Если вы хотите увидеть цитату своего соигрока (или вообще любую классную цитату) в шапке форума, присылайте её — их — в неограниченных количествах в ЛС Хартер со ссылкой на пост.
Ищем генерала, гения, популярного политика, звезду пропаганды и любителя доминировать над этим миром.
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
Это все хорошо выглядит в голофильмах – ты спас мне жизнь, теперь я твой должник и вот спасаю твою в ответ. В реальности же спасение ее жизни никак не могло стать равноценной платой за любые грехи и преступления. Ее жизнью нельзя купить отнятые жизни других разумных. И все-таки это не снимало с нее тех долгов, которые непременно надо возвращать. Ей никогда не нравилось быть должной.
Верфи, конечно, были из разряда скелета в шкафу, на который уже никто не обращал внимания, а преспокойно вешали на него шапки и пальто, иногда поднимая слой пыли с гладкой черепушки. Ну, придёт ли кому-то в голову проверять, умеет ли скелет шевелиться и не он ли выходит из шкафа по ночам, чтобы душить во сне спящих? И даже если кто-то однажды в самом деле не проснётся, то поиски виновных начнут никак не из шкафа, пока скелет беззвучно хохочет.
Но в тот момент вместо выводов хотелось делать выстрелы. Желательно из турболазеров.
Огненные цветы на корпусах верфей Орд-Траси, уносящие сотни жизней, ему не снятся. Ведж с пустыми глазами, касающийся кольца с эмблемой Разбойной так, словно его владелец умер — да.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Незавершенные эпизоды » Корзина » Anguis in herba [29 ABY]
Tahiri Veila, Kyp Durron |
Время: хх.хх.29 ПБЯ
Место: Явин IV, Праксеум и окрестности
Описание: Рано было расслабляться после победы. В не до конца восстановленном храме - трупы, магистр исчез, похороны превращаются в очередную перебранку. Казалось бы, куда еще хуже?
Посадочная площадка у Праксеума на Явин-4 бурлила жизнью. И не в том смысле, которому можно порадоваться.
Тахири вылезла из крестокрыла, неосознанно подставив лицо порыву ветра, разминая затекшую шею. Огляделась по сторонам, отметив галдящей, безликой массой суетящиеся вокруг фигуры и гадливо поморщилась так, будто под нос ей сунули лежалый труп скарьера. К лифту в отдалении от нее прошествовала процессия в сопровождении дроида с сигнатурой "Galaxy News 9". Серьезно? Эти-то какого криффа тут сейчас забыли!?
Она никогда не думала, что может быть настолько противно сюда вернуться. И это учитывая, что последние месяцы она усиленно пыталась не мимикрировать под юужань-вонгские новообразования на Зонама-Секот, иногда выбираясь с Корраном на дальние рубежи. Странно и тревожно совершенно не чувствовать это место домом. Она бежала отсюда без оглядки едва-едва четырнадцатилетней, оставив на Явине самые - и последние - счастливые годы своей жизни, друзей, ту себя, что была цельной и без поправки на Риину. Но Праксеум теперь оказался лишь бездушной каменной громадой в окружении пурпурной листвы. Ни единого знакомого лица. Те, кто работал здесь четыре года назад либо пали при вторжении юужань-вонгов, либо бежали. А если кто-то нашел в себе достаточно преданности Ордену, чтобы вернуться, то...
Тахири затрясла головой и решительно двинулась к ангарам, лавируя в людском потоке. Она возьмет лифт на верхние уровни пирамиды, найдет кого-то у кого можно справиться насчет случившегося. Насчет выживших. За этим и неслась сюда как ужаленная, наплевав на указания Коррана сидеть на заднице ровно и ждать распоряжений, и на мольбу остаться от маленькой чандра-фан.
Сидеть, как же. Нашел дуру.
