом, странные провалы в памяти, дурацкие, но совершенно честные объяснения "Я ничего не видел". Все указывало на работу джедая.
И все же, после анализа всех этих случаев, Вейдер не заметил ничего, что ясно указывало бы на почерк старого Ордена. О, он хорошо знал этот почерк, помнил те методы, и уже после становления Империи не раз имел дело с джедайскими остатками. А здесь... здесь было нечто иное.
Он мог с чистой совестью свалить это дело на Инквизиторий, но в этом гадюшнике как раз дулись за историю с Гонщиком, и с них сталось бы запороть перепорученное Вейдером дело просто потому, что это он им его поручил.
К тому же, ему действительно было интересно.
Так что ИСБ пообещала заманить джедая в засаду, а он - быть в этой засаде главной неприятностью.

И вот спустя почти четыре месяца Вейдер стоял среди присыпанных снегом блоков дюрабетона, когда-то бывших не то складом, не то ангаром, и ждал. Один, полностью скрытый в Силе от чужого чутья. В случае с джедаем штурмовики бы ему только мешали.
Он специально позволил джедаю пробраться на базу, забрать данные, на которые его так любезно выманила ИСБ. На обратном пути, после хорошо сделанной работы, когда самое сложное уже, кажется, позади, разумные склонны расслабляться. Даже лучшие из них.
Вейдер ждал.