У По темные, карие глаза — сейчас блеклые, потускневшие. Джин трогает его лицо, заставляет посмотреть на себя, поднять голову. У По нет ни сил, ни желания сопротивляться. Он старается выровнять дыхание, чтобы договорить, но слышит — как-то по-глупому внезапно — что Джин не верит ему. По почти поднимается с места, почти вырывается и из-под ее рук, прочь от ее поцелуев, и из-под теплой руки на своем плече, но Кассиан останавливает Джин раньше, чем По успевает что-то сделать. И он остается сидеть.
    Нужно договорить, раз уж начал. Его всегда учили не бросать дело на полпути.
    По проводит руками по лицу, делает глубокий вдох, вновь находит свой голос. Его ведет от боли и усталости, и от напряжения тоже; он весь как натянутая струна — ждет, когда Кассиан и Джин уйдут. Потому что они уйдут, любой бы ушел. Он бы ушел.
    — Ты права, — очень тихо говорит По. — Он и был брачным аферистом. Только хуже. Я... Ты напоминаешь Джесс в этом платье. Не только из-за платья.
    Нет ничего удивительно, что он сначала спутал их. У Джесс тоже были синяки. Она скрывала их и никогда не сознавалась. Ни папе, ни деду, ни По, но По видел, потому что он всегда был внимательным, всегда умел подмечать детали. Как кто-то не садится определенным образом. Как кто-то растирает шею под платком. Как кто-то предпочитает кофты с длинными рукавами, хотя их отродясь не водилось в гардеробе в таком количестве.
    По рассказывает об этом отстраненно.
    — Дело дошло до того, что я довел ее до полиции. Они осмотрели ее — и отпустили, — звучит так, будто он до сих пор не верит. — Я своими глазами видел, как они вписали в отчет отсутствие каких-либо следов домашнего насилия. Потому что Бен их купил. Потому что Бен покупал всех: кого-то он покупал обаянием, кого-то — банальными деньгами, — По глухо и невесело смеется. — Папа не слушал меня. Бен нашептал ему, что я просто ревную, а может и чего похуже — я не хочу знать. Тогда я пошел к деду. Дед жил в Чикаго, здесь, а к нам только приезжал — если Бен и успел его очаровать, то за несколько месяцев все прошло. Я рассказал ему все, и он решил, что мы должны подождать. Что мы не докажем ничего сейчас, потому что даже не знаем, кто куплен, а кто нет. Есть ли кто-то еще в деле. Что конкретно затевает Бен, потому что Джесс — не богатая сирота, у нее есть папа, есть я, и Бену не видать наследства, пока мы живы. Нужно было выждать, все разузнать, действовать осторожно.
    По замолкает, собирается с силами. Это самая трудная часть, самая мерзкая. Самая тёмная. Он носил ее в себе столько лет, почти свыкся с нею, а теперь даже не знает, как сформулировать. Ему не хочется, чтобы Джин и Кассиан увидели в его словах какое-либо оправдание его поступку. По закрывает глаза и продолжает говорить, медленно и с ощутимым усилием. Голос слушается плохо, и на глаза вскоре опять наворачиваются слезы, но По продолжает.
    — Я выдержал месяц. Папа был в гостях. Я не знаю, может, Бен решил, что я уехал вместе с ним, он брал меня иногда. Но не в тот месяц. Мы ужасно поругались — по все тому же поводу. И я остался, — он делает паузу. — Я не мог больше видеть ее синяков, не мог больше слушать все это вранье, и я напился. Я напился как свинья, — По произносит это очень четко и раздельно. — Услышал, как она кричит. Схватил револьвер из отцовского кабинета. Не знаю, о чем я думал, когда шел туда.
    Ему приходится сделать паузу, со свистом вдохнуть еще воздуха.
    — Я ворвался к ним и сказал, что застрелю его к чертовой матери, если он не отстанет от моей сестры. Сказал, что знаю, кто он и откуда, знаю про Эбигейл, все знаю. Я не помню, что он ответил, до сих пор все как в тумане — не знаю, как так вышло, но я был очень зол, и в конце концов я выстрелил в него. И Джесс...
    По жмурится, качает головой. Картинка как живая перед глазами.
    — Джесс закрыла его собой.
