[LZ]<br><b>Адмирал</b>, капитан этой наглой[/LZ][nick]James Harrington[/nick][status]Admiral Ripsnarl[/status][icon]http://s1.uploads.ru/t1HJX.gif[/icon]Последний день на берегу - веселый день на берегу. Потому на кораблях Харрингтона все важные дела заканчивали в предпоследний, а в последний оставляли кого-то на вахте и больше ни о чем не беспокоились, а пили, дрались, буянили и в самый последний раз пробовали местных шлюх - в общем, занимались всем тем, чем на борту с его вечной дисциплиной, точностью и даже ромом по расписанию, еще долго не придется.
Первый день на берегу - тоже веселый, но с изрядной долей отчаяния. В глазах моряка, который только отправляется в море, плещет надежда, треплет парус попутный ветер, всегда солнце и нет никаких мелей, а, если присмотреться, и рассветную зеленую вспышку в них можно усмотреть. В глазах моряка, который только вернулся - или шторм или штиль, там и смотреть не на что. Моряк, который вернулся, волосат, небрит, от морской воды его одежда выцветает, а кожа становится что твой ремень, он долго не видел никого, кроме своего экипажа, и разучился общаться не командами.
Потому моряков, которые отбывают, любят в тавернах, хотя денег у них обычно не водится, а деньги, которые вместе с солью высыпаются из карманов моряков прибывающих, никого и привлекать не должны - добра они не принесут. Так вещал Джеймс Харрингтон, команда которого готовилась выйти в море, громко и не снижая голос, пока угрюмый и чуть ошалевший от того, что на земле нет качки, экипаж "Тераморской утки", ставшей в порту тремя часами ранее, наводняли таверну. Люди в таверне смеялись, но куда важнее то, что экипаж "Утки" все пристальней смотрел на него - и это было главнее. Потому что кто выйдет в море, не помахав на прощание кулаками и не вынеся дверь таверны - учитывая, что за дверь все равно наверняка платить станут вернувшиеся. Им драка, опять же, была не менее важна - как еще почувствовать себя людьми временно сухопутными, и потому вполне имеющими право просто вмазать кому-то, кто им не нравится, не оглядываясь на капитана, погоду, то, чья теперь вахта и скоро ли бьют склянки.
Они и вмазали, а его собственная команда радостно свалилась в драку. В общем, весело было. Только хозяин трактира и не мог проникнуться этой первобытной почти радостью от того, как ловко ты бросил человека в зеркало, и как ярко, сочно оно зазвенело от этого осколками. Хозяин - ну и еще вот Несси. Правильно говорят: женщина на корабле - к отсутствию всякой радости. А они еще даже и в море не вышли.
Харрингтон, споткнувшись о чужой крик, выпал из нужного настроения, раздраженно зарычал, заодно обнаружив, что в пылу драки успел превратиться и даже не заметил этого, встал, редко разбросав по углам сразу всех, принял грозный вид и сказал:
- Ну ладно, хватит.
Он с укоризной посмотрел на Несси. Вот теперь он выглядел из-за нее не то, чтобы совершенным дураком, но не очень умным человеком: сам драку начал, сам закончил, ярких отметин не получил, удовольствия, понятное дело, тоже - удовольствие в драках по синякам и считается. Значит, придется репутации ради переводить просто драку в корабельную вражду. С "Тераморским Ястребом" это, тем более, было довольно просто.
- Даже не подерешься с вами толком. Не пираты, а название одно. Пираты-утяты.
Уток "Утки" не прощали никому - это знали все и именно потому только так их и звали. Но не так, не прямо в глаза и открыто после животворящей драки. Секунду Харрингтон думал, что чужой капитан сейчас на него снова бросится. Но тот не бросился, а ответил. Ну и Харрингтон, конечно, не мог смолчать. И понеслось.
Через десять минут, когда "Утки" убрались из таверны, оставив хозяину увесистый мешочек денег за обе команды, потому что ссоры ссорами, а если сталкиваются отбывающая и прибывающая команда, то платит всегда прибывающая - это традиция того рода, которая не нарушается никем и никогда - Харрингтон глотком допил эль.
- Ну теперь-то ты наверняка рада. Испортила забаву, втравила всю команду в идиотский спор. Ты вообще представляешь, как трудно попасть в морскую песню и что ради такого нужно сделать? Это тебе не серенада, не песнь о доблестном герое - пиратов много и мы все видели столько всякого, что и говорить об этом не стоит. С вахты своей, опять же ушла. Узлы наверняка все запорола... Эй, хозяин, еще по одной всем! И этой, мелкой тоже!

