Вианн с трудом отсидела у психолога положенный час. И дело даже не в том, что госпожу Крину Доналл, которая работала с мистрис Коррино минувшие четыре месяца, внезапно, без предупреждения сменил некий, судя по бейджу, Кастин Корт. Это удивило, но не насторожило женщину. Насторожилась она, когда в ответ на её вполне естественный вопрос «А где доктор Доналл?» господин Корт отвёл глаза и торопливо пробормотал «Перевелась». И сразу сунул ей голопад с очередным тестом, а сам зарылся в бумаги, стараясь лишний раз на неё не смотреть.

«Перевелась? — лихорадочно соображала Вианн, наугад отмечая стилусом варианты ответов на вопросы. — Почему не предупредила? Она как никто осознавала важность хотя бы видимой стабильности для пострадавших от нашествия... Всегда говорила, что сознание цепляется за некий определённый распорядок, даже в мелочах, и это помогает ему не рухнуть в пропасть безумия... Нет, она сказала бы мне, что завтра, то есть уже сегодня, её сменит господин Корт. Прибавила бы пару успокаивающих фраз насчёт его профессионализма, большого опыта работы...»

— Госпожа Коррино, вам плохо?

— А? Нет-нет... я в порядке. А почему вы спросили?

— Мне показалось, что вы задумались над каким-то из вопросов. Он вас озадачил? Огорчил? Напугал?

Вианн уставилась на список. «Какой парфюм вы предпочитаете в это время дня? А. Цветочный. В. Мускусный. С. Фруктовый». Боги, кто это вообще составлял? Какой, к криффу, парфюм?!

Она торопливо отметила какой-то из ответов, листнула список. «А если она заболела? Вот так, вдруг. Эта криффова зараза убивает почти мгновенно — может, вчера она уже была нездорова?»

Но вчера Крина выглядела совсем как обычно: доброжелательная, спокойная, уверенная. Если бы доктор Доналл заподозрила у себя недомогание, она отменила бы сеанс, чтобы не подвергать Вианн опасности.

— Она... ваша предшественница... заболела?

Доктор Корт подпрыгнул от неожиданного вопроса и натянул на лицо умиротворяющее выражение. Правда, оно всё время сползало, обнажая то краешек тревоги, то уголок страха... От этого чутьё Вианн перестало звенеть и забило в огромный колокол — вроде тех, которые вешали в старинных храмах.

— Нет-нет, — быстро отозвался врач. — Конечно, нет, мы бы предупредили вас... и сразу отправили бы на обследование, чтобы исключить возможность вашего заражения...

— Тогда с чем связан её скоропостижный перевод? — женщина прищурилась. — И куда её перевели, если не секрет?

— Это конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению, — доктор Корт постарался добавить строгости в голос, но получилось ещё хуже, чем с умиротворением на лице. — Вы закончили тест?..

...И теперь Вианн торопилась на другой конец лагеря, к жилым блокам. Она знала, где живёт (жила?) Крина. Все её подопечные знали, потому что могли обратиться к ней и в нерабочее время. Все врачи в лагерях работали на износ ещё до эпидемии... Вианн раньше не беспокоила доктора Доналл в её личном блоке. Что ж, видимо, всё бывает в первый раз.

У двери нужного блока стояла женщина, которую Вианн про себя охарактеризовала как «встрёпанную». Из высокой причёски выбилось несколько прядей, голубые глаза сверкали, озирая окрестности, нога нетерпеливо притоптывала на пороге. Впрочем, лёгкие морщинки в уголках глаз и у крыльев носа придавали её лицу неожиданную приветливость, и Вианн осмелилась окликнуть её:

— Добрый день. Вы к доктору Доналл? Она у себя?

Вот уж чего-чего, а орать Вианн точно не собиралась. Не в последнюю очередь потому, что невольно придержала ладонью отвисшую челюсть, глядя на манипуляции незнакомки.

Конечно, в лагерях беженцев сейчас полно разумных со всех концов Галактики, и у многих из них есть и особые знания, и уникальные навыки... Но что-то подсказывало мистрис Коррино, что эта женщина даст фору многим из них. По крайней мере, в искусстве проникновения в запертые помещения.