    По помнит выражение ее лица. Спокойное. Она смотрела на него испуганно только поначалу, а потом смотрела спокойно, как ангел. Как будто знала или понимала что-то, чего он не мог ни понять, ни узнать ни тогда, ни сейчас. По молчит долго. Ему до сих пор непонятно, почему Джесс закрыла ублюдка собой. Неужели правда любила так сильно? Неужели могла любить — такого? Несмотря на все синяки, несмотря ни на что?
    — Бен сбежал. Пока я сидел с Джесс на руках, он сбежал, но мне было все равно. Потом я оказался под следствием. Дело расследовали тщательно — я должен был сесть в тюрьму за убийство, но судья постановил, что детектив, который вел расследование, имеет личный интерес, и потому суд не может считать собранные сведения достоверными и непредвзятыми. И меня отпустили, — По вдруг смеется легко и гулко, но совсем невесело. Откидывается на спинку стула, морщится от боли. — Папа заплатил ему. Пятно на репутации семьи, все дела. Даже дед не смог переубедить его, что все доказательства налицо. Он так уверовал, что я ревную Джесс к Бену, что скорее поверил в то, что я решил убить ее, чем в то, что Бен бы убил нас всех при первой же возможности. Его не смутило даже то, что Бен бежал. Но он не мог дать мне пойти в тюрьму, поэтому дело закрыли, замолчали в газетах, никто не пикнул ни слова. Папа купил их всех.
    Папа до сих пор считает, что По убил Джессику специально, и это ранит хуже, чем любая пуля.
    — А мне было велено уехать и не возвращаться. Дед поначалу приютил меня здесь, в этом доме. Устроил в полицейский участок. Я думал, если выслужусь, то смогу, наконец, закончить дело. Собрать все свидетельства, все доказательства. Засадить подонка. Но я слишком затянул.
    После смерти деда По не мог заставить себя возвращаться сюда.
    — Я слишком затянул, — задумчиво повторяет он.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (25-01-2018 23:03:40)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]По говорит дальше. Четко, тихо, будто зачитывает приговор, который написал для самого себя много лет назад. В какой-то момент его рассказа Кассиан смотрит на Джин. На платье - это платье Джессики из шкафа Джессики из комнаты Джессики, дверь в которую была закрыта - а он все равно зашел туда, решив, что это развлечет Джин.
На саму Джин он тоже смотрит - она не понимает, не знает, не верит, и почему-то ему очень важно то, что будет, когда это изменится. Пусть, загадывает Кассиан, она не отвернется от По, пусть поймет. Всем нужен кто-то, кто их понимает и принимает - со всеми ошибками и недостатками, и любит вопреки, и остается, не уходит, что бы ни случилось. Кто-то, кто верит.
Кассиан верит в По, но знает, что этого недостаточно. Смерть сестры почти уничтожила его, должно быть, но только почти, вместо уничтожения просто выплавив из По прекрасного человека. Но этого прекрасного человека все еще терзает бывшее, и он никак не может себе этого простить.
Девять лет, считает Кассиан - и что делал все эти годы Бен? Кого еще успел разрушить? Кого превратил побоями в Джессик, жертвующих собой ради репутации семьи и лживой любви, обретающих свободу только после смерти?
Они должны найти его. Убить его. Если По хочет, чтобы все было законно... Что ж, Кассиан в полицию верить так и не начал. Он может просто убить этого самого Бена. Теперь разобраться со всем будет проще.
А Джин... Кассиан почти вздрагивает от ее слов, потому что они звучат почти как упрек. Упрек ему, хотя Джин этого и не знает - откуда ей знать.
Он все еще жив... Интересно, а По тоже корил себя за это? Кассиан, за месяц успевший от симпатии перейти к тихому благоговению перед тем, как По все знает, умеет, как он осторожен и всегда поступает правильно, вдруг видит перед собой человека, и человек этот ему нравится.
- Тебе нужно отдохнуть, caro, - говорит Кассиан, но тут же исправляется, - cariño. Поспать, набраться сил. Ты потерял много крови и устал. Дела подождут, и мы тоже. Когда ты проснешься, мы все еще будем тут.

