Мы раньше так не делали, но всегда можно начать. С Днем рождения, Уэс Янсон!
Ищем генерала, гения, популярного политика, звезду пропаганды и любителя доминировать над этим миром.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
— Ты замужняя женщина,
— машинально шутит Янсон в ответ на ее команду раздеваться.
— Твой муж меня пристрелит.
У него целая куча вопросов.
Он догадывается, что они делают и зачем, но...
Но Винтер сказала «быстро», и Уэс подчиняется.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [20.IV.34 ABY] Ти кажеш: «облиш, мене ти облиш»
Gavin Darklighter, Asyr Sei’lar (NPC)
Время: 20.IV.34 ABY, утро
Место: Татуин, Мос Эйсли
Описание: Когда Винтер понимает, что не в ее силах привести Гэвина в чувство и уговорить его примкнуть к Сопротивлению, она просит сделать это ту, кто когда-то была для него всем миром.
Осталось надеяться, что это не станет поводом к еще одной ссоре и трагедии.
[icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon][nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status]
Отредактировано Winter Celchu (01-12-2018 01:14:37)
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Он с лёгкостью мог оставаться дома, где никто не упрекнул бы его в чрезмерном количестве выпитого - вслух, по крайней мере. Да, мать бы украдкой, думая, что ее никто не видит, вздыхала, покачивала головой и её беспокойство ещё сильнее выдавали бы нервные движения пальцев. Отец, невзначай оказываясь рядом, пытался бы показать самую ободряющую и полную понимания улыбку, но получалось бы пусть и крайне трогательно, однако совсем неубедительно. Время скорби, которое должно было окончиться несколько дней назад, затягивало его всё глубже в свою беспросветную пучину, а он сам упорно не давал себя спасти.
Гэвин гнал от себя любого, кто захотел воспользоваться его щемящим чувством утраты и закономерно проростающей на нём жаждой мести. На Корусанте, в слишком тихой и безлюдной квартире, он громко хлопнул дверью за Винтер, пришедшей вроде бы с предложением помощи и как бы невзначай, к слову, с предложением от Сопротивления, перед тем в не самых лицеприятных тонах озвучив всё, что он думает. Не о самой мистресс Селчу, ни в коем разе - скорее, о галактике, о Новой Республике и всех прочих, кто пытался разворачивать историю в свою угоду одним и тем же способом из десятилетия в десятилетие. Он так и просидел потом всю ночь на полу у закрытой двери, подпирая её спиной и чувствуя как слёзы сами собой катятся из глаз. И ему очень хотелось в эту единственную ночь, едва ли не самую беспросветную и тёмную, увидеть Биггса и задать один вопрос - почему? Неужели мало было отдано для того, чтобы давным-давно это остановить, и чего всё же стоит жизнь?
Пусть в отношении Сэры он заменил слово «нежность» на «любовь», это не смягчало боли. Чтобы ни стояло за их отношениями, они были семьей, где Дарклайтер ощущал себя дома, окутанный заботой в окружении жены и детей - каждый из них был его сыном и дочерью, и кровь не играла здесь никакого значения. Может, ему удалось бы справиться иначе, не вливая в себя такое количество алкогольного, но то, что осталось от командования, писклявое и испуганное, отправило всю эскадрилью (и другие уцелевшие, вероятно, тоже) в отпуск, пообещав сообщить, когда им надлежит вернуться на службу.
На Татуине, среди своей большой семьи, он надеялся заполнить одиночество, однако оно только стало сильнее вгрызаться в сердце. Видеть чужое счастье, когда потерял свое, оказывается, куда больнее, нежели остаться один на один в космическом вакууме с пустотой. Гэвин уходил навстречу рассвету солнц-близнецов по утреннему полумраку и возвращался с закатом, как можно меньше попадаясь на ферме кому-то на глаза, желая только упасть на смятую постель в тупой пьяный сон без сновидений.
Он приходил в один и тот же крошечный бар, затерянный в лабиринтах Мос Эйсли так же, как коварная колючая песчинка скрывается в складках одежды, забивался в угол без единого транспарастилового окошка, даже самого затертого и грязного, брал у бармена бутылку абсолютно случайного напитка, будто разучился чувствовать вкус, и никого не беспокоил. Бутылки хватало - полуденная жара, пробивавшаяся сквозь тонкие старые стены, размаривала даже самых стойких татуинских пьянчуг. Хозяин заведения относился к нему с пониманием, ничем не донимая, только с толикой какой-то жалости иногда поглядывая на стремительно обрастающего щетиной мужчину, а редкие посетители и завсегдатаи не стремились садиться рядом, порой даже отшатываясь от его отрешённого взгляда покрасневших глаз.
- Ты с ума сошла?
Вопрос был совершенно не риторическим, и спрашивала его Асир на полном серьезе, недовольно глядя на Винтер Селчу, которая беззастенчиво предлагала ей пойти и наведаться к бывшему любовнику, чья семья погибла недавно на Хосниан-Прайм. Это казалось шуткой, больной шуткой, вот только ботанка прекрасно знала, что Селчу в такие шутки не играет, сама с Алдераана, который в свое время постигла подобная незавидная участь. И если она о чем-то просит, значит, у нее на то есть основания.
- Нет. Но Гэвин сейчас в депрессии, в запое, и это нехорошо.
Асир фыркает. Вот уж да, кто-то другой был сказал, что это хреново, разрушительно, еще два десятка синонимов на общегале и десяток того, как бы это могла сказать Сей’лар на ботанском, но Селчу вежливая и приличная, она говорит, что это просто “нехорошо”.
- К тому же, когда закончится его пойло, он вспомнит о мести, и в лучшем случае сам начнет поднимать старые контакты и искать Сопротивление, в худшем - будет искать смерти. Ты, правда, этого хочешь?
Асир рыкает.
Это несправедливо, давить на нее такими простыми и понятными формулировками, от которых все внутри болит. Когда-то она не по своей воле согласилась на имитацию собственной смерти, таким образом уходят от Гэвина, чтобы потом смочь оказать сопротивление Фей’лиа и сломать проклятую ботанскую систему восприятия реальности и ксенофобии. Вышло так себе, то Асир отвлеклась, то вонги пришли, то теперь Первый Орден, чтоб его ситхи разодрали на части. Но суть в том, что много лет назад, именно Асир была тем, кто заставил Гэвина впервые понять, как больно, как ужасно, терять любимых людей. Это была его вторая утрата после Биггса. А она ведь обещала, что такого не произойдет.
- Ты жестокая, - ботанка отходит в сторону, к своему крестокрылу, гладит его по фюзеляжу, чувствует внимательный взгляд Винтер.
- Я пытаюсь спасти друга от смерти, Асир. И если ты единственная, кто это может сделать, то вспомни о том, что ты его любила.
Вот в чем проблема. Асир не просто любила, Асир все еще любит. Глупо так, но тянет за собой это чувство сквозь годы, так и не вышла замуж, не обзавелась детьми, зато незримо пыталась каким-то образом дотянуться до Гэвина. И сейчас она вздыхает, устало глядя на Селчу, понимая, что та права, во всем права, и ей придется выйти из тени. Тем более, что если кто-то другой приведет татуинца в Сопротивление, тайна все равно перестанет быть тайной.
