Размазанная помада пахла оленьим жиром. Этот запах, почти неуловимый, только иногда пробивался сквозь табачный дым, и теперь хмуро висевший в почти пустом баре, сквозь виски и джин, навязчиво пахнувший сосной и столярным клеем, сквозь пот - в спикизи по ночам всегда было тесно и людно - сквозь страх попавшихся владельцев.
Все эти запахи говорили о том, что место они выбрали удачно и работу свою сделали хорошо. И только олений жир напоминал, что работа еще не закончена.
Где-то на улице уже должно было взойти солнце. Тут об этом напоминала только полоска света, прорывающаяся сквозь открытую настежь, почти сорванную с петель тяжелую дверь. Свет не приносил тепла. Этот июнь в Чикаго был холодным и ветреным. В такие дни Кассиан особенно скучал по дому, но возвращаться туда все еще не собирался - не пока де Ривера все еще при власти, не когда у него начало все налаживаться.
Он был в Америке последние три года - бежал из Каталонии, как только узнал, что следующим придут за ним, вскоре после того, как диктатор стал представителем испанского короля, выбрался через Андорру, но потерял там слишком много времени - и потому первые полтора у него не было никаких прав здесь быть. Прав у него не было и теперь, зато были документы и была работа, на которой в них смотрели не самым внимательным образом - кадров слишком не хватало.
Потому-то теперь он был в Чикаго, где мафия была более важной проблемой, чем нелегальные мигранты, работал полицейским, которых дома привык презирать всем сердцем, тратил холодное недоброе лето на то, чтобы отправить дамочек с выжженными волосами в участок, никого по пути не потеряв. Не терять было сложнее всего - нужно было дождаться, пока в участке будет не так людно, не соблазниться деньгами ни одной из них - ну, или хотя бы не больше, чем трех - не реагировать ни на слезы, ни на мольбы, ни на ноги.
С ногами было сложнее всего.
[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Глаза у флэпперок всегда какие-то не такие, в них причудливо смешаны опьянение, веселье, тоска и слишком черная тушь, но у этой заметен еще и ум, еще и стройный звон фишек. Хотя нет - звон слышится в автомате автомате, стоящем в углу. Забрасываешь туда деньги - получаешь конфеты. С этой наверняка все как-то так же.
Кассиан не оглядывается - знает, что до них и так никому нет дела - улыбается:
- Мне нравится, что они все еще здесь и нигде больше, кроме участка, не будут. Я вижу, вы думаете, что вас тяжело почистить. Это не так. Бросайте свои взгляды и ноги. Это все равно ничего не изменит.
Он все пытается решить, попадалась она раньше или нет. И еще: стоит с ней связываться - или нет. Всегда есть те, кого лучше не трогать, особенно если не понимаешь, что именно делаешь и кого именно трогаешь.
Он не понимает. Ему это не нравится.
Она сидит и пьет. Даже теперь - пьет. И все еще не выглядит дурой. Значит, смелая, а не глупая. Или просто знает, что ей это ничем не грозит. Но на итальянку она не похожа. Да и итальянок не встретишь в таких местах: их воспитывают строго, запирают в своих кварталах, пока те растут, а потом отдают замуж и продолжают запирать в своих кварталах, но только в другом их доме.
Кассиана зовут, он отходит, но продолжает следить за ней. Чуть позже он узнает, что ее зовут Джин, и успокаивается, хотя продолжает посматривать на нее. Некоторым девушкам они все же дают ускользнуть, но не этой. У этой слишком опасный взгляд. Слишком знающий.
Несколькими часами позже они оставляют бар на растерзание фотографов, а участок после бутлегеров пахнет не лучше, чем спикизи. На флэпперок не остается места - их всех записывают и отпускают. Некоторых забирают родительские личные шоферы, некоторые убегают сами, торопясь на свои трехгрошовые работы.
За Джин никто не приходит. Она сама, и это странно, и Кассиан все тянет, не отпуская ее.

Что самое неприятное - она права. Не в том, что понравилась ему - не то, чтобы это было совсем не так, она хорошенькая, но он бы не стал так добиваться ответной симпатии. Но что внятных причин держать ее тут и дальше у него нет - это точно.
