Дайча, 4 BBY (начало создания - 9BBY) |
О ПЕРСОНАЖЕ
1. Имя, раса, возраст
Дайча, что переводится как «Четырнадцатая».
Полукровка сефи/нагаи, клон.
С начала создания: семь лет. Полноценно: два года.
2. Род деятельности
Наемник. На момент начала игры - тушенка(жаренный полутруп в банке).
3. Внешность
Рост: 176 см.
Вес: 54 кг.
Цвет кожи: белый, без явной пигментации.
Цвет глаз: желтый.
Цвет и тип волос: черные, прямые, жесткие.
Телосложение: эктоморфное.
Общее описание и особые приметы: форма лица вытянутая, овальная, заостряющаяся к подбородку. Бледная кожа, практически белая. Черты лица резковатые, словно бы «нарисованные» в спешке, скулы острые, выступающие. Нос длинный, острый, с широкими, «подвижными» крыльями и переносицей. Губы чуть пухлые, длинноватые, четко очерченные. Ровный лоб и тонкие брови «вразлет». Уши небольшие, заостренные, с маленькой узкой мочкой, прижатые к голове. Глаза миндалевидной формы, желтые, как у птицы. Взгляд не особо эмоциональный, скорее цепкий, внимательный и безразличный. Тонкие запястья, узкие плечи и бедра. Грудь есть. Наверное. В теории. Тонкие кисти рук, с длинными пальцами и овальными ногтями. Походку имеет мягкую, скользящую. Голос - низкий, грудной и хрипловатый, довольно приятный. На шее сзади выбит «порядковый номер», в данном случае - 14. Одежду предпочитает удобную, с минимумом пряжек, застежек и украшательств, темных немарких цветов.
4. Способности и навыки
Умеет говорить на языке сефи. На общегалактическом способна объясниться тремя десятками слов, жестами и с помощью такой-то матери. Умеет считать в пределах рыночных отношений. Способна пилотировать легкую репульсорную технику. Немного разбирается в анатомии, способна зашить рану и остановить кровотечение. Хорошо переносит перепады температуры, вынослива. Достаточно ловкая, чтобы влезть на высоту, при наличие хотя бы чего-то, за что можно уцепиться, и не загреметь оттуда. Имеет минимальные навыки ремонта электроники, в стиле «стукни, чтоб заработало». Понимает команды «Надо», «Быстро» и «Вот прям щас». Достаточно ловкая и подвижная, чтобы ввязавшись в ближний бой не получить по роже, - поймай-ка ртуть ломом. Умеет работать с двумя клинками, тихо передвигаться и прятаться в тенях. Способна пролезть там, куда другие не пролезут, за счет отличной гибкости. При желании справится с легким бластерным оружием, но не особо любит его. Неплохо управляется с метательными дротиками. Быстро учится, при наличии хорошего учителя. Обладает разумом четырнадцатилетнего подростка, что в отличие от оригинала уже фонтан.
5. Общее описание
«Первое осознанное пробуждение равно чуду рождения», - это то, что она слышит, когда открывает глаза впервые, видя перед собой двоих: высокого, с розоватой кожей и белыми прядями, собранными в высокую прическу, и второго, еще выше, худощавого настолько, что хочется переломить пополам, обладателя внимательных черных глаз вытянутых к вискам - и тогда она уже знает, для чего рождена. Это просто, как пересчитать свои пальцы. Она, и другие - такие же, отражение в отражении, словно зеркало на пол бросили, раздавили каблуком, и оно отразило десятки их, скуластых, с цепкими глазами, с тонкими руками и поджарыми фигурами хищников. Они поднимают лица почти синхронно, выдыхая «Интин тус эхлис эс тэ». Многоголосый хор отражается от стен и беловолосый улыбается, кивая.