- А знаешь, я ведь почти собралась уходить с главной базы, чтобы шпионить на других планетах, вербовать нам пилотов, но теперь, видимо, не придется. - Асир пожимает плечами. - Хотя, может быть, все-таки придется, если Гэвин меня не простит. А он не простит, - взгляд лиловых глаз устремляется на Винтер, и та впервые ощущает свою вину за это, но на лице ничего подобного не отражается. Впрочем, она не пытается убедить ботанку, что все обойдется, судя по тому, как Гэвин выставил ее вон из своей квартиры на Корусанте спустя неделю после Хосниана, шансы на всепрощение у Сей’лар невелики.
Разворачиваясь, чтобы уйти из ангара, Винтер бормочет себе под нос:
- Допустимые жертвы.
И ненавидит себя за эту формулировку. Двадцать семь лет назад такой допустимой жертвой мог стать Селчу, и Винтер из кожи вон лезла, чтобы не позволить подобного.
…
Больше всего на Татуине бесит песок. С жарой Асир еще могла справиться, подшерсток сохранял прохладу, и поэтому все было терпимо. Но песок забивался везде, и вычесать его из густой шелковистой шерсти будет невероятно сложно, как бы она ни скублась по пути.
- Ненавижу эту планету.
Гэвин тоже ее ненавидел, сколько помнила ботанка. Они планировали поселиться на Корусанте, усыновить выводок сирот, которых после войны было достаточно, и жить долго и счастливо. Но теперь Асир брела по песку в сторону захудалой припортовой кантины, чтобы встретиться с мужчиной своей жизни.
Она тут была уже два дня, два долгих дня пряталась в отеле, следила за кантинами, в одной из которых нашла Гэвина, неприятно поразившись тому, как он выглядел, ничуть не напоминая полковника КНС. Отощавший, заросший, с бутылкой. Когда они были вместе, Гэвин не пил. Хотя, конечно, он был еще слишком… юн для такого.
Асир трет лапой нос, морщится, наблюдая издалека, как Дарклайтер снова заходит в кантину. Наматывает третий круг вокруг, надеясь невесть на что, но третий день она не выдержит в этой дыре, тем более, что чесаться начинает сильнее, не хватало еще блох приобрести, фу, нет. Еще и аллергия начала проявляться, Сей’лар всю ночь чихала, надо валить отсюда, но не в одиночку, ей нужно забрать с собой Гэвина, сейчас Асир все более ясно понимала мотивацию пришедшей к ней Винтер.
В кантине царит привычный полумрак, раздражающие запахи чего-то прокисшего, пропитого и потного. Асир старается дышать аккуратно, пробираясь дальше, пока не доходит до стола в углу, за которым в гордом одиночестве напивается любовь всей ее жизни. Ей даже немного обидно, что после ее смерти он смог полюбить, но как-то теперь стыдно об этом думать, учитывая смерть его жены и детей.
Асир стаскивает с головы капюшон длинного плаща и тихо произносит:
- Привет, Гэвин. Давно не виделись. Паршиво выглядишь.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Отредактировано Winter Celchu (01-12-2018 18:01:05)
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
То, что затяжной запой (а именно так назвали бы это сторонние наблюдатели) - не выход, какая-то часть разума Гэвина осознавала чётко, но ничего не могла поделать со слепым желанием всей его души забыться. Он не хотел ничего помнить, только размытая пелена вместо мыслей и везде одинаковый, мёртвый пейзаж Татуина вместо живущего, бурлящего города-планеты. Возможно, столь хорошо дешёвый алкоголь ударял по голове из-за того, что прежде он не грешил настолько обильными и продолжительными возлияниями, однако чего хотел, то и получал. Даже пальцы начинали мелко подрагивать - непозволительная роскошь для пилота его уровня, но допустимая для отправленного в бессрочный отпуск немолодого солдата Новой Республики. Таких ветеранов до сих пор можно встретить в любом уголке галактики - мечтавших о доме и объятиях дождавшейся красавицы-жены, а получивших одно большое ничего вкупе с разочарованием.
Он даже не сразу реагирует на негромкий женский голос где-то рядом и с явной заторможенностью отрывает взгляд от мутного стакана с пойлом перед собой, с трудом фокусируясь на лице... то есть морде. Ботанской морде, что уже странно, потому что щепетильные уроженцы Ботавуи скорее сами себе поотгрызают усы, чем станут лезть в эту грязную песочницу и марать свой ухоженный мех. Лиловые глаза и белые отметины на шерсти, правда, почему-то заставляют его вновь исправляться - лицо. Самое красивое лицо, какое он видел, со скулами, которые так красиво заостряются, стоит ей оскалиться. Жаль только, что их обладательница уже много лет была мертва.
Его глаза, пустые и бесстрастные, вытравленные алкогольным дурманом, ничуть не меняют своего выражения, но сам он кривится, будто выпил из дагобианского болота. Плохие у кого-то шутки, и совсем в неподходящее время. Дарклайтер жмурится изо всех сил, прячет лицо в ладонях, устало упираясь в липкий стол локтями и сжимая пальцами виски. Пауза становится долгой, переходя все допустимые границы и неловкости, и неуважения.
- Хватит. Хватит, сколько уже можно... - ему казалось, уничтожения Хосниана, уничтожения всей его сложившейся и устроенной жизни было достаточно на него одного, и добавлять сюда ещё одну давнюю, уже покрывшуюся глухими струпьями рану безвозвратной утраты, садистски сцарапывая запекшуюся корку. Или это был облик его смерти, от которой он так долго скрывался последние тридцать лет и о которой так много думал последние дни? Итог союза дурной выпивки и самых болезненных воспоминаний из потаенных уголков его памяти, которые в абсолютной потерянности ясного сознания рождали эти душераздирающие видения?
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon][sign]-[/sign]Асир хмурится. Нет, конечно же, она не ждала, что Гэвин прямо в минуту всплеснет руками и протрезвеет и возьмет ее в объятия, и вообще… логично, что он надрался до зеленых ботанов, и теперь, наверное, видел призрак прошлого. Она сердито дергает ушами, теребит собранную в косу гриву. А затем берет стул и садится напротив, ловким движением прикарманивая бутылку.
- Фуууу, - острый нюх едва не сворачивается в нечто от вони перебродившей сивухи, и Асир не сдерживается: - Мог бы пить что-то получше, если решил уйти в запой. Но вообще, тебе явно хватит, Гэвин. Я все сомневалась, стоит ли мне сюда соваться, когда Селчу меня попросила, но по всему, даже она не представляет все масштабы катастрофы, она-то тебя в последний раз имела честь видеть еще на Корусанте.
Конечно, у Гэвина горе, и каждый его лечит, как может, но то, что эта кантина, эта бутылка, и эта планета совсем не панацея, Асир и так может сказать. Для пилота, особенно пилота класса Дарклайтера, самое лучшее исцеление кроется в действии, направленный против Первого Ордена гнев может дать лучшие результаты. Тем более, что Татуин Гэвин не любил, и вернуться сюда мог и правда в состоянии раздрая, чтобы никто не видел его в нем.
Асир сплетает пальцы, внимательно рассматривая татуинца.
- Ты там что, прикидываешь, насколько свихнулся?
Она бы лучше и правда его обняла, но не была уверена, что сейчас это хорошая вещь относительно их отношений, и поэтому остается на месте, пусть и ерзает на стуле.
- Так вот, пока еще не свихнулся, хотя вот от этого, - она снова презрительно принюхивается, отодвигая от себя подальше бутылку, но так, чтобы товарищ пьянчуга не дотянулся, - можешь и ослепнуть. Но все же нет, это я, живая, настоящая, можешь даже потрогать.