Она думала об этом всю дорогу, перебирая в уме остатки Ордена, с которым расставалась после собрания на Зонама-Секот в конце войны, стискивая под эластичной серой тканью комбинезона шнурок-ожерелье из жетонов с отпечатками больших пальцев - отца, матери, Сливена и Энакина. Думала о тех, кто мог попасть под удар. Текли осталась на Секот, и она в безопасности, никто не посмеет туда сунуться и напасть на нее. Санна вернулась на Явин-12 и наверняка уже прошла через метаморфозу, ее не достанут под водой. Корран в порядке, из него по умолчанию хоть гвозди делай. Но как остальные, та горстка их, что пережила войну? Тезар? Зекк? Лоуи? Тахири раз за разом пыталась дотянуться через Силу до Джейны и Джейсена, коснуться их, найти этим необходимый комфорт и поддержку. На таком расстоянии она не могла даже ощутить их присутствие, но была абсолютно уверена, что они оба живы. От мастера Скайуокера - белый шум, тревожаще и непривычно. Но они в порядке. Должны быть в порядке. Она бы непременно почувствовала, если бы с ними что-то случилось.
До лифта оставалось метров тридцать, прежде чем Тахири резко и неосознанно сорвалась на бег: из разъехавшихся дверей вышла высокая фигура, которую она моментально опознала как знакомую.
- Кип! - Тахири не глядя натолкнулась на кого-то, едва не запуталась в собственных босых ногах, даже не заметив, как в ее сторону обернулось в этот момент несколько человек, - Сила, хоть кто-то здесь! Корран прислал мне сообщение, и я серфила голонет по пути сюда, но никаких подробностей. Какого криффа происходит?
Отредактировано Tahiri Veila (14-07-2017 13:10:26)
Явин опустел – никакие сборища внезапных гостей не могли заменить собой тех, кого снова укладывали на погребальные костры несколько дней назад. И без того развороченный дом сейчас казался особенно чужим. Казалось бы, они только начали восстанавливать здесь все после разрушительного визита криффовой Бригады мира, как делали уже не первый раз.
Кип был здесь почти с основания ордена и мог запросто посчитать, сколько именно раз Праксеум оказывался в заднице сарлакка. Еще точнее мог сказать только Люк Скайуокер, но он бесследно исчез. Любые попытки напасть на след и понять, что именно произошло, оказывались безрезультатными.
Большинство приходило к выводу, что бессменный магистр пропал по собственной воле.
Это было похоже на Люка – отправиться самому разбираться с опасностью, взяв весь удар на себя, чтобы не пострадали другие.
Это было совсем не похоже на Люка – бросить в трудную минуту орден и свою семью, когда шаткий мир снова оказался нарушен.
И, главное, кем! Кип сжимал зубы, думая об убитом мальчишке, который валялся на ступенях Праксеума рядом с мертвыми учениками – чужак, под маской которого оказалось лицо беглеца. Такой же бывший падаван, который исчез несколько лет назад, но как следует его не искали – началась война, и стало некогда. Других не опознали, но кое-кто из раненых уверял, что сигнатура одного из нападавших была слишком знакомой.
Похороны не прошли в тишине. Досада и злость тех, кто пропустил удар в спину, нашли выход на бывших друзьях и напарниках. Несколько дней прошли в теряющих всякое приличие спорах, что делать им теперь, кто возьмет на себя груз ответсвенности и возглавит орден, и где искать проклятых рыцарей Рен – стоит ли искать. Налетевшие стервятниками республиканцы якобы за помощью и расследованием на самом деле только усиливали неразбериху и раздражение. Кип уже всерьез подумывал, не вспомнить ли ему пару трюков темной стороны, чтобы разогнать этих идиотов, но каждый раз что-то останавливало.
Почти двадцать лет они пытались воссоздать былое величие ордена, и снова все скатывалось вот в такое бантово дерьмо.
Почти двадцать лет. Уходя с балкона, Кип с внезапно сильной тоской взглянул на небо, где у горизонта собирались черно-серой полосой грозовые тучи. Тропическая духота усиливалась без малейшего намека на освежающий ветерок. Майка прилипала к телу. Вопреки привычке вести себя демонстративно Кип старался выглядеть неприметно в гражданском вместо джедайской туники.
На посадочную площадку приземлился «крестокрыл». Ему сейчас запрыгнуть в свой и улететь подальше от сумасшедшего дома, в который превращался Праксеум, но что-то до сих пор удерживало его на месте.