Она вспоминает, она смотрит на мир вокруг, стараясь осознать себя. Всегда слева, и чуть позади от беловолосого, сразу за Дайдо, Двенадцатой, которая идет впереди. Разум говорит, что все тут ему знакомо. Тело - сопротивляется, болит от тренировок с клинком. Новое, не закаленное еще, как оружие с конвейера снятое, в бою не использованное. Она закаляет его, она заставляет себя вспоминать, - все, все, кроме скуластого бледного женского лица со шрамом, что приходит во снах и приносит с собой только иррациональное чувство фантомной боли в груди, - она становится полезной. Она, и много других, одинаковых с ней, начиная с Аон, Второй и заканчивая Тридайсэхт, Тридцать седьмой. Тридцать шесть имен, только нет Найд, первой. Когда она спрашивает о ней у черноглазого, он говорит, что Найд - это та, чьими генетическими копиями они являются. Дайча не очень понимает, о чем он говорит, но принимает за истину то, что Найд мертва. Как Дайсиг, Пятнадцатая, что не вернулась несколько дней назад, как Додайнэ, Двадцать девятая, что разбила свою голову о стену. Иногда Дайча тоже хочет увидеть свою кровь на полу, занося тонко вибрирующий клинок над предплечьем, но останавливается, потому что ее суть - служение, и не стоит ломать оружие, пока оно не выполнило свою цель. Кровь пахнет вкусно, и на губах остается темными разводами, когда она приникает ими к разорванной шее того, кто мешал Отцу. Так они зовут беловолосого, хотя на самом деле он скорее Хозяин. Черноглазый говорит, что он - отец Найд, а значит и всех их. Дайча не понимает, что значит «Отец», но принимает эту истину на веру, как и многие другие. Отец смотрит на них почему-то печально, а тот, что похож на них, но мужчина - презрительно. И никогда не заговаривает ни с кем из Сестер. Сестры - так их называет Отец. Сестры Арахноры, - шепчут злобно на темных улицах Нар-Шаддаа, - выродки Аалиса, проклятого сефи.
Они - темные тени Нар-Шаддаа, ядовитый туман, который проникает туда, куда указывает рука Отца. Если кто-то мешает ему, он больше не живет. Если что-то нужно ему - они это приносят. Это просто, как вплетать в волосы тонкую металлическую струну. Отец - воплощает собой Страх, древнего страшного Бога, а они - его крылатые спутники. Дайча ранят, когда на Отца совершается первое покушение, и на ее теле появляется первый шрам - тонкой полосой опоясывая левую ногу. Нога принадлежала Дайаон, но от самой Дайаон мало что осталось, и она ей больше не нужна. А потом Дайча слышит во сне ее голос, и радуется тому, что больше не одна среди многих, а две-в-одной. Дайаон была умна, умнее, чем Дайча. Вдвоем им будет проще. Она редко говорит, много спит, но Дайча помнит, что сестра где-то здесь.
Они просто не ожидали этого. Не были готовы, а потому сами виноваты и не должны больше существовать. Они должны защищать того, кого называют Отец - и они защищают, окрашивая коридоры своей и чужой кровью, отступая туда, где он, в окружении трех самых сильных. Дайча, одна их немногих, что еще жива, видит, как похожий на них, но мужчина, опускает оружие, с сожалением глядя на тело Отца, скорчившееся у его ног. Дайча видит это и кричит, как самый страшный зверь, несясь вперед. С одной только целью - разорвать на части. Когда тело взрывается болью, она еще успевает заметить торжествующую улыбку похожего, а потом наступает темнота.
Один из криминальных авторитетов Нар-Шаддаа, сефи по имени Аалис, берет себе в жены своего телохранителя, женщину из нагаи. Она рожает ему двух детей, старшего сына и, следующей - дочь, к сожалению оказывающуюся слабоумной. Она сама растит из дочери-аутистки послушного и не задающего вопросов убийцу, абсолютно лояльного мужу. По трагической случайности, и сама женщина, и ее дочь, погибают, вместо Аалиса, на которого заготовили ловушку. Мать спасти не удается, а то, что осталось от дочери, может жить только чудом. Аалис находит каминоанийского ученого, бежавшего со своей планеты незадолго до битвы за Камино, и заручившись его помощью и потратив немалые деньги разворачивает проект по клонированию дочери, намереваясь выбрать из полученных клонов самого удачного, для замены потерянного отпрыска, но вскоре передумывает и решает оставить всех, создав из абсолютно послушных и лояльных к нему клонов свою сеть наемных убийц, воров, телохранителей и прочих полезных сущностей, которых, в принципе, и нанять можно, на зачем, если есть клоны, которые точно не выстрелят в затылок? Из пятидесяти «заготовок» удачными оказываются тридцать шесть. Клоны получаются не очень стабильные, но, по крайней мере, интеллектом явно превосходят оригинал. В течении двух лет, обладая небольшой компактной армией личных убийц, Аалис сильно возвышается на местном фоне, и захватывает все больше власти в своем закутке Нар-Шаддаа. Однако, старший сын, недовольный действиями своего родителя, готовит заговор, провороненный и самим Аалисом, и клонами. Быстрый штурм апартаментов криминального авторитета уносит жизни всех клонов и самого сефи, и на освободившийся трон садится его сын, Горлен.
Никто не обращает внимания, что один из клонов, вылетевший наружу через пробитое ранее взрывом стекло, все еще жив. Никто, кроме одного «честного торговца», решившего посмотреть, что там так красиво бахнуло. Не понятно, с какими целями он подобрал жалкие останки того, что было Четырнадцатой, но факт остается фактом - он не только соскреб с земли сильно обугленное тело, но и решил привести его в порядок. Сам, как говорится, виноват.