Ботанка протягивает Гэвину руку, покрытую короткой шелковистой шерстью, на запястье которой звенят браслеты, украшения Асир обожала, и всегда стремилась украсить себя побольше, чтобы звенело. Она вообще внешне не очень изменилась, разве что в прядях чуть больше появилось седины, но их вполне легко можно было принять за масть, она ведь и так была черной с белыми пятнами.
Отредактировано Winter Celchu (02-12-2018 22:16:20)
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Нет, не смерть. Не призрак прошлого, который ещё больше напоминает о том, что он потерял в своей жизни всех, кого хоть на самую толику полюбил всей душой. Это был голос совести, который он усердно заглушал, заливал ежедневно.
Он мог бы пить что-то получше, его жалование не было столь скромным, чтобы он не мог позволить себе пить нечто дороже пойла из ближайшего затхлого подвала. Он мог бы вовсе не пить, найдя иное применение и способы борьбы с собственной болью, но поскользнуться и спуститься на ступеньку ниже, когда тяжело поднять голову, куда проще. Можно было оставаться на Корусанте, однако первая и, казалось бы, самой естественная реакция, когда жизнь надламывает тебя, а показывать этого никому не нужно - хочется скрыться. И Татуин был для этого лучшим местом в галактике.
Но все это было не решением проблемы, а прятками в песке. И чем дольше, тем больше шагов назад Гэвин делал, окончательно теряясь в буре.
Он откинулся на спинку стула, не отводя какой-то обреченный и закаменевший взгляд от Асир, будто стоило ему моргнуть и она, как пустынный морок, растворится в воздухе. Дарклайтер просто хватался за шанс ещё раз увидеть её перед собой, пусть даже как порождение воспаленного разума - как бы это ни было эгоистично, всё равно что будет дальше. Ещё неделя такого режима, и никакого «дальше» и в самом деле может не случиться... Он даже не дрогнул, не дёрнулся к протянутой руке. Зачем, зачем себя лишний раз раздирать, когда и так всё понятно? Надо только оттянуть тот момент, когда реалистичность видения надо будет развеять.
- Нет. Так не может быть. Ты... - он глотает это страшное, острое слово «умерла». - Тебя больше нет. Я не знаю, что со мной происходит, почему я тебя вижу. И почему именно сейчас.
Гэвин продолжал смотреть на ботанку все равно что на призрака. По-хорошему, видел он потому, что не просыхал который день, и это вполне закономерный итог, особенно после такой выпивки. А до того вспоминать о Сей'лар, пока всё текло в спокойном русле, ему приходилось реже и реже. Он смирился, как когда-то принял утрату Биггса. Гибели в их профессии противостоять редко представлялось возможным, и она всегда врывалась как гром среди ясного неба и оттуда, откуда не ждёшь. Но это - ремесло, и каждый из них заслужил такой конец, самостоятельно избрал, но никак не целая звёздная система, полная невинных жизней.
Сей’лар вздыхает. Похоже, денек у нее будет тот еще .
И не понять Гэвина трудно, он видит перед собой ту, кого похоронил так давно. И заставляет и саму Асир вспоминать, как тяжело далось ей то решение. Она могла быть счастлива с тем, кого любила, а вместо этого вынуждена была играть по правилам, предложенным Фей’лиа. Даже смерть Борска не принесла облегчения, он так и не ответил за все те неприятности, которые устроил благодаря своим заносчивости и амбициям. Возможно, не будь это меховый комок у власти на начало войны с вонгами, и все обошлось бы не так трагично, но что уже говорить. Асир ненавидела Фей’лиа всем своим естеством, даже сейчас испытывая это чувство.
- Ты меня видишь именно сейчас потому, что выставил за двери Винтер, а мне приходится тебя приводить в чувство. И вообще, как тебе хватило ума вернуться в эту дыру?
Асир с трудом давит в себе желание начать чесаться, криффов песок, она еще стребует с Селчу моральную компенсацию за это.
Но по всему говорить с Гэвином бесполезно, пока он хоть немного не протрезвеет. До тех пор он будет мнить, что имеет дело с призраком, будет отмахиваться и вести беседы о загробной жизни. Пилоты достаточно суеверные люди, а еще они знают, что их век недолог. Не так много из них могои бы похвалиться тем, что дожили до почтенного возраста сорока пяти лет. Вот кузен Гэвина не мог похвалиться, а Антиллесу и Селчу просто мастерства было вдосталь, как и самому полковнику. На самом деле Асир гордилась его успехами, по крупицам собирая информацию о жизни Гэвина, светилась от счастья, когда он получил как новое звание, так и Разбойную эскадрилью в командование. Могла ли она в той занюханной кантине на нижних уровнях Корусанта подумать, что подцепив мальчишку, увидит его таким вот взрослым, сильным, умудренным опытом пилотом?
Правда, для этого его надо привести в чувство.
- Так, понятно.
Асир молниеносным движением поднимается из-за стола, пользуясь тем, что под градусом выпитого реакции Гэвина оставляли желать лучшего. Схватить его за грудки и вытащить с места не представляет сложным, а любопытные взгляды так и остаются просто взглядами, никто не хочет влезать в чужие разборки, пока их не трогают.
Асир вытаскивает Гэвина под палящие солнца Татуина, быстро оглядывается и находит то, что нужно - корыто с водой, явно не очень чистой и приятной, но сойдет для задуманного. Все лучше, чем ничего. И Асир швыряет туда Гэвина, распугивая скот, жаждавший напиться.
- Ну что, полковник, ты все еще считаешь что я не могу тут быть? Не думаю, что твое воображение готово рисовать для тебя такие картины. Трезвей, Гэвин! Пора!
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Отредактировано Winter Celchu (03-12-2018 15:34:49)
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Чтобы кто ни думал о Татуине, местном контингенте и образе жизни, здесь о чувствовал себя не менее легко и естественно, чем в полете. Гэвин отлично знал о репутации родной планеты и, насмотревшись на десятки миров, разделял всеобщее мнение - та ещё дыра, из которой всеми правдами и неправдами молодые стремились вырваться к далёким звёздам, оставляя своих стариков на влагодобывающих фермах под двойными солнцами. Что не отменяло одного - он родился тут, тут вырос и тут впервые понял, кем он на самом деле хочет быть. И вот эту деталь его биографии, эту запись в его личном деле он никогда не сможет изменить, потому что даже сменив имя всё равно останется мальчишкой с Татуина, в которого поверили и приняли в заветное число двенадцати.
- Это все ещё мой дом, - он не стыдится. Стыдиться своей планеты - все равно что стесняться престарелых родителей, потерявших всю красоту и силу в теле, или бедности своей семьи, скромный доход которой был итогом ежедневного тяжелого труда. Однако и не отстаивал с кулаками, что Татуин, при всех очевидных минусах и неудобствах, имеет все шансы быть хотя бы сносным местом - те, кому это нужно, вроде контрабандистов и пиратов, сами все понимали и не спешили трепаться языками.
Воняющая мутная вода из длинного корыта, откуда пара бант и эопи флегматично хлебали, хлынула в его неосторожно открытый рот, нос, с шумом ударила в уши. Дарклайтер скорее инстинктивно выставил руки вперед, поэтому только упершись ладонями о корыто ему удалось обойтись одной напрочь мокрой головой, а не нырнуть куда масштабнее. Но правда тут была - думать сразу стало полегче, мысли уже хотя бы не тянулись резиной как плохо прожаренный минокк недельной давности.
