– Генерал Хакс, – молодой лейтенант вытянулся в струну, остановившись где-то позади и смотря мимо, в том же направлении, что и Хакс: в огромные иллюминаторы командного мостика. Казалось, даже дышал через раз. – Всё готово.

– Хорошо. Пора наконец закончить то, что мы начали, – немигающий взгляд генерала стал пристальным и злым, будто он хотел испепелить планету, близ которой раскинулся «Финализатор». Но ярость предназначалась отнюдь не планете. – Капитан Пивей, принимайте командование.

Развернувшись на каблуках форменных сапог, Хакс проследовал прочь с мостика. Этого дня он ждал. Ранним утром ему сообщили, что финансовый отдел одобрил запрошенную ранее сумму и прислал её, как и указывалось в запросе, в виде наличных. Небольшой чёрный кейс, но количество кредитов там было такое, что Хакс с неудовольствием начинал думать, а не слишком ли? Но, как известно, собираясь играть по-крупному, будь готов и тратиться по-крупному.

Вся ситуация тянулась больше года, с того момента, когда Первый Орден не только начал засматриваться на Осколок, но и от планов перешёл к активным действиям, вторгнувшись на имперскую территорию своими войсками под видом ничего не значащих, исключительно помогающих кампаний. В среде имперцев, заставших времена Галактической Империи и ценящих самостоятельность и независимость Осколка, это пришлось по нраву далеко не всем. На любое действие всегда находилось противодействие. Это истина. Это были издержки, с которыми приходилось либо мириться, либо бороться. Верховный лидер избрал стратегию подавления и борьбы с голосами несогласных, подключив к решению вопроса сначала Орден Рен. Услышав краем уха об их провальной попытке покушения на крайне известного пилота Империи и влиятельного военного Сунтира Фела, Хакс опрометчиво полагал, что рыцари доведут начатое до конца, но вызов на «Господство» на аудиенцию к Верховному лидеру положил этим ожиданиям конец. Привести приказ в исполнение теперь должен был генерал Хакс. Кроме того, ситуация осложнялась появлением местных, яростных повстанцев, именующих себя «Имперский щит», и, как разведке Первого Ордена стало известно позже, руководимыми кем-то из Фелов. Выбор, как действовать, у Хакса был небольшой. Либо устранить Сунтира и с чистой совестью отчитаться перед Сноуком об успешном выполнении приказа, либо же попробовать договориться. В приоритете была ликвидация, но повторного устранения имперский барон избежал с лёгкой руки Пеллеона, который смог распознать настроения Первого Ордена на переговорах с Хаксом и организовал Фелу арест с последующей отсидкой там, куда первоорденские агенты соваться не осмеливались.

А в конце третьего месяца, когда Первый Орден уже заключил военный союз с Осколком и вступил в бои на его стороне, стало известно о том, что Сунтир вышел из-под стражи. Ну, конечно же. По-другому и быть не могло. Это злило, проблема возвращалась, но это были издержки, напоминал себе Хакс. Всегда есть те, кто до последнего сопротивляется новому порядку вещей.

Ровные ряды из нескольких штурмовиков как по щелчку выровнялись, стоило высшему командованию появиться в ангаре. Позади них возвышался командный шаттл типа «Ипсилон», устремляясь вверх двумя, кажущимися бесконечными крыльями. Полёт до «Немезиды», где было согласовано место встречи, предстоял не слишком близкий. Шаттл, оборудованный тяжелым вооружением, мощным дефлекторным щитом и системой противодействия снарядам, подходил для этого идеально. Эскорт из двух истребителей Хакс брать не стал, намереваясь продемонстрировать не совсем доброжелательно настроенным союзникам, что на аудиенцию идёт, не как на войну. Идёт исключительно как на мирный диалог.