А как её вообще впустили в зону эпидемии? И сама она как осмелилась прилететь — неужели не боится этой криффовой заразы?

Непростая женщина... Очень непростая. Опасная? Вполне вероятно. Впрочем... после всего, что произошло с Вианн за минувшие полгода (и учитывая, что сейчас она находится на территории, где свирепствует неведомая смертельная болезнь), незнакомка показалась ей наименьшей из возможных опасностей. К тому же, она общается с Криной, а Крина в восприятии Вианн как-то не вязалась с сомнительными знакомствами...

Поэтому женщина только тихонько откашлялась и сообщила:

— У нас с госпожой Доналл сегодня сеанс... должен был быть. Но вместо неё в кабинете сидит какой-то вусмерть перепуганный краксель, который не в состоянии ответить ни на один вопрос, связанный с ней. Если бы замена планировалась заранее, она предупредила бы. Она всегда предупреждала о любых изменениях... была очень щепетильна в таких делах. Я подумала, может, она тоже заболела... Но в лагере эпидемия, и никто не удивился бы очередному заболевшему, пусть даже это врач. Болезнь же не разбирает, кого заражать, а кого нет. Тогда почему информация именно о Крине Доналл засекречена? Господин Корт что-то вякнул, мол, если бы она заболела, мы бы и вас, госпожа Коррино, сразу отправили на обследование... Кстати, раз уж мы, получается, в некотором роде подельники, — она кивнула на приоткрытую дверь, — давайте познакомимся, что ли. Вианн Коррино, можно просто по имени и на «ты». И да, лучше поговорим внутри.

Вианн тоже осмотрелась в комнате. Да, госпожа Доналл верна себе и в частной жизни — аккуратная до педантичности. И непохоже, чтобы здесь проводили обыск — вряд ли бы стали заморачиваться тем, чтобы вернуть всё в прежнее, по линеечке выверенное положение. А если бы она перевелась, то наверняка забрала бы все свои вещи — в том числе любимую старенькую куртку, и браслет из крупных янтарных бусин, и баночку крема для рук...

— Приятно познакомиться, — машинально отозвалась она, но потом уставилась на Генриетту:

— Тебе не сказали об эпидемии? Серьёзно?! И вот так спокойно сюда пустили — я имею в виду, на территорию лагеря? Ганрей совсем сторчался, что ли?!

Она с силой взъерошила короткие тёмные волосы и заговорила уже быстрее:

— Я тут полгода, до этого была в другом лагере... ну, это неважно. В общем, Крина работала со мной четыре месяца, трижды в неделю. И только она смогла добиться хоть какой-то позитивной динамики в моём состоянии. А месяц назад началась эта криффня. Сперва человек слабеет — ну, как после трудного дня, вообще еле ползает, всё норовит прилечь. Два-три часа — и подскакивает температура, начинается кашель, который потом переходит в кровавую рвоту. Когда человека госпитализируют, он уже в шоковом состоянии, из которого не выходит до смерти. Через день, максимум два. Нам уже чего только не затирали — новый штамм гриппа, особенности местной атмосферы и всё такое... А самое странное — из разумных заболевают только люди. И врачи не знают, что с этим делать. Крина хотя бы честно говорила, что болезнь неизвестная, каким лекарствам поддаётся — пока непонятно, поэтому главное — не паниковать и стараться избегать толпы. Так-то врачи сутками на ногах, в диком стрессе, и, чтобы хоть немного поспать, принимают... всякое. Кто победнее, пробавляется дешёвым алкоголем, кто побогаче — веществами. Ганрей точно сидит на какой-то химии... А вот доктор Доналл ничем таким не баловалась. И мне запретила, когда я заикнулась, что, может, стоит попробовать, чтобы немного отпустило...

Глядя, как Генриетта открывает ящик стола, Вианн добавила:

— Она точно никуда не переводилась. Вон сколько вещей тут осталось... Может, её просто забрали без предупреждения? Но за что? Узнала или увидела что-нибудь... конфиденциальное?