Отредактировано Cassian Andor (18-08-2017 23:55:10)

[nick]James Harrington[/nick][status]Admiral Ripsnarl[/status][icon]http://s1.uploads.ru/t1HJX.gif[/icon][LZ]<br><b>Адмирал</b>, капитан этой наглой[/LZ]- В розыскной лист столицы любой дурак попасть может, - Харрингтон чуть отодвинулся от Несси, бурно размахивавшей своим пивом. Пиво пахло шоколадом, оставляло во рту приятное долго тянущееся сладковатое послевкусие, но во рту, а не на Харрингтоне, ему и было место.
О властях и их поисках он никогда не волновался. Раньше, в Гилнеасе, в этом просто не было смысла: моряком дома был каждый второй, пиратом - каждый третий. В море они не трогали свои корабли, а корона за это делала вид, будто и знать не знает ни о каких пиратах. Гилнеас Альянсом не был, законы у них были свои, армия своя, преступники тоже свои - чужим выдавать их не собирались, и стена в том очень помогала: дома они обычно пережидали холодные зимы, чувствовали себя свободно и легко - как дома, словом. Теперь все стало чуть сложнее, и в розыскных листах Харрингон появлялся часто. Но поймали его всего однажды - и при этом даже не поняли, кого именно. Лесным разбойникам вроде Несси стоило бояться, пиратам - нет. На земле они бывали редко, на побывку ставали в своей бухте, а за ее пределами их никто не узнал бы в лицо. Человек и человек, ворген и ворген - и не скажешь же, что пират, если он не берет твой корабль на абордаж и не рычит, подпалив вставленные за уши фитили инфернальности ради.
- Пила бы лучше, так нет - опять работать. Был у нас уже один такой, врач. Тот вообще пить не хотел ничего, кроме воды. От холеры и умер, очень неудачно вышло - нам никогда не везет с врачами. Кстати, если нападем по пути на кого-то, напомни мне не взять их бережно и не убивать никого, м? Предложу им лучше чудесную сделку: они нам врача - и пусть плывут себе дальше домой. Может, хоть так повезет.
Харрингтон с умилением смотрел на то, как Несси начинает спотыкаться об слова и икоту. Быстро пьянеющих людей он любил, ему немедленно хотелось взять их под свою защиту и научить жизни - вернее, той череде удач и поражений, морских баталий и портовых кабаков, ночей, полных россыпи звезд, и дней, проведенных в вороньем гнезде в надежде увидеть хоть какую-то землю, которая и была его жизнью, лучшей из возможных, как он был уверен до проклятья.
Отказывать быстро пьянеющей Несси он тоже не мог. И, опрокинув в себя еще кружку, вытащил из кармана аккуратно сложенную в печальный прямоугольник карту.
- Смотри, Несси. Вот тут мы, тут делать нечего, тем более, что тебя могут еще искать, вон там - эти, что мы там забыли - указал он по очереди на восток и на запад, потом ткнул на север, - тут холодно и нечего делать, но ты это все и без меня знаешь. Но вот тут... - он развернул карту, открывая юг, где, как все знали, ничего нет. - Тут мы еще не были. Тут еще никто не был - кроме самых дорогих драгоценных камней, какие ты только можешь встретить. Тут, на юге, уже много лет туман - я знаю, в свое второе плавание я попросился к стерну, немного сбился с курса, и мы из этого тумана две недели выбирались. Но я слышал, что туман развеялся. И что там новая земля. Земля, полная драгоценностей, золота, неги и ласкового солнца. Туда мы и отправляемся. Я и курс уже проложил.

Отредактировано Cassian Andor (19-08-2017 13:46:50)

[nick]James Harrington[/nick][status]Admiral Ripsnarl[/status][icon]http://s1.uploads.ru/t1HJX.gif[/icon][LZ]<br><b>Адмирал</b>, капитан этой наглой[/LZ]- Мы от этих твоих знакомств из этой твоей столицы, - Харрингтон, все еще считавший единственной столицей, не требующей уточнения страны, Гилнеас, фыркнул, - еле ноги унесли. Я не собираюсь снова на них работать - и тебе не советую.
Он быстро сложил и убрал карту, запомнив, впрочем, маршрут, который своим пальчиком выводила мелкая. Он был очень приблизительным: она не знала ни моря, ни ветра, ни скал, ни мелей. Но точным его мог сделать и сам Харрингтон. По сути же она была права. Им действительно стоило взять севернее. Он не боялся столкнуться с флотом, когда шел на обычный промысел, но когда речь шла о тайной и новой земле, то опыт подсказывал, что куда лучше будет хотя бы доплыть с целым и невредимым кораблем и полным составом команды.
О возможных конкурентах он не волновался. Дирижабли Штормграда были неприятной неожиданностью, но люди на службе короля, как и все, кто служил, были часто неторопливы, невнимательны и ленивы. Дирижабли дирижаблями, военная мощь военной мощью, но людям, которые служат за зарплату и боятся потерять честь, в принципе трудно побеждать в столкновениях людей, которые имеют только то, что отвоевали, и не боятся ничего. Местная же пьянь так пьянью и останется. Будут потом хвастаться, что видели ту самую карту своими глазами - этим все и закончится. Вон, они даже испугались угроз Ванессы. Хотя, возможно, то, как оскалился адмирал, тоже сыграло небольшую роль.
- Допивай, - велел Харрингтон, - и будем возвращаться. Отплываем ранним утром - и все это остается позади: и восстание, и Штормград, и, чтоб его, ШРУ. Последняя ночь - а завтра будешь завтракать, запивая еду вольным морским воздухом. Вот эта жизнь, Несси, тебе понравится. Эта жизнь - как раз для таких, как мы с тобой.