Он, конечно, не без труда вытащил обтекающую голову из воды, замерев у бортика на секунду в попытке сдержать рвотные позывы. Отвратительный вкус воды, которая стояла у него в горле, особо выбора не оставляла. Гэвин плюхнулся на четвереньки тут же, рядом, не рассчитав, правда, силы в руках - протер песок щекой и вдохнул горсть мелкой пыли, от которой не то закашлялся, не то... В общем, хорошо, что пьющие не заботятся о полноте своего желудка и вполне удовлетворяются содержимым бутылки.
- Что... - он, подняв тяжелую голову, даже мотнул ей несколько раз, разбрасывая с волос крупные капли воды, но его видение (не совсем уже видение, потому что сам себя вытащить в полуденное пекло и окунуть в эту бадью для скота, одной лишь волею болезного разума вряд ли возможно) не пропало. Асир стояла тут же, с тенью насмешки и недовольства на гладком лице. И легкий горячий ветер так по-настоящему играл с её роскошной тёмной гривой, что даже самая точная фантазия не смогла бы нарисовать всех мельчайших деталей реальности. - Если это действительно ты, то... скажи, что тогда произошло. Скажи, что у тебя были причины поступить так со мной.
Задумка дает результат. Гэвин, может, не особо трезвеет, но хотя бы начинает понимать, что Асир не призрак, не вымысел израненного воображения, а вполне себе осязаемая ботанка, стоящая тут над ним, сверкающая своими лиловыми глазищами. Даже эопи, любопытно подошедший к ней, предпочитает пойти дальше по своим делам, вернее, обойти корыто с другой стороны и напиться из него, с искренним возмущением поглядывая на парочку, испортившую водопой.
Вопрос Гэвин задает как-то не очень вовремя, говорить, когда солнце - два! - припекает в макушку, не очень-то хочется, и Асир опять начинает хотеть немилосердно чесаться, звезды, да что ж за пекло-то такое. И пыль лезет в глаза, нос и уши, и портит всю картину. Но вряд ли Гэвина сдвинется с места до того, как услышит ее ответ. Сей’лар шумно вздыхает и начинает говорить, стараясь не терять спокойствия, хотя это не просто. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы долго к тому времени ни был мертв Борск, а это, как и тогда, бесило Асир.
- Были, - она опускается на колени перед Гэвином, чтобы он мог видеть ее глаза. - Были, Гэвин. Неужели ты мог подумать, что я уйду от тебя, тем более, заставлю поверить в то, что я мертва, не будь у меня причин и будь у меня иной выбор?
В голосе ботанки сквозит боль. Неприкрытая, недолеченная, непройденная. Она не смогла ее преодолеть, и хотя отчаянно желала, чтобы Гэвин после ее мнимой смерти мог жить счастливо и очень долго, жениться, стать отцом, сама Асир так и не вышла замуж, не стала матерью, предпочтя остаться в гордом одиночестве. Спряталась в дальних колониях, летала, учила летать, и пыталась привить новым поколениям ботанов совсем иного рода ценности, а не проклятые ксенофобские привычки, которые нес в массы Фей’лиа. Выходило не очень на самом деле, но что уж об этом говорить.
- Гэвин, давай уйдем отсюда. У меня есть номер в отеле, - ботанка кивает куда-то в сторону головой, - там ты сможешь привести себя в порядок. И там мы сможем поговорить. О том, что случилось тогда. И о том, почему я тут сейчас. Хотя, наверное, ты уже понял, что я по той же причине, что и Винтер. Ты нам очень нужен. А мы, похоже, нужны тебе. Но все это явно разговор не для этого места, так что мы можем продолжить либо в отеле, либо на моем корабле, там тоже есть душевая кабина, в которой, правда, убиться легче, чем добиться результат от использования воды. Но ты, я думаю, справишься.
Да, ей придется все рассказать, что и как случилось, и единственное, о чем думает сейчас Асир, это как сокрыть участие тех, кому Гэвин доверяет до сих пор, в мистификации ее смерти, хотя чего уж там, и так понятно, если знает Винтер, значит, знает и Антиллес. Но в общем-то, они мальчики взрослые, сами разберутся, если что. А им с Гэвином и так есть, о чем говорить, Асир боится смотреть в его глаза, боится встретить там новую боль предательства, которое он сейчас ощущает.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Было жарко. Даже очень жарко. Выпитое и палящее солнце вообще очень плохо сочетались друг с другом, только усугубляя друг друга, но Гэвину почему-то стало все равно. Он знал таинственную и скрытую опасность двойных солнц - любой татуинец хоть раз задерживался на зное, а потом на себе испытывал полный букет последствий своей неосмотрительности, поэтому вполне осознавал, что делает. Осознавал бы, если мысли не были столь туманными, размытыми и нечеткими.
Он не двинулся с места, по-прежнему не отводя взгляда, но мертвенно-ровное лицо дрогнуло. Были, значит. Не то что за ним замечали эгоистичные порывы, однако в любви, том её настоящем виде, который ослеплял и оглушал, каждый был немного эгоистом. И его не обошло.
- Я бы так не поступил, - он выдавил из себя сиплым, тихим голосом, чтобы не слышал даже ветер, а одна только Асир, севшая столь близко, что он чувствовал на своей горячей щеке её прохладное дыхание. Дарклайтер словно бы говорил не одни лишь слова, а вытаскивал на свет крошки обиды; одно дело знать о смерти, неизменной точке в конце истории, а другое - ощутить себя... обманутым? Брошенный семнадцатилетний подросток, долговязый и нескладный, будто бы так и не обрел под ногами устойчивой опоры, только вырос и несколько постарел, обзаведясь парой стремительно седеющих прядей. А там, под загрубевшей скорлупой и кожей, был все тот же малыш Гэвин, по-наивному и искреннее каждый день знакомящийся с миром.
- Значит, только из-за Винтер и Сопротивления? Иначе бы ты никогда не пришла? - с пьяными, даже несколько протрезвевшими, трудно говорить. Когда мозги набекрень, адекватное мышление тоже работало все как-то не так, интерпретируя фразы и составляя логические цепочки каким-то неясным образом. - Тот мальчик, ботан. Я все таки его усыновил. Хотя бы он из нас двоих не остался один. Но называть матерью он должен был другую.
То, что когда-то должно было стать их общей жизнью, он исполнил сам - так, как она, возможно, хотела. Или как ему казалось, что хотела бы. Сэра так и не узнала, почему он, еще вчерашний ребенок, столь рьяно хотел стать отцом именно мальчика-экзота, за какими никто и никогда не рвался, и именно этого. А потом, словно обезумев, еще и человеческого мальчишку из корусантских трущоб, ошивавшегося у ангара Проныр.
Дарклайтер не хотел обвинять - глупо перемывать то, что случилось так давно. Но вольно или невольно, как тень на тоне его голоса и скованной мимики, невысказанное, больное, ноющее, похороненное в темных глубинах души проскальзывало наружу.
Асир качает головой:
- Не зарекайся, Гэвин. Я тоже так думала. Но пока не окажешься в подобной ситуации, где на чаше весов лежит благополучие любимого человека, не понимаешь, на что можешь быть способен.
Ботанка раздраженно рыкает. Вот упрямый эопи, сидит тут, не двигается с места, а могли бы вести эту больную беседу в условиях кондиционированного воздуха номера в гостиницы. Сей’лар сердито запускает когти в гриву, взъерошивает ее, делает глубокий вдох.
