Последние дни выдались тяжелыми: то моральные терзания и травматические воспоминания о детстве в процессе миссии, то трудный, выматывающий и выворачивающий наизнанку разговор с генералом Хаксом, то явка с повинной к Кайло Рену и много новых эпитетов о генерале. Анук, закрыв глаза, который день убеждала себя, что смерть — безусловно мучительная — генерала Первого Ордена облегчения не принесет, чего нельзя сказать о проблемах, их будет очень много.

Вздохнув, Анук медленно открыла глаза и взглянула на лежавший на краю стола голопад. Его короткая вибрация говорила лишь об одном — для рыцаря Рен есть задание. И это была прекрасная новость. Серьезно, Анук была рада отвлечься от неприятных гнетущих мыслей и хоть на время позабыть о генерале. Иногда создавалось впечатление, что она и во сне думает о нем. И это стоило прекратить.

Анук сцепила пальцы в замок, потянулась до хруста в позвонках и поднялась на ноги, чтобы узнать детали миссии. Взгляд быстро пробежался по строчкам письма, а потом еще раз. И еще.

Всё опустилось, ухнуло и закололо, от бессильной злобы, даже ненависти задрожали пальцы и заиграли желваки на лице. Почему именно Анук должна сопровождать генерала Хакса? Неужели не нашлось другого рыцаря и чья это злая шутка? Рен громко выругалась и резко развернулась к стене, замахнулась голопадом, но не бросила его.

«Держи себя в руках. Так нельзя».

Как нельзя идти к магистру и просить его избавить Анук от неприятного ей общества. Она не в том положении, чтобы ставить условия и перебирать задания, выбирая более интересное, к тому же девушка понимает, что бежать нет смысла и она должна научиться самостоятельно разбираться даже с такими сложными, невыносимыми и неприкосновенными людьми. Да, пусть это будет всего лишь уроком.

«Давно не виделись, крифф».

— Рада встрече, генерал, — ей удается сохранить в голосе будничное спокойствие и даже соблюсти уважительный тон, в отсутствии которого ее в прошлый раз упрекнули. Анук, останавливается и на мгновение задерживает взгляд на Хаксе, а после заходит в шаттл и садится на место, пристегивается. Рен с удивлением отмечает, что не захотела в первую же секунду их безусловно долгожданной встречи накинуться на Хакса и задушить его голыми руками. Она поражена, что так легко смогла сохранить спокойствие и не загореться ненавистью, которой пылал Кайло, когда высказывал Анук всё что он думает о дорогом генерале.

Генерал Хакс, который улыбается, пусть его улыбкой можно пугать непослушных детей, не пытается задеть за живое абсолютно каждым словом и, кажется, даже испытывает радость. Анук не думала, что не просто однажды увидит нечто подобное, но и что этот человек в принципе умеет испытывать чувства такого толка. Анук даже сильно-сильно зажмурилась. А вдруг глаза подводят?

Но нет, не подводили. Генерал действительно был счастлив и Рен, будучи форсюзером, отчетливо это ощущала. Она поерзала на месте и поправила ремень, появилось легкое волнение, потому что Анук десятки раз представляла и готовилась ко встрече с другим Хаксом. К такому ее жизнь не готовила.

Послушавшись, девушка повернула голову к транспаристилу. Ледяная планета приковывала к себе взгляд, вселяла своим безмолвием ужас и одновременно заставляла трепетать; по спине пробежались мурашки. Анук почувствовала себя ребенком, впервые оказавшемся в огромном парке развлечений. Технологии, использованные при сознании базы, впечатляли. Мягко говоря. И теперь рыцарь поняла, почему генерал Хакс так счастлив и на время позабыл о своем отвращении. Отвернувшись от транспаристила, она наблюдала за мужчиной: его мимикой, дыханием, взглядом. Его поведение казалось очень странным, а потому интересным. Вдруг захотелось узнать о генерале побольше.