Босые пятки он узнал раньше всего остального. Тахири. И, судя по тому, что ее учитель не встречал ее на площадке, то, скорее всего, в сообщении велел держаться подальше от храма. Еще один криффов Оби-ван Кеноби нашелся.
- Голонету сейчас лучше не верить, - Кип мрачно посмотрел на подбирающихся к ним репортеров, которые заметили новую жертву, и поспешил увести Тахири в сторону. – Ничего хорошего. Праксеум был атакован. Многие погибли, хватает раненых. Люк исчез, - на язык так и просилось "оставил", которое некоторые уже произносили вслух. Но Дюррон не хотел верить. - Идем, здесь плохое место для разговоров.
Кип говорил негромко, чувствуя, как изнутри его выжигает чувство стыда. Он должен был оказаться здесь во время нападения, а не за несколько парсеков. Он должен был защищать всех, кого поклялся или пасть с ними, но наследие ордена пополнилось еще парой десятков коротких эпитафий в голокроне.
После длинного списка недавней войны.
Отредактировано Kyp Durron (26-07-2017 00:26:32)
- Мы слышали их на Секот. Крики, - тихо ответила Тахири. С совершенно нехарактерной для себя холодной отстраненностью - мысль о том, что здесь уже во второй раз горели детские тела насильно комкается и выбрасывается прочь. И смотрит она прямо и неподвижно, как рептилия - многим сложно теперь выдерживать ее взгляд, но Кип вряд ли из тех, кто станет отводить глаза. Он и сам знает, что такое страх и недоверие. Пусть и совершенно по другим причинам.
Тахири больше беспокоит расползшийся внутри липкий холод, оттеснивший беспокойство. Она и забыла уже, каково это - не чувствовать боли, и тем более странно почти не чувствовать ее, заявившись с корабля прямо в дым погребальных костров. Боль была, но по другим причинам. Здесь слишком много воспоминаний, и слишком мало ее нынешней жизни. Может быть дело в том, она летела она сюда, уже опасаясь худшего.
А может быть, в ней попросту отмерло то, что уже не болит.
Те крики ведь даже не испугали ее по-настоящему. Тахири волновалась по дороге сюда, не за незнакомых людей, а за тех, кто дорог. Она любит семью Соло, любит Скайуокеров, любит Тионну Солусар, любит еще многих, и не хочет терять и их тоже. Но в тот момент, когда Текли внезапно осела наземь, сжав руками голову, издала тот пронзительный, сходящий в ультразвук визг, на который способен только перепуганный до смерти чандра-фан, и они обе поняли, что произошло что-то ужасное, Тахири поймала себя на том, что чувствует не страх, а злость. Без конкретики или обращения к кому-то - просто злость на то, что в этой жизни у них, похоже, ничего не может пойти как надо.
Сейчас было так же.
Неподалеку падальщики от республиканских новостей быстро что-то между собой обсуждают - бойкая женщина, обильно жестикулируя, показывает то на них, то на свой лоб, и Тахири готова вскинуться: хватит с нее уже. Ее искали по всей Бакуре в двадцать седьмом как вооруженную и опасную. Клеймили "той, формированной" и "вонгодевочкой", всерьез собирались убить, наводили оружие. Хватит. Со скрипом стиснув зубы, она отвернулась почти бегом устремившись за Кипом - ей приходится идти быстро, чтобы поспевать за его широким шагом.
- Это те же самые, правда? Что нападали на нас и раньше, еще до того, как меня привезли сюда? А... как Тионна? - Тахири невольно подмечает, что ей все еще приходится задирать голову, разговаривая с Кипом - а ведь она думала, что заметно вытянулась. Это странно - словно не семнадцать ей, а снова девять. У нее опять сотня вопросов, и она опять не может заткнуться, ни на секунду, - Она в порядке? Лоуи, и остальные, их не было здесь? Текли просила меня не лететь, но... - Тахири осеклась, тряхнула головой, глубоко вздохнула - не заводиться, спокойно. Спокойно, - ...Я могу посмотреть голокрон со списками?