- Все разошлись, потому что у них были при себе документы или кто-то мог подтвердить их личность.
С документами почти никого не было, а личности подтверждали другие такие же девушки - все, кто ходит в спикизи, знают правила. Но другие не выглядели так опасно. А Кассиану нужен повод не присоединяться к другой работе. Потому что это не первое такое его задание, он знает, как бывает: владельцы окажутся мелкими сошками, никого важного нет, но на них еще можно выйти - если применить силу к правильной точке. Потому что раннее утро, потому что об этом не узнают те, кто не должен узнать, потому что всем все равно.
Кассиан не может там быть, он слишком привык быть по другую сторону этой ситуации. И пусть он просто участвовал в демонстрациях, разность листовки, не был настоящим преступником - потому что бороться за свои права - никогда не преступление - это все равно трудно. Он всегда боится, что в какой-то такой момент и выдаст себя.
Потому он цепляется за любую возможность задержаться. Потому спокойно вынимает скрепку из рук Джин.
- Не нужно портить казенное имущество казенным имуществом. И не казенным, - помедлив, добавляет Кассиан, - тоже не нужно.
Он слышит дверь, поднимает взгляд. Хозяева спикизи? Нет, ирландцы безумные, но в Чикаго даже им не хватит наглости на такое. У них достаточно проблем для того, чтобы открыто не ссориться полицией.
- Подождите здесь.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (16-01-2018 00:24:03)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]- Детектив, - Кассиан поправляет привычно, без злости или самодовольства, вообще без эмоций.
Они не виноваты в том, что им сложно представить его детективом. Они думают, что он мексиканец, а мексиканцев тут далеко не все любят. К тому же, они ирландцы - чего вообще от них ждать?
Он представляется, просит описать "малышку", хотя знает, о ком они. Мельком пробегает глазами и по Ричарду О’Ниму, и по его спутнику. Кассиан хорош в таком: он замечает и чувствует многие вещи, которые ускользают от других полицейских - просто потому, что у них никогда не было нужды читать людей и чувствовать опасность. Им никогда не нужно было бояться и вовремя узнавать в себе страх, сопровождающий серьезного противника.
Ричард О’Ним вряд ли занимает важное место в банде, потому что никто важный в полицию бы не пошел, но Кассиан все равно чувствует холодок, ползущий по позвоночнику к затылку. Этот человек опасен, но опасен не так, как была опасна Джин. Она похожа на кого угодно, но не на девушку из ирландской банды.
Возможно, в этом и есть ее сильная сторона. Возможно, нет, и Кассиану почти хочется, чтобы улыбчивый ирландец сказал что-то не то, оскорбил его как-то, что угодно. Его не трогают такие вещи - он просто не принимает их на свой счет - но это был бы хороший повод не отпускать их всех. Ему слишком не нравится ощущение опасности вокруг.
- Подождите здесь, - говорит он снова, серьезней и более отрывисто, чем говорил это Джин.
Он возвращается к ней, но подходит не сразу, царапает что-то на бумаге, отрывает клочок с тем, что написал.
- За вами пришли. Ричард О’Ним и второй, ничем не лучше. Говорят, что вы чья-то племянница и хотят, чтобы вы ушли с ними. Вы не обязаны идти, если не хотите. С ними. Так идти вы уже можете - я не стану больше держать вас тут.

Большую часть дня он думает, что она не позвонит. Не то, конечно, чтобы он большую часть дня думал о ней. Не то, конечно, чтобы он хотел в этом признаваться.
Она ушла сама, не выглядела испуганной, так же, как ирландцы не выглядели рассерженными. Может, и правда пришли за племянницей кого-то из банды. Не нужно было ничего ей давать.
Его бесконечная смена заканчивается, Кассиан идет домой, по пути останавливается позавтракать болтуньей с картошкой. Яйца на вид белесые, как низкое, затянутое дымом небо. Июнь должен пахнуть можжевельником и ладанником, запах у них такой сильный, въедается в одежду и волосы, неделями не вымоешь. И еще подгнивающими апельсинами, которые не успели собрать в мае. И под ногами хрустит кора земляничных деревьев.
Здесь ездят машины, мальчишки, продающие газеты, все кричат о полете Линдберга - потому что это интереснее, чем кричать об очередном убийстве.