— Это.., — она вновь вернула внимание к базе, — величественно. Мощно. Разрушительно. — Анук представила, как Первый Орден расправляется со всей Новой Республикой одним выстрелом. И улыбнулась. — Новая Республика, это сборище паразитов и лжецов, — воспоминания почти не кольнули, почти не задели, — падет.

Рен замерла. В ее глазах застыла ненависть, а вместе с ней обида. Это были эмоции, от которых Анук даже не думала избавляться, они напоминали ей, как лжива Республика, подогревали гнев и не позволяли хотя бы на мгновение задуматься, что может быть будущее, где Республика жива и процветает. Испепелить, взорвать, уничтожить.

— В Галактике наступит порядок, — совсем тихие мысли вслух, которые, была уверена Анук, никто не услышал. Шаттл тем временем начал плавно снижать высоту и заходить на посадку; пилоты запрашивали разрешением и обменивались кодами. При соприкосновении с поверхностью слегка тряхнуло.

На посадочной площадке уже собрались люди, ответственные за появление столь прекрасного оружия. Сложив руки за спинами и выпрямившись, они делали вид, словно их не беспокоит промозглый ветер, пробирающий до самых костей. Анук также ощущала, что они всячески борятся со своим страхом и она не была уверена, кто их пугает сильнее — генерал или форсюзер. Она ставила на генерала.

.....Анук, увлеченная своими мыслями или скорее образами, создаваемым ее воображением, словно и не замечает генерала Хакса, пребывающего в весьма нетипичном для него настроении. Она всецело отдается тому удивительному и будоражащему будущему, которое непременно наступит, когда оружие, именуемое «Старкиллер», будет доведено до идеала и введено в эксплуатацию. Сфокусировав свой взгляд на стремительно увеличивающейся ледяной планете, рыцарь задумывается о том, как быстро кончится война и что придется делать после.

.....Анук с удивлением сознает, что не имеет ни малейшего понятия, что будет после войны, как с этим жить и что с этим делать. Впрочем, помня появление юужань-вонгов на орбите Акзилы, Рен могла бы с уверенностью сказать, что обязательно найдется кто-то недовольной и не желающий мириться с новым правилами или, быть может, невыносимо амбициозный и снова не желающий мириться с чужими правилами, так что обязательно случится новый конфликт.

.....Рен отгоняет от себя непрошенные мысли и переводит взгляд на генерала. Всё такой же рыжий, серьезный и в то же время умиротворенный. Как жить и что делать хотя бы с этим Анук также не имеет понятия. Крифф, все эти дни она с трудом боролась со своим желанием выплеснуть на генерала ярость, а теперь, когда она наконец сумела успокоиться и избрать правильную тактику поведения, Хакс вытворяет нечто невообразимое. Он как будто специально.

.....Крифф.

.....И снова крифф.

.....Ледяной ветер пронизывает до костей даже сквозь весьма теплую форму рыцаря Рен. Анук, чуть склонив голову, чтобы хлесткие порывы ветра не были по шлему так отчетливо и громко, стойко выдерживает капризы погоды и даже не вздрагивает, хотя очень хочется обнять свои плечи и поежиться. Единственное, что она себе позволяет, так это взгляд на фуражку генерала, которая, казалось, вот-вот поддастся ветру и улетит прочь на потеху всем собравшимся и к необъятной ярости самого Хакса. Но неприятностей не происходит.

.....В какой-то момент Анук ловит себя на мысли, что так внимательно вслушивается в слова офицера, что совершенно не понимает их. Она думает о последней тренировке: воспроизводит в голове слова и действия магистра, которые стоит учесть и научиться применять на практике, чтобы добиться желаемых высот. К своему сожалению, Рен не только не уделяет внимание рассказу о величайшем оружии современности, но и не успевает вовремя остановиться. Оказавшись буквально в двух небольших шагах от генерала Хакса, девушка медленно поднимает голову, чтобы заглянуть в его глаза сквозь визоры шлема.