Последнее слово Вианн почти выплюнула, вспомнив, с каким пафосом его произносил доктор Корт. Потом обернулась на приоткрытую дверь.

— Слушай, не то чтобы я паниковала, но, кажется, нам лучше отсюда уйти и побеседовать где-нибудь в другом месте. Можно у меня, я живу одна. Может, поэтому и повезло не заразиться... Но раз ты была не в курсе и тебя даже не предупредили, выходит, про то, что у нас тут творится, больше нигде никто не знает?! Криффовы краксели, а мы только и надеемся, что на помощь извне!

Вианн, не на шутку напрягшаяся при виде охранника, кое-как перевела дыхание и теперь смотрела на Генриетту полуошеломлённо-полувосхищённо.

— Охренеть! — выдохнула она. — Круто ты его... Крифф, впервые вижу настоящего форса, да ещё в действии. Я про вас разное слышала, конечно, но не только плохое. — Женщина вдруг хихикнула. — И что-то мне подсказывает, что орать и убегать особого смысла нет. При любых раскладах это было бы... мм... малорезультативно. Сейчас даже немножко жаль, что я не форс. Скольких проблем бы не было... Хотя, наверное, на их месте возникли бы другие.

Кажется, именно это доктор Доналл называла «спонтанной непредсказуемой реакцией на изменение окружающей обстановки». Да, от форса следовало бы шарахаться, причём от любого — на всякий случай. Тем более с учётом опыта вонгской войны. Но Генриетта была... симпатична Вианн. Почему-то. С её помощью наверняка можно узнать и сделать гораздо больше, чем в одиночку. Да и с Криной она дружила, это тоже большой плюс. В выборе близкого окружения та была не менее щепетильна, чем в рабочих отношениях с пациентами.

— Тогда пошли к тебе. Если охрана у ворот чувствительна к Силе, то чем боги не шутят — вдруг и правда получится попасть к тебе на звездолёт. Кстати, в твои способности форса входит определение, заражён человек или нет? Не хотелось бы притащить эту криффню на твой корабль. Тем более что на Ганрея, как мы выяснили, надежды никакой, как и на любого спайсомана. А мне нельзя болеть и тем более умирать. У меня на Акзиле была семья — муж и дочь... Я должна их найти.

Теперь к восхищению примешалась благодарность. Вианн не знала, было ли предсказание Генриетты истинным пророчеством или просто выражением поддержки, но всё равно была признательна, потому что женщина-форс говорила искренне. Уж это-то считывалось на раз, потому что фальшивых одобрений-заверений и прочих словесных экзерсисов Вианн наслушалась по самое не могу. Взять хоть того же Кастина Корта...

Они вышли из блока Крины, аккуратно прикрыв за собой дверь, и заторопились к воротам. Вианн сперва то и дело оглядывалась, но потом одёрнула себя — мало ли, вдруг это кому-то покажется подозрительным?

Здорово, что Вианн не заражена. Значит, надежда выбраться отсюда и найти Фиону и Итана стала чуть менее призрачной. В любом случае она не оставила бы её и не сдалась. Эта надежда была одним из главных стимулов, которые оставались у Вианн для жизни, потому что должен же быть у жизни какой-то смысл? Доктор Доналл, правда, говорила что-то насчёт собственных желаний и потребностей мистрис Коррино, которые сами по себе могут и должны стать смыслом, но в этом аспекте они с пациенткой пока не особенно продвинулись. Возможно, если бы Крина не исчезла...

У ворот их ждал неприятный сюрприз. Охрана — двое тех самых йинчорри, чтоб их боги любили, рептилий кожаных! — заявили, что мистрис Коррино не имеет права покидать территорию лагеря без особого разрешения, выданного лично доктором Ганреем.

— Это касается только меня? — вскинулась Вианн. — Или другим беженцам тоже нельзя? Я просто хочу проводить приятельницу до звездолёта и...

— У вас есть особое разрешение доктора Ганрея?

— Нет, но...

— Вы должны остаться. Возвращайтесь в свой жилой блок и соблюдайте распорядок дня.