6. Лояльность и убеждения
Лояльность под вопросом, ибо потеряла единственный ориентир в жизни, четких убеждений не имеет, ибо засирать клонам мозги политикой никто не посчитал необходимым.
7. Цели в игре
Устроить всем бразильский карнавал, воровать, убивать, заработать все деньги, выпить все бухло.
ОБ ИГРОКЕ
8. Способ связи
9. Пробный пост
Русский. Что же, это многое объясняло. И то, что он самоуверенно полез сюда без охраны и, судя по всему, без какого-то прикрытия и сигнала, - казалось бы, что проще, поставь на коммуникатор программу, посылающую сигнал бедствия в случае его отключения, - для возможных союзников. И то, что в такой критической ситуации он продолжал грязно ругаться, - если Саманта правильно поняла интонацию не совсем понятных слов. Большую часть его бормотания она просто пропустила мимо ушей, сконцентрировав свое внимание исключительно на информации о количестве оставшихся в живых ублюдков. Семеро - это не так уж много. Для «соцветия». А для нее одной, пусть и в компании этого русского, этого более чем достаточно, чтобы задуматься о заказе своей кремации.
Репликант осматривается вокруг. Одной несчастной заточки явно маловато для того, чтоб пробираться к выходу через толпу недружелюбно настроенных ублюдков. У стены находится обломок трубы. Достаточно внушительный, чтоб переебать им кому-нибудь. Жаль только, что не огнестрельный. У их друзей, поджидающих где-то там, наверняка предусмотрена пара пукалок для особо ретивых «клиентов». Труба - покрыта коркой засохшей крови. Наверняка использовалась для того, чтобы ломать кости висящим на крюках жертвам. Может из садистского развлечения, а может так они вкуснее становятся. Саманте сие неведомо, да и не особо интересно. Главное, чтоб раски оказался достаточно небрезгливым, чтоб взять это импровизированное оружие в руки. Для нее - слишком тяжелая и неудобная, а он кажется крепким парнем.
- Держи, - репликант пихает в руки мужчины трубу, а сама заглядывается на висящие под потолком цепи.
Было бы неплохо снять одну из них. Когда-то Анх учил ее драться тем, что под руку подвернется и цепь, - или, как он называл ее, «кусари», - в этот список входила. Жаль, что ученицей она была довольно дерьмовой, да и не развернешься с цепью в узких коридорах.- Пошли, - женщина обшарила карманы трупа, вытаскивая связку ключей, брезгливо вытерла о лохмотья мертвеца шило, и первой вышла в коридор.
Медленно, практически крадучись, стараясь внимательно смотреть и по сторонам, чтобы не пропустить ни одного ублюдка, и под ноги, чтобы не напороться босой ступней на какой-нибудь осколок или острый кусок железа. Будет просто замечательно повредить себе ноги. Команда беглецов - калека и сумасшедший раски. Людоеды сами попередохнут, от хохота.
В этой части здания, похоже, никого кроме них не было. Саманта подергала ручки двух дверей, не ведущих в темноту коридоров. Может быть там, внутри, удастся разжиться хоть каким-нибудь оружием. Едва ли, конечно. Наверняка людоеды не такие тупые, чтобы оставлять его в непосредственной близости от камеры с пленниками, но чем не шутит случай? Ключ из связки, один из трех, прекрасно подошел к замку. Но Саманта успела об этом пожалеть гораздо раньше, чем увидела то, что скрывалось за тяжелой металлической дверью. Потому что резкий запах разложения, - сладковато-пряный, с нотками горечи, забивающийся в горло, скручивающий желудок судорогами тошноты, - едва не сбивает ее с ног. А потом она, зачем-то, поднимает глаза.Этому бедняге повезло гораздо меньше, чем им. Может быть потому, что с ним в одной камере не было привыкшего выбираться из любой срани «Богомола». Может быть потому, что его подвесили прямо за руки, пробив запястья и зацепив металлические крючья между локтевой и лучевой костью. А может быть потому, что в облезающем неопрятными ошметками гниющей плоти черепе зияла нехилая дырка. Прямо над правой глазницей в которой, кажется, копошилось что-то живое. Саманта искренне надеялась, что ей это кажется, в темноте.
Она захлопывает дверь, сгибаясь пополам и сплевывая горькую тягучую слюну. Даже если там есть какое-то оружие, ничто не заставит ее зайти туда. Ничто и никто на этом свете.
- Пошли отсюда, раски, - голос репликанта глухой и горький, как будто она проглотила колючий металлический шар, - Ты хотя бы примерно помнишь, как тебя сюда тащили?
Отредактировано Daycha (18-12-2018 21:08:01)