О Люке спрашивать боязно, и она обходит эту тему, как острый угол. Пока. Но Тахири уверена, что он жив. Она помнит, как сотрясло Силу, когда не стало Энакина - для всех, кто был с ним неотрывно связан, в какой бы точке галактики они ни находились. Тахири не сомневалась, что смерть такого джедая как магистр Скайуокер они все ощутили бы точно так же.
Отредактировано Tahiri Veila (30-07-2017 01:15:20)
- Да, конечно, - он свернул в зал, где хранились их голокроны – пока что республиканских сыщиков туда не пускали. Это вызывало ненужные вопросы и подозрения, но, ребята, вы слышали что-нибудь о профессиональной тайне? Не приведи Сила сказать «военной», иначе присосутся к слову как майноки к кораблю. Да, воевали с долбаными вонгами, защищали ваши же шкуры. А раньше и еще много от кого, только поди теперь объясни.
О том, что орден действительно важен, в республике вспоминали только тогда, когда по-настоящему припекало. В остальных случаях от него отстранялись – то ли многолетняя имперская пропаганда настолько прочно въелась в подкорку, то ли просто боялись.
Кип протянул Тахири один из голокронов. В руке легкий на вид кубик лежал тяжело. Груз вины перед всеми, чьи имена были записаны, ощущался особенно сильно.
Не сберегли.
- Тионна была на Руусане, прилетела три дня назад, - о живых говорить было проще. Странно, что за годы потерь из них еще не выветрилась привязанность к каждому джедаю ордена. Вероятно, потому, что их было слишком мало. – Перед самым нападением мы получили сигнал бедствия с Арбры и сообщение Стрина, что-то малопонятное о темной стороне. На нем, как оказалось позже, были следы подделки, но самого Стрина уже не было в живых. Его убили световым мечом. Пока мы искали убийц, почувствовали… разрыв в Силе.
Крики, смерть, опасность слишком близко и в то же время достаточно далеко, чтобы опоздать. Когда они приземлились на Явине, здание уже дымилось. Оставшиеся подбирали мертвых и раненых.
- Лоуи уже в порядке, - беспокойство Тахири ощущалось через Силу почти физически. - Зекк и Алема до сих пор в бакте, но идут на поправку. Погибли в основном ученики, которые не могли постоять за себя – их не успели эвакуировать. Несколько пропали без вести.
Захватили в плен? Или добили где-нибудь в лесу, куда сегодня последний раз отправлялся поисковый отряд – безрезультатно. Или их перевербовали, что хуже, они с самого начала могли быть заодно с криффовыми Рен.
Кип видел слишком многое, чтобы не верить, что в их стенах могли быть предатели.
- Кто только не приходил раньше, - уголок рта скривился в невеселой усмешке. – Да, эти были у нас девять лет назад. Рыцари Рен. Тела немногих убитых из них забрали республиканцы на экспертизу. Пока опознали только одного. Из наших, пропал незадолго до вторжения вонгов. Лоубакка утверждает, что точно узнал еще одного по сигнатуре, - Кип на секунду замолчал и неожиданно зло для себя выдохнул имя. – Бен Соло.
Об этом не сообщали никому вне ордена. Какая была бы сенсация для репортеров – и как они могли бы вывернуть ее наизнанку, не говоря об очередном ударе для репутации семьи Соло.
В зале голокронов пусто и тихо. Без давления толпы Тахири легче успокоиться, она не чувствует на себе взглядов, и может молча слушать, не сводя с Кипа пытливого взгляда. Он говорит о живых. Явин-IV все еще здесь, у нее под ногами, ничего никуда не рушится.
Но в голове у нее все еще полный кавардак.
И как теперь возвращаться на Секот и сидеть там? Делать вид, что ничего не случилось и дальше вести с кастой формовщиков задушевные беседы о высоко религиозном смысле проваленного эксперимента Межаан Кваад?
Корран отрезал бы - вперед и с песней. Еще и подзатыльник бы добавил. Сидеть и ждать, уговор у них изначально был о том, что она его должна слушаться и не препираться через слово. А она в который раз уже его нарушает.
Как же тошно уже от смятения и беспомощности.