На Генриетту он даже не посмотрел, и это было, с одной стороны, хорошо, с другой — странно. Стало быть, госпожа Антиллес более свободна в своих передвижениях, чем госпожа Коррино. Ничего, они с ней что-нибудь придумают. А пока... спорить с йинчорри бесполезно, таких упёртых разумных ещё поискать. Тем более что охранник уже сделал шаг в их сторону, явно намереваясь остановить Вианн, если та вдруг решит попытать удачу и сбежать, что называется, на рывок.

Женщина вздохнула и демонстративно отступила от Генриетты, пятясь от ворот и нарочито беспомощно разводя руками.

— Хорошо, хорошо, я поняла... Возвращаюсь в свой жилой блок 8/1, комната 6, второй поворот налево от главного входа, и сижу там, всеми силами соблюдая распорядок. Рада была повидаться с тобой, дорогая.

Кивнув своей спутнице, Вианн повернулась и пошла обратно, ни секунды не сомневаясь, что госпожа Антиллес вскоре наведается в гости.

Слушая Генриетту, Вианн невольно пятилась от неё, пока не упёрлась поясницей в подоконник. Не глядя, нашарила за спиной бутылку с водой, залпом выпила почти половину. Глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, как по позвоночнику стекают противные струйки ледяной испарины.

Полигон, значит. Для испытаний, значит. Ах вы...

— Антенна, которую ты видела, стоит рядом с административным блоком, — сообщила она, ощущая мерзкую сухость во рту, словно пила не пару секунд, а пару дней назад. — Там же сидит охрана — я имею в виду, начальство. Рядом — две казармы, которые построили буквально неделю назад. Если связь и есть, то только оттуда. Доступ к голонету у беженцев всегда был ограничен, нужно подавать запрос, в котором подробно указывать, какие сайты планируешь посещать, с какой целью и сколько времени это займёт. Тогда выдадут голопад, но очень старый, каждая страница по три-четыре минуты грузится, так что толку с этого почти нет. А если превысишь указанное в запросе время хоть на пару минут, то в следующий раз почти наверняка откажут. Разумеется, под благовидным предлогом.

Она жестом подозвала Генриетту к окну.

— Вон там, видишь, красная крыша? Это как раз кантина. Теперь смотри левее — два серых блока с крышами-куполами. Это изоляторы для заболевших. Несмотря на то, что там никто не задерживается дольше, чем на пару дней, они не пустуют с начала эпидемии. Только и слышишь — «изоляторы переполнены, сохраняйте спокойствие, позаботьтесь о своём здоровье», твари...

Вианн добавила ещё несколько слов, о значении которых весьма смутно догадывалась, но, судя по тому, что одного мальчишку в их приюте за подобные выражения на месяц лишили мультиков, они как нельзя лучше подходили для подобной ситуации. Она и не думала, что однажды их вспомнит...

— Слушай, — женщина посмотрела на гостью, чувствуя, как от щёк отливает кровь, — а что если Крину... отправили туда же? Ты же наверняка узнала из её голопада, правильно? Значит, и она была в курсе... И её решили... заткнуть?

Вместо ответа Вианн натянула уличные ботинки и набросила на плечи куртку.

— Только нам желательно не разделяться, — предупредила она. — Комлинка у меня нет, как и у других беженцев. По той же причине, которой объясняют ограничения с голонетом. Иначе я оставила бы тебе свои координаты ещё у ворот.

Потом задумчиво посмотрела на ополовиненную бутылку.

— Насчёт воды... знаешь, это мысль. У меня это моя личная фанаберия, ещё с приютских времён, где всё было общее... ну, ты понимаешь. А в лагере она вернулась и обострилась. В здешней кантине я беру только сухой паёк «на вынос» — то, что можно распаковать и спокойно съесть у себя, где никто не стоит над душой.

Женщина скривила губы в подобии усмешки.