Отредактировано Cassian Andor (26-01-2018 00:00:42)

    По не запоминает, ни когда успел укрыться покрывалом, ни когда стянул ботинки, и когда сон резко выплевывает его обратно в реальность, вздрагивает от неожиданности. За окном еще не темно, но в воздухе уже появляются вечерние краски, и какое-то время он лежит и гадает, сколько проспал. По ощущениям — вечность, но кажется, что и этого недостаточно. Плечо слабо ноет, повязка все еще тугая, и По ощупывает ее рукой. Кассиан перевязывал знаючи — еще кое-что, что он умеет, непонятно откуда.
    Снизу ползут запахи еды.
    Если бы не эта маленькая деталь, явно не вписывающаяся в концепцию покинутого дома, По просто остался бы лежать. Вместо этого он неловко поднимается. Голова гудит от сна в непривычное время, но По чувствует себя куда лучше. Он хмурится, пока осматривает порванную штанину, пока ищет кинутую в своей бывшей комнате сумку с одеждой, пока переодевается. Переодеваться сложно, и в результате По просовывает в рукав чистой рубашки только одну руку, а правый просто накидывает на плечо и оставляет болтаться пустым. К этому моменту снизу пахнет так, что По не уверен, возможно, ему просто мерещится. Не может реальная еда источать такой аромат.
    По аккуратно хромает вниз и обнаруживает Джин в столовой. Судя по звукам и пению из кухни, Кассиан тоже здесь. Как и говорил. По не верит своим глазам, так и стоит в дверном проеме какое-то время, пока мысль устраивается удобнее в его голове: не ушли. Он рассказал им, что убил невинного человека, и они решили остаться все равно. Только Джин сменила одежду.
    По не может решить, все это приводит его в ужас или в восторг.
    — Вы не ушли, — констатирует По, голос хриплый со сна. Это единственное, что он говорит по этому поводу, потому что ничего другого в голову просто не приходит.
    Он подходит ближе, садится рядом с Джин на стул. Хочется — в который уже раз — спросить ее про синяки, но вместо этого По заглядывает в то, что она пишет. Расшифровка книги. Он рассказал им про убийство, а они просто вернулись к своим делам. По все пытается сложить в своей голове, как такое в принципе возможно. Наверное, ему стоило бы чувствовать себя неловко, но он все еще не пришел в себя и не проснулся до конца.
    — Сколько ты уже успела?
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]- От ноги он не умрет, - уверенно говорит Кассиан, вырываясь на пару минут из кухни. - После ужина посмотришь.
Он расставляет тарелки, кладет приборы на угол стола, решив, что их разложит позже. Вытерев еще мокрые руки об полотенце, свисающее с правого плеча, наполняется к По. Повязка держится хорошо, кровь через нее не проступает. Кровотечение унялось - ну или в По просто слишком мало крови. Выглядит он, впрочем, хорошо. Так, будто ему нужен отпуск, который он весь полностью проспит - но это лучше, чем могло бы быть.
- Сейчас будем есть, убери книги на время, Джин.
Он говорит так, словно беспокоится на них, что они испачкаются, а важный счет расплывется от капли жира. На намом деле Кассиан беспокоется о них и не хочет, чтобы хоть что-то напоминало о том, что где-то в Чикаго их все еще ждет опасность.
Кассиан выносит эскудэлью в два захода - сначала бульон с макаронами, потом - выловленное и разложенное по тарелке мясо с овощами. Мяса больше на тарелке для По. Огромная фрикадельками тоже разрезана на части неровно.
- Для крови, - объясняет Кассиан. - Тебе нужны силы.
Паэлью он тоже выносит сразу, по дороге забрасывая в рот мелкую, вкусно хрустящую на зубах рыбешку.
- Речная - это неправильно. Не так - для паэльи нужно море. Но вышло лучше, чем я ждал.
Он усаживается за стол. Смотрит на Джин, потом на По - и взгляд у него становится чуть строже, хотя он не может скрыть улыбку.
- Итак, ты думал, что мы уйдем? После всего? Это с вашим-то опытом и знанием людей, детектив Дэмерон?
Кассиан фыркает.
- Ешь. Оба ешьте.