- Я и не хотела сюда потому, что знала, что будет. Что будет этот разговор, что будет боль в твоих глазах. По моей вине ты прошел дважды через ад утраты любимого человека, это больно, думаешь, я не понимаю?
Он хотя бы полюбил снова, он жил!
А она…
Асир вздыхает. Качает головой, пряча глаза, чтобы Гэвин не видел - больно, очень больно, что дышать плохо, и дело совсем не в раскаленном татуинском воздухе.
- Борск запретил усыновление. И пообещал, что мы не сможем усыновить никакого ребенка. Ни ботанского, ни человеческого. Он требовал, чтобы я ушла, оставила тебя, оставила Проныр, и я не собиралась этого делать. Но эта куча дерьма банты был готов пойти на все, что угодно, и угробить твою карьеру тоже. Тебе было семнадцать, Гэвин, семнадцать, разве я могла позволить Борску вмешиваться в твою жизнь? У меня не было выбора, а выход был только один. Ты мог выжить, ты мог еще полюбить, ты мог усыновить того мальчика и дать ему все, и так и вышло. Но если бы я не ушла, со временем нас бы превратили в жертву политики Фей’лиа, он бы своего добился, он столько лет своего добивался!
Гэвин и представить не мог, сколько сейчас Асир прикладывала усилий, чтобы продолжать этот разговор, а не наплевать на все, не убежать прямо в космопорт, чтобы удрать с этой планеты, от этого осуждающего за предательство взгляда. Она ведь понимала, что как только вскроется правда, прощения ей не будет, и предпочла бы и дальше скрывать тот факт, что на самом деле была жива.
Но она все еще оставалась сидеть рядом с Гэвином, в песке, среди криффовых бант и эопи, чуть выпятив нижнюю губу, чтобы не так было заметно, что она дрожит. А в голове крутилась мысль, что она все же дотащит Дарклайтера на Крайт, сдаст его Селчу, и пусть та дальше разбирается с полковников, пока Асир найдет себе другое занятие, желательно через половину галактики от этой базы Сопротивления.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Ему хотелось много чего сказать. Только каждая из его мыслей в какое-то «но», которое с головой оправдывало Асир. Он словно бы пытался злиться, дать обиде сжирать себя, но всякая попытка таяла и рассыпалась мелким песком по ветру, натыкаясь все равно что на незримую и одновременно прочную границу. У Дарклайтера вообще с ненавистью не складывалось, он был слишком мягок и добр душой, чтобы действительно убивать ради убийства, причинять зло ради зла. Даже тех, кто уничтожил всю его, казалось бы, устоявшуюся жизнь, у него не получалось ненавидеть. Мысль отомстить, когда она появлялась, через некоторое время даже казалась стыдной и неправильной, противоречащей всему тому, чему его учили и чему он учился эти три десятка лет.
- Мы могли бы... - он обрывается, потому что немного запоздало весь замок фантазий и надежд дает трещину. Пока в лапах Фей'лиа было слишком много власти, ничего бы они не могли, даже сбежать в самые дальние уголки Внешнего кольца - если бы Борску потребовалось, не удалось бы ни заправить корабль на пути, ни купить билет и затеряться в толпе пассажиров. Они стали бы заложниками, умершими, будучи живыми. Убежденные, классически воспитанные ботаны жестоко карали за очернение своего дома и имени всех без разбора.
Его сердце с каждой минутой колотилось все сильнее, кровь шумела в ушах и удары отдавались в голове глухим эхом, а перед глазами картинка плыла и плыла сильнее. В какой-то момент Гэвин покачнулся вперед, удачно опираясь щекой о плечо ботанки - мягкой, словно бы даже немного более прохладной, чем его горящее лицо. Так было легче, так почему-то спокойнее - как давным-давно, когда он прижимался к ней и почти что с головой прятался от мира, куда рвался с этой неуютной планеты. Замкнутый круг, который разрывался лишь одним способом, совершенно неожиданным, но понятным.
- Если ты уйдешь ещё раз, я никогда тебе этого не прощу, - «не уходи» от сорокапятилетнего мужчины, уже достигшего и добившегося славы и признания, звучало бы смешно и нелепо, но именно это он хотел прошептать, рассказать всеми возможными словами. Могло бы прозвучать угрозой, однако он вложил в каждый звук столько спокойной уверенности и тепла, что никакого темного умысла за ними нельзя было и предполагать. Дарклайтер все равно что взял её за руку этой простой фразой, чтобы больше не выпускать.
Самочувствие, правда, подводило, и расслабленность сама собой опускала потяжелевшие веки, а измотанное тело как восковая свеча таяло, бессильно обвисая на палящем солнце.
Асир раздраженно фыркает.
Ничего они не могли. Им нечего было противопоставить Борску, и даже Ведж не смог бы спасти своих пилотов. Но, похоже, Гэвин и сам до этого доходит, видимо, озарения приходят и в пропитый паршивым алкоголем мозг.
А потом он говорит то, что заставляет Асир удивленно вскинуться. А что, уже за этот раз простил? Губы ботанки вздрагивают в готовности язвительно спросить об этом, но она прикусывает язык, едва успев оскалиться. Нет, явно не сейчас. Вряд ли так уж просто излечится обида, но лучше они об этом поговорят не сию минуту и не здесь. И очередное воззвание Сей’лар к здравому смыслу в попытке убраться подальше от раскаленных солнц, зависает в пустоте - Гэвин просто отрубается, прислонясь к ее плечу.
Асир лишь вздыхает. Теперь тащить его на себе в отель. Но в то же время ее лапа осторожно тянется к давно не стриженным волосам Гэвина, когти зарываются в нее, и в этом прикосновении вся нежность ботанки, вот только сам Дарклайтер вряд ли способен в эту минуту оценить истинные чувства, что проскальзывают на морде Асир.
Он спит на диване несколько часов, за которые ботанка успевает заказать ужин, связаться с Винтер, чтобы сказать пока только о частичном успехе своей миссии, но результат еще не полон, еще предстоит поговорить на трезвую голову. Наверное, она могла затащить бессознательную тушку на свой корабль, и очнулся бы полковник где-то по пути на Крайт, но все же он должен принять это решение в трезвом уме и при памяти, а не в отходняке от многонедельного запоя.
Дроид-обслуга приносит по ее просьбе каф, свежезаваренный, ароматный, для Гэвина покруче и без сахар. Асир ставит чашку на стол прямо под носом у татуинца, сама же устраивается в кресле, читать очередной журнальчик, новости до Крайта доходят не часто и не в полном объеме, если дело не касается политики. Краем глаза она наблюдает за Гэвином, отмечая признаки пробуждения. В кондиционированном воздухе да при наглухо запечатанных окнах его похмелье должно быть достаточно мягким, но все же не стоило забывать продолжительность внутренних возлияний. Ботанка откладывает журнальчик, выпрямляясь в кресле, от чего на руках звенят браслеты. Мех заменяет ей одежду в полной мере, но живя так долго среди людей, уроженка Ботавуи не чурается обычной одежды, и сейчас на ней штаны и майка, беззастенчиво очерчивающая упругую грудь. За время отдыха Гэвина Асир вычесала и привела в порядок гриву, снова сплетя часть из них в две косы, и теперь внимательно созерцала мужчину, блистая собственной красотой и ухоженностью.