Дома он проскальзывает мимо пани Ориховской, которая все пытается сдать последнюю свободную комнату приличным людям, а не как всегда. "В этом доме еще никто никогда не умирал", - как обычно, с гордостью говорит она и, как обычно же, косится на Кассиана, будто не сомневается, что если это когда-то и изменится, то только из-за него.
Звонок вырывает его из сна вечером, и сначала он думает, что это будильник. Потом в дверь стучат, и приходится все же вставать.
Голос он узнает сразу же. Джин запомнила имя и говорит с неожиданной, неподходящей к ее ногам нежностью. И она умная, напоминает себе Кассиан. Она выглядит умной - слишком умной для того, чтобы звонить просто так, без крайней на то нужды. Люди из эмигрантских кварталов никогда не обращаются к полицейским за помощью и никогда не зовут их на кофе.
- Да. Да, - повторяет он еще раз, уже не таким сонным голосом. Косится на часы. - Утром. Но если очень хочется, то можно и сейчас.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (16-01-2018 09:53:45)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]- Как мне сдать последнюю комнату, если к моим жильцам ходят женщины? Это не такой дом, - строго выговаривает пани Ориховская Кассиану, пока он спускается, и шипит что-то на все его попытки объяснить, что это работа.
Хотя, она может с тем же успехом просто что-то говорить. Если и есть языки, идеальные для того, чтобы демонстрировать презрение, то польский где-то точно в их числе. Пани Ориховская про испанский не лучшего мнения, но остальные ее жильцы - американцы, которые ищут в Чикаго счастья, и потому с Кассианом они все равно живут мирно, объединенные ощущением того, что они тут чужаки.
Когда к нему не ходят женщины, конечно.
- В этот раз это и правда работа, - говорит он еще, и они с домовладелицей одновременно замолкают, зная, что дальше их будет слишком хорошо слышно.
- Я принесу вам кофе, - даже на английском умудряется прошипеть пани Ориховская, которая никогда и никому в жизни ничего не приносила, кроме головной боли из-за просроченной оплаты, и оставляет их вдвоем.
На первый взгляд на Джин нет никаких повреждений. Хорошо, это хорошо. К тому же, она смогла прийти, к тому же сама. С ней все нормально. Должно быть все нормально.
- Что... Нет, лучше наверху.
Кассиан сначала хочет пропустить ее вперед, но потом все же идет первым, поднимается по лестнице на два пролета вверх, впускает Джин. В комнате для разнообразия убрано - он ведь ждал ее.
- Что случилось?
Ему не стоит в это вмешиваться. Нет, правда. Лучше сидеть так тихо, как он только можно. Он ведь за этим держится подальше от настоящих мексиканцев, старается не смешиваться с испанцами, и только иногда халатно отпускает и тех, и других, когда у него получается сделать это так, чтобы никто больше не заметил.
А это - это не его дело, но его работа, не его обязанность - помогать непонятным девушкам, связанным с ирландскими бандами. Ему просто нужно было оставаться в рамках рабочий полномочий. Есть же какие-то нормы. Должны бы быть.
Пани Ориховская и правда приносит кофе и, судя по всему, находит ситуацию более-менее приличной, а Кассиана на достаточном расстоянии от Джин. Она сухо кивает и уходит, оставляя дверь открытой. Кассиан сам закрывает ее. Трет глаза. В конце концов, умей он держаться в стороне и сидеть тихо - он бы не был сейчас здесь.
- На моей работе ни о чем не узнают - если это не что-то совсем против закона. Можете говорить спокойно. Вы имеете отношение к ирландской банде - это я уже понял вчера. Что изменилось? Что плохо?

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]"Замуж" Кассиана не особо поражает, а вот то, что она говорит дальше, интересно. Она оказывается не просто девушкой, как-то связанной с бандой: кто такой Шон Галлахер, Кассиан, конечно, знает. Знал еще до того, как стал работать в полиции. Есть имена, которые просто нельзя не знать, если собираешься жить в городе. Жить более-менее долго, то есть.