Отредактировано Cassian Andor (26-01-2018 10:52:03)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]По остается честен даже теперь. Это хорошо, так и должно быть - это же По - но на секунду Кассиану все равно становится вдруг очень тяжело, будто ему на сердце положили все три книги семьи Ним, облитые цементом, в котором должен был бы лежать сейчас он. В котором лежал бы, если бы не По.
Он запоминает: По ушел бы. По и уйдет. Веселость, появившаяся в Кассиане за последние дни, угасает. Ему было так легко и хорошо, кажется, впервые за последние годы, и он понимает, что это все связано не только с тем, что поступает правильно, но и с тем, что не боится. С тем, что снова чувствует, что рядом с ним есть кто-то, кто подставит плечо. Или хотя бы не выстрелит в спину - окликнет сначала, чтобы все было честно.
По отвечает Джин, и какое-то время можно не участвовать в разговоре. Кассиан только слушает, ест, думает - только об их деле и о безопасности Джин и этого второго возможного человека. Только об этом, обо всем другом не надо. О том, как Джин трогает По, не надо особенно. Он же и знал, видел еще в машине. Она так сидела, потому что дело было в машине, которая напоминала ей о По, а не в нем. Это тоже правильно.
И это неважно. Он тут не из-за Джин, не из-за По. Он просто не уйдет в этот раз, закончит хоть что-то, сделает хоть что-то - и этого вполне хватит.
- Никто не узнает, что я помогал, - невпопад соглашается он и с готовностью кивает, наконец-то вспомнив о том, что ему лучше не выступать открыто. Он ведь для того с самого начала и позвал По. Не только за опыт и честность - а чтобы кто-то мог завершить все, пока Кассиан остается в тени.
- Бетон мы не разроем. Но если убить меня там тебе подсказал капитан, то это моет быть наше постоянное место. И о нем должны знать. Если дело будет выглядеть достаточно внушительным и так, если в участке решат, что на этот раз будут отвечать - кто-то из тех, кто знает, обязательно согласится на сделку. Заговорит в обмен на свободу, чтобы не уйти на дно вместе с капитаном Гарсиа. Это наш лучший шанс. Говорить так, будто все уже предрешено, испугать, чтобы они считали, что их лучший выбор - сменить сторону.

Отредактировано Cassian Andor (26-01-2018 13:39:28)

    К счастью, Джин не делает ничего нового своими ногами, и По может выдохнуть еще немного. Он называет и адрес, и компанию; Джин явно знает, о чем говорит, и это хорошо. Если стройка окажется в книгах - это хорошо. Это свяжет ниточки вместе еще одним узлом, покрепче.
    — Люди, которым не нравится Гаррет, есть и тут, — говорит По и хмурится. Это не про дело, не про убийство Шона, это про синяки. Но По не заостряет на этом внимание. — Хорошо. Ирландия — тоже без проблем. Спроси, что он думает про Голуэй.
    По коротко улыбается и возвращается к еде, пользуясь паузой, чтобы подумать. Кассиан прав: припугнуть продажных копов тем, что все предрешено — хорошая тактика, но в ней есть и риски. Кто-то может сыграть на две стороны. Впрочем, риски есть и в том, что Джин будет спрашивать кого-то, кто все еще соприкасается с бандой. Риски есть повсюду, кроме этого дома. Паршивее всего, конечно, то, что сам По ничего не может делать, пока плечо хотя бы немного не подживет — и какое счастье, что звезды встали правильно, и он давным-давно запланировал отпуск на эти числа. Как знал.
    — В кабинете капитана ты сказал, что запомнил имена продажных копов. Сможешь вспомнить и записать для меня? Я подумаю, кого из них проще прижать, — По кивает сам себе. — Когда вернусь в участок из отпуска.
    Он отодвигает пустую тарелку и сидит какое-то время в молчании. Оправляет рубашку на раненом плече, чтобы не сползала. Дело делом, а им всем потребуется отдых. Кассиану нужно свыкнуться с мыслью, что он мертв для Чикаго, Джин — чтобы прошли синяки, По — оправиться от последней встречи с Беном. И понять, как достать его. Но обо всем этом лучше подумать завтра.
    — Спасибо за еду, Кассиан. Не представляю, где ты этому всему научился.