- В семье не без урода, - Тахири со злостью фыркнула. "Бен Соло" вызвало секундное недоумение, она пару раз непонимающе моргнула, прежде чем поняла, о ком идет речь, - Кем они себя возомнили, что дважды уже перебили кучу детей, выждав пока сильные не будут помехой? Тоже мне, великие ваннаби-ситхи. Даю всей этой шайке психов секунд двадцать в открытом бою с Себатин прежде чем она всех их нарежет в салат. Каким надо быть идиотом, чтобы пойти за ними... зачем?
Показная бравада - отличная защитная реакция. Тахири давно это усвоила. Но Соло не было для нее просто именем, даже касательно того, кого она знать не знает. Это теперь и ее семья тоже.
В этой семье о том самом Бене не говорят. Она и слышала-то о нем только пару раз, когда кто-то из близнецов поминал недобрым словом, помимо того, что говорили в Ордене о первой резне в Праксеуме. А еще, иногда, через узы Тахири чувствовала, что страх Энакина перед наследием в его собственном имени может быть связан со спятившим старшим братом, но сам Эни о нем совсем не говорил. А потом была Дагоба, и он понял, что такого предназначения на него никто не вешал.
Дурак. Он никогда не стал бы таким, как этот больной братец, самым большим достижением в жизни которого стало убийство толпы юнлингов. Уже второй раз.
Активировав голокрон и запросив списки, Тахири слушала в молчании, совершенно неподвижно, и сжав губы в тонкую ниточку. А потом, в повисшей тишине, подняла глаза на Кипа.
- Знаешь, иногда вот так сидишь и думаешь, кому на самом деле не повезло - им, или нам.
Вырвалось. Тахири ведь почти не говорит о таких вещах. Все еще кажется, что ее не смогут понять.
Умирать не страшно, правда. Пробовала уже не раз, не получилось.
Страшно жить вот так. Вопреки, по инерции, с гадким чувством дисконнекта с реальностью, с душащим чувством вины, и сотнями "если бы". Жить, единственно потому, что за твою жизнь уже было стократ переплачено чужими.
- И я совсем не уверена в ответе.
Она погладила голокрон кончиками пальцев и горько усмехнулась. Сколько тут надежд, веры, стремления вырасти и стать сильнее, ожидания большого будущего, большой цели. На войне гибли за дело. За товарищей, за орден, за то, чтобы остановить нашествие, кого-то спасти. За что этих-то убили? За то, что оказались не там и не с теми?
Тахири протянула назад голокрон и машинально вытерла нос рукавом.
Отредактировано Tahiri Veila (31-07-2017 00:39:59)
Кип понимал ее – больше, чем хотелось бы. К семье Соло у него тоже было особенное отношение, и дело даже не в искренней симпатии к Джейне. Хотя, что скрывать, это тоже.
Хан Соло ухитрился за короткий срок стать для него отцовской фигурой больше, чем Люк Скайуокер за все эти годы, и кто знает, как долго бы еще Кип гнил в шахтах Кесселя, если бы не визит одного контрабандиста. И тем тяжелее было осознавать, что он при случае не станет щадить старшего сына.
- Я спрошу их при встрече, - произнес Кип, - обязательно.
Хуже всего было то, что, судя по предводителю и тем, кто остался без масок, многие из Рен оказались совсем юны. Дети, которых натаскали для убийства других детей. Говорят, что война – дело молодых, но не настолько.
Тем больше должен быть спрос с того, кто это сотворил с ними. Кип еще точно не знал, но здесь и там прокатывались слухи о новой псевдоимперской организации, именующей себя Первым орденом, на которые мало кто обращал внимание. У них мирный договор с империей, ее осколком, никто не посмеет тронуть государство, которое победило в одной из самых кровопролитных войн тысячелетия. С сопутствующими потерями, точные цифры которых стыдливо умалчивали либо просто боялись произнести.
- Нарежет, - согласился он. – Таких же детей среди них.
И все равно это нельзя было оставлять просто так. Не Кипу говорить, что кто-то не заслуживает прощения – это было бы лицемерием в размерах одной солнечной системы. Но найти тех, кто собрал новую шайку темной стороны и привел их сюда, кто направил, зная, что в храме не останется достаточно опытных бойцов, чтобы защитить учеников.