.....Понять, о чем он говорит совсем не сложно, даже очевидно. Пару мгновений Анук внимательно всматривается в глаза генерала. И что она только хочет в них увидеть? Сама не знает, даже предположить не может, но от чего-то и избавить себя от зрительного — что весьма условно, учитывая шлем — контакта не в силах.

.....— Неужели? — Спустя такую короткую и в то же время невыносимо длинную паузу, интересуется Анук. Она чувствует на себе несколько взглядов, однако очень скоро перестает помнить о них. — Если это действительно так, то я.., — Рен едва наклоняет голову к правому плечу, — рада. Продолжим?

.....Офицер неуверенно взглянул на генерала, ожидая его разрешения продолжить подробный отчет о строительстве оружия. Анук уверенно зацепилась за холодный взгляд голубых глаз. Где-то в груди зародилась приятное чувство, что шлем больше не является защитой.

.....Показалось, что на какие-то мгновения время позволило себе остановиться, и весь мир вокруг замер в безмолвном ожидании. Анук, внимательно вглядывающаяся сквозь визоры шлема в ухмыляющееся лицо генерала Хакса, даже не подумала, что ей стоит сделать пару шагов назад и тем самым вернуться к более уместной дистанции, которую она сократила из-за собственной невнимательности. Она не могла думать ни о чем, кроме, собственно, стоящего перед ней генерала. В памяти всплывали самые сочные моменты с их первого разговора — некоторые слова и в особенности взгляд — но они совсем не помогали справиться с одолевающем последние минуты диссонансом, даже наоборот, усиливали его.

.....Хакс в приподнятом настроении, мягко говоря, настораживал. Рен понятия не имела, на что способен этот человек в хорошем расположении духа. Как и в любом другом настроении, собственно говоря. И с одной стороны хотелось бы больше никогда не видеть и желательно даже не слышать Хакса — впечатления с прошлой встречи были еще слишком сильны, а Анук, как выяснилось, девочка очень впечатлительная и не может вести хоть сколько-нибудь осмысленные диалоги с этим человеком. С другой же Рен так и подмывало узнать о генерале как можно больше, а еще лучше проникнуть в его самое личное — мысли, чаяния, планы, страхи — пространство и выведать об этом человеке абсолютно всё, чтобы потом ухмыляться Хаксу в лицо и говорить, что знает его как облупленного.

.....Сбежать от генерала можно было только в случае ухода из Первого Ордена, а для форсюзера, которого никто и никуда не отпустит, побег может означать лишь смерть. С Хаксом было, конечно, сложно, но настолько, чтобы идти на смерть. Узнать же его получше через Силу Анук побаивалась из-за своей неопытности. У нее не всегда получалось сделать всё быстро, качественно и безболезненно, так что только и оставалось, что метаться между двумя противоположными друг другу желаниями и надеяться, что рано или поздно всё как-то да разрешится.

.....Анук замечает, как быстро генерал возвращается к беспристрастному выражению лица, слышит голос офицера и, не сводя взгляда с Хакса, делает небольшой шаг назад, чтобы избежать тактильного контакта.

.....Рен больше не позволяет себе витать в облаках и думать о насущных проблемах, она сосредотачивается на отчете офицера и в то же время наблюдает за всеми в целом и за генералом в частности, идя на пару шагов позади. Так комфортнее. И так намного удобнее любоваться удивительными масштабами строящегося оружия. Глядя на огромные колонны, Анук ловит себя на мысли, что идет с открытым ртом. Кто бы мог подумать, что люди могут создать нечто подобное; кто бы мог подумать, что Рен когда-то мечтала заниматься чем-то подобным.

.....Офицер, воодушевленный оружием, реакцией генерала — не прерывает, значит, удовлетворен — и немного собой, продолжает отчет и заодно ведет на следующий уровень, обещая показать «лучшее, что есть на этой планете». Анук заинтригована, но не так сильно, как реакцией генерала. Внешне он всё также спокоен, даже холоден, но внутри.. О звезды, это действительно радость и счастье, а не ненависть и едва сдерживаемая злоба?

