Нет худа без добра. С одной стороны, Люк вляпался два дня назад в то еще приключение, но без этого пирата, он бы и не встретил в пустыне Бена. Точнее, без пирата Люку не пришлось бы добираться до дома через каньон пешком, он бы не встретил отряд тускенов, и соответственно не повстречал бы и старика, Сумасшедшего Бена, который пришел парню на помощь, когда тот уже успел попрощаться с не слишком-то интересной, но тем не менее единственной жизнью. Дальше они со стариком пережидали пустынную бурю у того в жилище и говорили. В результате у Люка рассыпалось все его представление о реальности, рассыпалось и не подлежало восстановлению.
Вернулся он домой на закате, едва успел к отключению электричества и выставление защит, за что получил сильный нагоняй от дяди. Впрочем, Оуэн заметил, что Люк находится в прострации, и не реагирует привычным образом: не начинает тоже кричать в ответ, защищаясь и оправдываясь, и вообще ведет себя странно. Решив на следующий день переговорить с племянником Ларс его отпустил, но на следующее утро оказалось, что Люка и след простыл. Как и транспорта. Люк снова вернулся почти на закате, снова все время задумчиво молчал, никак не реагировал на крики, и был явно не в себе. На следующий день Оуэн таки отловил парня, но ничего не добившись расспросами, отправил заниматься делом, а сам занялся каром, чтобы племянник втихую не удрал, куда он там собирался. Впрочем, он так и не уследил, поэтому вернувшись после обеда обнаружил, что ни Люка, ни транспорта. Сказать, что дядя был зол, это ничего не сказать. Беру пыталась как-то его успокоить, но сейчас даже её таланта не хватило. Оуэн бушевал, кричал и ругался, и грозился "сам не знает, что сделать" с "этим недоноском", если тот вернется.
Как ни странно, но сегодня Люк вернулся намного раньше и первым делом поинтересовался, не произошло ли ничего, и не приходил ли никто. Ларс за это время успокоился, тем более может Беру и права, и у этого дебила появилась девочка, какая-нибудь новенькая со станции, или еще кто. Наличие подружки, как ни странно скорее радовало дядю. Значит Люк еще не потерян для общества. Ферма, семья, дети - все правильно, так и должно быть. Поэтому, когда он чисто для профилактики проверил координаты назначения в каре, то снова взорвался. Он очень хорошо знал эту точку на северо-западе Каньона.
Люк, предполагал, что дядя не будет счастлив от его отлучек. Более того, если дядя никогда не рассказывал ему ни о Старике Бене, ни об отце, то вряд ли теперь он будет рад. Да и сам Бен вспоминал Ларса с какой-то досадой и горечью. Так что Люк решил ничего не говорить, а если спросят. Ну вот лучше бы не спрашивали, а то придется что-то придумывать, врать. А врать отчаянно не хотелось.
Впрочем, врать и не пришлось. Дядя ворвался в гараж словно торнадо, и долго орал. Он говорил, что столько вложил в Люка, что тот должен заниматься делать, а не тратить время на какого-то старого идиота, у которого от жары последние мозги высушило.
- Бен не идиот. - попробовал заступиться парень, но только потом сообразил, что он и себя спалил только что, и еще больше разозлил дядю.
Наблюдая как Оуэн Ларс, покрасневший, и брызгающий слюной бесится, метаясь по комнате и швыряясь запчастями, Люк сперва ощутил знакомый порыв испуганно сжаться. Но что-то в нем, действительно, поменялось от общения с Беном. Он словно со стороны смотрел и на себя, и на дядю, и то, что раньше заставило бы его трястись и просить прощения, сейчас почти ничего не вызывало. Почти. Где-то внутри постепенно разгоралось раздражение на этого человека, которая наполняла его все больше, переростая в ярость, обещая раздавить никчемного фермера.
Не ясно, чем бы все это закончилось, но в какой-то момент Оуэн поперхнулся и предмет полетел в сторону Люка. Предмет оказался пластиковой тарой из-под масла, и прилетел он Люку аккурат в по лицу, потом перевернулся и остатки масла вывели на белой робе роскошное черное пятно. Это пришествие охладило пыл обоих. Люк словно очнулся, вытер разбитый нос рукой и некоторое время смотрел на ладонь, на которой кровь вместе с маслом создавали странный узор. Оуэн тоже словно вышел из транса, калечить парня дядя не хотел, и не совсем понимал, как так вышло. Он поежился словно от холодного ветра, вот уж как надо довести человека, чтобы такая нервная реакция пошла. А племянник, этот балбес сам виноват, что довел его. Может теперь мозги на место встанут. Оуэн фыркнул и вышел из гаража.
Люк какое-то время сидел и рассматривал ладонь. Бен ему уже успел кое-что рассказать, и парень догадывался, что и новая по качеству ярость внутри него, и поперхнувшийся дядя, и то, что стало почему-то холодно - все это связано, и что это не хорошо. Он точно помнил, что готов был сломать орущего на себя человека, и более того, сломал бы с радостью, если бы не масленка. Он с сомнением посмотрел на тряпку, но она не внушала доверия, от неё только грязнее сделается. Поэтому Люк как-то вытер лицо рукавом, а руки о робу - все равно ей уже хуже не будет и тоже пошел в дом.
Оказалось, что пока они бушевали в дом пожаловали гости. Тетя как раз впустила гостей и начала расспрашивать, когда к ним вышел Оуэн. Краснота уже спала с лица, но было видно, что он не в духе. Беру обеспокоено глянула на мужа и произнесла, почти оправдываясь.
- Буря скоро, да и вечер уже.
Дядя не стал слушать, что скажут барышни, только смерил их взглядом, буркнул, что могут остаться и пошел дальше. Он все таки шел на кухню. Беру чувствовала себя виноватой перед гостьями, то, как они держали себя, выдавало, что они им не ровня.
- Простите моего мужа, у него был трудный день. - Женщина вздохнула. - Пройдемте, прошу вас.
[icon]https://pp.userapi.com/c834402/v834402870/2eb3a/2CdQ0RrWqOE.jpg[/icon][status]пиу-пиу[/status][LZ]<center><b>Люк Скайуокер</b>, чудаковатый парень с фермы</center>[/LZ]
Отредактировано Luke Skywalker (27-05-2018 15:02:09)