— У нас там над окном раздачи висит потрясающий транспарант: «Ешь скорее, твоя тарелка нужна товарищу». Видимо, вместо «Приятного аппетита». Я и воду пью только из бутылок. Готовила бы себе сама, но тут негде и не на чем. Даже почти убитые термопоты — и те наперечёт. И на всё один ответ: «Вы же понимаете, насколько сложная сейчас обстановка, всем тяжело, мы должны помогать друг другу, бла-бла-бла...» А раздвигать ноги за кружку горячего кафа я не собираюсь.

Она пропустила Гету вперёд и, перед тем, как закрыть дверь, погасила свет и наощупь вставила в нужный паз карту-ключ, почти неотличимую от той, что сунула в карман куртки.

— Камер слежения тут, хвала богам, нету, но сигналы с замков подаются на общий пульт в корпусе охраны. Так можно фиксировать передвижения... — она чуть не сказала «заключённых», — беженцев. За этим следят, особенно вечером, перед отбоем. Я и так сегодня засветилась у главного входа, незачем привлекать к себе дополнительное внимание. Пусть думают, что я у себя и сплю. Это даст нам хотя бы пару часов форы. С чего начнём проверку?

— Если уж использовать киноаллюзии, — Вианн нахмурилась, — то я бы предпочла научпоп про аквариумных рыбок. Такое, знаешь, где ты сидишь перед аквариумом в мягком кресле, а они там за стеклом между водорослей скользят... Тихие, разноцветные... И музыка такая негромкая, типа флейты или фортепиано. И так часов пятнадцать.

Она нашарила в кармане куртки маленький, с ладонь, бумажный блокнот в твёрдом переплёте, к корешку которого на тонкой цепочке крепился крохотный стилус со свинцовым наконечником. Подарок доктора Доналл... Вообще-то он предназначался для сугубо терапевтических целей — Крина велела пациентке записывать туда свои желания, даже сиюминутные и откровенно глупые, лишь бы они исходили от самой Вианн и предназначались для удовлетворения её личных потребностей. Но у Вианн было одно большое желание — найти свою семью... Она смутно догадывалась, что Крина имела в виду что-то другое, и, вероятно, действительно начала бы чего-то хотеть «для себя» — если бы не всё происходящее. Поэтому блокнот оставался девственно чистым.

Теперь Вианн нацарапала на первой страничке номер Генриетты. Серые символы, если верить доктору Доналл, со временем должны были стать тёмно-красными — такова уж художественная особенность свинца. Вианн усмехнулась. Что ж, она постарается прожить достаточно долго, чтобы увидеть это собственными глазами.

Женщина взяла у гостьи рогатку.

— Разберусь, — кивнула она. Сердце резануло воспоминание: Фиона лет в семь тоже требовала такую, наотрез отказываясь от игрушечных заменителей. Вианн пришлось пообещать, что, когда дочь станет чуть постарше... Но потом Итан начал играть, и всё заверте...

Хватит, осадила она себя. Когда ты найдёшь её, ты купишь ей все рогатки Вселенной — или что-то другое, чего она захочет. А для начала тебе надо выбраться из этого криффова лагеря смерти.

— Тут всякое предлагают... за определённые услуги, — фыркнула она в ответ на вопрос Генриетты. — Откуда, думаешь, у меня второй ключ? Когда я только попала сюда, около меня начал крутиться один охранник... Сперва по мелочи — поздороваться, поинтересоваться самочувствием, пожелать хорошего дня. Я, дура, полагала, что это у них уставная норма общения с беженцами — как с душевнобольными, ласково и доброжелательно, чтобы не расшатывать и без того убитые нервы. Потом, когда мне в первый раз отказали в голопаде — ну, я говорила, как ими тут распоряжаются — он предложил мне свой. Только по-тихому, после отбоя, а то, дескать, ему влетит за нарушение распорядка... И я, дважды дура, повелась. Что, впрочем, неудивительно, с моей-то навязчивой идеей поисков... Пришла к нему, а он намекнул, что ему полагается компенсация за риск, и указал на койку. После того, как я популярно объяснила, у кого, где, в какое место и в каком виде он может получить свою компенсацию, он наорал на меня и выгнал. А я перед уходом стянула ключ... По трём причинам. Во-первых, не хотела, чтобы он заявился ко мне среди ночи за возмещением морального ущерба. Во-вторых, надеялась, что у него из-за этого будут неприятности и его переведут куда-нибудь подальше. В-третьих...

