Чисто формально, Джейна не нарушала ни один из протоколов, активируя код доступа к общему архиву республиканской разведки — официально, она продолжала числиться в списках агентов-разведчиков и не была отстранена. Впрочем, воспользовалась она-таки данными не своими, и даже не Лоубакки, а Грайсы Шардуин, лейтенанта, внедрённого в «Адаскорп», и, пока пограничники считывали номер операционной лицензии, пыталась выучить документ. Биоинженер, специализируется в биоэлектронике, направлена в Имперский Департамент Военных Исследований, зовут Алайче Гомкуас. К хатту, как будто бы всё это понадобится ей на самой планете — Джейна не рассчитывала на тёплый приём и рассчитывала на возможные перестрелки. По всем логическим соображениям, визит следовало провести тихо и без лишних проблем, вроде как мирно-дипломатический, но толкать пафосные витиеватые речи и воодушевлять не самых ярых союзников на пакты у неё лучше получалось после хорошей драки. Так сказать, вдохновение приходило от вида расспластавшихся в бессознательном состоянии штурмовиков.
В этом месяце у Джейны с логикой не особо складывалось.

Бастион ослеплял и раздражал мерзким цветом коашельско-праймовской моркови, и вскоре мрачные, грузные и уродливые кособокие башни начали формироваться в чёткие силуэты. Пирамидообразные конструкции, строгие геометрические линии, чёткая планировка дорог и устрашающего вида замок, словно вырезанный из скалы — Джейну начало подташнивать от такого зашкаливающего количества претенциозных построек. Правильно, любой, кто вырастет в окружении подобных коробок, будет инстинктивно тянуться к мрачному аскетизму и роялистким партиям.
А, может, плохое самочувствие напрямую соотносилось с тем фактом, что вчера Джейна опустошила запасы тихаара целой кантины. И позавчера. И поза-позавчера.

Может, некоторые из пилотов пытались выразить ей сочувствие, поскольку на устроенные по Хану поминки Джейна не пришла. Осталась в ангаре и молча просидела всю ночь, в одиночку гася запасы спиртного, а потом откопала старенький замасленный мультиинструмент, который подарил ей Хан на девятилетие, и, сосредоточившись, раздавила Силой. До скрежета мельчайших деталек, пока не взорвался.
Потом к ней подходили и что-то говорили, мол, надо отдать честь и побывать на похоронах, когда пустят залп. Что-то про невосполнимую потерю и безотцовщину. Джейна точно не помнила, потому что дни слились в серую массу, но, вроде бы, тому «красному» она врезала, два раза, пока не расслышала удовлетворительный хруст носа. Может, «красных» было два.
— У нас тут несанкционированная война и криффовы проблемы с астромехами, а вы жуёте сопли, — потом она ещё долго ругалась на «разбойных», и объявила, что со следующего утра время тренировок увеличивается на три стандартных часа.
Отоспятся в следующей жизни. Если там от Республики останется хоть что-то. Если их битвы стоят хоть чего-то.
Если невинные жители Хосниана погибли не зря.

— Алайче Гомкуас? — забавный военный в чёрной форме активно размахивал руками, пытаясь найти в голосводке её имя. Имя-то нашёл и подтвердил, а встреча по расписанию была не назначена. Кабинеты высокопоставленных чинов растягивались по лабиринту из коридоров, и неприятная прохлада пыл лишь подогревала.
— Барон Фел сегодня не принимает. У него плотный график, и скоро состоится заседание моффов, запишитесь... — продолжал он лепетать, преграждая посетительнице дорогу. Где-то в отдалении напряглась охрана — Джейна не замедляла шага.
— Чтоб тебя ворнскр отымел, stoopa d'emperiol schutta wermo, ушёл с дороги, — процедила Джейна. Она могла бы сжать руки в кулак, и военный задрыгал ногами, пока отчаянно бы сражался за жизнь и лишний глоток воздуха. Пока она бы смотрела, как из него утекают силы песком, изгибая левый уголок губ. Давно она таким не занималась.
Джейна отшатнулась резко, вздрогнув, встряхивая оцепенение — джедаю не пристало размышлять о таких непотребствах, и, если бы Джейсен не прятался от неё в Силе, она бы поделилась тревогой с ним.
Вместо того ей пришлось вплотную подойти к имперцу и, не разрывая зрительного контакта, ясно и медленно повторить три раза приказ, пока зрачки не затянула молочная плёнка, и сам он не отупел.
— Иди. И. Доложи. Обо. Мне.