Перед ним сидит дочь - приемная, но, судя по всему, это неважно - главы ирландской банды. Главы покойного. Кассиан не знал об этом. Интересно, знают ли вообще в полиции. Может, и нет: за такие смерти стараются мстить, и тогда лишнее внимание, тем более внимание полиции, не нужно.
Это вовсе не то, чего он ждал. Не то, во что безопасно встревать. Доказательств у Джин наверняка и нет, зато должно быть чутье. Человека без чутья, настолько близкого к Шону, в жизни не выпустили бы в спикизи, да и вообще никуда.
Дочь Шона Галлахера просит о справедливости. Она говорит очень уверенно, но Кассиан не спрашивает, откуда она знает, что это не передел территорий, что ее отца убил Гарретт Мур. Что такое, по ее мнению, справедливость, он тоже не спрашивает. И так знает это достаточно хорошо: это то, что полиция очень - слишком - часто не дает. Не может дать. Даже если бы доказательства и нашлись.
Джин сидит, закинув ногу на ногу. Джин сидит, спрятав лицо в руках. Когда она играет, а когда это все на самом деле? Тогда, теперь, всегда?
Кофе черный, как польская земля, горький, как польская жизнь, проясняет мысли. Кассиан думает про полицию - и сразу же бросает, потому что так ничего не получится.
- Территории закрытые. Полицейские купленные. Не все, - быстро уточняет он. На самом деле о купленности полиции у него только приблизительные представления. Его самого покупать никто никогда не пытался, и иногда Кассиан искренне жалеет об этом. - Пока у вас не будет, - он тормозит и дальше ставит прилагательные правильно, как делают в этом языке. Он все еще чувствует себя в нем, как в новой коже, которую натянул прямо поверх старой, - веских, надежных доказательств, вас не станут слушать. У вас есть доказательства? Нет, я думаю. Я думаю, Галлахера убили той ночью, потому за вами и пришли. Вас там даже не было. Полиция - вся полиция - не станет вмешиваться. Если самое ужасное, что вам угрожает - это замужество...
Кассиан пожимает плечами.
- Нам нужны доказательства, - он хмурится, говорит, на этот раз опуская это ненужное, непонятно откуда взявшееся "нам". - Нужны доказательства. Что-то.

Бухгалтерия семьи это не рычаг - это ведро с цементом, которое утащит на дно всех, кто достаточно важен, чтобы попасть в документы. Она понимает, что предлагает? Понимает - по взгляду видно. По тому, как она вспомнила, что просто слабая женщина. Понимает, просто не хочет быть той, кто лично утопит ирландцев.
Ирландцев сложно топить. Это никому еще не удалось. Они грызутся между собой, но умеют объединяться, когда становится опасно. Потому итальянцы и сицилийцы могут пытаться, сколько угодно, потому Аль Капоне может ездить по улицам в своей машине на шелковых подушках сколько угодно. Ирландские банды все равно удерживают свой северо-запад, открывают бары, варят пиво - и никуда не собираются исчезать.
А она предлагает ему уничтожить одну из семей. Это опасно, это может изменить расположение сил в городе, эта затея может провалиться, но, по правде, Кассиану безумно хочется сделать это. Просто потому, что это совершенно непохоже на то, как он живет все это время. Зато похоже на дом.
Ему это нравится.
Осталось устроить все так, чтобы с ирландцами не утопило и его тоже.
- Хорошо. Да, я помогу вам и знаю, как это работает. Но нам может понадобиться кто-то третий. Кто-то, кто... - не притворяется тем, кем не есть на самом деле? лучше будет смотреться на газетной фотографии? - ...кто не я. Вы же знаете, как это работает.
Кассиан перебирает в уме своих коллег. В этом нет никакой нужды - он точно знает, кому доверяет настолько, чтобы втянуть его в это дело. Но как раз потому он оставляет имя Дэмерона подальше - потому что тот не откажется, а все может обернуться слишком большой опасностью.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (16-01-2018 20:07:36)

Джин торгуется - нет, не торгуется, ставит условия - с таким опытом, что если бы он не поверил, что она дочь Галлахера, сразу же, обязательно поверил бы теперь. С таким азартом, что после ее ухода так и тянет пересчитать столовое серебро. Серебра, правда, у Кассиана нет, это спасает его от глупой работы, но не избавляет от необходимости что-то решать.