    По еще думал, откуда бы тот взял всю эту еду, но потом догадался, что Кассиан, видимо, воспользовался его советом не совсем в том ключе, в каком он предполагался. Вместо того, чтобы дойти до железнодорожной станции и уехать, он дошел и купил там еды и вернулся обратно. Эта мысль все еще не укладывается в голове, а голову — По давно об этом известно — лучше всего проветривает только одна вещь.
    Поэтому из столовой он идет в гостиную, сдергивает покрывало с рояля. В отличие от остальной мебели, он не пыльный, за роялем По следил. Настройщик приходил каждый год. Открыть крышку По не может, ему не хватит силы и одной руки, поэтому он садится за рояль так, прикидывает, получится ли что-то сыграть одной рукой. Левой, к тому же. Хотя если это что-то простенькое, то можно попробовать и правой.
    По не помнит, когда в последний раз играл, кажется, что где-то в прошлой жизни, еще в Нью-Йорке, и пальцы сейчас слушаются плохо, не гнутся, крючатся. Но он все равно легко касается клавиш, наигрывает первые ноты незамысловатой мелодии, подпевает себе голосом — больше мычит, конечно, пытаясь вспомнить, как именно она играется. Музыка всегда увлекала его, увлекает и сейчас, только плечо ноет от любого, даже малейшего движения, и то и дело По морщится и с присвистом втягивает воздух меж зубов.
    Мелодия потихоньку начинает складываться. Кажется, половину По выдумывает сам.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (26-01-2018 14:48:32)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Музыка не звучит довольно долго, но обрывается она только после слов По. разливающейся по комнате. Смотрит на кровь, проступающую через повязку. Слышит, что говорит По - в его словах нет ни обиды, ни вызова, и оттого Кассиану кажется, что ему залепили звонкую пощечину. Или даже нет - что это он ударил кого-то беззащитного. Как будто он ничуть не лучше Гарретта.
- Что... Я не... Какое мешать?!
Кассиан не знает, чего в нем больше сейчас - непонимания, тревоги за По, чего-то непонятного, но хрупкого к Джин, стыда из-за того, что он помешал чужим чувствам, раздражения - но, чувствуя, как он вспыхивает от смущения, именно раздражению дает взять верх.
Он подходит к По быстро, распрямляет того, смотрит на посвязку, на плечо - его движения все еще аккуратные, но легкости в них теперь мало.
- Я привяжу тебе руку к телу, - обещает Кассиан. Приподнимает повязку, ругается - действительно грязно, но без злости - он не может иначе скрыть, как переживает из-за раны и того, что она снова кровоточит, что вдруг на этот раз он не сможет все исправить. - Тебе нужно вернуть кровь, а не тратить ее. Не давать ей вытекать! Джин, принеси мне снова аптечку.
Он оглядывается на Джин, скользит по ней взглядом - но после танца все еще кажется, что рукой.
- Наедине... О чем ты, По? Мы были наедине четыре дня. Я никогда - слышишь, никогда - не поступил бы так с Джин. Да ты видел...
Кассиан обрывает себя. Тут не место говорить о том, что Джин так старательно прячет, и что он не должен был бы знать.
- Я никогда не поступил бы так с тобой. С вами обоими, с тем, что между вами есть. Кто я, по-твоему? Так ты обо мне думаешь?

Отредактировано Cassian Andor (27-01-2018 01:15:38)

    По кажется, что он говорит очень правильные и тактичные слова, но дальше все почему-то идет не так. Его настолько ошеломляет реакция Кассиана, что он просто сидит на месте и пытается осмыслить. Кассиан вспыхивает от смущения, потом ругается, обещает привязать руку к телу. Это совсем не та реакция, на которую рассчитывал По. Хотя, честно говоря, сейчас он слабо представляет, на какую реакцию рассчитывал. Ему казалось, что все просто и понятно: Джин и Кассиан явно нравятся друг другу, что тут долго думать?
    Оказывается, все сложно и запутанно. По смотрит на Кассиана недоверчивым взглядом, хмурится, дает возиться с повязкой; боль сейчас помогает мыслить трезво. Это не очень спасает, потому что Кассиан порет чушь. Ну, не совсем чушь. Но частичную чушь. В тех местах, где «я никогда не поступил бы так с тобой», она чувствуется особенно остро.