Отдав необходимые распоряжения и заняв место позади пилотов, в удобном кресле, Хакс откинулся на спинку и погрузился в размышления. Прогнал в голове всю информацию, которую удалось собрать для переговоров. Все факты, сведения и все данные. На эту встречу генерал ставил, на самом деле, не так много. О непримиримости и категоричности Сунтира он был наслышан, о действиях Имперского щита – тем более. Барона не остановили покушения и угроза неминуемой смерти, вряд ли остановят или хотя бы насколько-то сгладят отношение к Доминиону обычные кредиты. И всё же, стоило попытаться. У всех есть слабости, есть привязанности и есть решения, которые могут сыграть на руку. У всех есть то, на что они готовы тратиться. Задумавшись, генерал не заметил, как размазанное, пульсирующее гиперпространство собралось в яркие точки звёзд, разбросанные в темноте космоса.

– Выход из гиперпространства успешно завершен. Генерал, приближаемся к пункту назначения, – прозвучал голос пилота, возвращая Хакса к происходящему. – Расчетное время пути две минуты. Запрашиваю разрешение на посадку.

«Немезида» со всем своим размахом виднелась в центральном иллюминаторе шаттла, неподвижно замерев в бесконечном вакууме. Как хищник, готовый к броску. Ничего не стоило сейчас поймать крошечный «Ипсилон» в перекрестие прицела и приказать открыть огонь. Одним махом похоронить виновника ударов по Эндексу и Бастиону и последующего союза с Осколком под обломками корабля и пламенем. Мгновения растянулись в долгую, вязкую бесконечность. Тишина, казалось, стала осязаемой, только монотонно гудели двигатели.

– Разрешение получено.

Хакс разжал кулак, который, сам того не замечая, стиснул до скрипа кожаной перчатки. Он пришёл в чужое логово, он лез на чужую территорию и ощущение, которое он испытывал, очень походило на таковое при посещении Бастиона в первый и во второй раз. Азарт, адреналин, ясно ощутимая угроза, приятно щекочущая нервы. Впрочем, нанося удар по Бастиону, он чувствовал тоже самое.

– Двое со мной, – поднявшись, скомандовал, когда шаттл сложил крылья и приземлился в ангаре. Один из сопровождения должен был нести напичканный наличкой – первоорденской наличкой, поправил себя Хакс – кейс, прикасаться к которому сам он не собирался. – Систему не выключать, быть готовыми к немедленному взлету, передачу данных о местоположении не блокировать.

– Принято, генерал.

Заложив руки за спину, Хакс покинул шаттл и спустился по длинному пологому трапу. На нём была тёмно-пепельная военная форма и черная шинель, с эмблемой Первого Доминиона на левом предплечье и двойной манжетной лентой, выдающей офицера высшего звена. Из оружия только личный бластер, притороченный к поясу, но сдать его Хакс был готов по первому требованию. Официально Доминион числился союзником Осколка, поэтому никаким образом скрывать свою принадлежность генерал не считал нужным. Уже оказавшись в помещении для ведения переговоров, коротко приветственно кивнул.

– Адмирал Фел, – ничто не выдавало истинного отношения к тому, кто доставлял Доминиону столько проблем. Держался Хакс сдержанно и уверенно, спокойно, прямо смотря на идеологического противника. – Спасибо, что согласились на эту встречу.