Вианн вздохнула и неохотно закончила:

— ...думала воспользоваться им, чтобы проникнуть куда-нибудь. Но он подходит только для замков в жилых блоках, ни одно хранилище, ни один ангар не отпирает. Я проверяла. Иначе меня бы тут уже давно не было.

Она внимательно посмотрела на собеседницу.

— Я никому не буду говорить о твоих способностях. Обещаю. Хотя ты была бы идеальным примером для укрепления положительного образа форсов в глазах остальных разумных Галактики. С тобой... спокойно, знаешь ли. И легко. Кстати, — её тёмные глаза вспыхнули, — я не проверяла ключ на изоляторах... Без надобности было. Пойдём глянем, вдруг повезёт!

— Мне тоже страшно, — шёпотом отозвалась Вианн, оглядывая сумрачный коридор, еле освещённый люминофорами ночного света. И те, кажется, работали вполсилы. — Я не пробовала открыть изолятор своим ключом, потому что... ну, соваться сюда здоровому — это же самоубийство, правильно? Особенно во время эпидемии. Крифф, но здесь должно быть полным-полно персонала! Почему так пусто? Заболевших просто приносят сюда и оставляют умирать?

Она тяжело дышала, силясь уложить в голове все кульбиты, которые её маленькая реальность крутила в минувшие несколько часов. Потом решительно, но стараясь не очень громко топать — впрочем, шаги всё равно отдались эхом в пустом коридоре, — подошла к сестринскому посту.

Пусто. Ни единой папки с бумагами, ни единого гаджета, ни единого прибора. Ящики тоже оказались пусты.

Вианн ощерилась в усмешке, толкнула дверь ближайшей палаты. Тоже незаперто. И тоже пусто. Аккуратно заправленные койки, синтетические антибактериальные простыни отливают слабой синевой в чахлом свете люминофора.

Что-то ей подсказывало, что в другом изоляторе будет то же самое.

— Крифф, я же своими глазами видела, как сюда заносили больных, — вполголоса сказала она Генриетте. — Но куда их потом девали? Или их прямо сразу несли в подвальный крематорий и совали в муфельную печь ещё живыми?!

Она пошла по коридору, открывая одну дверь за другой. В самом конце обнаружилась единственная отличающаяся от других дверь — на ней была белая табличка. Без единой буквы. Вианн махнула Генриетте.

— Видимо, это он. Кабинет главврача.

И так же решительно дёрнула на себя дверь.

За дверью оказалась кладовая с инвентарём для уборки. Вианн выругалась в полный голос.

— Пошли на второй этаж.

— А вы, госпожа Коррино, — тем же усталым тоном продолжал Ганрей, уже не глядя на Генриетту, — не хватайтесь за игрушку в вашем кармашке... Вы же умная девочка, хоть и эмоционально нестабильная.

Вианн медленно разжала пальцы, стиснутые на рукоятке рогатки. Один из йинчорри шагнул к ней и равнодушно потребовал:

— Всё, что в карманах, — на пол.

Взгляд женщины затравленно метался от Геты к охраннику. Она шагнула назад.

— Не прикасайтесь ко мне!

Голос чуть не сорвался на визг.

— Ой, да кому это нужно, — покачал головой главврач. — Вы всё отдадите сами — в том числе и ключ, украденный вами у охранника... Или вы думали, что мы о нём не знали? Мой вам пророческий совет — будьте послушной и не пострадаете.

— Такой всеведущий — и на свободе, — съязвила Вианн, чувствуя, как тело пробирает нервный озноб. — П-п-подавитесь!

Под ноги йинчорри полетели рогатка Геты, ключ охранника и блокнот Крины.

— Это всё? — так же равнодушно уточнил он.

— Могу попрыгать, — огрызнулась женщина. — А вы послушаете, вдруг у меня ещё где-то что-то болтается.