Он представляет, что будет, когда он заявится с рассказом о Джин, смерти Шона Галлахера, бухгалтерских книгах и о том, как во всем пытаются обвинить, скорее всего, итальянцев - а те для разнообразия ни при чем. С рассказом о том, что все это он знает потому, что пригласил к себе домой девушку, попавшуюся во взятом спикизи и отпущенную просто так.
Да, ему совершенно точно нужен кто-то еще.
Кого-то еще - По Дэмерона, конечно же, кто, кроме него, это мог быть - Кассиан вылавливает на следующий день. По долго казался ему странным, в основном потому, что был непонятным; Кассиан таких прежде видел только со стороны и привык если не ненавидеть их, то открыто недолюбливать. С По это трудно, и скоро попытки приходится бросить. Теперь они иногда работают вместе, и это всегда хорошие дела. Хорошие, потому что они и правда что-то делают, а не просто выбивают признания или имена подельников, уверенные в том, что если это правильный человек, то можно, а если нет - то кому он пожалуется? Если о ком-то Кассиан и уверен, что он не куплен никакой из банд, то это о По Дэмероне. Его просто незачем покупать - у него и так все уже есть.
- Есть возможность, - он улучает момент, когда рядом больше никого нет, ближе к вечеру. День нелепый, скучный, ветреный, как и всегда. Даже закон нарушать в такой день не хочется, - разобраться с бандой Галлахера раз и навсегда. Человек, который может помочь, хочет взамен защиту, когда все закончится. Что скажешь, это можно устроить? Мы делали так раньше? Те, кого мы защищали, в итоге выживали?[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

- Но...
Кассиан не знает, что "но". Сложной эта затея казалась ему потом, позже. Вероятность того, что По откажется, он даже не рассматривал. По, для которого работа в полиции хобби, кто в любой день может уйти назад, в свою настоящую жизнь, а потому не боится рисковать и терять, и доводит дела до конца, до тюрьмы - ну как он может отказаться от такого предложения?
- Нет!
Слово летит уже в закрывающуюся дверь, секундой позже туда же бежит и Кассиан. Впервые за время тут он хотел что-то сделать правильно, и ему нравилось то, как это решение заставляло его снова чувствовать себя человеком. Он не хочет отказываться от этого так просто. Но тем более не хочет платить за это слишком пристальным вниманием к себе. Ему нужен По Дэмерон. Но По Дэмерон как раз выбрал худшее время для того, чтобы сломаться.
Он не успел далеко уйти, Кассиан догоняет его в несколько шагов.
- Нет, постой, послушай. Ты не понимаешь. Нет времени ждать и убеждаться - только доверять. Шона Галлахера убили позавчера. Если не найти того, кто это сделал, или не закрыть тех, кто остался - ты же знаешь, что будет. Они уже сталкивают все на итальянцев.
Он говорит торопливо и тихо, лицом не выдавая того, как взволнован. Как будто он просто рассказывает какую-то историю товарищу по работе - и только.
- Я уже пообещал, что помогу. Но это слишком крупное дело, не для одного. И я просто не знаю, к кому еще могу пойти. Кто еще работает только на закон, а и не на какую-то из банд. Это не глупость. Ладно, может, глупость. Но это правильная глупость.
[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (17-01-2018 11:13:11)

"Нет" По превращается в "Не могу", и Кассиан не уверен в том, что говорить дальше. "Не могу" может быть и вежливым "не хочу", и каким-то более, вроде бы, важным заданием, и настоящей причиной. Говорить дальше и не приходится - не сразу, потому что По зовет его с собой, и в дороге Кассиан молчит. Он не хочет говорить про Джин, не зная наверняка, что тот, с кем он говорит, в деле. Это может быть слишком опасным для нее.
Он не спрашивает, куда они едут, но район узнает. Хороший приятный район с хорошими приятными домами. Не то место, чтобы объяснять о том, почему в дела банд не стоит лезть. Потом Кассиан видит выгоревший этаж. Видит, как тротуар укрывает пепел, похожий на снег - если бы снег был не белым, а серым. Хотя в Чикаго только такой и бывает.
Ладно, может быть, это и то место.