- Свежий каф. Ванная там. Думаю, тебе следует начать оттуда. Я попросила принести тебе одежду, - Асир кивает на стопку чистого тряпья на втором кресле, - надо посмотреть, что тебе подойдет. Ну хотя бы пока твою стирают, хотя я бы выкинула ее в утиль.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Он даже не представлял себе, сколько проспал, какое сейчас было время суток и какой вовсе сегодня день. Угадываемая в полумраке просторная комната точно не была его - в доме Дарклайтеров, каким бы он большим ни казался, столь внушительной площади для жизни не было, да и белый цвет стен даже в самой глубокой ночи ослепил бы его, только приоткрой глаза. Значит, не приснилось, не померещилось... И как лишнее напоминание о том, что все последние воспоминания - действительно воспоминания, а не бред сумасшедшего или последствия алкогольного угара, высокий темный силуэт ботанки загадочно шуршал глянцевыми страницами в кресле.
Стоило ему зашевелиться, как Гэвин тут же поморщился - вода из большого корыта в самом деле пахла не алдераанскими розами, а вместе с тем подбродившей и затхлой водой провонял и он сам. На трезвую голову и более-менее ясные мысли ему стало мерзко от самого себя. Вот уж вам и командир элитного подразделения, а на вид - окончательно потерянный алкаш. Хорошо, что ещё фингалом не успел обзавестись, хотя это уже благодаря его неконфликтности. Он, сев на измятой постели, лишь устало потер виски тяжелой головы.
Чистую одежду он собрал молча, также без слов не самым крепким шагом отправился в ванную, где провел времени куда больше времени, чем обычно за закрытыми дверями проводят мужчины. Зато вернулся он куда более похожим на полковника Дарклайтера, какого знала Новая Республика, будто смывшим с себя все «вчера» - с гладко выбритым подбородком, относительно посвежевшим и если одетым не по форме, то светлая рубашка всегда была ему к лицу. Выдавать многие дни возлияний могла только какая-то тень усталости, но и этому можно было найти куда более приличествующее положению объяснение, как-никак, Разбойная эскадрилья.
Гэвин сел с противоположной стороны столика, где и стояла чашка с подостывшим кафом, с растрёпанными и торчащими во все стороны влажными волосами, но глаза как-то стыдливо не поднимал. Не так бы ему хотелось встретиться с Асир, если бы он вообще допускал мысль о возможности такой встречи.
- Прости меня. Я... не знаю. Просто не знаю, что делать, - его подвешенное состояние и потерянность в трех соснах выдавал все еще блестящий золотистый ободок обручального кольца на пальце, которое он все ещё не снял. А отпуск для уцелевшего флота ещё больше дезориентировал, отбирая последнюю опору и, во многом, спасительное дело всей жизни.
Пока Гэвин приводит себя в порядок в ванной, куда ушел молча, без единого слова, рациональная ботанка считает стоимость, которую ей выставят за воду. Нет, она не жадничает, просто вспоминает, что вода на Татуине на вес золота, если не больше. Но на самом деле это все не важно.
Она встречает посвежевшего и выбритого Дарклайтера все там же, в том же кресле, с тем журналом в руках, в котором толком-то не прочла и страницы. Поднимает голову, внимательно изучая полковника и довольно фыркает, выглядит Гэвин гораздо лучше, чем какой-то час назад. Его старая одежда выкинут, воздуховоды справились с вонью, и теперь комнату наполняет лишь аромат остывшего кафа, Асир не подумала попросить новый, ну да ладно, не король, обойдется этим.
Она уже готова продолжать непростой разговор, но Гэвин своими словами заставляет ее удивленно уставиться на него, почти что с отвисшей челюстью, и только осмотрительность не дает ей вопросить “чего?”. Как-то извинения, звучащие его голосом совсем не вяжутся с тем, что у нее в голове, да и с общей ситуацией.
Асир откашливается, откладывает журнал на стол и чуть подается вперед.
- Каждый имеет право оплакать утрату, и ты не исключение, Гэвин. И каждый делает это по-разному. Напиться - не самый плохой вариант, но слава Силе, что ты остановился.
Интересно, спрашивать, как он в прошлый поминал утрату - то есть ее - слишком жестоко? Сей’лар все же сдерживается, эта тема вообще неуместна, и ее лучше обходить стороной по мере возможности.
- Но нам все еще нужно закончить начатый разговор. Каковыми бы ни были мои причины нахождения в этой дыре, которую ты ласково зовешь домом, но все же, мне важно услышать от тебя согласие или его отсутствие относительно Сопротивления. Вообще-то на этом месте должна сидеть Селчу, из меня вербовщик отвратный, но раз уж тут я… ты не хочешь взять в свои руки управление гневом и направить его на виновника трагедии? Сопротивлению не хватает опытных офицеров, а еще тех, кто помнит и знает, как это, вести людей вперед. Да, они помнят войну с вонгами, но мало кто из них понимает, что сейчас идет война иного рода, а это знаем мы, те, кто пережили первую такую.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Отредактировано Winter Celchu (07-12-2018 23:45:57)
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Она почему-то его оправдывает. Тепло, спокойно, будто видела людей в таком состоянии каждый день и отскребать их с того дна, на котором она их нашла - ее привычное занятие. Ему же хочется провалиться сквозь землю. Напиться - не самый лучший вариант. Потому что, даже оплакивая, даже разрываясь от боли, можно делать много хороших вещей, а не катиться по наклонной на задворках галактики.
Что было бы, не появись Асир? Что осталось бы от Гэвина Дарклайтера, когда настало бы время вернуться на службу? Хорошо бы, если хотя бы одно имя.
Он едва прикасается губами кафа, оставляя во рту считанные горькие капли. Речь, значит, все же о Сопротивлении. Если уж признаваться честно, полковник забыл об этом через минуту после того, как выставил Винтер за дверь, и не придал никакого значения. Тогда все душевные бури и истязания перевешивали все остальное.
Гэвин лишь вместо ответа тянется к её лицу, кончиками пальцев настолько мягко и легко, насколько позволяют все ещё немного подрагивающие руки, касаясь темной шерсти - хорошо, что эти столики в гостиничных номерах такие небольшие. Он задерживается так совсем немного, заглядывает в лиловые глаза как-то даже излишне печально.
- Если я действительно нужен тебе там, я согласен, - он расставляет акценты совсем не так, почему-то главным словом оказывается не «там», а «тебе». В сорок пять слишком рано считать себя опытным офицером, да и вести людей не то что бы ему приходилось... Кто-то называл его героем, и ему следовало бы к такому привыкать, но все как-то не получалось. - Как видишь, с обустройством своего отпуска у меня плохо складывается.
Если бы просила не Сей'лар, он не соглашался бы. Или соглашался, но не настолько легко и быстро. Во всяком случае, не вел бы себя как влюбленный подросток, принимающий любое предложение, что позволяет ему остаться с женщиной, которую он так давно потерял и совсем недавно обрел. Дарклайтер понимал - предложи он остаться вместе с ним на Корусанте, она никогда не согласилась бы, даже ради него, даже чтобы начать все сначала, это была для ботанки пройденная страница.
Когда Гэвин протягивает руку в стремлении коснуться шелковистой шерсти на морде Асир, она с трудом справляется с желанием отшатнуться. Не потому, что неприятно - она отвыкла просто, отвыкла от самого Гэвина, от его присутствия рядом, а еще не знает, как на самом деле вести себя с этим взрослым мужчиной, совсем не тем мальчишкой. И хотя в его глазах она видит блики прошлого, это все уже не так просто и легко.
И разговор этот совсем не простой и не легкий.