Хорошая у Бастиона была охранная система, и, наконец-таки прорвавшись до цели, Джейна могла похвалить себя: ни одного вырубленного штурмовика, ни одной взорванной колонны и практически ни одного прецедента — не считая того, что на парковке она специально боднула корму новёхонького глянцевого челнока, занявшего местечко под тенью за минуту до её приземления. 
— Меня зовут Джейна Соло, — она начала речь с порога, не успев ни скинуть куртку, ни прикрывая рукоятку джедайского меча, а, напротив, обнажая оружие, — можно просто «Великая». Я пришла с миром, пообщаться. Если похмелье пройдёт, конечно. Chuba, сарлакка мне в глотку, что за...
Честное контрабандистское, Джейна совершенно случайно задела локтём идиотскую скульптуру какого-то генерала. Величественный миниатюрный бюст жалобно скрипнул и покачнулся, устремившись изрезанной морщинами и глубокими бороздами макушкой в пол. Джейна остановила его двумя пальцами — Сила в ней бурлила, закипала лавой, жаждала вырваться на свободу, но она не позволяла себе вольностей. Почти что; бюст благополучно возвратился на законное своё место, а она продолжила осмотр кабинета, Сунтира Фела и угнетающего пейзажа.
Интересно, как много он знал о ней самой.
— Познакомиться не рада, но много слышала о вас.
Джейна не собиралась вилять, елеить или же натаптывать круги, прежде чем поднять ту тему, ради которой она взломала республиканские агентурные архивы, помяла чей-то корабль и чуть ли не задушила секретаря, но теперь растерялась, стоя перед тем самым Сунтиром, о котором она слышала столько нелестного — от Веджа, папы и Гэвина Дарклайтера — и так мало, но хорошего, от Джаггеда, что не знала, откуда подступиться. Обыкновенно, на её визит без предупреждения реагировали с возмущением или, хотя бы, остро выраженным недовольством, но этот был спокоен.
И высок.
Chuba, с её четырьмя футами восьмью дюймами — это в ботинках-то военных — разговаривать, не задирая голову, можно было лишь на расстоянии. Что ж они все вымахивают-то, нет бы солидарность проявить, как дроллы.
— Как у Джага дела?
Это был не первый и не второй вариант к завязке разговора, но, пожалуй, наиболее резкий, и Джейна ляпнула его быстрее, прежде чем успела оценить и подумать. Может, потому что хотела узнать и сама, но в последние дни эти «может» распались на миллиарды осколков и врезались в глаза, мешая смотреть и думать рационально. Недоговорки — недомолвки — эфемерное чувство вины и неопределённость повисли в воздухе между ними.
«После того, как я сказала, что люблю его и больше всего на свете хочу быть вместе, но никогда не оставлю Республику».
«После того, как он сделал мне предложение руки, сердца и «когтя», а я сказала «нет», потому что у нас есть долг».
«После того, как пять лет он присылал приветы на комлинк, а я не ответила ни разу».
Да, она определённо была рада, что Джаггеда здесь не было. Соврала бы, сказав, что специально пришла туда, где не могла с ним столкнуться.
Джейна ещё была не готова к встрече с ним. Не знала, будет ли вообще когда-нибудь готова после событий последних дней.
Но связью — и общественной осведомлённостью об их связи — беззастенчиво пользовалась.
________________________
*147 сантиметров

Отредактировано Jaina Solo (19-05-2018 22:05:27)

