Тенел никогда не отличалась легкостью характера, ни в юности, ни тем более сейчас. Проблемы преследовали королеву-мать все семь лет правления, но, как правило, все они были внутри Консорциума. Сейчас же предчувствие намекало, что скоро проблемы придут извне.

Ей было противно находиться по ту сторону Сопротивления, созерцать его издалека, хотя у нее было, чем помочь старым друзьям. Но приглашать их на Хейпс казалось делом не очень правильным, а открыто вмешиваться – и вовсе бесперспективным. Хотя королева была единоличным правителем Хейпса, всегда оставался криффов совет знати, любящий совать нос во все дела Тенел то ли от того, что по их меркам ей не хватало опыта, то ли назло всем подряд. Тенел не знала, но злилась, при этом была вынуждена соблюдать дворцовый этикет и придерживаться норм поведения.

Отложив все дела, хейпанка отправилась на Биммисаари. Несмотря на то, что Консорциум вышел из тени более двадцати лет назад – хоть что-то хорошее сделала бабушка – лица правящей верхушки не мелькали в голонете и на плакатах, а потому и скрываться особо не было смысла. И все же, Тенел спрятала рыжие волосы под капюшон, ступая на планету. Яхта осталась в космопорте, а девушка направилась на рынок в поисках оговоренной кантины, где она должна была встретиться с генералом Органой.

Тенел нервничала, будто бы ей снова пятнадцать. Лея Органа была героиней Новой Республики, о ее подвигах, как в войне против Императора, так и на политической арене, девушка была наслышана. Наравне с Тенениэль Лея стала примером для будущей королевы-матери, но теперь примешивалось нечто иное – глубоко хранимое чистое чувство, которое возникло среди всего, что происходило. И хотя о Джейсене Тенел все еще ничего не слышала и не собиралась спрашивать, отвлекаясь от более важных проблем, она все равно смотрела на женщину за столиком в дальнем углу совсем иным уже взором. Как на мать человека, который стал для нее всем.

— Здравствуйте, — кошачьим движением девушка скользит за столик, приветливо улыбаясь Лее, но серые глаза остаются серьезными. И замолкает, не зная, что сказать. Вот уж куда-то делась привычное поведение королевы, оставив лишь рыжую девушку с серыми волосами и гордой осанкой.

Почему-то рядом с Леей Органой становилось не в пример спокойнее. Сила этой женщины была поразительной, действовала лучшим образом, и сейчас Тенел впервые за несколько дней после принятия решения о встрече не испытывает невроза. Ей есть, за что волноваться, у нее за спиной целый мир из шестидесяти планет, за которые она несет ответственность. Одна ошибка может стоит жизни слишком многим. Но женщина перед ней, кажется, ничего не боится. И рядом с ней перестаешь бояться и сама.

Тенел отвечает тихо, пытаясь собрать воедино то, что ей известно:

— До нас долетели слухи о трагедии, связанной с Хоснианом. Некоторые сенаторы, не погибшие там, оказавшиеся в других местах, обрели приют на Хейпсе, но это ненадолго. Рано или поздно на нашем пороге обязательно появятся незванные гости, которые захотят разговора о будущем. Но я не уверена, что хочу нашего совместного будущего.

Новости были скупыми, новости плохо доходили до Хейпса. Голонет пестрел заголовками, но совсем не теми и не о том, они не интересовали королеву, ей нужна была истина, которую способна была рассказать Лея.

— Это правда, что Старкиллер тоже был уничтожен?

Пробой в мощи Первого ордена, это самая благоприятная новость, но все же, их власти это нанесло не такой уж большой урон. Но хотя бы пока миры в безопасности, ни одну другую планету не уничтожат одни-единственным выстрелом.

Королева-мать качает головой.

Сенат слаб, уязвим, вряд ли способен на что-либо достойное. Она видит то, что происходит, понимает, что сейчас это самое бесполезное, что есть в Новой Республике.

— Боюсь, что Сенат уже никогда не будет полезен. И Новая республика остается обезглавленной. Они боятся, и этот страх мешает им противостоять Первому Ордену. Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее, поэтому Хейпс пока лишь наблюдает, но не принимает участие в этом.

Как и обычно.

Когда-то Тенел не понимала такое фанатичное желание бабушки сокрыть Хейпс в туманах реальности, никого не пуская на него. Хотя эта женщина мечтала о браке своего оставшегося в живых сына с женщиной, которая сейчас сидела перед ней. Но вряд ли для того, чтобы заключать сделки. Она просто видела пользу в генетическом коде и породе, думая о будущей королеве-матери. Предполагалось, что принцесса Лея, лишившая дома, будет рада обрести достойную замену, что соответствовала титулу и прочему. Но увы, все сложилось совсем не так, впрочем, для Тенел лучшим образом.

