Иногда кажется, что Готэм нарочно создан для Джокера и прочих двинутых чуть больше, чем всю голову, ублюдков, ему подобных. Заброшенные склады, пустующие десятилетиями; доки; заводы; все порастает паутиной и крысами, и, по мнению Джокера, там, где есть место для крыс, найдется и закуток для мышки.
Поэтому Джокер тащит мышку, протирая им грязный пол, и весело улыбается.
Ворот плаща — Бэтси, дорогой, тебя можно завернуть в него, как младенчика, и еще на двух останется, — трещит, но держится.
Дорогуша, ты слишком отъелся. Неужели у нашей мышки есть время на обед? Какое досадное упущение с моей стороны.
За ними остается заметный след, но в этом проклятом городишке не найдется ни одного нормального человека, который отправится по подобному следу. Ночью. В складе на окраине города.
Впрочем, надо уточнить — в Готэме в принципе не найдется ни одного нормального человека.
Они либо померли, либо уехали.
И, стоит признаться, он прикладывает к этому руку.
И весьма ощутимо.
Джокер цокает языком, поглядывает на раздолбанный таймер, и закатывает глаза.
Мышка тормозит — он уже успел подвесить его на крюк подъемника и затащить повыше, пусть пока освежится наверху, а Бэтси все еще не приходит в себя.
Спит и видит сладкие сны?
— Просыпайся, Бэтси, — подъемник скрипит, спуская крюк ниже, и Джокер легонько похлопывает его по щеке. Почти нежно. — Доброе утро, мышка.
Мышка все еще пребывает где-то не здесь, поэтому легкое похлопывание сменяет оглушающая оплеуха.
— Просыпайся, Бэ-этси, — тянет Джокер, склонив голову к плечу, и широко улыбается, чувствуя, как натягиваются рубцы шрама. — Просыпайся, иначе не проснется весь твой славненький любименький Го-отэм. Он будет спать крепко-крепко и долго-долго.
Джокер облизывает губы, поигрывает бровями и раздраженно вздыхает, обиженно смотрит на Бэтмена.
— Крепко-крепко, как спят нынче твои юные помощнички. Мышка-мышка, хочешь закопать всех в нору?
[nick]Joker[/nick][status]пташки-пташки-мышки[/status][icon]http://s2.uploads.ru/jY1qt.jpg[/icon][sign] [/sign][LZ]массовик-затейник[/LZ]