Выпуская Сиал из объятий, он чувствует себя обманутым самым подлым образом. Практически бантой, которая повелась на морковку, привязанную к удочке, и что самое обидное - отлично осознавала наличие той самой удочки на другом конце тоненькой лески.
Ещё его, конечно, дополнительно раздражал обратный отсчёт невидимого хронометра, на который он мог только скрипеть плотно стиснутыми зубами, но не рисковал бы проверять, что станет делать Пеллеон, если один барон не явится в обещанный срок, хотя с Фела бы сталось вычесть в качестве процентов всё то время, которое он потратил на журналистов на десяти метрах до кара, до минуты. Сутки и так таяли, как кубики льда в татуинский полдень, и даже из врождённой вредности он не стал бы тратить это время вроде как ещё свободного от обязанностей человека на мелкие гадости.
Глядя на себя в зеркало ванной и проведя по подбородку ладонью, правда, он всё же пришёл к выводу, что вот на бритьё его придётся потратить (явный дефицит сна, с сожалению, так легко как и короткая щетина не убирался с лица). Через весьма скромные полчаса посвежевшее отражение куда больше выглядело как адмирал, ну, если высушит волосы.
Сунтир так и оставил на шее небрежно наброшенное полотенце - дома и не требовалось от него становиться тем самым адмиралом, дом располагал к диаметрально противоположному, пока утреннее солнце заливало просторную кухню и ветер из сада качал тонкие шторы. Он колебался какое-то время между контейнерами с едой в холодильнике, наверное, на любой случай, от фуршета до мини-кондитерской - кто-то мог бы пошутить, что после относительного однообразия тюремных обедов определиться между рёбрышками, лапшой или пирожными действительно непросто.
- Будешь что-нибудь? - он не оборачивается на шаги... точнее, как шаги - их отсутствие. Бесшумная по-фелинксовски походка, вероятно, вообще в галактике была чисским изобретением, но уроженцы Ксиллы так не сопели. - Доброе утро, Джаг, - хронометр укоризненно напоминал, что кое-кто только что назвал утром одиннадцать часов дня.