По ведет себя здесь уверенно, так что Кассиан понимает до того, как тот говорит. Смотрит на осколки бомб. Бросали точно. Одну к двери, чтобы уйти было сложнее, чтобы идти нужно было сквозь огонь, легко цепляющийся за волосы и одежду. Бомбы простые - такие кто угодно умеет делать. Кассиан, например, умеет, научился еще подростком, хотя лично никогда их не бросал. Делать их совсем легко, никакого особого почерка. Это мог быть кто угодно. Кто-то, кто хочет убить, но, может, и кто-то, кто хочет просто напугать.
- Ты думаешь, они попытаются еще, если узнают, что ты живой.
Он не спрашивает, кто "они", не предполагает сам. Кто угодно из банд. "Их" довольно - слишком - много.
- Но если ты думаешь, что они остановятся только когда ты умрешь, то что же - ты до смерти не будешь никому помогать?
Смерть - не единственный выход, но По наверное знает об этом и сам. Можно просто бросить то, что он делает, послушаться, оставшись в живых. Можно не слушаться, продолжать, до смерти или до того момента, пока не станет слишком поздно - а потом сбежать. Кассиан знает: он в свое время выбрал именно побег, и знает, что это был правильный выбор - их дело было проиграно, вариант разбежаться, чтобы потом окольными путями вернуться и попытаться еще раз, казался лучшим - пока они не разбежались и не оказалось, что возвращаться особо некуда и незачем.
Кассиан не остался - и потому не чувствует себя вправе просить остаться кого-то еще. Значит, ему нужен не По, а кто-то другой. Или вообще никто не нужен. Только нужно убедить Джин в том, что все получится и так. Она поймет, почему он не хочет идти к начальству, почему не хочет привлекать никого больше. Что он сможет защитить ее - пусть даже сам Кассиан в этом не очень уверен.
- Ладно, ты не можешь, - говорит он и смотрит на По, пытаясь отыскать в нем что-то, что покажет, что он передумал, что на самом деле согласен. - Просто не говори никому о том, что я рассказал. Пожалуйста.
Кассиан поворачивается, чтобы уйти, потом поворачивается снова. Что с ним такое? Он прекрасно жил, не бросаясь в глаза, не цепляясь за чужие взгляды, проходя мимо. А что теперь? Не проходить мимо оказывается завлекающим делом: начнешь раз - и не остановишься, пока опять не придется бежать.
Но он ведь уже все равно начал.
- Там, где я живу, есть пустая комната - ее все никак не могут сдать. Не такая, как это все, конечно, но, если хочешь... пока не найдешь что-то другое.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (17-01-2018 16:10:34)

В понедельник Кассиан зарабатывает благосклонность пани Ориховской за то, что привел нового жильца - ее хватает ровно на полтора дня, после которых все снова идет так, как шло прежде - теряет первого и единственного потенциального союзника, но все равно упорно цепляется за тень надежды. Все равно получится. Должно получиться. Просто нужно быть осторожнее, умнее, нужно просчитывать наперед, нужно получить такие доказательства, на которые никто не сможет закрыть глаза.
На следующий день у него появляется федора. Кассиан решает, что это единственное, что он может получить от По Дэмерона и пытается - правда пытается - быть благодарным. Так всегда бывает: хочешь свободы и прав, и они швыряют тебе подачку, все равно делая, что хотят. Ты все еще хочешь свободы и прав - и тогда они выводят на улицы полицию, арестовывают, разгоняют, убивают, жгут. Страна другая, но, кроме этого, ничего не меняется. Или довольствуешься подачкой, или бежишь, или умираешь, продолжая делать то, что считаешь правильным.
Он ошибается, но еще не знает об этом. Еще четыре долгих дня Кассиан старается не сталкиваться с По и не говорить с ним - потому что дело важнее, а его прошлое тут вообще ни при чем и не нужно его вмешивать.
В субботу все изменится, но до субботы далеко.
Во вторник он идет на похорон к Шона Галлахеру. Потому что может, и потому что у него на голове новенькая федора - запомнят ее, а не его. Кассиан особо не таится, зная, что сегодня никто не тронет его, и что присутствия кого-то из полиции вполне могут ждать. Здесь много кого могут ждать: не каждый день хоронят главаря какой-то из банд. Он замечает сицилийцев, итальянцев, людей из банды Багса Морана. Иногда подходит с кем-то поговорить. Вопросы одинаковые, скучные, неопасные. Его замечают, но не пытаются убрать отсюда.