Просто пролетал мимо. Как же. Хакс почувствовал отчётливое, навязчивое раздражение, прикипающее к нервам, но внешне остался непроницаем. Даже бровью не повёл. Его люди потратили достаточно времени на подготовку, встреча была согласована, утверждена до того минимума, когда можно брать с собой сопровождение и отправляться по полученным координатам. В конце концов – как бы Хакс ни хотел обратного – запросто отследить «Немезиду» с её несколькими кораблями в пространстве Осколка не предоставлялось возможным. Имперский военный корабль оставался имперским военным кораблем. Либо же Первый Доминион должен был задействовать совсем другие масштабы и ресурсы, нежели те, которые были задействованы сейчас. Барон Фел его проверял. Провоцировал. Вот так, с порога, перед этим уже сполна дав почувствовать отношение к незваным гостям. Ту минуту, что Хакс находился в переговорной один, он запомнил с присущей ему расчетливой мстительностью, как досадную деталь, которую стоит добавить к и без того плохому делу. Приглашения сесть за стол тоже не последовало. Выждав пару мгновений, чтобы собственное действие стало самостоятельным, а не следствием действия чужого, генерал занял место напротив Сунтира, руки в перчатках легли локтями на подлокотники кресла. Позиция со стратегической точки зрения не слишком верная: противники во взглядах, мнениях и идеях, они теперь даже физически находились на разных сторонах, а Фел и вовсе – во главе, утверждая своё право на власть и контроль над ситуацией. Но Хакс хотел оставить себе пространство, считая неподобающим садиться ближе к неприятелю всего доминионского. Его визит сюда не означал, что Первый Доминион готов на капитуляцию. Лишь на минимальную попытку диалога, от которой обе стороны могут получить выгоду и смирится – или сделать вид, что смирились – с издержками.

– Отнюдь. «Просто» имеет привычку слишком дорого обходиться впоследствии, – Хакс позволил себе едва заметную, короткую усмешку, словно не понаслышке знал, о чем говорил. Без предупреждения заявиться на чужой, враждебно настроенный порог даже для Доминиона было непозволительной роскошью, хотя при необходимости они были способны сделать и это. Да что там: уже сделали, месяцев так десять назад. – Этот визит обусловлен недавним новым статусом Осколка и Доминиона, как союзников против военной агрессии и сумасбродства Новой Республики.

От упоминания Республики неприятно свело зубы, хотелось оскалиться, выплёвывая эти два слова, как куски падали. Но генерал без труда совладал с собой. Неприязнь, не отразившись на лице, лишь просочилась во взгляд, сделав его пристальным и ледяным. В конце концов, первый удар по имперским планетам нанесли не они. Они лишь поддержали чужую агрессию, одним точным ударом доламывая там, где было особенно хрупко: мир с Новой Республикой, заключенный аж пятнадцать лет назад. Вот где таилась истинная слабость. Формально, совесть Хакса была чиста, и он абсолютно верил в то, что говорил.

– Война уничтожает и ваших сограждан, и моих подчиненных. В интересах Доминиона её завершить, – «загнав Республику туда, где ей самое место» – закончил мысль про себя. В тон против воли прорвалась сталь. – Полагаю, что и в интересах Осколка – тоже. Однако, это невозможно, когда внутри союза существуют дестабилизирующие разногласия. Я наслышан о вашей позиции и уважаю вашу принципиальность. Но Первый Доминион не хочет конфликтов с союзниками, более того, готов эти конфликты урегулировать. Наиболее приемлемым и цивилизованным способом.

Понятия у Первого Доминиона о приемлемости и цивилизованности были свои, Сунтиру совершенно необязательно было знать всех подробностей. Например о том, что этим вечером, когда генерал Хакс уже покинет «Немезиду», будет приведён в действие приказ о ликвидации барона. Смотря на чужую улыбку, на расслабленную позу, сквозящую угрозой, и на чисто имперскую форму с алыми полосами, Хакс поймал себя на мысли, что, возможно, разговаривает с мертвецом. Или с тем, кто очень близок к этому понятию. Эта мысль отозвалась расчетливым удовлетворением, как небольшая компенсация за то отношение, которое приходилось терпеть.

Но вместе с тем, предлагая диалог, Хакс не кривил душой. Первый Доминион в самом деле был готов обсуждать сложившуюся ситуацию. Жертвовать своими кредитами, если придётся. Предложение было честным, первый ход был сделан. Сидя в удобном кресле в переговорной, чувствуя, как неприятно продирает болью отсутствующую ногу, Хакс думал о том, что – будь у него возможность выбирать и окажись у него развязаны руки – он бы решал эту ситуацию совсем по-другому. Вдали от этих дипломатических формальностей, где-нибудь на «новореспубликанских» разрушителях. Своими последствиями эта тактика показала себя крайне эффективной, гораздо эффективнее разговоров.