Она снова посмотрела на Гету. Ей кажется, или женщина-форс действительно побледнела?! Крифф, эта зараза убивает за считанные часы... Но, может, с форсами дело обстоит иначе? Может, они не болеют так, как обычные люди?

— Ваша спутница вам не поможет, — заметил Ганрей. — Сейчас вы вернётесь в свой жилой блок. Придётся вам побыть там какое-то время...

— ...пока вы не добьёте вашей грёбаной заразой всех людей в лагере, — закончила Вианн, у которой перед глазами всё плыло от бешенства и отчаяния. — Только не надейтесь, что вонги после этого вернут вам родных!

— По крайней мере, я точно знаю, что мои родные ещё живы, — сощурился неймодианец. — Вот вы вряд ли можете сказать о своей семье то же самое, правда?

Это был удар ниже пояса. Вианн едва не зарычала и кинулась бы к нему, но дуло винтовки мгновенно вжалось ей под подбородок.

— К сожалению, вы далеко не так умны, как я предполагал, — вздохнул Ганрей. — Вашего интеллекта хватило, чтобы не подцепить заразу через пищу и воду... хотя это скорее комбинация случайных факторов, нежели ваши личные логические выводы. Однако вы продолжаете лезть на рожон. Совсем неразумно. Уведите её, — велел он охраннику. — Заблокировать окно и дверь в жилом блоке. Я займусь ею позже.

— На выход, — скомандовал йинчорри, дёрнув винтовкой.

Вианн медленно развернулась. Ствол тут же упёрся ей в спину. Бросив последний взгляд на Гету, она пошла к лестнице на первый этаж.

Вианн даже опомниться не успела, когда ствол, упирающийся в её лопатку, исчез. А мгновение спустя рухнул и сам охранник. Она отпрянула в сторону от двух фигур в броне и глухих шлемах. Имперцы?! Ох ни хрена ж себе...

Один из них еле заметно кивнул ей — но и только. Они вошли в ту самую палату, где оставалась Гета.

На Вианн внезапно обрушилась слабость. Кое-как переведя дыхание и совладав с дрожью в коленках, она почти поковыляла следом за шлемоносцами. Но через несколько секунд слабость растворилась в адреналиновой волне — когда Вианн увидела Гету, сидящую у стены и, да, бледную почти как эта самая стена, даже при здешнем слабом освещении заметно. Она наклонилась над женщиной-форсом. Та могла только шептать...

Выслушав её, Вианн подобрала меч, сунула в большой внутренний карман куртки. Судя по шуму, снаружи творится такая кутерьма, что её вряд ли будут обыскивать. Потом рассовала по карманам рогатку, ключ, блокнот. Подхватила одну из винтовок  и прикладом сшибла с клетки замочек. Зверушка взвизгнула и забилась в угол.

— Прости, чешуйчик, — вздохнула Вианн. — Но обыскивать их, чтобы найти ключик от клетки, я бы не смогла. Меня и так мутит, словно барышню при виде пьяного дворника...

Она открыла дверцу и вернулась к Гете. Краем глаза уловила бурый промельк по направлению к выходу из палаты. Осторожно дотронулась ладонью до лба женщины. Он был прохладным и влажным.

— Всё будет хорошо, — шепнула Вианн на ухо спутнице. — Я взяла твой меч, а сейчас пойду за твоим Серебрянкой. Заберу его к себе, чтобы ты знала, где нас искать.

...Неприятие тактильности всегда было её проблемой. Прикосновений незнакомых или малознакомых разумных она старалась избегать любыми способами. Крина говорила, что однажды это изменится и не нужно себя насиловать, изживая этот комплекс... Но Гета оказалась исключением, и Вианн тихонько сжала её безвольную ладонь.

— Мы будем волноваться, так что... возвращайся скорее, ладно?

Когда Вианн открыла дверь и увидела перед собой Гету — слегка взъерошенную, но, кажется, вполне здоровую, — она впервые за долгое время ощутила нечто вроде искренней радости. Нет, если быть совсем честной, то возвращению Крины она тоже обрадовалась, но к той радости примешивалась тревога за Гету. И хотя доктор Доналл уверяла, что госпожа Антиллес вне опасности и сейчас идёт на поправку практически с гиперскоростью, Вианн всё равно не находила себе места от волнения.