.....— Выглядите самым счастливым человеком в галактике. — Анук, поравнявшаяся с Хаксом, повернула к нему голову. Стало даже интересно, поймет ли он о чем Рен говорит.

.....Анук считает вопрос генерала не требующим ответа, а потом молчит. К тому же, ей всё равно нечего сказать об эмоциях Хакса. Во всяком случае в присутствии идущих рядом людей. Они волнуются и переживают, со страхом посматривают на генерала и наверняка не прочь почесать языком с коллегами. Вести длинные и глубокие диалоги рядом с ними Анук не хочет. Вместо этого она смотрит на спину офицера, отмечая про себя, насколько же сильно напряжение в его голосе; запоминает важные на ее взгляд детали доклада, еще не зная, понадобятся ли они ей, и с любопытством рассматривает стены. Объективно в них нет ничего удивительного, они не похожи на произведение искусства, в них не скрыт какой-то особый смысл. Это обычные стены, но всё же не до конца. Находиться на пусть пока и недостроенном, но уже величественном и внушающим восторг оружии одно удовольствие. Поразительно как сильно может измениться — похорошеть — непримечательная ледяная планета.

.....Глубоко в груди поселяется чувство гордости. И Анук уже не жалеет, что ей приходится сопровождать генерала Хакса.

.....Спустя дюжину шагов девушка решает, что ей всё же нравится слышать этот монотонный негромкий голос, перечисляющий десятки разных цифр. И становится немного жаль, когда генерал прерывает доклад на самом неожиданном моменте и просит удалиться всех прочь. Каждое его слово произнесено четко и уверенно, однако этого катастрофически мало, чтобы люди развернулись и молча ушли. В каждом из них чувствуется смятение и неуверенность, но короткий взгляд холодных голубых глаз умеет творить настоящие чудеса. И пока Хакс наблюдает за тем, как опешившие от неоднозначного завершения доклада люди уходят, Анук смотрит на него. Интересно же, ради чего им потребовалось остаться наедине.

.....— Удивлена, что вам это интересно. — И ведь действительно удивлена. На прошлой встрече Рен выяснила, что является довольно неприятной компанией, даже противной и от того так странно видеть в генерале интерес к ее скромной персоне. Анук хмурит брови и мучительно долго — целых пару секунд — решает, говорить о своих эмоциях правду или увиливать.

.....Решает говорить правду.

.....— Внутри всё трепещет и это приятное чувство. Видя эту планету, идя по ней, я чувствую не только трепет, но и воодушевление. — Анук отходит в сторону на пару шагов, окидывает взглядом молчаливые стены и медленно поднимает голову, желая посмотреть наверх. Несколько долгих секунд она молчит, подбирая слова, способные наиболее точно описать ту смесь эмоций, которые обуревают ее с той самой минуты, как перед глазами появились снега. — Я чувствую вокруг нас десятки людей и все они вносят свой вклад, работают для Первого Ордена, создают сильнейшее оружие, способное раз и навсегда изменить Галактику. Это ли не прекрасно? — Рен опускает голову и медленно поворачивается к генералу.

.....Анук невольно задумывается, как сильно изменится генерал Хакс, потеряй он в один миг контроль над ситуацией; насколько кардинальными будут перемены в его поведении, жестах и мимике, когда земля начнет уходить из-под его ног и не за что будет схватиться, чтобы вернуть привычное положение. Что он станет делать в такой ситуации? А может ему уже доводилось оказываться в столь незавидном положении? Анук смотрит на генерала непозволительно долго, молчит, а после отгоняет от себя ненужные сейчас мысли, снова переводит взгляд на стены недостроенного оружия.