Асир вздыхает, прикрывает глаза. Желание потереть нос или опять начать чесаться велико, но уж точно она не даст ответ на слова Дарклайтера. Вот что за идиотская привычка, пытаться использовать ее в этих делах. Ботанка прекрасно понимала, почему именно ее Селчу отправила за полковником, вот ради этих слов о том, что что если он нужен ей в Сопротивлении, то он отправиться туда с ней. И что ей сказать? Нет, дорогой, мне ты там не нужен, там ты можешь сдохнуть? А как же правое дело и те слова, которые она говорила раньше.
- Гэвин, мне кажется, ты все упрощаешь. Дело ведь не во мне. То есть я там, да, но… - Асир пожимает плечами. - Ты сейчас расставляешь не те приоритеты. Вспомни Восстание. Ты же тогда шел по зову долга, вот и сейчас хотелось бы, чтобы тебя звал долг, а не только я. Иначе это не будет никакого смысла, и все будет зря. Но в одном ты точно прав, вот отпуск ты планировать совсем не умеешь, - в голосе ботанки проступает легкое ехидство, и она снова выдает: - Татуин? Серьезно? Мне казалось, что сюда ты вернешься в последнюю очередь из-за песка и палящего солнца, тем удивительнее было, когда мне сказали, где тебя искать.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Асир даже не представляла, насколько дело было в ней. Предложи она ему отправиться вместе прямо на Ботавуи, под бесконечно брезгливые взгляды ботанских старейшин и их кланов, он бы не отказался. Неважно, куда - в самые глубины Ядра, откуда никто не возвращается, на глухие окраины Внешнего кольца, забытые десятилетиями. Многое поменялось, как и многое осталось прежним.
- Нет, Асир. Это не будет зовом долга или чем-то ещё таким, мой долг сейчас - ждать решения Сената. Я больше не могу быть просто Гэвином Дарклайтером, у меня есть эскадрилья и я решаю теперь не только за себя. Это мой долг, - наверное, он слишком много и слишком часто оглядывался на Веджа в своём пути к хорошему командиру эскадрильи, и его по примеру принимал близко к сердцу всё, что происходило с теми одиннадцатью душами, которые были ему доверены. Любая общая неудача была его собственной неудачей, боль - его тоже, личная. - Но есть кое-что выше долга.
Гэвин не продолжает. Слова - они ведь только упрощают, и он тоже не знает, как уместить в этом наборе букв и звуков абсолютно всё. Он накрывает её лежащую на столе руку своей ладонью, сжимает совсем легко, довольствуясь теплом и только тем, что вообще может её коснуться. Как, кажется, нужно много человеку, а на самом деле - как мало?
- Подожди меня пару часов. Я заберу вещи из дома и вернусь. К тебе, - не для того, чтобы мчаться к Сопротивлению - он уже перерос красивые слова, чтобы развесить уши и покупаться на них, он сам такие иногда говорил. Власть сменяется, лидеры приходят и уходят, одно лишь вечное остается вечным и выше этого. Дарклайтер заглядывает в яркие фиолетовые глаза с одним вопросом - стоит ли, откроет ли она дверь для него снова, его такого, не мальчишку, которого Сей'лар оставила тридцать лет назад?
Гэвина Асир слушает молча. Долго молчит, пытаясь понять, что ей с ним делать. Это почти как тогда, приобрела проблемы на свой пушистый зад, но тогда с этим оказалось немного проще, она и сама позволила себе любить. Сейчас, казалось бы, и забот нет, Фейлиа мертв, никто не будет выносить мозги, требовать что-то, ничего не осталось, никаких препятствий, но так ли это? Они с Гэвином во многом изменились, и если свою любовь Асир сберегла, то ее поражает, как через столько лет пронес ее Гэвин, он был женат, у него были дети.
- Я...
Ботанка смущенно чешет нос. Она не знает, что сказать на эти все признания, и совсем не хочет делать так, чтобы Гэвин, ведомый ложной надеждой, отправился за ней. Если он готов ее простить так быстро, то себя она простить не готова. Но как это вообще объяснить Дарклайтеру? Кое в чем он не изменился, в способности любить без оглядки на все вокруг, и Асир это пугает гораздо больше, чем много лет назад.
- И что мы будем делать, ты подумал? - Наконец, выдавливает вопрос Асир. Серьезно, все сейчас не так, все уже не так просто. Нет святой веры в будущее, и правда стоит задаться вопросом, что будет дальше. - Ты пойдешь со мной, и что ты там будешь делать? А что ты будешь делать, когда Сенат отомрет и потребует командира Разбойной обратно?
Гэвин вырос в хорошего командира Проныр. Достойного. Асир это знала, иначе быть не могло, ведь у него были лучшие учителя, Антиллес и Селчу. И именно поэтому вопрос особо остро стоит, что же будет делать Гэвин, когда - если - Сенат придет в чувство и потребует обратно своих пилотов, половина которых, кстати, сидит в Сопротивление.
Асир понимает, что она делает там. И ей некуда возвращаться, она останется тут. А вот Гэвин...
- Что ты будешь делать с нами при таком раскладе? И лучше понять это сейчас, до того, как я притащу тебя на базу, получив нагоняй от своего начальства за нарушение секретности.
Асир вздыхает. Получит ведь. Разве что Винтер ответит за это, в конце концов, это была ее идея, отправиться к Дарклайтеру. К Проныре-лидеру.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Если честно, то иногда, касательно некоторых тем, лучше вообще не думать. Например, разум и любовь вообще плохо сочетаются, а в идеале их вообще не стоит сводить вместе.
Он видит, как цепляется за что-то внутри Асир, как задевает то, что давно было скрыто на дальних полках, забыто, будто стряхивает пыль и снова вытаскивает из темноты на свет. Его и самого, кажется, это всё задевает всякий раз, с каждой секундой, с каждым словом и вздохом.
Мы. То самое мы, о котором он мечтал. Он, кажется, с непривычки едва ли не вздрагивал от этого слова, сказанного вслух.
- Буду делать... Как всегда. То, что умею, - а он ничего больше и не умел ничего, кроме того, чтобы летать.
Нет, говорят - хотя больше вспоминают, что он более-менее сносно рисовал. Но он ничего не пытался собственноручно изобразить уже много, много лет. Мечтал скорее, что его малыши подрастут и вот тогда уж будет самое время вернуться к нехитрому ремеслу. Сопротивлению такая сомнительная способность всё равно не пригодилась бы.
Странно, но даже такая длинная, острая, щиплющая сердце мысль о том будущем, которое уже не настанет, не стала укоряющей, ему не стало стыдно за то, что сейчас, думая о погибшей семье, у него пересыхает в горле от любви - нет, не влюблённости, влюблённость осталась там, тридцать лет назад - к ботанке.
- А когда потребует - значит, я вернусь. Так надо. Иначе всё, что было - зря.
Длинный, извилистый, трудный путь. Из жизни, как и из песни, слов не выкинешь.
И, в конце концов, он обещал.
- И если ты пойдёшь со мной, то это тоже будет не зря.
Это он тоже обещает.
Асир качает головой.
Они по разные стороны... нет, не баррикад, реальности. И с этим ничего, похоже, не поделать, и не то чтобы Асир надеялась на что-то другое. Наверное, скажи Гэвин, что он ради нее остался бы в Сопротивлении, и она бы испытала чувство разочарования, ведь он предавал все то, во что верил, таким образом.
- Вот она, разница. Для тебя Сопротивление это нечто временное, рассчитанное на то, чтобы скоротать дни или недели, пока не очнется Новая Республика. А для меня это то, чем я сейчас занимаюсь не потому, что мне нужно забить время, пока президент очнется и попробует собрать флот заново.