— Наконец-то!

Серебрянка кружила вокруг них, ликующе попискивая. После того как Вианн рассказала дроиду обо всём произошедшем, Серебрянка откровенно хандрила — насколько это вообще возможно для механического существа. Так что мистрисс Коррино порадовалась и за неё тоже. Она втащила женщину внутрь и заперла дверь.

— Ты как раз вовремя, — торопливо сообщила Вианн, доставая из-под кровати контейнер со всем вверенным ей имуществом госпожи Антиллес. — Вот, здесь твой меч и рогатка. Я очень боялась, что не успею передать тебе это сама и придётся напрягать доктора Доналл. А мы с ней и так много спорим в последнее время, потому что завтра я улетаю отсюда, а она считает, что мне ещё лечиться и лечиться. Но я не могу оставаться здесь. И из-за всей криффни, что тут происходила, и из-за того, что здесь нет ни Итана, ни Фионы... в смысле, моих мужа и дочери. А мне надо их найти. Так что завтра отправлюсь на Санбру... Если там не повезёт, буду искать дальше. Ох, прости... я ведь даже не спросила, как ты себя чувствуешь?

Вианн остановилась, сосредоточенно глядя на Гету и что-то соображая.

— Мысль хорошая, — наконец произнесла она. — Но, как говорится, есть нюанс. Услуги частного детектива — дорогое удовольствие. Пока что они мне не по карману. Поэтому я намерена обшарить те лагеря, до которых смогу дотянуться. Потом попробую вернуться на Акзилу, где мы жили до войны, и... — она сглотнула, — поискать там.

Не приходилось уточнять, что на Акзиле она в лучшем случае нашла бы что-то, пригодное хотя бы для приличных похорон. С одной стороны, появилась бы некая... определённость. С другой, — исчезло бы всё остальное, для чего лично Вианн стоило бы жить.

— Попутно подниму довоенные связи, — торопливо добавила она, чтобы не поддаться очередной волне паники и безысходности. — Ну, если какие-то ещё остались. Так-то у меня сравнительно неплохая профессиональная репутация, нажитая упорным пятнадцатилетним трудом. Устроюсь на работу. И когда накоплю нужную сумму, обращусь к детективу. Если, конечно, раньше не найду никого сама. В конце концов, сейчас уйма разумных ищет свои семьи. Единой базы данных для лагерей Галактики, конечно, не существует, слишком большой получился бы массив данных, но в планетарном масштабе... — Вианн дёрнула плечом. — Так что пока Санбра. А там видно будет.

Она улыбнулась, глядя на Гету.

— В твоём возвращении я хочу усматривать добрый знак. Некое... обещание судьбы, что у меня получится. И, кстати, твои контакты у меня остались. Можно будет как-нибудь связаться. При желании.

— Инженер-проектировщик, — отозвалась Вианн. — Корусантская академия с отличием, стажировки на Мон-Каламари, вот это вот всё... Ну и несколько полезных знакомств, завязанных в рабочих командировках. Что-нибудь из этого да сыграет. Должно сыграть.

Она смотрела на Гету с той же улыбкой. Крифф, встретиться бы с ней в других обстоятельствах... С такой, наверное, легко и здорово не только выживать под очередным хаттовым хвостом, но и просто... дружить. Как дружат разумные. Другое дело, что у Вианн весьма смутное представление о дружбе вообще и о женской — в частности. Кажется, там должны фигурировать совместные походы по магазинам, посиделки за чем-нибудь слабоалкогольным и перемывание костей всем общим знакомым и незнакомым... или нет?

Ладно. Об этом она подумает потом. Когда найдёт своих.

— Спасибо. Я пришлю тебе всю информацию. Я понимаю, что мои поиски — дело не особенно надёжное, но всё равно спасибо. За всё. Ты классный человек и симпатичный форс. Береги себя, хорошо? Авось и правда встретимся. Вечерком после войны. Расскажешь тогда, удалось ли тебе спасти твои свитки.