.....Генерал передает Анук право решать, куда они пойдут, что и кого увидят. Это льстит только первые две секунды, после Рен задумывается о наличии подвоха. Она не так много времени провела с Хаксом, но и этого было вполне достаточно, чтобы усвоить — он всегда говорит с подтекстом. Или просто Анук вечно ищет иной смысл, скрываемый между строк, слов, букв.

.....Улыбнувшись, рыцарь кивает. Радости и предвкушения чего-то нового, внушительного и удивительного в ней куда больше подозрений. Анук хочет — и готова — исходить «Старкиллер» вдоль и поперек, может даже одна, если в какой-то момент планы генерала изменятся.

.....Едва слышное эхо шагов разносилось по широким и пустым коридорам. Когда строительство завершится, база «Старкиллер» наполнится персоналом и жизнью, станет многолюдно и шумно, а пока можно насладиться тишиной. Анук любит тишину. Любит молчать. Она никуда не спешит, не задумываясь, что в расписании генерала Хакса может значиться не только посещение строящейся базы. Наверное, стоило бы поинтересоваться его планами, спросить как много у них время, но эти мысли настолько мимолетны, что Анук не обращает на них внимание. Она идет сначала вперед, потом вдруг сворачивает направо и доходит до лестницы, спускается на несколько пролетов. У Рен не было возможности изучить план базы — в принципе очень сложно изучить то, чего у тебя нет — поэтому идет куда глаза глядят, куда захочется повернуть.

.....— Возможно мы потеряемся, — вдруг решает предупредить Анук, когда уже довольно поздно поворачивать назад и вспоминать сколько было совершено поворотов, спусков и подъемов по лестницам. В ее голосе, впрочем, совсем нет волнения или страха, она не думает о том, как далеко готова зайти в процессе исследования базы.

.....Еще несколько метров, поворот и вот дверь. Рен, не задерживаясь, открывает ее, делает несколько шагов вперед и замирает в немом изумлении. Перед ними огромное пространство, что дух захватывает, недалеко возится дюжина работников, скорее всего инженеров.

.....Анук поворачивает голову к генералу, но не задерживает на нем взгляда и шагает вперед, до самых перил, за которыми разверзлась настоящая пропасть. Рен вглядывается в темноту, хочу увидеть, если ли за непроглядной тьмой дно, но, разумеется, ничего не видит. Кажется, что всё это из-за шлема, он мешает увидеть и запомнить как можно больше. Не особо думая, стоит ли это делать, рыцарь стягивает с головы шлем, убирает упавшие на лицо волосы и снова всматривается в пропасть. В глазах восторг и трепет, она словно маленькая девочка, оказавшаяся в парке аттракционов.

.....Работающие неподалеку люди настолько увлечены решением сложной технической задачкой, что совершенно не замечают двух гостей. Они оживленно переговариваются, а потом на мгновение затихают, чтобы проверить один из способ решения проблемы, но ничего не выходит и они снова принимаются спорить и сыпать техническими терминами. А ведь Анук, не случись в ее жизни нападение юужань-вонгов и не окажись она в Ордене Рен, могла бы пойти по стопам родителей и стать инженером, могла бы сейчас вместе с сотнями других людей создавать совершенное оружие, которое принесет мир в Галактику!

.....От этих мыслей голову кружит еще сильнее. Анук находится в состоянии абсолютного счастья, подъема духа и эйфории, она почти уверена, что ничего не может испортить эти короткие мгновения неподдельного восторга. И даже генерал Хакс больше не кажется высокомерным мудаком. Анук почти чувствует с ним родство, схожесть эмоций в этот миг, но стоит ему открыть рот, как ощущение счастья рассыпается миллионом осколков. Рен опускает веки, вздыхает и усиленно отгоняет от себя мысль, что глубину пропасти можно проверить, сбросив туда Хакса и послушать как долго он будет кричать.

.....Сохранив на лице вежливую полуулыбку, Анук всё же поворачивается к генералу, чтобы посмотреть ему в глаза. Хочется запомнить как выглядят люди, способные испортить настроение даже в таком удивительном месте.