    Пытливый ум По пытается сложить кусочки паззла вместе, и те упрямо не сходятся в одну картинку. Он провел десятки расследований, но ни одно из них не подготовило его к нынешнему моменту.
    Еще меньше По готов к неловкой улыбке Джин и ее вопросу.
    Ему очень не хотелось этого делать все это время, он честно думал, что вопрос можно разрешить как-то изящнее, без — без таких публичных представлений. Но, очевидно, что-то не то и не так, и его тактичность сыграла с ним злую шутку. Он не знает, как все исправить обратно, но не может теперь отступить. По кладет здоровую руку на грудь Кассиану — сердце колотится, даже так чувствуется — и мягко толкает его от себя, назад, к Джин, заставляя прерваться с колдовством над раной. Рана подождет. Пульсирующая боль еще никого не убивала. Не так быстро, во всяком случае.
    — Конечно, можешь, — примиряюще говорит По в ответ Джин, улыбается со светлой грустью в глазах. Он может сказать вслух, ему не сложно: — Мне — и ему тоже, — По кивает на Кассиана.
    Выдавать тайны чужого сердца нехорошо, но это исключительный случай. Сейчас все встанет на свои места.
    — Всё в порядке, — ровным голосом продолжает По. Море в штиль не бывает таким спокойным, как его голос сейчас. — Я знаю, что ты не поступишь с ней нечестно или неправильно — или как он, — По смотрит прямо в лицо Кассиану, и огонёк в его честном и прямом взгляде подсказывает, что если что-то вдруг поменяется, то Кассиану придется держать ответ, — поэтому и не хочу мешать. Я переживу. Мне нравится, что вы вместе. И Джин не придется выбирать. Всё в порядке. Правда. Вот вам крест на сердце*.
    И в совершенно детском жесте рисует перекрещивающиеся черточки пальцем на своей груди, задевая цепочку с кольцом.

*cross my heart and hope to die — грубо говоря, «перекрещу сердце и помру», по смыслу приблизительно как «чтоб я сдох», только более поэтичная версия; добавляется к обещаниям или утверждениям, чтобы показать всю серьезность говорящего; обычно используется детьми
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (26-01-2018 22:55:38)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Вдруг выясняется, что По был прав, и Джин действительно не нужен выбор. Но не потому, что она хочет, чтобы решали за нее, а потому, что вообще не хочет выбирать. Вдруг оказывается, что По верит в бога и в закон - если первого Кассиан как-то еще готов принять, то что за столько лет в полиции заставляет По думать, что в закон, какой он есть, стоит верить, Кассиан и представить не может.
И то, и другое неважно. Выпустив руку Джин, Кассиан стоит, не шевелясь, не возражая, почти что не дыша, потому что только теперь - слишком поздно - до него долетает это "пожалуйста, не надо", которого он уже не послушал. О котором даже не знал несколько ночей, потому что даже не спрашивал. У Джин - у Джин, которая вырвалась от Гарретта, и которой он говорил, что тот больше не тронет ее.
По уходит, а Кассиан даже не останавливает его. Даже не замечает сначала. Зато замечает, как прежде светлый прозрачный воздух в доме сгущается, сереет - сумерки.
- Джин...
Он плохо видит по ее лицу, что она чувствует, думает, чего хочет.
- По говорит ерунду, но он прав, когда говорит про единственное если. Я не... Если ты не позволишь, я больше никогда не сделаю этого. Прости меня.
Он тянет к ней руку, но обрывает жест на полпути. Кассиан не знает, что ему делать с двумя людьми, которые думают совершенно иначе и загоняют свои чувства в какие-то клетки - по вине Гарретта, или бога, или закона, или воспитания - неважно. Он и с другими в Америке не всегда это знает, но другие еще никогда не были настолько ему близки.
- Я поговорю с ним. Оставлю тебя ненадолго.
Кассиан не знает, что будет говорить По, но что что-то сказать должен, знает совершенно точно, потому что иначе они просто никогда не станут разговаривать об этом. Но слова находятся сами, стоит увидеть его.