Кассиана это вполне устраивает. Он неторопливо подбирается к Джин, зная, что когда дойдет к ней, никому и в голову не придет задуматься, о чем это они говорят.
- Пока я все еще один, - говорит он, не пытаясь обмануть ее. - Это будет опаснее, но я все еще готов помочь. И сделаю все для вашей безопасности.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (18-01-2018 00:32:16)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]- В этом городе именно так и поступают. Только так, уже несколько лет.
Кассиан говорит спокойно, почти улыбаясь. Это его особое умение: он не злится, когда его пытаются задеть тем, что он мексиканец, потому что он не мексиканец - просто они этого не знают. Не оскорбляется, когда при нем поносят полицию - потому что чаще всего согласен с каждым словом.
В Чикаго сейчас и правда легче легкого сделать карьеру полицейского. Сложность только одна: нужно умудриться не умереть. В остальном это быстро: наверх продвигают не тех, кто заслуживает, когда заслуживает, а тех, кто жив, вместо тех, кто умер. Есть исключения, наверное. Кассиан знает об одном - но оно занято своей сгоревшей квартирой и не хочет связываться с бандами.
- Часть моих коллег получает деньги от итальянцев. Часть от ирландцев. Многие и от тех, и от тех, и еще от третьих, и отдельно за то, как не замечают подпольные пивоварни. Боюсь, они успели поговорить с начальством первыми. И если я пойду говорить с ним, вторая улыбка у вас может появиться слишком быстро.
Не останавливаясь, он задает точно тем же тоном, один из вопросов. Видит, как кто-то из людей, идущих мимо, явно раздумывает о том, не спасти ли Джин. Кассиану везет - к ним никто не подходит.
- Я тоже рискую, - говорит он, помолчав немного, но чем именно, не объясняет. Основное она и так поймет: работой, здоровьем, жизнью. За кадром остается свобода и документы, но об этом Джин точно не знает. Ей и незачем знать. - Доверяя только вашим словам. Может, это ловушка? Может, нет никаких книг, и вы просто не хотите замуж? У меня нет причин доверять вам, но мне надоело то, чем есть Чикаго. Я хочу что-то изменить в нем - и потому верю вам. Но доверие работает в обе стороны.

Отредактировано Cassian Andor (18-01-2018 11:20:01)

- Суббота, шесть часов. Я найду вас.
Это звучит, как согласие, что они все же попытаются. Кассиан глотает улыбку, внешне остается серьезным. Напоминает себе, что он, возможно, уже слишком долго здесь. Пора отходить, пристать еще к паре человек, а потом потеряться.
Он возвращается в участок, к работе. Не замечает По Дэмерона, занимается бумажной волокитой - ее всегда слишком много, получает на руки два скучных бытовых убийства, не замечает По Дэмерона, обращает внимание на то, что люди из банды Галлахера тихие - слишком тихие, присматривается к другим полицейским, но, как почти всегда, держится на расстоянии и в конце концов решает, что никому больше не решится предложить участие в таком деле.
Не замечает По Дэмерона.
В субботу утром тот ловит его у двери сам. Кассиан слушает сначала серьезно, не ожидая от этого разговора ничего хорошего. Он и так рассказал слишком много, не нужно было изначально ни на кого полагаться. Но постепенно светлеет лицом и никак не может перестать улыбаться.
- Я встречаюсь с человеком, который поможет нам - которого мы будем взамен защищать. Сегодня в шесть. Пошли со мной?
До шести Кассиан рассказывает кое-что - что это дело личной мести за смерть Галлахера, что они имеют дело не с преступником и даже не с членом банды, что он еще понятия не имеет, как будет все это делать - потому что пока что добился только согласия на то, чтобы он был один.
- Но теперь нас двое, - все еще улыбаясь, говорит он.
О самой Джин Кассиан не рассказывает ничего, не упоминает ни ее имя, ни пол, ни то, откуда знает ее. По и так увидит, когда ее выплюнет после занятий университет.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]