.....«Да у вас, крифф, талант». Так и хочется сказать Хаксу, но Анук молчит, хорошо обдумывая, как стоит себя вести рядом с этим человеком. С магистром у девушки всегда были ровные, уважительные и достаточно доверительные отношения, с другими рыцарями Анук могла и поспорить, и огрызнуться, и посмеяться, с Хаксом же такая радость была недоступна. С ним, видимо, любое проявление счастья было под запретом. И снова Анук задалась вопросом, как же он уживается с собой.

.....Отойдя на пару шагов от перил, Анук одной рукой собрала волосы в хвост и надела шлем. Он нисколько не приуменьшал величие Старкиллера и не мешал рассматривать и бездну, и огромные колонны, и прочнейшие стены, но без него Рен всё же нравилось больше.

.....— Предлагаете брать пример с вас? — Вернувшись к перилам, Анук облокотилась о них и вернула голову к генералу. Ей очень хотелось рассказать — скорее, доказать — Хаксу, что Кайло прекрасный учитель, но прикусила язык. Можно ли что-то доказать человеку, который давно уверовал в отвратительность форсюзеров? Анук помнила те эмоции, которые выплеснул на нее Хакс при первой же встрече. Такое еще не скоро забудется.

.....По мнению Анук она всегда думала своим умом. Да, не всегда удачно, иногда совершая ошибки, но всё же своим. Доказывать генералу Хакса и это тоже не хотелось, в принципе спорить с ним не было смысла. Анук чувствовала, что проиграет, ей не пробить эту взращенную с годами холодность и уверенность в собственных взглядах.

.....Говорят, в споре рождается истина, но в случае оживленных — или даже ожесточенных — споров с генералом родится разве что бурная ненависть. Не у Хакса, конечно, он и так уже вобрал в себя весь гнев галактики, а вот Анук еще есть куда расти и где срываться. Ее научили медитировать, видеть эмоции и чувства, которые люди старательно скрывают, держаться уверенно и правильно использовать в бою свою ярость и гнев, но ей почти не рассказывали как держать себя в руках, когда общаешься с человеком, который невероятно бесит. Аж до зубного скрежета, до желания сжать руку в кулак и посмотреть как человек в панике хватает губами воздух, держится за своё горло и пытается сделать хотя бы один вздох.

.....— Кажется, мы еще многого не увидели. — Задержав на Хаксе взгляд, Анук отталкивается от перил, легко разворачивается и идет дальше. Сложно объяснить, чем именно она руководствуется при выборе пути и как всё это работает, поэтому хорошо, что генералу неинтересно и он не задает никаких вопросов ни про Силу, ни про Орден Рен.

.....Они приходят мимо работающих инженеров, которые при виде генерала и рыцаря Рен резко смолкают, вытягиваются по струнке и самую малость расслабляются лишь когда остаются наедине с техникой и своими проблемами. Анук еще несколько секунд с интересом наблюдает за их эмоциями, но быстро забывает про людей и переключается на путь. И снова лестницы, двери, длинные коридоры, способные напугать неподготовленного человека своим масштабом и мрачностью. Старкиллер пока только строится и технические помещения не заполнены людьми, по коридорам не проходит патруль из штурмовиков. На новой базе Первого Ордена пока очень тихо.

.....Анук уже знает куда она идет и что хочет увидеть, но генерала в свои планы не посвящает, пусть конечная цель будет для него сюрпризом. Хотя он их, скорее всего, не любит.

.....— Мы почти пришли, — не терпится уже скорее добраться до конца коридора и открыть дверь, чтобы увидеть его, но Рен не ускоряет шага. Анук делает сорок семь шагов и на мгновение замирает перед самой дверью. Вместе с тем как открывается дверь, на губах рыцаря появляется улыбка. Она очень хотела увидеть самое сердце Старкиллера, защищенное, окруженное бесконечным количеством приборов и работников.