- Ты только Джессике что-то должен. Закончить дело с ее мужем. А кому ты должен еще? Ты думаешь, ты Джин должен эту ерунду про бога и закон? Ты ей не нужен до смерти, ей сколько, двадцать лет? Ей нужен кто-то сейчас, а потом нужен будет кто-то другой. А муж ей, может, и вовсе не нужен. Мужем ей должен быть стать Гарретт - подумай, как ей сейчас слышать про брак.
Кассиан подходит ближе, пытаясь прочитать в наползающей вечерней серости, что написано у того на лице. У него не получается, и потому он знает, что лучшего момента не будет, что только теперь он может рассказать и не увидеть разочарования на лице По.
- Ей сейчас нужен ты. А я... Ты не сможешь дать ей брак и защиту до самой смерти, но я просто ничего не смогу ей дать. Я ведь не тот, кем вы оба меня считаете. У меня нет никаких прав тут быть. Я ненастоящий полицейский, ненастоящий американец, и человек тоже ненастоящий. Я должен был бы быть сейчас дома, в Каталонии, сидеть в тюрьме или быть убитым. Это было бы правильно. Но когда за моими товарищами стали приходить, и все поняли, что это конец - я не смог, я испугался. Оказалось, что я недостаточно сильно верю в нашу цель, чтобы умирать, и я сбежал. Ты думаешь, что я смогу что-то дать Джин - но я просто трус. Я ничего не смогу ей дать, а ты сможешь дать хоть что-то, если попробуешь пожить вместо того, чтобы отдавать непонятные долги неизвестно кому.

Отредактировано Cassian Andor (27-01-2018 12:59:33)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]По отвечает так спокойно, как будто не он только недавно говорил, что ушел бы. Будто не он рассказывал о Бене, который притворялся другим человеком, а не тем, за кого выдавал себя. Будто не он только что считал, что связан законом - тем самым, который не любит таких, как Кассиан.
Он не находится, что сразу ответить, о чем спросить. Вопросов слишком много: когда, как узнал По, кто еще об этом знает, кому он планирует рассказать, что будет делать и, главное, самое главное, почему он, правильный, честный, стоящий на стороне закона, а, когда его не хватает, то и справедливости, так спокоен. Всего этого Кассиан не знает. Он знает только, что в комнате вдруг становится светло.
По дает ему время, а потом снова заговаривает про Джин. Джин, да, она важнее. Но только По снова говорит не о том.
- Последнего человека в Испании сожгли сто лет назад, - говорит Кассиан и больше не прячет глаза. - Не все прошлое должно оставаться. Некоторые "так было" нужны только чтобы их уничтожить. Тем более, что ты все принуждаешь ее - принуждаешь выбирать так, как ты решил. А Джин...
Кассиан вспоминает Джин ночью, как она хмурится, как иногда закрывается руками, а иногда просто лежит неподвижно, как будто боится, что, пошевелившись, умрет. Вспоминает, как она сидела в спикизи, вспоминает, как пришла к нему в самый первый раз.
- Она вынесла книги, а теперь расшифровывает их. Она решила уничтожить банду и пришла ко мне с этим. Она настаивала на том, что нужен еще один человек, и вдвоем это не провернуть. Она месяц жила там - она рисковала больше нас с тобой. Намного больше. Если кто-то знает о последствиях и о том, что о некоторых поступках потом жалеешь - это она. Женщина пусть будет для тебя святое. Но это Джин. Мы про Джин говорим. Ее ты на алтарь не поставишь, чтобы молиться ей по воскресеньям, а в остальные дни забывать. Я слышал, что она спросила. Она...
Кассиан выдыхает. Он не знает, что говорило в Джин. Говорило ли в ней хоть что-то, кроме Джин. Но это вдвоем только с По они решить все равно не могут.
- Я не знаю, соображает она или нет. Не говорю тебе пользоваться ей и тем, что с ней было. Но это не то, что ты можешь решать за нее. Отказаться - да, согласиться - да. Но не просто лишать ее выбора, оставляя со мной.
Он не знает и как продолжать разговор тоже, потому просто обрывает его: подходит к По и толком завязывает повязку, которая никак не хочет держаться на месте. Молчит. Он возится дольше, чем нужно, и только под конец спрашивает:
- Как ты знал? Про меня?

Отредактировано Cassian Andor (27-01-2018 13:34:46)