Кто-то был не согласен с тем, что искать стоит. Кто-то вообще не видел смысла в дальнейшем существовании ордена, что уж там. Столько раз терпеть крах и оставаться в живых только для того, чтобы хоронить остальных – не каждый может выдержать.
Кип понимал. Но не мог согласиться. Орден дал ему все, Явин стал его единственным настоящим домом, и только ради этого стоило жить, ради тех, кто остался. Бороться.
Он ненадолго задержал руку, принимая голокрон от Тахири. Их пальцы соприкоснулись. Кип не знал слов, которыми можно было ее сейчас утешить – он и для других их за эти дни не нашел.
- Я сам не знаю, что скажу каждому из них, если они спросят: «Почему?»
Где-то там, в Силе, теперь их много, кто может задать такой вопрос. Почему не защитил? Почему мы должны умирать, когда не сделали ничего плохого – всего лишь оказались среди вас?
Кип осторожно поставил голокрон на место. Снял с пояса фляжку, в каких обычно носят воду, встряхнул – примерно половина кореллианского виски. Протянул ее Тахири.
- Люк говорил, что смерти нет… но где он сейчас, - он не мог удержаться от выражения досады на лице.
Исчезновение учителя – удар в спину едва ли не хуже, чем нападение на Праксеум. Кому можно верить теперь, если пропал тот, кому он доверял здесь больше всего? Кто больше всех верил в них в любом случае.
Видно, даже у бессменного до сих пор магистра были пределы веры в людей. Впрочем, его трудно было винить именно за это. Но оставить их в такую минуту?
Неудивительно, что некоторые перекладывали вину именно на него. Всегда проще думать, что кто-то виноват больше, чем ты, например, твой учитель и командир. Но Кип давно знал, что это так не работает.
- Идем.
Как бы не манила тишина зала, оставаться здесь было тяжело.
Замечание Кипа Тахири не осадило. Хатта с два.
- Ты так говоришь будто им там лет по десять, - буркнула она, упрямо насупившись, - Да и самозащита - совсем другое дело.
Если на тебя напали, ты имеешь право отбиться. Если тебя пытаются убить - защищайся. Все честно. Никто не призывает получать от этого удовольствие, но чрезмерная пассивность уже не раз губила джедаев. Пора бы уже прекратить гулять по садовому инвентарю.
Плохой из Тахири джедай, даром что посвятили в рыцари в шестнадцать лет. Поломанный. Слишком агрессивный, слишком эмоциональный, и, чего таить, с трудом удерживающий на поводке нечеловеческую жестокость. Зато честный и прекрасно осознающий, чем все это чревато, выйди оно из-под контроля.
Коррусантским закатом, разноцветными глазами, изрезанным лицом, шипами, торчащими из тела, и тьмой, с электрическим треском клубящейся вокруг. Это видение все еще может стать правдой.
- Может и не спросят, - пробормотала она сумрачно, принимая флягу.
Кажется, ей было одиннадцать, когда она увидела призрачную тень своего деда, тогда Тахири верила в то, что он и родители ждут ее где-то в Силе. Больше нет. Можно посыпать голову пеплом и корить себя, или утешаться словами Люка о том, что ушедшие все еще существуют - все равно. Мудрый Икрит наверняка сказал бы думать о живых прежде мертвых, да только его самого больше нет.
Если нет смерти, то почему она пережила чужую так, будто умирала сама? Если они все еще существуют, то почему в Силе осталась одна пустота? Тахири годами инстинктивно тянулась, пыталась дозваться, коснуться, почувствовать, но наталкивалась на одну лишь зияющую брешь. Лезвием боли отхватили половину ее самой, лучшую, большую, а оставшийся огрызок живет, словно в насмешку раз за разом не получая возможности тоже прекратить существовать.
Она промолчала. Только послала Кипу тяжелый взгляд исподлобья, принимая фляжку. Есть два верных способа заткнуть Тахири Вейлу: дать ей пощечину или заговорить о смерти. Эффект один и тот же. Ощущения - похожи.
О содержимом фляги не спросила. Просто отвинтила крышку, понюхала, забавно скривилась, и, пожав плечами, глотнула содержимое от души, мигом зайдясь кашлем.