Асир качает головой, морщит нос. И пожимает плечами.
- Полетели. Я и так долго отсутствую, мне нужно вернуться, у меня полно дел.
Ей не было все равно.
И ей было больно. От того, что она вынуждена находиться рядом с Гэвином, не зная, что ждет их в будущем. Он так легко принял ее, так легко смотрел в будущее, а Асир была не в состоянии так же относить ко всему. Может, потому, что ее мир был похож на постоянно взрывающуюся Звезду Смерти, которая делает круг и снова возвращается. И потому, что она не знада, что ждет и завтра. Потому, что прошло так много времени, и оба они изменились. И даже горящие глаза Дарклайтера, горящие любовью, ничуть не успокаивали Асир.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Гэвин поджимает губы. Какая-то скользкая ситуация, горчащая, неправильная. Она была неправильной с того самого момента, когда он принял новость о том, что Асир погибла и не усомнился. Никто не находил тела погибших в бою, они становились пеплом через считанные секунды, мгновенно исчезая в пламени - маленькая смертоносная сверхновая, последняя искра жизни.
- Я не... - он осекается, чтобы это не выглядело оправданием. Дарклайтер не делал это для Сопротивления, не делал для Винтер. - Я не это имел ввиду.
Он шёл не коротать ни дня - он согласен идти, потому что ботанке он нужен был там. До тех пор, пока он не нужен Республике.
- Прости, если я тебя обидел. Сопротивление важно для тебя так же, как эскадрилья для меня.
Меньше всего он хотел начинать всё вот так, даже с мелких обид - у него есть шанс начать всё с чистого листа, так, как должно быть - идеально, используя весь свой опыт, много больший, чем тридцать лет назад. Хотя можно поспорить, насколько он изменился, особенно если имеешь дело с его неистребимой наивностью.
У них всё же было кое-что общее, даже если они отстаивали разные стороны. Они любили друг друга. Любили. Любят?
- Заглянем по дороге на Корусант? Я заберу крестокрыл.
Чтобы помочь ей разобраться и с такими её делами, где истребитель может понадобиться. Но вслух он этого не сказал, просто не отрывал от неё взгляда.
Да знает Асир, что Гэвин имел ввиду. В эту минуту он слишком сильно напоминал ей того парнишку, в которого она когда влюбилась. Сей'лар вздыхает, грива идет волнами от раздражения. Она запускает когти в нее, взъерошивает и какое-то время просто сверлит полковника Новой Республики взглядом. Задумчиво рассматривает, не зная, что вообще ему сейчас сказать во всей этой идиотской ситуации.
- Гэвин, я знаю, что ты не то имел ввиду, но еще я знаю, что сейчас время непростое, жизнь непростая, ты недавно потерял семью, и торопишься с решениями во имя прошлого, которое было так давно. Ты даже не допускаешь мысли, что я изменилась, и могу совсем тебе не понравиться. - Асир качает головой. - Все это... слишком для меня сейчас. И мне все еще нужно улетать.
Асир направляется к дверям.
Ей до криффа надоел Татуин, ей надоел этот песок, и надоел этот разговор. У нее было все просто, но из-за того, что Старкиллер взорвал Хосниан, просто уже не будет. Потому, что рухнула ее защита, защита от прошлого, по которому она скучала, но не верит в возможность к нему вернуться.
Асир бросает взгляд от дверей, пожимает плечами. На Корусант? Да что ж такое-то, все Гэвин задает ей задачки, без которых она могла бы прожить.
- Не по пути, конечно, но, видимо, придется. По крайней мере, там у тебя останется шанс на принятие собственного решения еще раз.
Может, проникнется казармами, решит остаться на Корусанте, во флоте, и забудет о Сопротивлении, забудет о ней.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Такой Асир была - ботанкой, когтистой, резкой, такой она осталась и такую он полюбил. Даже когда он делал шаг к ней, ещё шаг, она ощеривалась и защищалась, а он всё продолжал двигаться вперёд. И, пожалуй, он не перестанет идти к ней - разве что, только если она сама попросит его уйти, исчезнуть и никогда больше не подходить к ней.
Глупый шестнадцатилетний мальчишка, который так и не вырос.
- Я не верю, что всё прожитое и пережитое могло изменить тебя настолько, что я перестану тебя любить, - он намеренно не использовал это слащавое «нравится». Нравятся блюда в ресторане, мебель для кухни, но никак не люди. - Нет, если ты не захочешь со мной видеться, я пойму и не стану тебя заставлять. Но буду рядом, - он тоже поменялся, да, немного, но годы бесследно не проходят, и самая маленькая трещинка в нём прежнем, возможно, оттолкнёт её? Конечно, он расстроится, и сейчас расстраивался, говоря подобное.
- Я не передумаю, Асир.
А, может, она передумает и оставит его там, пожелав счастливо оставаться на по-прежнему ржавеющей планете на остатках своей ржавеющей жизни? Но не попробуешь - не узнаешь.
- Какая платформа? Обещаю, я приду так быстро, как только могу и не стану тебя... задерживать, - звучало как извинение за несовершённое, извинение непрошенного гостя, обузы, и это было больно. Он так мечтал стать для неё самым близким, что теперь не чувствовал себя лучше случайного пьянчуги, которого она подобрала по доброте душевной.
Возможно, он узнает раньше, когда прибежит насквозь мокрый к ангару и не застанет ни Сей'лар, ни её корабля.
Отредактировано Gavin Darklighter (17-03-2019 20:29:41)
Асир щерится той уверенности, которая звучит в голосе Гэвина. Она с трудом сдерживается, чтобы не рыкнуть на его наивность в том, что все можно обрести заново. Но ей так не хочется с ним сейчас спорить, это растянет этот разговор до бесконечности. Проще дать всему спокойно отмереть, чтобы не было никаких вопросов. Может, Гэвин и сам все решит не в ее пользу, кто знает, что он увидит, как воспримет.
Наверное, она могла бы сейчас ему сказать, что выполнит роль извозчика, и все, до свидания. Но не выходит. Не хватает сил на прощальные слова, и за это Асир злится на саму себя, как так, что она не способна противиться вот этому всему, ситхи его раздери. Ботанка раздраженно отворачивается, бросая отрывистое:
- Третья. Я бы хотела улететь до вечера, так что поторопись.
Она дергает дверь и практически вылетает из номера, оставляя позади расстроенного Гэвина. И от того ей самой паршиво. Но она так долго выживала без него, так долго платила за собственный выбор разбитым сердцем, что сейчас совершенно не была готова к тому, чтобы что-то начинать, тем более, когда мир снова в войне.
Новая вспышка злости на Селчу горит огнем в груди. О да, Асир ей все скажет на этот счет, хотя нет, наверное, не скажет. Ее же не заставляли лететь? Она все решила сама, теперь ей и принимать все последствия этого решения.
Интересно, что ей будет за то, что она притащит на базу неучтенную единицу? Наверное, ничего хорошего, хотя главным оправданием будет то, что это командир Проныр со своим крестокрылом. Что ж, Сопротивлению не хватает пилотов, и еще один квалифицированный герой не будет лишним, это точно.
[nick]Asyr Sei'lar[/nick][status]гав[/status][icon]http://s5.uploads.ru/zRAHD.png[/icon]
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [20.IV.34 ABY] Ти кажеш: «облиш, мене ти облиш»