Тенел обожала эту историю, которую ей рассказывал отец. О том, как прекрасна принцесса Лея, о том, как он полюбил свою жену. Королева-мать позволяет себе слабую улыбку, но тут же гонит все мысли об этом. Потому, что они ведут в ту сторону, которая болит. Все еще болит воспоминаниями и несбывшимися надеждами.

— На Хейпсе есть еще один орган власти, которые влияет на решения королевы-матери. Последнее слово остается за мной, но знать… знать может требовать учитывать их мнение. Иногда мне проще согласиться, если урон не велик, иначе споры затянуться на долгое время. Сейчас у меня не лучшие отношения со знатью, думаю, это будет очень долгим и утомительным спором, который я использую в своих целях.

Напоминание о том, что королева должна заботиться о продолжении рода становятся все более навязчивыми, но пока Тенел отбивается от них, мотивируя тем, что у них сейчас достаточно иных проблем.

— Генерал, скажите, какая помощь вам нужна?

Надежда — это то, что освещает галактику. Пафосные слова, но истинные в своем смысле. Хейпанка так же чуть заметно улыбается в ответ, пытается и в себе взрастить надежду на то, что победа будет на стороне свободы, а не угнетения. Но для этого одного Сопротивления мало. Пока будут те, кто кланяется в ножки Первому Ордену, пока их будет большинство, ни о каком преодолении проблем речи быть не может, лишь попытки не отдать сами себя в лапы смерти.

Что ж, это и есть жизнь. Наверное, такая же была и во времена Восстания, о котором известно теперь лишь благодаря свидетельствам очевидцев и историческими хрониками. Но герои былого все еще с ними, все еще призваны вести вперед.

— Боюсь, людей я вам дать не могу, и даже предоставить флот не смогу, хейпанские драконы слишком бросаются в глаза. Но вот помочь с деньгами проще, чем вы думаете. Правда, сегодня я к этому не готова, но я найду возможность передать вам то, что можно будет обменять на кредиты.

Переводить кредиты на счета Сопротивления — почти сказать “я помогаю незаконной деятельности”. Не кружок свободного досуга все-таки, который со скуки решает профинансировать королева Хейпса. Но радужные камни можно вполне себе передавать, не привлекая внимания со стороны остальных хейпанцев, а уж кому сдать их на обмен в Сопротивлении найдут. Вот у генерала муж контрабандист. Говорят, что в прошлом, но бывших контрабандистов не бывает.

Тенел качает головой:

— Это не услуга, требующая взаимности. Я просто хочу мира в галактике, хочу не бояться за свой дом, хочу простой справедливости для всех.

Манипулировать же “я дружна с вашими детьми, по крайней мере, с той, что все еще жива” кажется чем-то неправильным, хотя Тенел почти готова сказать, что ее с Джейсеном связывало нечто особенное.

Но для Леи это будет лишь памятью о прошлом, чем-то незначительным — любовь рыжей девчонки к ее сыну. Об этом и говорить неловко, ну что оно такое было, сколько было, кануло в былое, к чему и возврата нет. Девочка давно выросла в королеву-мать, а мальчик… а мальчика давно нет. И Тенел просто улыбается, оставляя пустые и обычные слова о мире во всей галактике, этого достаточно, чтобы оправдать ее в своем решении.

— Небольшой радужный камень мог оплатить целый крейсер мон-каламари со всем вооружением. Проблемы до конца не решит, но облегчит существование.

— Это слишком мало. Хотела бы сделать больше, но...

А что и правда еще она может сделать? Одно Сопротивление не справится с Первым Орденом, как и не справится оно, даже если сможет обеспечить себя новыми союзниками. Но, возможно, Тенел стоит вести сою войну не на этом поле боя, а на совсем ином, с которого ушла Лея. В конце концов, для нее, как для королевы-матери, открыты многие двери. Например, двери президента Новой Республики. Так почему бы не пойти по выбранному пути?

— Вы слышали, кто избран новым президентом?

Новости об этом долетели до Тенел быстро, и она сразу начала вспоминать, кто такой Яссен Дин, но ее знакомство с ним было слишком шапочным и невнятным, чтобы сейчас хейпанка могла представлять, в чьи руки Галактика вверяет свои судьбы. Возможно, стоит все же наведаться на Орд-Мантелл, принести соболезнования, сделать какое-то движение в сторону чего-либо. Невозможно прикидываться ветошью, тем более, что Консорциум все же имеет свой весь на карте галактики, и об этом не стоило забывать Тенел, ни знати. В тот момент, когда еще бабушка, будучи у власти, открыла Хейпс всем остальным, обособленность исчезла, и теперь приходиться жить со всеми в симбиозе, хотят того хейпанцы или нет.