Наблюдая за бароном Сунтиром Фелом, Джейне становилось немного не по себе. В каменных, несколько массивных, но правильных и красивых чертах лица она видела слишком много сходств с Джаггедом, в повадках, сдержанности и поразительном красноречии — ещё больше. Schutta, похожи были не одни голоса, но интонации и мимика. Отвратительное чувство.
— Какая прелесть, передавайте джедайский привет и мои наиполитичешные пожелания чахнуть среди этих траурных уродств, — глупо было вообще пытаться притворяться, что ей нравился Бастион, или не приводил в холодное, укоренившееся с годами бешенство; в голове не укладывался факт существования Империи, пускай и в меньших масштабах. Её родители сражались за лучшее будущее, демократию, свободу и равенство, победили — а Империя жила, развивалась и не собиралась присоединяться, упраздняя пост императора. Если бы Джейна не прогуливала занятия по праву, возможно, мирилась бы с несправедливостью вселенских масштабов получше. Война помогла ей проникнуться симпатиями, но то было вынужденной мерой, а врать и елить она не привыкла. Не так воспитали.
— Так вот, значит, где мой дед генералов душил, — присвистнула майор, обходя комнату по периметру, хватая любую понравившуюся безделушку и круча в руках, ощупывая, — память генов взыграла, знаете ли.
Сунтир Фел не засмеялся, а Джейна хмыкнула.
— Да ладно! Хорошая же шутка. Дери меня нексу, не повезёт Джагу, если на старости лет у него такое же чувство юмора останется.
Ладно. У неё было не так уж много времени, пока имперцы не пробьют Алайче Гомкуас, которая ещё не должна существовать, по базам, или не отбуксируют шаттл за нарушения. Кто знает, кому принадлежал тот корабль.

Джейна отлично ощущала, что с ориентированием в пространстве у неё начинаются проблемы — последствия прошлой ночки. Она три раза оглянула кабинет, но не увидела ничего и близко напоминающего алкоголь.
— У вас что, ничего выпить нет? Да вы ж ненастоящий генерал! — глаза у Джейны округлились в неподдельном ужасе. Нет, тут какая-то ошибка, так не бывает; у всех военнослужащих обязательно должны находиться ящики с запасами на чёрный день. Вы ещё скажите, что тут картины работают до комендантского часа, а тви'лечки, танцующие у шестов, платят в казну налог за профессиональную предпринимательскую деятельность.
— Fierfek*, — она отмахнулась, нащупывая под курткой фляжку. Несколько живительных глотков, приятное тепло по телу — и кресло было очень удобным, так и манило. Только плюхнувшись в роскошный стул, обтянутый кожей непонятного оттенка, аж с резьбой, Джейна поняла, что для гостей были приготовлены другие сиденья. К хатту. Ноги она, естественно, закинула на стол, и заляпанные пылью мыски военных ботинок контрастировали со стерильно чистым стеклом и организованной канцелярией. Стратегия папы «приди на переговоры и покажи, насколько ты хозяин положения» никогда не подводила, вот и почтит память старика. Джейна сцепила руки в замок и попыталась принять серьёзный вид. Хмурить брови не получалось, значит, будем говорить от сердца. 
— Мне с семейством не повезло. Любовь к платьям, сморщенным карликовым гигантам, жажда власти. В связи с чем вопрос: а вы не охренели ли стандартным часом?
Яд и желчь так и сочились, а Сунтира Фела не пронимали. Джейну это, напротив, развеселило.
— Вы вообще Сопротивлению помогать собираетесь или нет? Потому что, знаете ли, и до вас дойдёт волна. На Бастионе гуманоидов не меньше, чем на Хосниане. Только тут ваш дом.
Перебежчик, вот как говорили о бароне Феле. Джейна не могла понять, как при здравом рассудке кто-то мог променять Республику на... на что угодно, но уверенность и преданность Джаггеда государству подсказали два ответа: или они тут выстроили секту с иерархической пирамидой и флотом, или в Империи и правда жилось не настолько плохо; первый вариант казался верибельнее. Но имперцы не выглядели самоубийцами - история, приправленная взрывами у Явина, должна же была хоть чему-то их научить.   
— А чтобы отправить на рудники этих дебилов, нужно объединить силы. Или будете врать, что верите в пакт и мирный союз с террористами?
Не очень у неё получилось с вдохновляющей речью, но Джейна утешала себя мыслью, что это потому, что без предварительного мордобоя обошлось. Всё впереди.

___________________________________
*очень плохое слово на хаттском

Отредактировано Jaina Solo (21-05-2018 13:51:33)