- Я не хочу назад на Секот, - сообщила Тахири, угрюмо плетясь за Кипом, уверенная, что он проводит ее сейчас на посадочную площадку и безапелляционно загрузит назад в крестокрыл, - И без того тошно. У них там новые культы повылазили. Мой домен объявил меня аватаром Юн-Не'Шел и устроил жуткий скандал в касте формовщиков.
Самое дерьмовое, что это, произнесенное почти как шутка, шуткой не было.
Но торчать там в относительном послевоенном затишье - это одно, она может вынести даже грызню среди формовщиков. Другое дело теперь.
Успокаивать Тахири, когда сам испытывал то же самое, было непросто. Странно. Кип понимал, что его обязанность сейчас – удерживать юных членов ордена от опрометчивых действий в критический момент, когда все висит не то, что на волоске, а на молекулярной нити… но был ли смысл?
Их никогда не было много, но мысль о том, что те, кто собрался здесь – последние, никак не укладывалась в голове. После войны они позволили себе вздохнуть с облегчением. Расслабились. И не успели понять, откуда пришел удар, хотя давно пора усвоить, что на Явине они никогда не были в безопасности.
- Хатта с два я буду выполнять чужую работу, - когда закрылись двери зала, одно давящее чувство исчезло, уступив другому, потеря заменилась глухим раздражением на то, что теперь творилось в Праксеуме. - Найдем твоего наставника, он и займется упаковкой тебя в крестокрыл посылкой к формовщикам. Но я сомневаюсь. Что бы ни решил совет относительно ордена, мы скоро покидаем Явин - окончательно. Каждый имеет право попрощаться с домом.
С одной стороны, от осознания скорого отлета тоскливо сжималось что-то внутри - для многих Явин IV стал взаправду домом. Кип до сих пор мог вспомнить день, когда впервые прилетел сюда, как окончательно почувствовал себя частью чего-то большего, нашел новую жизнь после долгих лет заключения. И он был не один такой.
С другой, им давно следовало оставить праксеум. Быть может, еще когда вылез из древней гробницы прирак Экзара Куна, или когда рыцари Рен пришли сюда в первый раз, запомнив дорогу. Когда Бригада мира ворвалась в храм в поисках юных учеников, чтобы продать их юужань-вонгским ученым. Но каждый раз тяжело было срываться с привычного места и искать новое пристанище.
Когда в поле зрения возник небольшой блестящий микрофон, Кип только тяжело вздохнул. Он не успел предупредить Тахири, что с репортерами и прочими незваными гостями лучше не разговаривать, а то не отвяжутся. Так обычно напутствовали новичков в глиттерстримовых шахтах, говоря о мертвецах прошлых заключенных. За все то время, что Кип там провел, бродячие мертвецы не встретились ни разу, но байка эта все равно оставалась пугающей столько же времени, сколько исправно пропадали шахтеры.
- Добрый вечер, - ослепительно улыбнулась вроде бы уже примелькавшаяся здесь женщина, имя которой Кип все равно не запомнил, пока ее помощник-забрак регулировал камеру с яркой наклейкой "New Republic Today". - Вы позволите задать вам несколько вопросов? Что собирается предпринять Совет ордена в нынешней ситуации?
- Без комментариев, - без единой эмоции в голосе произнес Кип, подавив давно рвущийся наружу нецензурный ответ, чем на самом деле занимается совет и куда нужно идти всем журналистам, недоищейкам и прочим катским сынам.
Репортер тем временем быстро окинула внимательным взглядом его спутницу, заглянула в датапад, вероятно, проверяя, с кем имеет дело, и обратилась уже к ней. Кип незаметно потянул Тахири за рукав, собираясь ретироваться настолько вежливо, насколько ему еще хватает сил, но не успел.
- Мы все соболезнуем вашей утрате, - звучало вполне себе искренне, но Кип не верил. - Невозможно поверить, что Люк Скайуокер, один из самых непобедимых героев Республики, мог исчезнуть. Скажите, как вы думаете, кто заменит его... конечно временно, пока местонахождение магистра неизвестно?
Вы здесь » Star Wars Medley » Незавершенные эпизоды » Корзина » Anguis in herba [29 ABY]
